Читать книгу Тайны Гроама. Трилогия - Людмила Геннадьевна Павловская - Страница 16

Ольга смотрела на меня, глаза её лихорадочно блестели.

– Я была там всего несколько дней, – скороговоркой заговорила женщина, – а может, несколько часов, или это и вправду был сон? – она переводила взгляд с меня на Силау и в этот момент действительно очень напоминала обезумевшего человека. – С тех пор я стала видеть сны. Нет, я и раньше не страдала бессонницей. Но теперь почти каждую ночь я вижу истории. Если я не переношу их на страницу, то они держат меня, не дают успокоиться, повторяются каждую ночь. Моё писательство – это моё спасение, если хотите. Я ничего не несу в этот мир! – теперь Ольга уже кричала: – Я никому ничего не хочу доказывать! Мне не нужно признание! Понимаете?! Информация, которую я получаю – моё проклятие! Мой крест! Моё наказание! Да мне плевать, верит кто-нибудь или нет всем этим сказкам! – Ольга поднялась с места и обвела рукой стены с книжными полками.

– Так ты видела то, о чём пишешь?! Видела?! Или это твоя безумная фантазия?!

Мой Учитель тоже поднялся и сейчас изо всех сил тряс за плечи хозяйку дома. Я никогда не видел его таким! Казалось, Силау тоже сошёл с ума.

– Оставь меня!

Ольга изо всех сил пыталась оторвать от себя руки мужчины, вцепившегося в неё мёртвой хваткой. Страх накрыл меня липкой волной. Никогда не забуду взгляда самого близкого для меня человека, моего Учителя! Глаза Силау блестели таким же лихорадочным огнём, как и глаза Ольги. Я выбежал на улицу, решив там переждать их конфликт. Не знаю, что происходило за дверью дома, но через какое-то время они оба появились на крыльце. Ольга и Силау сдержанно улыбались. Но глаза обоих продолжали зло сверкать.

– Ну вот, испугали ребёнка, – сказала Ольга.

– Ничего, – ответил Силау, – парень не из пугливых.

Затем он резко развернул меня за плечи, и мы, не прощаясь, зашагали прочь. Оглянувшись, я увидел, что женщина стоит на крыльце и с какой-то странной полуулыбкой смотрит нам вслед.

Уже вечерело, когда мы добрались до дома. По пути Учитель заглянул в трактир, заказал для меня порцию жаркого с картошкой, себе купил кувшин какого-то местного вина. Впервые я видел Силау таким пьяным. Впрочем, напиток был неплохого качества, потому что, как только мы пришли домой, его хмель почти полностью выветрился, но злость так и не покинула Учителя. Весь вечер он молчал, я предпочёл ни о чём его не спрашивать. Удобно устроившись на крыльце дома, в котором мы остановились, я открыл книгу – подарок Ольги. Волею судьбы, передо мной возникла страница со стихотворением, которое я не успел дочитать в гостях у автора:

В Стране Перекрёстков закрылись порталы,

И сам перекрёсток – стремительно талый.

И сталкер задумчивый шёл себе прямо.

И сталкер растаял, как земли Гроама.

В пути театральном (день – снова премьера)

Растаял далёкий потомок Мольера.

И ломаных линий прямые подмостки

Растаяли… те, что вошли в перекрёстки.

А кто закрывает порталы прохожим

Всего лишь деталью прямого, похоже —

Наверное, рад: будет что открывать!

Так сторож себя проявляет опять.

И тёмен портал Проявления ночи,

И образ кота из мешка выйти хочет

Навстречу мечтателю. Тот поскорее

Поднимет мешок – и в портальные двери…

Признаться, я не очень хорошо понял тогда, о чём этот стих. Да и сейчас не особо понимаю! Но он произвёл на меня такое сильное впечатление, что я запомнил его с первого прочтения! Больше мне не удалось прочитать ни одного произведения Ольги, потому что на крыльцо вышел Силау. Увидев, чем я занимаюсь, он выхватил книгу из моих рук и начал остервенело рвать её на части. Успокоился, когда увидел мой оторопелый взгляд. Тот день открыл мне Учителя с невиданной стороны. Человек, учивший меня сохранять самообладание в любой ситуации, вёл себя как типичный псих! А главное – я не мог понять причину такого поведения. На следующий день Силау извинился. Он выглядел очень удручённым. Говорил, что надеялся получить ответ на Очень Важный Вопрос, но этого не произошло, вот он и сорвался с катушек. Мне было жаль Учителя, постаревшего за ночь лет на пять. Попрощавшись с гостеприимной Страной Розовых Рек, мы в этот же день отправились домой. Видя состояние моего старшего друга, я опять молчал. Впоследствии мы не вспоминали наше путешествие, о книге, подаренной Ольгой, никогда не говорили. Но то единственное стихотворение, которое мне удалось прочесть и которое так взволновало моё воображение, я мысленно повторяю, когда пишу картины. Оно стало моим личным настроем – помогает творить!