Читать книгу Тайны Гроама. Трилогия - Людмила Геннадьевна Павловская - Страница 12

Огл проследил за моим удивлённым взглядом и, улыбнувшись, сказал: «Рена всегда обожала эффекты». Затем на секунду поднёс ладонь к моему лицу, а когда убрал её, я увидела удаляющуюся фигуру в развевающемся чёрном дорожном плаще. Минуту я молчала, осознавая увиденное чудо. Всё это время Огл с любопытством смотрел на меня. Моё радостное настроение как рукой сняло. Совершенно расхотелось рассказывать о своих замечательных художествах. Ревность запустила в мою душу очередь острых укусов. Усевшись на сломленное дерево, я, наконец, смогла выдавить из себя:

– Да… вот это волшебство. Это круче фокусов, которые я видела в детстве на ярмарке!

– Никакое это не волшебство! Это просто умело воспроизведённая техника Закрытия! Ты тоже так можешь, – Огл нежно улыбнулся, прикоснувшись пальцем к кончику моего носа.

– Ты шутишь?!

– Вовсе нет, ты сама не знаешь, какой Силой обладаешь, просто тебе не хватает Знаний.

– Интересно, откуда же им взяться?

– А я на что? Но ты уже не единожды использовала технику Закрытия, просто сама этого не понимала. Помнишь нашу первую встречу? Я ещё спросил, не шапка-невидимка ли была на тебе одета? Тогда я на самом деле не видел тебя. Вы, девушка, были скрыты…

– Ладно, не надо мне сказки рассказывать. Вот эта Рена сказала, что проводники очень слабы…

– Она очень разгневана на Силау, вот и говорит всё, что в голову ей придёт.

– И ещё она очень интересуется тобой…

– Ну, мало ли кто мною интересуется, меня совершенно не волнует Рена как женщина.

– Она очень красива…

– Никогда этого не замечал. Во-первых, потому что она жена моего друга…

– Бывшая жена, – перебила я Огла.

– Они не первый раз расстаются. Рена и Силау – очень красивая и сильная пара, правда, последнее время в них поселился какой-то дух соперничества…

– Она могла уже разлюбить Силау и полюбить кого-то другого.

– Я понимаю, на кого другого ты намекаешь, но для меня Рена всё равно остаётся женщиной моего друга. И больше, чем дружеские чувства, я ничего другого испытывать к ней не смогу уже по одной только этой причине. Во-вторых, если бы даже произошло что-то невероятное, если бы я изменил самому себе, своим жизненным правилам и принципам (что само по себе просто невозможно), то всё равно Рена никогда бы меня не увлекла, даже как партнёр.

– Почему же?

Огл ласково посмотрел на меня, а потом заговорил тоном, каким обычно говорят с маленькими детьми, объясняя им прописные истины:

– Я очень долго искал своего проводника, мечтал встретить рыжеволосую девушку, которая ждёт меня и предназначена мне самим Гроамом, теперь, когда нашёл её, я счастлив и ни на кого её не променяю.

Тёплые волны пробежали по моему телу. Я вновь почувствовала себя песчинкой, купающейся в океане Вселенной. Одно течение этого океана было горячим, просто обжигающим! Оно неслось вдоль моего тела снизу вверх, а другое, холодное, как лёд, стремительно текло от макушки вниз по спине. Чувствуя, что краснею, я всё же отважилась спросить:

– Огл, это правда, что извещающий и проводник не должны быть влюблены друг в друга?

– Силау когда-то тоже об этом обмолвился, правда, вскользь. Он сказал, что физическая близость такой пары может убить их Силу. Когда я спросил о них с Реной, он ответил, что они оба извещающие, их союз не подчиняется данному правилу. А вот союз извещающего и проводника самый сильный. Но редко бывает так, что им удаётся встретиться.

– Но я люблю тебя, Огл! – вырвалось у меня.

Огл внимательно посмотрел на моё смущённое лицо, потом нежно притянул меня к себе.

– Я тоже люблю тебя, Аниста, – спокойно произнёс он.

Я слегка отстранилась от Огла, почувствовав, что его признание совсем не похоже на моё откровение.

– Что такое земная любовь, Аниста? Кто её испытал? Она хрупка и порой разбивается вдребезги из-за какого-то пустяка, малейшей ссоры или взаимных обид. А наши с тобой чувства должны быть выше этого и чище, и тогда Гроам позволит нам помогать другим людям, поможет нам спасать…

– И убивать! – в сердцах перебила я Огла, потом отвернулась, попыталась успокоиться, смахнула слёзы, покатившиеся из моих глаз, но не сдержалась и разревелась, наплевав на то, что сейчас подумает обо мне приятель.

– Ну, что ты… Не плачь, дурашка! Ты – проводник! И сама ещё не знаешь, какие Силы скрыты в тебе! Если бы ты понимала это, то ни за что не променяла бы их на какую-то там земную любовь, поверь мне, Аниста!

Потом Огл начал что-то шептать мне в самое ухо, и я почувствовала, что засыпаю, перед глазами закружились чёткие Символы-буквы. Вначале я попыталась их понять, а потом просто поплыла на волнах накатившей истомы.

– Аниста, – услышала я голос Огла, – Аниста, тебе легче?

Я открыла глаза. Не знаю, сколько прошло времени, час или больше, а может, несколько минут. На смену обиде, нахлынувшей на меня, пришло спокойствие и сосредоточенность. Огл сидел рядом, его лицо было совсем близко, взгляд серых глаз завораживал и успокаивал одновременно.

– Ну, что новенького было за те пару дней, что мы не виделись?

Этот переход был таким неожиданным: Огл раньше никогда не спрашивал о моих новостях, а после испытанного мною сейчас забвения заданный вопрос вообще показался каким-то нелепым. И всё же я нехотя ответила:

– Я попробовала рисовать сама и, кажется, вылечила отца…

Огл внимательно посмотрел на меня. Сначала без энтузиазма в голосе, а потом всё с большим запалом я рассказала ему, как «рисовала здоровье». Приятель слушал молча и серьёзно.

– Возможно, помог всё же врач, – закончила я свой рассказ.

– Аниста, это сделала ты! Конечно, мне понятны твои сомнения. Но принижать свои способности тоже нельзя, иначе они затаятся в тебе. А этого нельзя допускать! Надо использовать Силу, данную тебе Гроамом, использовать её во благо.

Потом, немного подумав, Огл сказал:

– Я думаю, пора переходить к техникам Гроама. Ты готова?

– Я давно готова, но думаю, что у меня не получится…

– Опять сомнения? Аниста! Гони их прочь! Итак, начнём. Сегодня, когда я успокаивал тебя, что ты видела?

– Знаки видела, точнее, Символы.

– Насколько ясно ты их видела?

– Так же ясно, как вижу сейчас тебя.

– Отлично! А теперь закрой глаза и попробуй увидеть то, что я назову.

Я послушно зажмурилась.

– Сейчас я покажу фокус, которым так удивила тебя Рена. Смотри внимательно. Символ «зета».

Тотчас же перед моими глазами возник тёмно-фиолетовый знак.

– Что ты видишь?

– Я вижу Символ… Это знак Закрытия?

– Ты очень способная ученица, Аниста, а теперь направь его на меня.

Я представила перед собой серые глаза Огла и прикрыла их фиолетовым знаком.

– Отлично! – воскликнул Огл, а я, открыв глаза, увидела, что он смотрит как бы сквозь меня, проделывая какие-то пассы руками. – Вот сейчас я тебя вижу, а Рена, между прочим, никогда не могла закрыться так хорошо, как ты. Я всегда мог видеть её полупрозрачную фигуру, для обычного человека она была абсолютно невидима, но извещающий мог различить её силуэт. У тебя же техника Закрытия сработала идеально – ты полностью исчезла!

Я с сомнением посмотрела на свои руки, а Огл громко рассмеялся:

– Сама себя ты всё равно будешь видеть!

– А как же я проверю, правду ли ты говоришь?

– Придёт время – проверишь… Закрывай глаза, работаем дальше. Знак «ветта».

Моментально возник символ голубого цвета, и опять само собой пришло осознание его значения.

– Это символ ветра, дождя и снега, – объяснил Огл. – Попробуй вызвать его, это можно сделать лишь иллюзорно и только в то место, где находишься, и ненадолго.

Я представила сломленное дерево, на котором мы сидим, накрыла его голубым знаком, мысленно произнесла: «Дождь». Тут же крупные капли хлынули с неба. Я испуганно открыла глаза. Мы с Оглом мокли под струями холодного осеннего дождя.

– Ничего себе иллюзия! – воскликнула я, чувствуя, как быстро намокает плащ.

– Хватит! – громко крикнул Огл. И тотчас дождь прекратился.

– Я и представить себе не могла, что у меня получится! – вырвался у меня восторженный крик.

– Твои спасительные рисунки – это лишь начало, – снисходительно сказал Огл. – Сила проводника в том, что он может протянуть Символы очень чётко и быстро, извещающий никогда не сделает это так хорошо, но работать с иллюзией у извещающего получается лучше, ему под силу быстро остановить или, наоборот, усилить действия проводника. Аниста, прошу тебя, пока ты в этом хорошо ещё не разобралась, не используй Символы самостоятельно. Это может быть очень опасно! Слово «опасно» произвело на меня сильное впечатление, я всегда была трусихой, поэтому сразу же решила, что без присутствия Огла даже думать не стану о волшебных знаках.

Огл продолжал открывать мне значения различных Символов.

– Запоминай, Аниста! «Торн» – вызывает огонь, «длау» – Символ, с помощью которого можно потушить огонь, « тишь» – говорит сам за себя: с его помощью можно заставить замолчать ворчуна или усмирить гнев человека, « Куэ» – его использование заставит человека думать лишь о тебе. Последний Символ колдуньи любых звеньев используют достаточно часто для приворота, но образы этого знака у них разные. Деревенские ведьмы не способны напрямую связаться с Гроамом так, как это делает проводник, поэтому они, к счастью, владеют «Куэ» слабо, ибо то, что творят многие из колдунов, противоречит Законам Вселенной. Владение тайными Знаками – очень ответственная способность, потому как влечёт за собой большие соблазны. Вот почему посвящённый должен уметь управлять своими эмоциями, чтобы однажды в сердцах не натворить непоправимых бед и не погубить себя. Нельзя использовать Символы огня и ветра просто для развлечения, ибо можно навредить кому-нибудь, а Символ Скрытия хоть и достаточно беззлобен, но шалить с ним тоже не стоит, иначе в дальнейшем не сможешь устоять перед соблазном «поиграть» и с более сильными Знаками. Служители Гроама не должны нарушать Гармонию и Равновесие Проявлений, ведь все параллельные Миры связаны друг с другом. Мы мало разбираемся в этой их связи, но ни в коем случае не должны нарушать течение жизни рядом стоящих Измерений. Всё гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Мы умеем использовать Силы Гроама. Но нужно много работать, прежде чем получим право на использование Символов. Аниста, тебе не случайно уже позволили начать миссию излечения, и наша с тобой задача – справиться с ней.

Потом Огл показал мне Символ Защиты, сказав, что, пожалуй, с него и надо было начинать. Впрочем, с этим Знаком я уже была знакома: рисунок с изображением этого тройного Символа висел у меня над кроватью, поэтому разговор о Силау пришёлся как раз к месту. Слушая мой рассказ о своём наставнике, Огл выглядел хмурым, взгляд его свинцовых глаз был непроницаемым, лишь длинные пальцы слегка подрагивали, выражая некоторую нервозность. А потом он удивил меня, совершенно не к месту предложив пойти попить чайку.

Когда мы шли по тропе, ведущей к его дому, я молчала, но Огл сам продолжил разговор о Силау:

– Мне не хочется думать плохо о своем Учителе. Силау никак не может быть отступником, возможно, его очередной разрыв с Реной так повлиял на его настроение. Он всегда серьёзно переживал ссоры с ней. Я давно не видел обоих друзей, поэтому толком не знаю, что между ними произошло на этот раз. Рена тоже достаточна зла на Силау, и ко мне она приехала наверняка лишь для того, чтобы об этом визите узнал Учитель и расстроился ещё больше.

Слово «расстроился» почему-то и рассмешило меня, и вызвало бурю негодования.

– Ха-ха-ха, – я заливалась смехом, – расстроился, какие мы нежные! Я не была знакома с Силау во времена его более благодушного настроя, но человек, пытавшийся ночью управлять моим сознанием, не может у меня вызывать других чувств, кроме как страха и неприязни! Извини, Огл, если потревожила твои нежные чувства к наставнику.

Огл, как ни странно, промолчал, он не стал ни спорить со мной, восхваляя достоинства Силау, ни поддержал моего возмущения.

Уже было достаточно поздно, когда Огл, проводил меня домой и на прощанье в очередной раз наградил поцелуем в макушку. Зайдя в дом, я увидела тётю Римуальду, соседку, которая о чём-то шепталась с мамой. При моём появлении она вскинулась и, как-то кособоко направляясь ко мне, проговорила: «Аниста, милая, помоги, мама рассказала, как ты вчера вылечила Гемеллу, вот я и жду тебя весь вечер». Я удивлённо посмотрела на встревоженную маму. Смущённо кашлянув, она объяснила, что Римуальда пожаловалась на боль в пояснице, что третий день уже мучается, пьёт болеутоляющие настои, но они помогают лишь на время. А мама рассказала ей о моих волшебных рисунках, спасших отца, который, кстати, сегодня чувствует себя прекрасно. Соседка, измученная болью, готова была на коленях умолять меня помочь ей тоже. Я попыталась было отказаться, советовала обратиться к врачу, но Римуальда настаивала, утирая слёзы: «Анисточка, деточка, если и не поможешь, так ничего страшного. Я ведь не обижусь. А вдруг станет лучше? Попробуй, умоляю!» Я взялась за краски, кисть и уже привычно начала размывать тёмные цвета. В случае с соседкой это были коричневые краски, постепенно сменившиеся на зелёные, а потом, вознаградив женщину рисунком из ярко-оранжевых неизвестных соцветий, я вопросительно посмотрела на неё. Смешно выпучив глаза, тетя Римуальда сидела, выпрямив спину, на её лице играл яркий румянец.

– Ну, Аниста, ты даёшь, – тихо произнесла она, – мне будто огнём по спине полыхало, пока ты рисовала, а сейчас, по-моему, я заново народилась на свет.

– Я рада, если смогла помочь.

– Да ты волшебница! Кто бы мог подумать! – радостно крикнула тётя Римуальда и легко подскочила со стула, потом несколько раз присела и два раза наклонилась.

– А где боль?! Боли-то как не бывало! Аниста, ты сотворила чудо!

– Да ты осторожнее! – усмиряла её довольная мама.

Римуальда расцеловала меня в щёки и кинулась домой со словами: «Побегу! За три дня столько дел накопилось!»