Читать книгу Война в России и Сибири - Лодевейк Грондейс - Страница 35

2 июля

Немцы бомбардируют взятые у них позиции всеми батареями, какими располагают. С позиций люди возвращаются изнуренные, почти ослепшие, они спотыкаются на каждом шагу и похожи на сумасшедших. Я задаю им вопросы и слышу в ответ бессмысленные фразы. Это контуженные. Еще возвращаются раненые, корчась от боли. Сегодня они не требуют мести, как требовали вчера. Начальный энтузиазм улетучился. Еще я вижу убитых, их не хоронят, рядом с ними ложатся и засыпают, словно несчастные окровавленные изуродованные товарищи тоже спят.

И еще внушающие сочувствие группы солдат: утратив первоначальный пыл, лишенные поддержки воинской дисциплины, потеряв на линии столько своих собратьев, они бредут в Рыбники, до которых час ходьбы, чтобы поесть и попить.

Ближе к вечеру я встретил Керенского, он объезжает фронт, чтобы поговорить с солдатами. Командующий корпусом представил меня ему, и мы обменялись несколькими фразами. Он произвел на меня впечатление человека убежденного. Узнав, что я принимал участие во вчерашнем бою, он спросил меня, играла ли в нем роль республиканская идея? Спросил также, развернули ли те, кто шел на приступ Дзикеланы красные знамена? Я ответил, что не видел ни одного и даже красных кокард тоже видел очень мало. Но сказал также, что офицер-республиканец произносил в траншеях речи о демократической республике. Я мог бы еще прибавить, что победу в этой атаке принесли воинские качества русских, а не новые политические идеи, так несвоевременно распространенные и ослабившие армию. Но свое мнение я оставил при себе.

В этот вечер Керенский подписал декрет: Временное правительство выдавало каждому полку красное знамя, заменив им то, с каким до этого солдаты ходили в атаку. С этим знаменем солдаты в дальнейшем будут защищать свои позиции[156].

Должен признаться, цвет мне ничего не говорит. Видно, у правительства не нашлось времени придумать, чем заменить великолепных орлов, какие до сих пор реяли над полями сражений.

Полк, который сражался вчера, получил название «полк 18 июня» (русский календарь отстает от нашего на тринадцать дней)[157].

Солдаты обожают военного министра так же, как обожали царя: ни понимания, ни знания ничуть не прибавилось. Говорят, что Керенский крайне честолюбив. Верю и надеюсь. У него внимательный взгляд человека, который не хочет терять связи с действительностью. И если он допустил ошибки скверными нововведениями в армии, то, полагаю, согрешил по неведению, будучи согласен по существу с опытными генералами. Возможно, он честолюбив, но он патриот и производит впечатление человека, который готов пожертвовать жизнью за свои убеждения.

…В этот вечер последовали контратаки, их отбивали. Всю ночь высоту Дзикеланы охраняли заградительным огнем, верх холма полыхал.