Читать книгу Фартовый. Остросюжетный роман… из цикла «Ворьё» - Леонтий Шергин - Страница 8

Дядя Антон встречал меня на перроне. Стройный, подтянутый, с окладистой бородой. Мы сразу признали друг друга, хотя и не виделись лет семь – восемь.

Он перебрался, в этот южный город, чтобы поправить своё здоровье после десяти лет «Колымы» и семи лет сибирских поселений. У него были слабые легкие.

Часа через четыре мы были, уже, у него дома. В щитовом двухквартирном домике, в одном из ущелий Заилийского Алатау, над которым, чуть ниже перевала Чимбулак, нависла одна из скал. Эту скалу взорвут через неделю, выселив нас, на пару дней, в одну из школ города. Потом, там, на месте её, построят антиселевую плотину и создадут каток, мирового уровня, Модео.

Дети Антона: Геннадий, Людмила, Майя, Лариса визжали от радости, что их двоюродный брат самостоятельно добрался до их заилийских пенат и недолго, но поживёт у них, в гостях. Любимое развлечение родных была игра в карта, как правило, «под дурачка». Когда простого, когда перекидного. «Заядлой» картежницей была тетя Ира, жена дяди Антона. В своё время, дождавшись его из десятилетней «отсидки», вышла, за любимого, замуж, потом была, рядом с ним, ещё семь лет, до амнистии. Нарожала ему, в Сибири, двух детей, А, потом ещё двух, уже тут, в Казахстане, после освобождения.

Удивляясь тому, что, я, постоянно вОвремя выходил, из игры, она искренне восклицала:

– Ну, ты фартовый! Фарт вперёд тебя народился! Дай тебе Бог, фарта такого «по жизни» и не только в «картЯх».

Её дети, ещё не совсем понимая, о чём речь, хором твердили:

– Какой же это фартовый, ему просто везет!

На, что, она уверенно говорила:

– Везёт тому, кто везет. Фартовый? Это другое. Фартовый, или не фартовый, это, как, Бог назначил. А, тут, не был бы фартовым, не везло бы!

Дядя Антон, ворча в бороду, деланно усмехался:

– Вот так всегда. Меня она фартовым один раз «по жизни» назвала, когда амнистия подошла, а племяша, уже третий раз, за вечер.

Иногда, долгими темными вечерами, южное солнце рано заходило за высокие скалы ущелья, тетя Ира рассказывала сказы, присказки и разные истории.

Любимое блюдо в семье было пельмени. Дядя Антон и тетя Ира готовили их великолепно. И, к случаю, тете Ира, всегда, рассказывала историю, с вариациями, о том, что, её пельмени, были настоящим фирменным блюдом и славилось на всю иркутскую округу Предбайкалья и приносило немалый доход в поселенческую казну.

А, суть была очень проста, мясо для пельменей готовилось «в разводку», то есть доводилось, до нужного состояния, посредством добавления воды и тщательной порубкой мяса в корыте. Вперемешку с луком. Что было достаточно нетрадиционно для сибирских краёв. Я, думаю, что тетя Ира и о «глюконате натрия», может быть, называлось тогда, это зелье иначе, думаю, знала. Знала, думаю, не «понаслышке». Но, сочные, насыщенные специями, из соседнего Казахстана, «иркины пельмени», которые готовил и стряпал, вручную, дядя Антон, за занавеской, разделяющей кухню и «зало», ихней «чайнОй», всегда перевлекало окружающию «шоферню», золотоискателей, «добытчиков» пушнины. лесозаготовителей, «вертухаев» из местных лагерей и поселений. Которые, по любому поводу и без повода, спешили, к их пятистенному «шалашу», на перекрестке сибирских дорог.

После освобождения, опасаясь развития у дяди Антона туберкулёза, семья, по предписанию врачей, уехала, через Балаки и Шолью, в Алма-Ату, к одному из лагерных товарищей Харитоныча.

Дядя Антон официально стал работать смотрителем двух садовых хозяйств, научно—исследовательского хозяйства академии Казахстана и государственного заповедника.

На одной стороне ущелья росли знаменитые алмаатинские яблоки «Раппорт», вкусные и пахучие неимоверно, на другой – сплошь устилались заросли урюка. Он в это время, уже, поспел и горы были оранжевые, от плодов.

В свободное время, дядя Антон реставрировал храм, храм служения Русской Православной Старообрядческой Церкви Белокриницкого толка. Служил молитвы, читал проповеди, чем, в итоге, немало содействовал восстановлению истинной веры.

Меня, вместе со своим сыном, Геннадием, определил, чтобы не бездельничали «попусту», колотить ящики для будущего урожая, чем мы и занимались, работая по шесть часов молотками, а потом, с чувством собственного достоинства, набивали карманы и запазухи яблоками, шли угощать местных мальчишек и играть, с ними, в футбол.

Через полтора месяца, каникулы кончались. Пора было готовиться, «хочешь – не хочешь», в школу и меня, груженого фруктами, отправили домой.