Читать книгу Моргни – и умрёшь - Лорен Чайлд - Страница 16

Руби пыталась понять, куда мог подеваться Хитч, когда заметила на столике в приемной записку.

Встретимся в шифровальной комнате Фроорна, он будет тебя ждать.

Руби была удивлена, что Хитч назначил ей встречу там, вдобавок ей было странно, что Фроорн согласился на это – обычно он явно давал понять, что не желает видеть у себя в шифровальной никого, за исключением Блэкера. Встретиться с Фроорном почти сразу же после возвращения в «Спектр» казалось Руби не самой приятной идеей, но потом она вспомнила слова Клэнси: «Поговори с Фроорном. Зуб даю, он расскажет все, что ты захочешь узнать, просто затем, чтобы показать тебе, какое ты ничтожество». Это была правда, Фроорн никогда не упускал шанса похвастаться тем, сколько тайн ему известно. «И давайте скажем прямо, – подумала Руби, – больше всего на свете он любит распространяться о великом покойном Брэдли Бейкере. Нужно только разговорить его, а это совсем нетрудно».

Знание было ее единственным оружием, единственной сверхсилой, которая у нее действительно была. И если она собиралась узнать правду о том, как погиб самый чтимый агент «Спектра», то у нее не было иного выбора, кроме как поговорить с Фроорном.

Дверь в шифровальную была не заперта, и Руби озадачилась, увидев, что там никого нет. Майлз Фроорн обычно очень трепетно относился к вопросам безопасности. Руби воспользовалась этой возможностью, чтобы сунуть нос туда, куда обычно ей не было доступа, и нашла массу интересных вещей.

На столах аккуратными стопками были сложены бесчисленные папки, книги по шифрам, переложенные закладками и клейкими бумажками, и заметки, аккуратно записанные чернилами на листах бумаги. Там было несколько книг, в которых шла речь о передаче данных, в частности о корректирующих шифрах, которые позволяли компьютерам вычислить, были ли ошибки в принятой ими информации.

Этот предмет очень увлекал Руби. Она открыла книгу.

Бит четности – одна из простейших систем обеспечения безошибочной передачи двоичных данных. Отметим однако, что поскольку он указывает лишь, содержит ли эта информация четное или нечетное количество единиц или нолей, он уязвим к тому, что биты в последовательности будут переставлены, а не потеряны, – он не сможет этого…

Руби прервала чтение, когда в коридоре раздались шаги. Отойдя от стола, она прислушалась, но тот, кто шел по коридору, прошел мимо комнаты. Она продолжила рыться в бумагах Фроорна. Там был целый написанный от руки список возможных запирающих устройств: замок на магнитной карте, сканер сетчатки глаза, сканер отпечатка пальца, кодовый замок с клавиатурой, замок с синхронизацией изображения, замок с фигурным ключом, замок с поворотным ключом, с кнопочным ключом, с голосовым ключом…

Было похоже, что Фроорн работал над какой-то многоступенчатой системой безопасности, потому что на листке была также нарисована схема из трех квадратов, расположенных буквой Г, с буквами и цифрами, расставленными через определенные интервалы. У боковых сторон блоков были написаны цифробуквенные обозначения: В1, В2, В3, а вдоль одной стороны третьего квадрата – АК1, АК2, АК3. Рядом со схемой были приклеены шесть цветных бумажек, каждая из которых была помечена цифробуквенным шифром со схемы: В1, В2, В3 и так далее, – и надписана одним-двумя словами; некоторые были зачеркнуты и заменены на другие. На В1, к примеру, было написано МУХА, на В2 – ХЛОП; В3 – ПЕРЕДАЧА; АК1 – СПЕКТР. На АК2 было написано РОТОРНАЯ МАШИНА, потом зачеркнуто и заменено на ХРОМАТИЧЕСКИЙ. АК3 был отмечен просто знаком вопроса:?

Выглядело это так, как будто Фроорн пытался вычислить наилучший способ обезопасить каждую часть здания или ряд комнат.

Часы Руби пискнули, и она подскочила. Муха на циферблате мерцала желтым светом, что означало «ВНИМАНИЕ!» Потом на экране появилось сообщение.

ОШИБКА, Я ХОТЕЛ СКАЗАТЬ – ВСТРЕТИМСЯ В КАБИНЕТЕ ФРООРНА! ЕСЛИ ТЫ УЖЕ ВОШЛА В ЕГО ШИФРОВАЛЬНУЮ КОМНАТУ, ТО УХОДИ ОТТУДА!

P.S. ВСТРЕЧА ОТМЕНЯЕТСЯ.

Руби последовала указаниям и быстро вышла из шифровальной – как оказалось, вовремя, потому что когда она быстрым шагом шла по коридору, то наткнулась на Фроорна, идущего ей навстречу.

– А-а, ты вернулась, – произнес он неспешно, растягивая слова, как будто только что обнаружил нечто неприятное на подошве своего ботинка.

– Привет, Фрогорн, – произнесла Руби, намеренно произнеся «немое Г» так отчетливо, что слово «Фрог»[4] нельзя было не различить. Фроорна это явно разозлило.

– Как жаль, в детском лагере тебе не понравилось?

– В Лагере Гениев, ты имеешь в виду? – отозвалась Руби. – Да нет, там было весело, но ты же знаешь, как говорят: слишком много веселья – это скучно. Так что, полагаю, к лучшему, что я на тебя наткнулась.

– А мне кажется, что день будет ужасный, – возразил Фроорн. – Зеленые дни – это всегда такая скучища.

– Что ты несешь, какие зеленые дни? Черт возьми, Фрогорн, тебе иногда надо выходить наружу на часок-другой, проветривать голову.

– Я бы так и сделал, если бы кто-то мог взять на себя мою работу, но с тех пор, как мы потеряли Лопес, нам так и не удалось нанять кого-нибудь, у кого есть хотя бы одно мозговое полушарие.

– Странно, что ты еще не упомянул Брэдли Бейкера, а то вас всех послушать, так он был прямо единственным светом в окошке.

– Он действительно был светом в окошке, – заявил Фроорн. – Именно так – солнечным лучом. И хотя он мертв и канул во тьму, он никогда не был и никогда не будет бледной пародией на агента, как некая маленькая девочка, живущая в мире розовых пони.

– Ого, Фрогорн, ты прямо цветные картинки рисуешь. Значит, ты утверждаешь, что Бейкер был солнечно-желтым, а я безвкусно-розовая – кстати, терпеть не могу это цвет? А какой тогда ты – картофельно-коричневый?

– Я тот, кому положено здесь находиться, а вот положено ли тебе? Одной маленькой девочке, кажется, пора иди в школу. – Он демонстративно посмотрел на свои часы.

– Никто не говорил такого о Брэдли Бейкере, а разве он не был всего лишь маленьким мальчиком, когда начинал свою работу здесь? – спросила Руби. Ее замечание достигло нужного эффекта.

– Брэдли Бейкер никогда не был всего лишь маленьким мальчиком! Он был необыкновенным талантом, подобного которому мы никогда больше не найдем.

– Помешались вы все, что ли, на Брэдли Бейкере? Я еще не услышала ни одного реального факта – в чем этот олух отличался от всех остальных.

Фроорн отшатнулся, словно получив пощечину.

– Что?! – переспросил он.

РУБИ: Вы все говорите о нем как о каком-нибудь суперагенте, но он просто получал и выполнял приказы – точно так же, как ты, точно так же, как я, точно так же, как любой агент в этом здании.

ФРООРН: Бейкер получал приказы, потому что это была его работа. Это не значит, что он не был способен сам принимать решения.

РУБИ: И ты утверждаешь, что он принимал собственные решения?

ФРООРН: Конечно, принимал, он был агентом высокого класса и играл по собственным правилам.

РУБИ: Так он был нарушителем дисциплины, ренегатом, присвоившим власть, типа того?

ФРООРН: Нет! Я сказал не это, совсем не это! Он никогда не делал ничего, подрывающего авторитет нашего агентства!

РУБИ: Не поняла, теперь ты говоришь мне, что он был послушной овечкой? Соберись с мыслями, Фрогорн: или у него хватало духу и инициативности, или он был просто еще одним командным игроком разряда «слушай и делай, что велено».

ФРООРН: То, чего ты не знаешь об инициативности и героизме Брэдли Бейкера, настолько велико, что не влезет в этот вестибюль. Бейкер был агентом, каких один на миллион!

РУБИ (зевая): Ну да, все только об этом и твердят, но звучит это как обычное сотрясение воздуха, если хочешь знать мое мнение.

ФРООРН: Никто не хочет знать твое мнение.

РУБИ: Да, и почему бы это? Полагаю, потому, что никому не хватает твердости услышать истину.

ФРООРН: И что же это за «истина»?

РУБИ: Да просто то, что есть агенты и не менее талантливые, чем он.

Фроорн прищурился.

– Ты действительно считаешь, что хотя бы близко подошла к тому классу, которого достиг агент Бейкер?

Руби лишь бросила на него взгляд, в котором читалось: «А что, если я действительно так считаю?» Фроорн отреагировал именно так, как она надеялась: он не стал отмалчиваться.

– Идем со мной, – велел он.

– Куда это мы? – Они направились в противоположную сторону, и Руби с большим трудом успевала за Фроорном. Дойдя до своего кабинета, он открыл дверь и раздраженно-нетерпеливым жестом пригласил ее внутрь.

Ее визиты в этот кабинет были редкими и обычно очень короткими, так что, вероятно, не следовало удивляться тому, что все здесь было распределено по цветовому коду, и не просто по-спектровски, но еще и по-фроорновски. Например, календарь его был размечен так: понедельники изумрудно-зеленые, вторники желтые. Декабрь темно-синий.

Фроорн был одет в новенький, с иголочки, костюм с едва заметным блеском, и в тон ему была подобрана новая блестящая ручка в стальном корпусе. Она висела у него на шее на серебристом шнурке. «Кто так делает? – подумала Руби. – Кто носит ручку на шее? Ну хорошо, миссис Дриско носит, но это же миссис Дриско, чего еще от нее ждать? Но этот-то мог бы и не творить таких глупостей. Болван – он во всем болван и есть».

ФРООРН: Ты считаешь, что расшифровка сложнейшего кода, которая позволила нам предотвратить утечку секретных правительственных досье, – это не ценное достижение?

РУБИ: Конечно, ценное, я просто хочу сказать – настолько ли оно выдающееся? Он ведь был дешифровщиком, верно, так разве это не повседневная работа для агента его ранга и специализации?

ФРООРН: А как насчет того, чтобы, еще будучи младшим агентом, столкнуться с Графом – лично, практически лицом к лицу встретиться с этим монстром и остаться в живых? Он был первым агентом «Спектра», пережившим такую встречу.

РУБИ: Ты имеешь в виду – так же, как это сделала я? – Она внимательно изучила свои ногти. – И не один раз, если уж на то пошло.

ФРООРН: Тебе просто повезло, малявка, в этом не было никакого героизма. Бейкер был захвачен Графом в плен и спасен специальным отрядом агентов «Спектра».

РУБИ: А я спаслась сама, так что это можно засчитать мне как дополнительный балл.

ФРООРН: Ты спаслась только благодаря снаряжению «Спектра».

РУБИ: А разве Бейкер не так выбирался из неприятностей много раз? Наверняка без «спасательных часов» он не обходился.

ФРООРН: Ему их выдали официально, а ты взяла их без разрешения.

РУБИ: Так вот в чем разница между героем и не героем – в подписи на какой-то бумажке?

ФРООРН: Если ты хочешь быть агентом «Спектра», то должна вести себя, как агент «Спектра».

Руби многое была бы не прочь сказать в ответ на это снисходительное замечание, однако она понимала, что не следует чрезмерно злить Фроорна, – а то он может просто выгнать ее и отказаться с ней разговаривать.

РУБИ: Назови хоть один случай, когда Бейкер действительно сделал что-то помимо того, что требовали его рабочие обязанности.

ФРООРН: Ты считаешь, что прыжок с самолета без спектровского авиаранца, совершенный ради спасения товарища-агента от верной смерти, – это не героизм?

РУБИ: А можно спросить, самолет в этот момент двигался?

ФРООРН: На высоте в четырнадцать тысяч футов, и это был не обычный самолет!

Руби пожала плечами:

– Не знаю, Фрогорн, я хочу сказать – неужели прыжок без парашюта и впрямь такой уж крутой поступок?

ФРООРН: Попробуй как-нибудь.

РУБИ: Может, и попробую.

ФРООРН: Я бы с радостью это устроил.

РУБИ: Если действительно существуют какие-то свидетельства того, что Бейкер и вправду это сделал, то я с такой же радостью попробую это повторить.

ФРООРН: Если бы ты прочитала отчетные материалы, содержащиеся в кое-каких папках, у тебя голова закружилась бы.

РУБИ: А что, есть какие-то материалы?

ФРООРН: Конечно, есть!

РУБИ: Ладно, тогда я их прочту.

ФРООРН: У тебя нет допуска к прочтению этих материалов, особенно Призрачных Материалов.

РУБИ: Призрачных Материалов?

Молчание.

РУБИ: Да скажи уже, Фрогорн, что ты все выдумал. Призрачные Материалы? Ни за что не поверю, что «Спектр» использует такие дурацкие названия.

ФРООРН: Ты мало знаешь о «Спектре». Ты явилась сюда, думая, что ты вундеркинд, но ты недотягиваешь даже до тени агента Бейкера.

РУБИ: Покажи мне эти материалы, и я, так и быть, уделю несколько минут на то, чтобы их прочесть.

ФРООРН: Да тебе не хватит и нескольких часов для того, чтобы прочитать один только список его достижений!

РУБИ: Так укажи мне нужное направление, и я начну.

ФРООРН: А почему я вообще должен тебе говорить, где находится Призменное Хранилище?

РУБИ: Вот-вот, с чего бы тебе это говорить, если ты и сам этого не знаешь?

ФРООРН: Конечно, знаю. Я только на этой неделе завершил задачу по модернизации системы кодовых замков.

«А, так вот чем он занимался!» Но вслух Руби сказала только:

– Ну и где же оно?

ФРООРН: Так я тебе и сказал!

РУБИ: Если скажешь, это, возможно, поможет мне понять, почему в «Спектре» так обожали старину Брэдли.

ФРООРН: Если ты когда-нибудь хотя бы заглянешь туда, я съем свою шляпу.

РУБИ: Правда? Я буду над этим работать – всегда хотела посмотреть, как кто-то ест свою шляпу.

ФРООРН: Я уверен, что кто-то из твоих друзей по детскому садику показал тебе это – маленькие дети всегда едят то, что есть не положено.

РУБИ: Ты не боишься, что кто-нибудь может взломать твои новые шифры от хранилища?

ФРООРН: Нет, малявка.

РУБИ: И почему же нет?

ФРООРН: Потому что сначала ты должна понять, с каким шифром ты имеешь дело, а этого тебе никогда не узнать даже близко.

– И даже если ты это сделаешь, – продолжил Фроорн, – даже если ты вычислишь местонахождение хранилища, тебе еще потребуется разрешение, чтобы войти внутрь, а мы оба знаем, что этого не будет никогда. Или же тебе понадобится раздобыть Суперкожу.

– А что такое Суперкожа? – спросила Руби.

– Вот именно, ты даже этого не знаешь, – хмыкнул Фроорн. – А потом тебе понадобится задержать дыхание по меньшей мере на три минуты, а мы оба знаем, что к этому у тебя нет ни малейших способностей, верно?

«О небо, какой скучный картофельно-коричневый болван!»

– Но даже если ты наберешь на двери правильный шифр и попадешь в хранилище, даже если ты сделаешь это все – сколько уровней документов для тебя доступны? Один? Два?

– Хм, – произнесла Руби, – а их три?

– Об уровне номер три ты можешь только мечтать, потому что у тебя нет ни единого шанса заглянуть туда. – Произнеся «три», он схватил стальную ручку и начал крутить ее на шнурке.

– Осторожней, – сказала Руби, – а то задушишь себя этим модным кулончиком.

Вид у Фроорна внезапно стал смущенным, даже пристыженным, и он рявкнул на Руби:

– Все уровни документов защищены шифрами, я сам это сделал… подумай об этом, малявка!

– Поверь мне, я думаю, – отозвалась Руби. – Значит, ты говоришь, что нужно задерживать дыхание? Что, это хранилище находится где-то под водой?

Фроорн с лязгом захлопнул рот. Он сказал слишком много. Он снова принялся играть со своей дурацкой ручкой, висящей на шее, снова и снова закручивая вокруг нее галстук в поисках какого-нибудь способа отыграть все назад.

– Мечтай-мечтай, тебе никогда не увидеть Призрачные Материалы, не то что прочитать их.

Руби видела, что он в этом уверен; выражение его лица явственно говорило: «Тебе и близко не подойти к Призменному Хранилищу».

– Похоже, ты в этом полностью уверен, – произнесла Руби.

– Я и уверен, – подтвердил Фроорн. – Я потратил уйму времени на шифровку этих документов и проделал великолепную работу.

– Я уверена, что ты очень старался, Фрогорн, но ты помнишь поговорку – «Гордыня ведет к падению»? Или, погоди, может быть, там говорилось «Единожды болван – всегда болван»? Никак не могу запомнить.