Читать книгу Три брата. Из Тьмы во Свет. Книга первая - М. Ирберри - Страница 6

Шесть лет прошло с тех пор, как Беримир привез братьев в свой дом в Разграде. Они прижились в городе и полюбили своих приемных родителей. Радосвету было уже восемнадцать лет, Эдрагорну двенадцать, а Исовиру девять. Разными, непохожими друг на друга росли братья, но были они дружны между собой и с родителями, Беримиром и его женой Вендой.

Венде только исполнилось сорок лет, была она очень красивой и доброй женщиной. Она родилась и выросла в Разграде, здесь же вышла замуж за молодого купца, у нее не было детей, а муж умер через двенадцать лет после свадьбы. Овдовевшая Венда осталась одна в этом мире: не было у нее братьев и сестер, а родители давно умерли. Она стала учиться знахарскому искусству у своей соседки, старухи Ныньи, быстро овладела тайнами целительства и стала вместе со знахаркой лечить местных жителей.

Однажды в Разград приехал маг Беримир, раньше он был стражем, не один десяток лет он охранял Врата Нави, но теперь решил уехать из Арконы. Посадник20 Разграда Ставорг искал нового чародея на место недавно умершего старого Мефода, и Беримир решил осесть в городе, приняв на себя обязанности городского чародея. Любовь быстро связала сердца красавицы Венды и мага Беримира. Казалось, что всю жизнь искали они друг друга, но лишь в осеннюю пору своей жизни дано им было встретиться. Любовь их крепла год от года и расцвела с новой силой с появлением в их доме детей, братьев, спасшихся из Арконы.

После гибели Арконы в Разград приехали около десятка волшебников, образовав небольшую гильдию магов Биармии. Они тянулись к мудрому Беримиру и великому Источнику Магических Сил Алатырь-камню. Многие маги считали, что именно Беримир должен возглавить Совет магов и Школу чародеев, сменив на этих постах постаревшего Дарина, но Беримир был предан старому магу и не хотел отказываться от своей тихой, спокойной жизни в Разграде: он любил это место.

Разград раскинулся по обе стороны реки Чусовы, на ее холмистых крутых берегах. Серебристой лентой река разрезала дремучие хвойные леса, покрывавшие земли Биармии. Взгорья и низины расстилались и сменяли друг друга до самых Драконьих гор. А горы были такими старыми, что скалы уже давно поросли лесом, хвойная полоса шла по самому взгорью, что делало горы похожими на лежащего дракона с гребнем шипов на спине и хвосте. Прекрасны и таинственны были Драконьи горы.

Жители Разграда выращивали овощи, разводили кур, коз, крупный скот. Река и леса были щедры на улов и дичь. Люди жили в достатке. Среди них было много купцов, с караванами плавающих на ладьях по рекам княжества. А с появлением Беримира и других магов в городе жизнь в Разграде стала спокойнее и радостнее: Магия сделала почву плодороднее, реки и леса очистились от нечисти, а разбойники перестали нападать на купцов. Днем и ночью Беримир заботился о жителях Разграда и оберегал город от голода, болезней и бед.

За последние годы Разград значительно разросся. Левый и правый берега Чусовы были соединены деревянным мостом и усеяны множеством рыбацких лодок, три большие ладьи стояли у речного причала. Они были украшены резными фигурами медведей, символом Разграда и Биармии. Две деревянные фигуры медведей стояли и на входе в город. Медведь был хозяином и духом-хранителем этих мест и лесов. Местные жители почитали его как своего защитника.

Дом Беримира возвышался над берегом, высоко над водой. Маг любил сидеть летними вечерами на завалинке и смотреть на мирное течение реки и раскинувшийся внизу город. Деревянные дома выстраивались нестройным ансамблем на холмистых берегах. Улицы то поднимались в гору, то спускались в низину к самой реке. Крыши домов были украшены резными деревянными коньками, изображавшими медведей, коней и волшебных птиц, призванных защищать человека и его жилище от Злых чар. Резные причелины21, полотенца и наличники22 пестрели красно-синими орнаментами, сплетавшимися в красивые, причудливые узоры. Это были растительные и звериные мотивы, рассказывающие о Вечном круговороте Жизни. Вдали, на другом берегу реки, уже за пределами города было видно небольшое капище23, раскинувшееся на опушке леса. В центре его возвышался деревянный идол Бога Света. Резные черты лица идола казались спокойными и суровыми. Внимательно он взирал на всех, кто приходил на капище. Злым людям казался он жестоким и беспощадным, а добрым – приветливым и всепрощающим.

Мирно жил Беримир со своей семьей. Братья росли и взрослели. Радосвет уже стал молодым и сильным мужчиной. Он был красив и высок, ясно смотрел он перед собой светлыми серыми глазами. Его складное лицо с резко очерченным подбородком и высоким челом обрамляли мягкие, чуть вьющиеся русые волосы. Красота его была суровой и благородной. Радосвет был честным, душа его открыта, а чувства добры и искренни, но не был он наивен или глуп. Отличался он и смелостью. Радосвет был очень привязан к своей приемной матери Венде, всегда советовался с ней и доверял ее мудрости.

Эдрагорн был очень похож на старшего брата светлыми волосами и смуглой кожей, но глаза у него были зеленоватые, светящиеся любопытным блеском, в котором отражался его живой ум. С самого своего появления в Разграде Эдрагорн, безгранично полюбивший Беримира, стал интересоваться Магией. Он неотступно ходил за отцом, снова и снова расспрашивая его о том, чему он успел научиться, какие заклятия знает, научит ли Магическому искусству и его. Мальчик постоянно помогал Беримиру в его работе: учился смешивать зелья, заговаривать лодки от несчастий, делать обереги, охраняющие людей и их дома от Зла. Жажда знаний и Магической Силы охватывали душу Эдрагорна, когда он видел, как колдует отец. Мальчик восхищался Беримиром, считая его самым сильным магом, живущим в этом мире.

Исовир разительно отличался от своих братьев. Его кожа была очень смуглой, а волосы и глаза черны. Лицом он, конечно, походил на братьев, но нрав его был совсем другим. Мальчик был скрытен и очень хитер, но не зол. Он любил своих родителей и братьев, но всегда стремился к одиночеству. Часами он мог бродить по окраине города или в лесу. Иногда он играл с другими мальчишками и выделялся среди них поразительной ловкостью. Он быстрее всех бегал и взбирался на деревья и даже высокие дома. Исовир умел становиться незаметным и прятаться так, что никто и ни за что не мог найти его, если он сам того не хотел. Но ему не хватало доброты. Ночами Венда часто задумчиво смотрела на спящего Исовира, гадая, каким же он станет, когда вырастет и возмужает. Останется ли он таким же нелюдимым и скрытным или же изменится.

Частенько в дом Беримира и Венды заглядывала знахарка Нынья, она привязалась к детям, считая их своими внуками, и всячески оберегала их. Она была уже стара, и Беримиру иногда казалось, что знахарка давно сошла с ума, такой суеверной она была. Старуха постоянно разговаривала сама с собой и пыталась обрызгать всех зельем из плакун-травы24, говоря, что всюду летают злые духи и их нужно отогнать. Но, несмотря на свою странность, Нынья вдруг обретала поразительную ясность ума, когда кому-то грозила настоящая опасность. И со временем Беримиру стало казаться, что знахарка не столь безумна, сколь хитра. Он был рад ее частым приходам в его дом и лишь посмеивался в ответ на увещевания об очередном нападении злых духов на город.

Дни сменяли друг друга, за летом приходила осень, за зимой весна, за одним годом следовал другой. И наступил день перед Ночью Мирового огня, двадцать вторым червенем25. С самого утра жители готовились к великому празднику. В эту ночь Свет набирал максимальную Силу и влияние, ни одно темное творение Чернобога не смело выйти из своего логова, даже смерть и болезни отступали и не могли ходить по земле.

Беримир проснулся около семи часов утра, когда бледная печальная Эйдана только появилась на небе. Лето в этом году выдалось очень жарким и засушливым. С самого утра Солнце жгло землю своими лучами, а звери и птицы прятались в спасительной тени леса. Беримир с удовольствием потянулся в постели и зевнул. Венда еще спала, положив голову на плечо мужа. Ее длинные темные волосы мягкими волнами лежали на подушке, а белая рубашка сбилась и обнажила плечо. Беримир бережно коснулся ее светлой бархатистой кожи, любуясь яркой и неувядающей красотой жены. Он осторожно выскользнул из-под головы Венды, придерживая ее за шею, чтобы не разбудить. Маг быстро надел синие поножи, легкую белую рубаху с широким воротом и красивой вышивкой и летние башмаки из тонкой кожи. Исовир и Радосвет еще спали в соседней ложнице26, но постель Эдрагорна была пуста. Это совсем не удивило мага: он знал, что Эдрагорн отправился к реке.

Мальчик не любил этот день, Праздник огня. Он вообще ненавидел огонь. Страшные воспоминания так и не изгладились из его памяти, как не исчез и шрам, оставленный черным пламенем. Каждый год в этот день Эдрагорн бродил по берегу реки, низко опустив голову, ни за что не соглашаясь уйти от воды хоть на несколько шагов.

Беримир тихо вышел из дома и направился прямо к реке в излюбленное место Эдрагорна, в небольшую низину за пределами города, поросшую ивами, жгучей крапивой и душистым чабрецом. Мальчик сидел на самом краю берега, опустив ноги в прозрачную сверкающую на Солнце воду. Мальки легонько пощипывали его ступни, поблескивая разноцветными спинками. Беримир опустился на землю рядом с сыном и, скинув башмаки, погрузил ноги в прохладную воду. Тень ивы укрывала мага и Эдрагорна. Здесь было спокойно и хорошо. Легкий ветерок колыхал цветущий чабрец, разнося его пряный аромат по низине. Листва ивы напевала тихую, усыпляющую песню, а в траве стрекотали кузнечики. На несколько минут Беримир закрыл глаза. На душе его потеплело, но тревога черной тенью продолжала нависать над ним. Маг приоткрыл глаза, посмотрел на мрачного, угнетенного страхом сына и тихо сказал:

– Что же ты, Эдрагорн, так и будешь сидеть здесь совсем один?

Мальчик повернулся к нему. Волосы его сильно выгорели, отчего лицо казалось очень темным, а грустные глаза словно потеряли весь свой цвет и блеск. Он проговорил:

– Зачем это? Зачем этот праздник? Почему людям так нравится смотреть на огонь?

Беримир пристально глянул на сына, поразившись безнадежности и унынию, что прозвучали в его голосе:

– Огонь не всегда приносит боль. Он служит источником света и тепла. Я знаю, сынок, знаю, как ты боишься его…

– Я вовсе не боюсь! – вскрикнул Эдрагорн.

– Ты не должен стыдиться своих страхов, Эдрагорн. Страх помогает нам выжить. Смел не тот, кто не боится, а тот, кто принимает свой страх и не позволяет ему лишить себя сил. Огонь – это самая сильная, непредсказуемая и опасная Стихия. И ты видел его чудовищную силу, но почему ты не хочешь увидеть и почувствовать его животворящую энергию и красоту? Все в нашем мире многолико: и мы, и природа, и вода, и воздух, и земля, и огонь. Все может нести как жизнь, так и смерть. Помни об этом, – сказал Беримир. Он протянул руку и потрепал сына по голове, взъерошив его спутанные волосы.

Эдрагорн посмотрел на темный ожог, узором расползшийся по его руке:

– Иногда мне кажется, что я снова чувствую боль, будто горячий огонь течет под кожей точно по ожогу.

Беримир посмотрел на странный след, оставленный огнем. Он помнил каждый его завиток, и ему всегда казалось, что ожог этот представляет собой какой-то незавершенный узор. Что-то таинственное и красивое было в его линиях. Маг осторожно положил свою смуглую руку на запястье сына:

– Этот шрам получен тобой в бою со Смертью, в битве с опасной Стихией. Но ты выжил, ты здоров. Жизнь твоя только начинается, не позволяй страху затмить твой взор и отравить существование. Много страшного есть в этом мире, но прекрасного и хорошего все же больше. Старайся не забывать об этом! Ты видишь красоту в воде, в воздухе, на земле, а сегодня ночью увидишь и красоту огня. Я буду рядом сынок, тебе нечего бояться, – Беримир улыбнулся, отчего его лицо стало еще красивее и добрее.

– Хорошо, отец, – сказал Эдрагорн и уткнулся в плечо любимому отцу. – Расскажи мне еще про магов, – немного повеселев, попросил мальчик.

– Тебе никогда не опостылят эти разговоры, да? – засмеялся Беримир. – Хорошо… Как ты знаешь, существует несколько видов магов. Есть светлые, служащие Добру и Свету, призванные защищать мир от Сил Тьмы и бороться со Злом. Возможности Светлой Магии почти безграничны. Светлые маги владеют искусством алхимии, рун, изменения, целительства, предвидения, защитной Магией, иллюзией, боевым искусством и таинством заклинательства. Но на последний вид Магии наложен запрет так же, как и на магический вампиризм.

– Но почему, отец? И что такое это заклинательство и вампиризм? Раньше ты не рассказывал мне о них, – спросил Эдрагорн.

– Раньше ты был слишком мал, но думаю, что теперь ты можешь узнать об этом. Заклинательство – это очень сильное и могущественное искусство, оно позволяет захватывать души противников и порабощать их разум, а так же призывать демонов и бесов, заставляя их подчиняться своей воле. Много веков назад маги использовали эти заклятия, но они приносили лишь беды и зло. Теперь эту Магию используют некроманты, а светлые маги отказались от заклинательства. Так же, как и от магического вампиризма, позволяющего вытягивать Магию противника или другого волшебника против его воли, лишая его Сил, а затем и жизни. Светлые маги могут передавать часть своей Силы другому магу, но только добровольно, – рассказал Беримир.

Эдрагорн внимательно слушал его, запоминая каждое слово:

– Но разве все маги согласны подчиняться этим запретам?

Беримир помрачнел и продолжил рассказ:

– Нет, Эдрагорн. Не всегда добро в душе мага или человека побеждает его темную сторону. Маги, нарушившие запрет, становились изгоями. Бывало так, что светлый маг был обманут Злыми силами и позволял Тьме завладеть собственной душой. Но таким магам уже никто не мог помочь: они сами выбирали сторону Зла, возможно, не всегда полностью осознавая это, думая, что табу – лишь ненужные запреты, выдуманные полоумными стариками. Тьма живет в нашей душе в разных обличьях, Эдрагорн. Это может быть и гордыня, и жадность, и самолюбие, и гнев, и злопамятность. Много лиц у Зла. Люди, решившие, что небольшое отступление от дороги Света не может навредить, лишь все глубже и глубже погружались в болото Нави, пустившее корни в их душах. Маленькими шажками они уходили от добра и оказывались в услужении у Чернобога. Но запомни, сынок, что Тьма может обещать тебе богатство, власть, любовь или даже воскрешение дорогого тебе человека, но все это лишь обман, Зло не может ничего создавать, у него нет такой Силы, нет созидательной Энергии. Тьма может лишь убивать, разрушать и обманывать.

– А правда, что первый некромант был светлым магом, отец? – спросил Эдрагорн.

– Да, это правда. Его звали Вритом, и он был стражем Врат Нави. Он поверил лживым словам Чернобога, который взывал к Тьме, жившей в душе Врита. Чернобог научил его использовать искусство колдовства в темных целях, обманывая людей, порабощая их души и разум, он научил его воскрешать мертвых, превращая их в нежить. Немало магов встали на сторону Врита, ослепленные жаждой власти. Так появились некроманты.

– Но светлые маги победили их? Остались еще некроманты в мире? – взволнованно спросил Эдрагорн.

– После изгнания Чернобога в Навь, туда, откуда Врит выпустил его, некроманты понесли огромные потери, но невозможно уничтожить их полностью. Зло никуда не ушло из нашего мира, у некромантов постоянно появляются новые последователи, Эдрагорн, – ответил Беримир.

– Как тот, что сжег наш город, – ледяным голосом промолвил Эдрагорн.

– Да, сынок, – тихо сказал маг.

– Когда-нибудь я найду его, отец, – твердо заявил мальчик.

– Не думаю, что он еще жив. Я почти уверен, что он не смог оправиться от страшных ран, которые получил у Черного камня. А если и выжил, то лишился своей Силы, – проговорил Беримир, разглядывая камушки на дне реки.

– Но почему? – спросил Эдрагорн.

– Тогда, в тот страшный день, когда некромант привел в княжество кочевников и пытался открыть Врата, я и другие маги решили, что грядет война, но враги были изгнаны, и за этим ничего не последовало. Вот уже шесть лет мы живем в мире. Много времени пройдет, прежде чем некроманты снова обретут Силу и попытаются вернуть Чернобогу его власть, – задумчиво ответил Беримир.

– Но это все же произойдет, да, отец? – Эдрагорн посмотрел на него с любопытством и волнением.

– Да, Эдрагорн. Такое время наступит, – горестно кивнул маг.

– Но почему, почему, папа? Почему светлые маги не могут победить Зло раз и навсегда? – воскликнул мальчик.

Беримир внимательно и серьезно посмотрел на сына:

– Зло не существует без Добра. И это не обратная сторона Света. Это его отсутствие. И всегда находятся те, кто перестает поддерживать Свет в своей душе, поддаваясь жажде власти и могущества.

Эдрагорн молча кивнул, и они посидели молча какое-то время, а потом мальчик спросил:

– Раньше ты был стражем, да? А все ли маги могут быть стражами?

– Я был стражем, но ноша эта очень тяжела. Есть те, кто рождается стражем, а есть те, кто становится им добровольно. И те, и другие призваны охранять Врата Нави и закрывать разрывы, которые образуются в ткани миров, чтобы не позволить темным существам проникнуть в наш мир. Стражи обладают огромной Силой, которая позволяет им восстанавливать ткань миров, словно сращивая ее. Часто этот дар передается по наследству, но не все маги, наделенные этим даром, обязаны становиться стражами. Такой выбор совершается осознанно. И если маг желает стать стражем, то он проходит множество испытаний, в ходе которых старшие стражи убеждаются, что маг готов нести эту тяжелую ношу, не поддаваясь пагубному влиянию Тьмы. Но разрывы в ткани страшны не только тем, что через них в наш мир проникает Тьма, но и тем, что через них из нашего мира уходит Магия. И там, в Нави, наша Сила поглощается Злом.

– Но если все стражи погибли в Арконе, то кто теперь охраняет Врата?

– Не все жители Арконы погибли, Эдрагорн, ведь вы с братьями живы! Теперь же стражами становятся маги, которые намеренно учатся сращивать ткань миров. Я сам обучил двух магов после гибели Арконы. Обучение это очень сложное и долгое, но благо, что в библиотеке Школы чародеев остались древние книги, которые помогают мастерам Школы посвящать магов в таинства науки стражей, – сказал Беримир.

– Я тоже должен буду стать стражем? – спросил Эдрагорн.

– Только если сам решишь выбрать такую судьбу. Но прежде ты должен убедиться, что нет другого пути, по которому ты хотел бы пойти, сынок.

– Я хочу бороться с некромантами, если они еще остались, – заявил мальчик.

– Остались…

– Они живут под землей? Или в темных пещерах?

Беримир покачал головой:

– Во власти некромантов находится небольшая область на юго-востоке княжества. Это место называется Долина смерти, или Злыднева пустошь. Это бесплодная, мертвая земля, окруженная гиблыми ядовитыми болотами. Посреди пустоши возвышается полуразрушенная черная крепость, охраняемая орками и гоблинами, отвратительными слугами Чернобога, их осталось не так много в нашем мире, но они все равно очень опасны. Нежить и мертвецы лежат в болотах, ожидая, когда Чернобог призовет их на войну.

Эдрагорну показалось, что солнечный свет померк, а по низине пронесся тревожный холодный ветер. Мальчик невольно поежился и спросил шепотом:

– А кто они… те в болотах?

– Это несчастные, чьи души были порабощены некромантами, которые воскресили их и заставили служить Чернобогу. Но среди них есть и сами некроманты, умершие, но не обретшие покоя. Теперь они лежат в болотах, в вечном плену Тьмы. Это огромное мертвое войско, – нехотя ответил Беримир. – Но страшнее всего то, что некроманты встречаются и среди людей, в городах и деревнях. Они стремятся попасть в самые влиятельные круги, распространяя свою власть. Действуют они тайно: часто выдают себя за купцов, знахарей. Попав в окружение вельмож или королей, они могут манипулировать их сознанием и использовать их власть в своих целях.

– Но разве никто не узнает в них некромантов? – недоуменно спросил Эдрагорн.

– Внешне некроманты выглядят, как отвратительные трупы. Занятия некромантией не проходит бесследно. Но они научились скрывать свой истинный облик с помощью Силы магических камней и особых заклятий. Под действием чар их лица могут казаться молодыми и прекрасными, но это обман, – ответил Беримир.

– Какие еще бывают маги, папа? – Эдрагорну больше не хотелось говорить о некромантах.

– Есть еще друиды, лучшие целители. Они почитают деревья и растения. В Белом лесу к западу от княжества растет древнейший дуб, который они считают священным. Свою Силу друиды получают из живительной энергии деревьев. Они никогда не разводят огня, так как он губит деревья и леса, но используют особое магическое пламя для тепла и света. Друиды входят в Чародейский круг, образованный светлыми магами, жрецами, волхвами и друидами, – рассказал Беримир.

– В Разграде тоже есть волхв. Ведь волхв Шорн входит в этот совет? – Эдрагорн живо представил перед собой старичка в светлом балахоне, опирающегося на посох, на конце которого светилось отлитое из золота Солнце. Он был главным волхвом Разграда и совершал священные обряды на праздниках, посвященных Богу Света. Эдрагорну он казался безумным и странным. Старичок говорил смешным высоким голосом, и забавно вытанцовывал, вознося молитвы небу посреди капища. Рядом со вторым волхвом, рослым и статным Нером, Шорн выглядел несерьезно и забавно. Многие семьи отдавали своих сыновей в монастырь на обучение к волхвам. Несколько друзей Эдрагорна стали послушниками. Летом он часто видел их в городе. Они ходили в белых балахонах с толстыми тяжелыми учебниками. Старшие волхвы учили их древним молитвам, искусству предвидения, священным танцам и обрядам. Орден Рода помогал сиротам и бедным семьям. Религия Света была олицетворением Добра.

– Да, это так, – ответил Беримир, весело глядя на искорки, заигравшие в глазах Эдрагорна. – Но есть и жрецы. Все они обладают некоторыми магическими способностями, в частности даром убеждения и предвидения. Но не все жрецы олицетворяют Добро. Как ты знаешь, Венедское княжество входит в состав Великого братства, наряду с королевством Иберией и империей Алазонией. Религия Света является главной в Братстве, но делится на культы. В Иберии существует Западный культ Солнца, а в Алазонии жрецы называют себя авгурами. Венедское княжество состоит в дружбе с этими государствами, но слишком сильно отличается от них. Наша земля – это обитель Магии. Она сильна здесь настолько же, насколько сильны в Иберии и Алазонии наука и власть разума. Магов там намного меньше, и они слабы, в основном они превратились в астрологов, философов и ученых. Они признают лишь силу науки, практически отказавшись от Магии. Лишь их жрецы сохраняют и используют Магию. Но чаще они служат политическим и военным интересам королевства и империи, а эти интересы не всегда согласуются с законами Добра и Света.

– А кто такие ведуны? – вдруг спросил Эдрагорн.

Беримир замолчал и внимательно посмотрел в глаза сыну:

– От кого ты о них узнал?

– Бабушка Нынья как-то раз пугала ими Исовира, когда тот не слушался и хотел убежать из дома, – ответил Эдрагорн.

– Хорошо, я расскажу тебе о них. Не думаю, что в этом мире остался хоть один ведун, и мне не доводилось встречаться с ними. Ведунами называют некромантов-отступников, тех, кто отрекся от Тьмы в пользу служения Свету, они никогда не захватывают души и не воскрешают умерших, но используют Силу мертвых для сотворения заклятий светлых магов. Энергия мертвой материи очень сильна, и ведуны способны исцелять своей Магией тяжело больных, создавать поразительные иллюзии и защитные заклятья. Их Сила обладает страшной сокрушительной мощью, едва ли не превосходя самую сильную боевую Магию Света. Некроманты боятся и жестоко преследуют ведунов. Отказ от некромантии расценивается как предательство и карается смертью. Странные люди эти ведуны. Никто не знает, чего в них больше – Света или Тьмы. Возможно, поровну и того, и другого. Но они умеют сохранять равновесие…

Еще долго отец и сын сидели на берегу реки и разговаривали о Магии. Эдрагорн многое узнал о Школе чародеев и о том, что каждый светлый маг должен найти свой Источник Силы будь то камень, растение или дерево, металл и даже животное. Эти Источники чаще относились к Стихии земли и были наиболее распространены среди магов Венедского княжества. Магия земли была сильна и спокойна. Но были и маги воды, они встречались реже. Такие маги питались Энергией воды, подвижной и своевольной. Существовали еще две Стихии: огонь и воздух. Это были четыре лика единой Магической Силы. Но вот уже несколько столетий никто не встречал магов огня или воздуха. Сила огня считалась самой мощной, но и самой опасной. Маги, овладевшие такой Магией, были практически непобедимы. В княжестве росло число магов земли и воды, но больше двухсот лет не появлялся на свет маг огня. Так же исчезли и маги воздуха. Беримир утверждал, что маги воздуха существуют и живут далеко на западе, на острове, парящем над океаном, и называют себя Драконьи люди. Это народ, который смог покорить небеса и великих драконов. Но уже давно никто не видел их, народ исчез, словно никогда и не существовал. Совет не был обеспокоен исчезновением магов воздуха и огня. В этих Стихиях видели лишь опасность и считали, что с их исчезновением баланс не назрушился, а только восстановился.

Эдрагорн неотрывно слушал рассказ отца и твердо решил, что как только достигнет возраста пятнадцати лет (именно с такого возраста начиналось обучение мага мастерами), то сразу отправится в Школу чародеев, расположенную на северо-востоке от Разграда, совсем близко от Драконьих гор, среди обширных озер и дремучих лесов. Сам того не замечая, Эдрагорн задремал, прислонившись к плечу отца. Беримир осторожно поднял сына и положил его на мягкую траву у самых корней ивы, а сам лег на спину, прислушиваясь к глубокому мирному дыханию сына, и сквозь полузакрытые веки стал смотреть на проблески света, скользящие сквозь волнующееся море листвы. Веки его становились все тяжелее, а мысли начали путаться, и Беримир заснул. Проснулся он, когда тень ивы переползла на восток, а над ним склонился черноглазый Исовир. Беримир сел и слегка потянулся. Исовир сказал ему:

– Мама беспокоилась и послала меня за тобой и Эдрагорном. Скоро обед, – мальчик сел рядом с отцом, посмотрев на небо: – Папа, а почему Эйдана почти не дает света и совсем не обжигает своими лучами, как Великое Солнце? – вдруг спросил он.

– Маги считают, что Эйдана, как и само Солнце, – это лишь одни из бесчисленных звезд в бесконечной Вселенной, которые тоже умирают рано или поздно, Эйдана угасла, а теперь мы видим лишь ее остывшее тело, суеверные же люди думают, что Отец Солнце прогневалось на дочь Эйдана за какой-то проступок, и теперь она ходит следом за ним, чтобы вымолить прощение, – ответил Беримир.

– Папа, а если я совершу что-то ужасное и разочарую тебя, ты сможешь меня простить? – Исовир внимательно посмотрел на отца.

– Я люблю тебя, сын. Как же я могу не простить тебя? – серьезно сказал маг.

Исовир радостно кивнул и вновь посмотрел на него. Беримир разбудил Эдрагорна, и втроем они стали подниматься к городу, направляясь домой.

Когда на улице стемнело, а на небе засветился месяц, все жители Разграда вышли из своих домов и зажгли фонари. Длинной светящейся вереницей они шли по улицам, пересекали реку по мосту и спускались к капищу. Стоя у ворот дома, Эдрагорн видел раскинувшийся внизу город, по которому текла огненная река, яркой лентой горящая среди ночной тьмы. Зрелище это притягивало и пугало его. Беримир, Венда, Исовир, Радосвет и Нынья тоже зажгли фонари и пошли в хвосте огненной змеи. Эдрагорн не согласился нести фонарь, но все же следовал за своей семьей. Вдали он видел светящееся капище, на котором уже приплясывал волхв Шорн. Эдрагорн был уверен, что тот успел отведать медовухи, и теперь ноги его выделывали странные кренделя против его воли. Нер неподвижным столбом возвышался над главным волхвом в окружении послушников и старших жрецов, распевающих праздничные молитвы. Люди вторили им. Торжественная песня лилась, словно звонкий ручей, и возносилась к небу. Разград был окутан теплым светом огня. Никогда еще Эдрагорн не осмеливался смотреть на торжественное огненное шествие. И теперь ему было не по себе, но он боролся со своим давним страхом, так как видел, что этот огонь спокоен и находится во власти людей.

Когда все спустились к капищу, поставили фонари к деревянному идолу, стоящему в центре, и встали огромным плотным кругом, послушники и жрецы стали исполнять священный танец Мирового огня вокруг деревянной фигуры Рода. Жрецы то поднимали огни над своими головами, то кружили вокруг идола, то приближались, то отдалялись от него. Эдрагорн смотрел, как они двигаются в своих белых длинных балахонах, слушал их песню и наблюдал за тем, как отблески огня скачут по бесстрастному, мудрому лицу деревянного Бога. Венда стояла рядом, положив руку на плечо Эдрагорна. Он обернулся и увидел улыбающиеся лица отца и Радосвета. Эдрагорн понял, что они гордятся им, потому что он смог пересилить свой страх и пришел на праздник вместе со всеми.

Время подходило к главному действию праздника: спуску огненного колеса с горы, по которой сбегала крутая дорога от города к реке. Эдрагорн стоял на другом берегу Чусовы и смотрел, как огромное пылающее колесо летит с горы, превращаясь в огненный шар. На мгновение он вдруг вновь увидел горящую Аркону, и ему послышались жуткие вопли. Запястье обожгло острой, нестерпимой болью, словно пламя пробежало по старому шраму. Эдрагорн ощутил, как холодный пот выступил у него на лбу, он сильно сжал кулаки и остался неподвижно стоять на месте, неотрывно глядя на огненный шар, долетевший до реки и с громким плеском и шипением погрузившийся в воду.

Люди ликовали и танцевали под звуки барабана, лютни и свирели. Эдрагорн обернулся и увидел танцующих отца и мать. Они были статными и красивыми. Отец сильный и высокий, со светлыми глазами и чуть седой бородой и мать с развевающимися темными волосами, перевязанными красной лентой, в легком, расшитом замысловатыми узорами платье, опоясанном шелковой тесьмой. Она казалась очень молодой и легкой, улыбка светилась на ее лице, а в карих глазах плясали отблески множества огней. Эдрагорн видел, как сильно родители любят друг друга. Он вдруг вспомнил соседскую девочку из Арконы, ее брата и своих настоящих родителей. Их больше не было, их убил огонь, черный и страшный, и теперь люди танцуют среди огня, но он несет им радость и свет, не причиняя зла. Но почему, почему они не боятся его, зная, что он может уничтожить их? Исовир, оставшийся рядом с братом, заговорил с ним:

– Ты боишься, Эдрагорн?

– Боюсь, – честно сказал мальчик.

– Отец говорит, что только глупые не бояться боли и смерти. Он говорит, если не боишься, то перестаешь ценить свою жизнь, – совсем по-взрослому произнес Исовир.

– Разве ты понимаешь, что это значит? – спросил Эдрагорн.

– Понимаю, – обиделся его младший брат. Он помолчал, а потом снова заговорил, – Наверное, Радосвет ничего не боится. Я люблю его, но он больше не хочет играть с нами и все время уходит куда-то.

– Наверное, он вырос, и ему больше не интересны детские игры. Но он все же любит тебя, Исовир, – задумчиво сказал Эдрагорн.

– Может, он заболел, – наивно спросил Исовир.

Эдрагорн только пожал плечами. Мимо него пронеслась танцующая бабка Нынья. Ее спутанные седые волосы вихрями взлетали в воздух, нос покраснел, глаза превратились в две щелочки, а рот расплылся в довольной улыбке:

– Эй, мелкие! Чего такие смурные? Аль умер кто? – прокричала она и унеслась с толпой танцующих людей.

Исовир и Эдрагорн дружно захохотали и побежали к реке пускать блинчики, прочь от взрослых, ведущих себя очень странно и глупо.

***

Беримир с сыновьями и женой остался ночевать у капища с еще несколькими семьями. Люди развели несколько больших костров, звонко потрескивающих в ночной тиши. Пение и разговоры стихли. Многие уже спали и видели причудливые сны, навеянные дурманящей медовухой и праздником. Беримир сидел у костра и задумчиво глядел на пляшущие языки пламени. Теплое свечение расходилось от огня мягкими волнами, освещая красивое и величественное лицо мага. Его жена, Венда, уже спала, завернувшись в теплое одеяло за его спиной. Исовир и Эдрагорн, уставшие и сонные, сидели тут же и иногда толкали друг друга локтями из-под одеял, тихо посмеиваясь. Им было спокойно и весело.

Ночь была тепла и черна. Эдрагорну казалось, что есть только этот костерок и его семья, а вокруг лишь тишина и темнота, будто весь мир вдруг исчез. А может, его и не было вовсе. Казалось ему, что он смотрит на огонь целую вечность, пребывая в пустоте. И здесь иногда рождаются странные сны о Солнце и людях, о свете и целом мире. Ему казалось, что он живет вечно и будет жить еще столько же. Он проживет одну жизнь, а потом другую, проживет во снах и видениях, и в моменты этих грез ему будет казаться, что все это происходит на самом деле, но потом он вновь вспомнит, что есть только эта Вечная тишина и Свет огня. На мгновение он даже забыл о своем давнем страхе и хотел потрогать пламя рукой, но наваждение вдруг улетучилось, и Эдрагорн вновь ощутил прохладу ночи на своем лице, колкость шерстяного одеяла на шее и руках, услышал разговор отца и младшего брата, запах костра и стрекот кузнечиков. И Эдрагорн вновь почувствовал себя двенадцатилетним мальчишкой.

Из темноты к костру шагнул Радосвет. Беримир поднял на него глаза и заметил на лице своего сына болезненную гримасу. Маг знал причину его тоски, но промолчал. Радосвет, тоже не сказав ни слова, опустился на землю и уставился на огонь. Тоска терзала его душу, выпивая все его силы, всю радость. Еще никогда Эдрагорн не видел своего брата таким несчастным и потерянным. Он все гадал, что же случилось с Радосветом, но так и не мог придумать причины для его несчастья, лишь неясное осознание маячило где-то вдали. Радосвет так и сидел, отделенный от семьи костром. Беримир пристально вглядывался в его лицо, сострадая и сопереживая сыну, но понимая, что никто не может помочь ему. Есть раны, которые не затягиваются от целебных снадобий, лишь время может излечить их…

Молчание затянулось, и Эдрагорн начал скучать, ему было жаль брата и хотелось хоть как-то отвлечь его от мрачных мыслей, но мальчик боялся, что Радосвет разозлится на него, если тот заговорит, но все же Эдрагорн решился:

– Отец, расскажи нам Старую историю, – Эдрагорн осторожно взглянул на брата, тот молча кивнул, одобряя предложение и утроился поудобнее, чтобы внимательно слушать.

Беримир улыбнулся, а глаза его оставались все такими же задумчивыми и светлыми, он начал погружаться в омут воспоминаний. Почти минуту маг сидел молча и неподвижно, а потом вдруг заговорил тихим, певучим голосом. И рассказ его полился звонкой рекой, воды которой складывались и сплетались в причудливые образы давних дней, разрывая темноту теплой летней ночи:

– В начале существовал лишь Вселенский Хаос, которым правили жуткие гигантские твари, прозванные Первобытными богами. Так было до тех пор, пока не возникла искра Света и разума, что мы зовем Родом. Из его Света возникли бесчисленное множество звездных миров и реальностей, светила и природные явления, а также сущности, обладающие разумом и волей, – ясуни. Они представляли собой сгустки Энергии, которым много тысяч лет спустя люди в своих легендах стали приписывать разные Силы, наделяя их человекоподобными образами. Так звезда Солнце стала Великим светилом, отражением самого Рода, Эйдана – его дочерью, появились Жива – дух жизни, покровительница природы, Крышень – божий посланник, Лада – мать Эйданы и Лели, покровительница красоты, любви и брака, Леля – хозяйка домашнего очага, светловолосая девушка с венком из полевых цветов, Макошь – Небесная Пряха, покровительница женщин с веретеном в руках, Огнебог – небесный витязь, Руевит – страж мироздания, что некогда был человеком и первым магом огня и воздуха, всадником дракона Ладона, младшим братом Святобора, что спас Эйдану от чар демонов, Хорс – покровитель воинов, Чародум – защитник магов.

Кем бы они ни были, но они принесли в наш мир огонь и Магию. После смерти все существа возвращались обратно к Роду, в бесконечный круговорот Энергии. Так было сотни тысяч лет. На земле стали появляться племена и первые государства, но не все народы хотели служить Свету, были и те, что слышали далекие голоса Первобытных богов, они приносили своих соплеменников в жертву Силам Хаоса, а те возрождались вновь и вели кровавые войны. Эти времена прозвали Эпохой язычества. Легенды гласят, что Род сотворил Алатырь-камень, на котором высек слова свои, чтобы народы услышали голос Света. Бел-горюч камень Алатырь стал священным средоточием Знания Вед, посредником между всеми народами и Богом. Он и легок, и тяжел. Алатырь стал алтарем, камнем-жертвенником Всевышнему, на котором Род приносил себя в жертву и обращался в камень Алатырь, чтобы искупить боль народов за годы, прожитые ими без Силы Света. Когда Свет поселился в душах народов, увидели они, что натворили, и стали следовать законам. Так начались Наши времена.

Но Свет не существовал без Тьмы, и не все ясуни, обладая разумом и волей, готовы были следовать за Родом. В самых дальних и темных областях Вселенной, притаившись от взора Света, один из ясуней извратил Светлую Энергию и переродился, став Чернобогом, демоном Тьмы. Задумал он нарушить порядок Рода, установить свою темную власть над всем миром. Согласно сказаниям, он обратился Черным змеем, приполз к камню Алатырь, чтобы с помощью его Силы обратить в демонов, дасуней, и других ясуней. Так у него появились последователи, они исказили суть вещей и Магии, бесповоротно извратили саму сущность душ и духовности. Народы стали жить намного меньше, ясунь Мара превратилась в посланницу Смерти, до сих пор она приходит за умершими и забирает часть Силы их души, которая тут же обращается в Темную Энергию и делает дасуней сильнее, Лихорадка сеет болезни, сестры Карна и Желя – вестницы мертвых, охотятся за душами падших воинов на полях сражений, Дагост, демон мести, внушает черные мысли и намерения, Стрибог приносит ненастье, Кощный демон преследует детей, чтобы сожрать их тела и души. Тогда появилась и вся нечисть, земная и водная, и темные духи: Онирос – повелитель ночных кошмаров, Зимерзла, бесицы, мороки, пожиратели, обитающие в Междумирье и питающиеся чужой Магией. От их пагубного разрушительного влияния души заболевали и теряли связь со Вселенской Энергией. Народы стали поклоняться демонам, Лжебогам, приносить им жертвы на кровавых алтарях.

Никто не знает, как все было на самом деле, но мой дед рассказывал мне, что Свет в обличье ясуней призвал народы и магов во главе с богатырем Святобором, всех тех, кто не отвернулся от Рода, на борьбу с Тьмой. Но они не смогли уничтожить Чернобога, тогда было принято тяжелое решение пожертвовать одним из миров и создать для него тюрьму. Многие обитатели того мира покинули свой дом, а сам мир превратился в Навь, обитель Чернобога, царство Тьмы и нежити. С помощью войска ясуней, народов и древних крылатых ящеров Князь Тьмы был загнан в ловушку. Младший брат Святобора Руевит был всадником Ладона. Этот человек был первым магом огня и праотцом Драконьих людей. Маги до сих пор верят, что после смерти она стал ясунем. Мир Нави был закрыт, у Черного камня возникли Врата Нави. Сам же кровавый алтарь не смогли разрушить даже ясуни: много было в нем Темной Энергии.

Но не всю нечисть удалось прогнать вместе с Чернобогом. Многие демоны остались в этом мире. Они обессилели и расползлись, попрятались в темных, сырых пещерах, подальше от глаз ясуней, притаились во мраке.

Но и войско Рода понесло огромные в этой битве. Умер самый старший и грозный дракон Ладон. Опустился он на землю и превратился в горы. По предсказаниям, будет он спать многовековым сном, пока не призовет его Род на последнюю битву Света с Чернобогом. Летали над мертвым Ладоном его дети – драконы со своими всадниками, горевали они по нему, но никто не мог быть печальнее, чем Руевит, потерявший друга и соратника. Он улетел на запад вместе с другими всадниками, и они основали город на парящем в небесах острове. Еще не раз они приходили на помощь другим народам, но в последнюю сотню лет о них ничего не было слышно.

Но сказания на этом не обрываются: казалось, что воцарил мир, но демоны не смирились с поражением Чернобога. Сотни лет он набирались Сил, а потом сговорились с волкодлаками, воинами-волками, и похитили дочь Солнца, светоносную Эйдану. Околдовали волкодлаки Эйдану, заснула она крепким сном и погасла. Отнесли ее демоны на вершину Хвангур, гору смерти, и заточили в кристальный сосуд. И назвались демоны богами, а чтобы Светило не смог отыскать свою дочь, они окутали землю непроглядными тучами. И настала Эпоха ночи. Народы охватил ужас. Лжебоги сказали им, что подарят Свет, если те станут молиться им и приносить кровавые жертвы, как в страшные времена Хаоса. И стали народы молить богов о Свете и приносить жертвы у Черного камня, а демоны становились все сильнее. Так родился Кровавый культ. С помощью верховного жреца культа, обладавшего сильной Магией, демоны смогли создать Царство Мертвых, куда после смерти стали уходить души, порабощенные ими, Лжебоги втягивали их Силу и обретали новое могущество. Страной мертвых стал править демон-оборотень Велес. Когда мощь Лжебогов стала невообразимой, они провозгласили всему миру, что молитвы смертных услышаны и боги дарят им Свет. Они открывали звезду, и был день, а потом вновь нагоняли тучи, и наступала ночь. Рассветы слились с закатами, и были они такими красными, будто кровь разлилась по небесам, а вожди племен пополняли ряды Кровавых жрецов.

Но однажды Святобор, все еще живущий среди людей уже не первую сотню лет, уплыл далеко-далеко в море и увидел, что за границей черных туч светит Солнце. Твердо решил Святобор избавить народы от ложных богов, взмолился он Великому Солнцу. Услышал Светило его слова и понял, где дасуни прячут его дочь Эйдану. Послал Светило ясуней. А Святобор возглавил светлую армию небесных воинов и магов и повел ее на гору Хвангур. Разгорелась страшная битва. Сила Рода опустилась на гору огненным вихрем, отчего дракон Ладон начал ворочаться во сне, и рухнула Темная обитель ложных богов.

Но Эйдана уже угасла в заточении. Тем не менее, Лжебоги были свергнуты, тучи рассеялись, и закончилась Эпоха ночи. Волкодлаки были изгнаны магами и отныне стали обитать в Проклятом лесу, страшась солнечных лучей. А вскоре на землю обрушился осколок небесного тела, который народы приняли как гнев Рода. Это нарушило облик мира: единая земля была расколота на множество островов страшным землетрясением и потопом. Многие земли были выжжены, так и появились мертвые пустоши, которые со временем превратились в степи.

Большие племена был разделены на сотни народов, которые образовали свои государства. У каждого народа появилась своя культура, наречие, новые обычаи. Многие ушли в другие миры через разрывы, которых появилось великое множество. Только оставшиеся люди, альвы, дверги и драконьи люди, потеряв многих своих собратьев, смогли сохранить единство. Волшебные народы поселились в уединенных землях, отдельно от людей и друг от друга, так как с самого своего сотворения были они различны между собой: драконьи люди, любящие воздух, дверги, тянувшиеся к железу и огню, долгожители альвы – ранимые, чистые, но сильные, как вода, и люди, освоившие землю.

Ткань миров сильно истончилась, а Сила начала иссякать, просачиваясь в разрывы Нави, где Чернобог создал свой алтарь, втягивающий в себя Силу из многих миров, превращая ее в Темную Магию. Святобор собрал магов и создал Школу Чародеев у самого Алатырь-камня, он приказал им защищать землю от слуг Чернобога. Среди магов стали рождаться те, кто был призван охранять и закрывать разрывы и спасти мир от исчезновения Силы. Они стали назвались стражами. Этим стражам была дарована долгая жизнь – несколько сотен лет.

Через сотни лет почти все земли континента соединились вновь, притянутые Силой Алатырь-камня, но люди за это время стали так различны между собой, что уже никогда не могли бы стать такими, как прежде. Небольшие народы стали объединяться в крупные государства, так появились Венедское княжество во главе с первым князем Драганом, сильным вождем племени венедов, – наших предков, Иберия, Алазония и Порта, отделенные Бескрайними степями и пустынями от далекой Империи Солнца, и другие страны.

Государства крепли, но мир все равно оставался непрочным и уязвимым, Чернобог продолжал упорно прорывался сквозь разрывы у Черного камня, кровавая суть которого лишь усилила разрыв ткани миров. В этом страшном месте можно было услышать его жуткий голос. Но стражи продолжали охранять Врата, не позволяя другим демонам и нечисти пройти через них. На долгое время на земле наступил мир, длившийся до начала второго тысячелетия Наших времен.

А в тысяча четвертом году в Венедском княжестве родился страж Врит. Уже на восемнадцатом году жизни он стал охранять Врата Нави. И был он сильным и могущественным магом, но поселилось Зло в его душе. Его родные и стражи-собратья начали замечать, что стал он молчаливым и завистливым, часто уходил к Черному камню и сидел около него, прислушиваясь к голосам созданий Чернобога.

Узнал Чернобог, что Врит поддался Тьме, и стал нашептывать ему льстивые, коварные речи, убеждая отвернуться от Света, от своих братьев, обещал ему власть и богатства. И тогда Врит убил своего брата, что был с ним у камня в тот миг. А потом Чернобог научил Врита страшному искусству – некромантии, открыл секрет оживления мертвых и призыва демонов и бесов. Врит впитал Темную Силу, выпустил Чернобога из Нави, и стали они собирать демонов, нечисть и оживлять мертвецов, создавая страшную рать из нежити. Врит призывал на свою сторону магов, обучал их некромантии. И многие шли за ним, ослепленные жаждой власти и Силы. Гибель вновь грозила миру.

Объединились люди под предводительством князя Венедского, я же, маг Беримир, повел магов, альвов, двергов, пришедших на помощь и страдающих от растущей власти некромантов. Страшной была та битва, но, наконец, Чернобог был повержен, а мне удалось убить Врита в тяжелейшей схватке, чудом я не погиб тогда. Нежить расползлась по темным пещерам и подземельям. Немногие выжившие некроманты ушли в зловонную путошь, где поселились в старом разрушенном замке князя-вурдалака, окруженном болотами, обессиленные и озлобленные. В этих болотах остались лежать мертвецы: нежить, сражавшаяся на стороне Чернобога.

Великий разрыв между мирами был закрыт, но Магии в этом мире осталось очень мало. Мы все ощущали себя израненными и обессиленными, словно путники, лишенные воды и спасения посреди жгучей мертвой пустыни. Но со временем мы научились находить Магию в окружающем мире. Мы осознали, что Сила заключена и в земле, и в воде, и в воздухе, в огне, в камнях, деревьях и даже животных. Но теперь каждый маг вынужден был долго искать свой Источник Силы. Трудные поиски привели к тому, что среди магов появились магические вампиры, питающиеся Силой других. На магический вампиризм ту же было наложено табу.

Многие годы народы жили в мире, пока спустя двести лет после Великой битвы с Чернобогом не появились грозные кочевники, обитатели Степей. Они нападали на деревни, уводили людей в рабство, ни одно войско не могло с ними справиться. Тогда было создано Великое братство земель, обладавшее большой и сильной ратью, которая охраняла границы и земли государств от кочевников. Но вождь кочевников Чимтай был одержим жаждой власти, он заключил мир с пустынниками, которые научили его подчинять ифритов, обладавших Магией черного огня. Но не мог Чимтай пройти через границы Братства. И вот однажды к нему прибыл некромант Эльхаон, он рассказал Чимтаю о том, что в горах Ладона есть тайная тропа, которую охраняют призраки, преданные Чернобогу. Некогда они были людьми, воинами князя, но Врит смог переманить их на свою сторону лживыми обещаниями. И воины предали свою землю, за что и были прокляты и обречены на вечную муку. Они бежали прочь после падения Чернобога и скрылись в Драконьих горах, но проклятье настигло их и там. Существует древнее предсказание, что огонь вечных мук будет терзать их, пока не настанет час последней битвы Света с Чернобогом, тогда Предатель поведет их в бой, и мертвые, наконец, обретут долгожданный покой.

Эльхаон же знал, что эти существа не причинят вреда армии Чимтая, если ее поведет некромант, обладающий перстнем Врита. Эльхаон отыскал этот перстень и останки Врита, которые были защищены охранными заклятиями магов, он смог их снять и повел армию Чимтая через горы к Арконе, обители стражей, средоточию чародейских Сил, где находились Черный камень и Великий разрыв. Не знал Чимтай, что Эльхаон использует его войско, чтобы отвлечь внимание князя и магов и пройти через Венедские земли к Вратам Нави, которые он замыслил открыть, чая выпустить Темные Силы, что воскресят Врита и освободят Чернобога. Посоветовал Эльхаон Чимтаю обмануть войско Братства, выставив свою рать к границам Алазонии, чтобы выманить князя с дружиной с его земель и захватить ослабленный стольный город небольшим отрядом, что сможет пройти по Тропе мертвых. Чимтаю пришелся по нраву такой замысел. И вскоре отряд кочевников и ифритов, ведомый Эльхаоном, перешел через горы, по тайной тропе и напал на Аркону по пути к стольному городу.

Я помню то утро, когда получил известие о нападении на Аркону от лесных духов. Я разослал своих вестников магам и князю и бросился к Черному камню, ведомый страшным предчувствием. И оно не обмануло. В Расщелине богов я нашел некроманта, он был близок к тому, чтобы вновь впустить Чернобога в наш мир. С трудом мне удалось уцелеть в битве с Эльхаоном, так силен он был. Но Тьма отступила. Только Аркона все же была уничтожена. Мое сердце обливалось кровью при виде погибшего города. Князь со своим войском и маги прибыли слишком поздно. Мы были уверены, что все жители Арконы погибли, но какой же безграничной была моя радость, когда я нашел вас, моих сыновей. Словно небо сжалилось надо мной, не дав погибнуть в Расщелине богов, и привело к вам, трем братьям, Радосвету, Эдрагорну и Исовиру. И я верю, что вам уготована великая судьба: так чудесно было ваше спасение…

Беримир резко оборвал свой рассказ, любящим взглядом он посмотрел на своих сыновей, Сила поблескивала в его глазах, а может, это были слезы, затерявшиеся в паутинке морщин, расходившихся от глаз узором, сотканным годами, бедами и радостями, выпавшими на долю мага. Радосвет с гордостью смотрел на своего отца, как на великого воина, не раз спасшего свою землю от гибели. Эдрагорн же глядя на красивое лицо Беримира, видел выдающегося и сильнейшего мага, ведающего многие тайны мира. А Исовир уже тихо дремал, свернувшись в клубок между Эдрагорном и Вендой.

Женщина тихо лежала за спиной мужа и слушала его рассказ. Необъятная любовь и нежность согревали ее душу, когда она думала о Беримире. Она вдруг представила, как же страшно было бы не встретить этого красивого, сильного мужчину, не полюбить его, не обрести детей на склоне своих лет. Дрожь пробрала ее до глубины души. Венда легла поближе к младшему сыну и крепко обняла его, чтобы ощутить, как бьется его маленькое сердце. Страх отступил и слился с ночной тьмой, сторонясь теплого огня и голоса Беримира.

Эдрагорн все смотрел на своего отца, ему казалось, что в его глазах бушует пламя давних сражений, светится какое-то тайное знание, которое еще недоступно и непонятно ему, Эдрагорну. Мальчик уже был охвачен дремотой, яркие образы и картины проносились перед его глазами. Вот он летит на драконе над лесами и реками, а вдали кипит битва с Чернобогом, который представлялся ему страшным многоглавым чудовищем, изрыгающим черное, смертоносное пламя. А потом он вдруг переносится в темное сырое ущелье, где ему предстоит сразиться с некромантом… Вдруг Эдрагорн встрепенулся и поднял голову, вновь взглянув на отца, хитрые огоньки заплясали в его зеленоватых глазах:

– Отец, – проговорил Эдрагорн, – когда же была последняя битва с Чернобогом?

– С тех пор прошло почти двести сорок лет, – Беримир улыбнулся, уже угадывая, каков будет следующий вопрос, и он прозвучал.

– Но ведь ты сказал, что был там, – в глазах Эдрагорна плясали отсветы огня. – Сколько же тебе лет, папа?

Беримир тихо посмеялся и ответил:

– Мне уже больше двухсот семидесяти лет…

– Ты шутишь, да? – Эдрагорн засмеялся.

– Нет, сынок, – серьезно сказал Беримир.

Эдрагорн еще раз недоверчиво посмотрел на отца и даже фыркнул от возмущения:

– Но ты не выглядишь старым и дряхлым! Как же так? Это потому, что ты страж?

Маг кивнул:

– Да. Я был рожден стражем. Такова моя судьба. Мне была дана жизнь длиной в несколько человеческих. Но я перестал быть стражем и теперь проживаю последнюю из своих жизней. Таков закон.

– Разве тебе не жалко было отказываться от долгой жизни? – удивленно спросил мальчик.

– Нет, Эдрагорн, – тихо ответил Беримир.

– Но почему, отец?

– Ты поймешь это в свое время, – маг грустно улыбнулся и погладил сына по голове.

Эдрагорн спросил, уже засыпая:

– А что это за старое предсказание о Предателе и тех, кто прячется в горах…

– Оно было давно утеряно. Я не знаю, о чем еще там говорится, – сказал маг.

– А что? Оно сбудется? Ведь все предсказания сбываются?

– Предсказание – это лишь худший или лучший исход нашей судьбы, только человек решает, сбудется оно или нет, своими мыслями и действиями.

– А-а-а, – невнятно проговорил мальчик и погрузился в пучину таинственных снов. Беримир накрыл его одеялом и пробормотал заклятье, отгоняющее демонов и Онироса, насылающего кошмары:

– Всеми Силами Света защищаю тебя от снов дурных, от тьмы ночной, да прибудет с тобой мир и покой…