Читать книгу Куколки - ЛИЯ РЕЙН - Страница 13

Я не совсем помнила, что произошло ночью.

Иногда наша способность что-либо запоминать словно схлопывается. Неясная тень в памяти: что-то произошло… Утром не могла вспомнить.

Мой любимый сказал, только его фразу я запомнила: я изнасиловал тебя.

И я помнила его лицо, которое становилось жестоким иногда, в некоторые моменты, и тогда я закрывала глаза, потому что меня ничто не удивляло больше, а он давал мне то лучшее, что он мог дать, и я знала, что он старался. Даже я так не старалась.

Есть вещи, которые мы в жизни делали так, как делали, и по-другому мы не могли, и не могли изменить себя, а если только себя сломать. Или дать себя сломать другому.

Я знаю, что некоторые события своей жизни не помню. В тот момент, когда они происходили, моя память схлопнулась, и это спасло мне жизнь, мою психику.

В тот день фраза возлюбленного застряла в моей голове и всколыхнула древние воспоминания, которые я хотя и не помнила, но они жили во мне своей жизнью и никуда не исчезли.

Ничто не исчезает никуда.

Словно это произошло в какой-то другой жизни и страна была другая. Я стояла в ванной под душем, стараясь, чтоб вода не намочила мне голову. Мне скоро нужно было выходить, а на улице было по-осеннему прохладно и ветрено. Волосы должны были оставаться сухими.

Это было одно из событий моей жизни, которое спало во мне много лет, а теперь, когда оно поднялось из памяти, я не смогла соотнести себя с ним, с той собой. Вот эта я, сегодняшняя, смотрела, как голенькая девушка стоит по душем и… Ничего не делает больше… Летаргия.

Дверь в ванную отворилась. Она не была закрыта, в двери не было замка, не было крючка. В дверях стоял молодой человек и смотрел на девушку. Струи воды равномерно стекали по ее плечам, спине, вниз-вниз-вниз. И она обернулась, и удивилась, и засмущалась, и сказала ему, чтоб он вышел. Ей нужно принять душ… И еще она что-то объясняла и лепетала, и на самом деле это были такие незначительные слова, немножко значительнее воздуха, не такие, как он, легковесный и прозрачный.

И молодому человеку нравилось это лепетание, это легкое словесное сопротивление, оно завораживало, и он понял: не то чтобы он ее хочет… Он хотел, конечно, иначе как бы она оказалась у него в гостях… Она плескалась в его душе. Он понял, что больше не может безучастно стоять. Ее нет завораживало, ее лепетание и смущение. Он скинул одежду и оказался в ванне и… Здесь моя память схлопнулась.

Помню, я оказалась в ванной на полу, лежа на спине, мое тело было мокрым и холодным. Я дрожала всем телом. Моя нагота и беззащитность. Сколько времени уже прошло? И что произошло?…

Рядом со мной сидел этот человек и плакал, он ненавидел меня и еще больше себя. Неуклюжий, сутулый, слабый. И никому не нужный. Я медленно поднялась. Он больше не обращал на меня внимания, точнее сказать, он так был внутри себя и в своем горе, так им поглощен, что внешний мир перестал для него существовать. Он плакал и что-то выкрикивал, и я не старалась его слова понять: он говорил кому-то, но это была не я.

Я подобрала свою одежду и вышла из ванной. В коридоре я оделась. Мне было слышно, как снова включили душ. Он стоял теперь на моем месте под струями воды, что-то кричал и жаловался. Я вышла из квартиры. У меня не работал душ уже вторую неделю, мне обещали, что пришлют мастера и он починит. Я не знала, сколько еще можно его ждать.

Я пошла к знакомому принять душ, это была его помощь и забота обо мне, его приглашение.

Теперь я шла обратно домой. Моя способность думать притупилась, а координация нарушилась, и мне не хотелось, чтоб кто-то меня заметил, например, полиция. Полицейские так заботятся о гражданах, подходят, задают вопросы, предлагают помощь.