Читать книгу Океан Разбитых Надежд - Макс Леман - Страница 3

С виноватым видом я удаляюсь в глубину нашего коридора, держась двумя руками за бурлящий живот. Дала бы мать мне чуть больше времени, то я бы давно смыла завтрак в водосток. А теперь буду ходить, как калека, наверное, ближайший час, пока желудок не успокоится.

Открываю дверь комнаты, и меня тут же ослепляют утренние лучи. Сколько я просидела над унитазом с момента окончания завтрака? Неужели больше часа? Солнце уже совсем высоко, и я правда могу опоздать на занятия. Этого мне ещё не хватало! Представляю, как мать будет кричать на меня, когда узнает хотя бы про один несчастный пропуск. А потом мне снова придётся объясняться перед соседями за крик этой женщины, мол, проблемы с финансированием какого-то нового проекта, ничего более. Что за покраснение у меня на щеке? Обычная аллергия на новую мамину кошку, не беспокойтесь. Да, кошек она заводит, наверное, чаще, чем появляется дома. Как хорошо, что сейчас конец весны – один из самых проблематичных периодов для владельцев домашних кошек. Поэтому животных дома я не встречу до середины лета.

Взяв со стула приготовленную юбку, я в ту же секунду бросаюсь за ширму. Тёмно-синяя юбка с хорошо проглаженными складками – моя любимая. Не слишком короткая, и не слишком длинная – всё, как надо! Да и смотрится на мне хорошо. Но, боюсь, это единственная вещь, которая мне нравится, из тех, какие подобрала мне мать. Бежевые махровые шорты я терпеть не могу: считаю их укороченными, хотя мать всегда заявляет об обратном. Я ношу их на физическую культуру. Как говорит мама, не нужно скрывать своё добро за длинными юбками, иначе вылетишь отсюда в монастырь. А я и не против.

Йорк, что находится на севере Англии, славится своей древней архитектурой. Я называю его городом британской истории: в центре города редко увидишь дом, где не висела бы золотая табличка, или пройдёшь мимо церкви, где несколько часов в сутки длятся службы. В Хантингтоне – районе Йорка, где мы проживаем – всего один маленький собор. И всё же он по-своему прекрасен. Рядом с ним всегда царит тишина, даже тогда, когда в остальной части района идут громкие гуляния. У этого собора своя особенная, добрая, лёгкая атмосфера, которая распространилась вокруг. Мне кажется, что проводить службы в таких местах – настоящая честь для любого священника. А наслаждаться чудным пением церковного хора – настоящее удовольствие. Мне бы хотелось быть частью чего-то духовного, чего-то, что было бы намного глубже идеальной внешности. И я была бы ею, даже если бы мне пришлось до конца жизни носить длинные скрывающие одежды.

Закончив с юбкой и белой блузкой, я впопыхах кидаюсь к большому шкафу напротив. Как только я отодвинула зеркальную дверцу, меня сразу принял в объятья тот сладкий древесный запах. В чём я согласна с матерью, так это в выборе качественной мебели из натуральных материалов, ведь даже длинные кошачьи когти не способны нанести ей вред. Гости любят поглазеть на наши комоды и шкафы из натурального дерева, совсем не прочь провести по ним ладонью и сделать максимально умное, но такое завистливое лицо. Мне всегда противно, когда к нам наносят визиты мамины коллеги.

Я бегаю глазами по полкам в поисках чего-нибудь подходящего. Конечно, из всей той горы одежды, которой забит мой шкаф, мне принадлежат только несколько платьев, рубах и футболок. А вот и те самые шорты, о которых я говорила минуту назад. Белая футболка с синей пальмой из H&M – определённо мой фаворит среди других.

Недолго думая, я скидываю всё в сумку и, подскакивая на каждом втором шаге, вылетаю из комнаты. И очень зря, ведь чуть не сбиваю с ног проходящую мимо мать.

– Совсем что-ли? – вскрикивает она, и я молниеносно отпрыгиваю на полметра назад. Сердце так и встаёт на месте от испуга. Я делаю несколько глубоких вдохов перед тем, как всё-таки произнести:

– Извини, я тороплюсь.

Она сразу окидывает меня презрительным взглядом, выдумывая в голове очередное остроумное замечание.

– Не нужно было пыхтеть в уборной лишний час. Можно было сделать всё гораздо быстрее.

Коротко и ясно. Иногда мне кажется, что она родила меня только ради получения лишней прибыли. Тогда же у меня назревают вопросы: зачем все эти скитания от журнала к журналу? От подиума к подиуму? Зачем все эти питьевые диеты и счётчики калорий? Разве матерями становятся не ради семейного счастья, а ради денежных поступлений? Мне так не хочется верить в правду, которая вертятся у меня на самом носу.

Я подхожу к выходу из дома. Удобные слипоны от «Vans», в которых можно комфортно чувствовать себя на протяжении всего дня? Нет, что вы, это слишком просто для моей матери. А вот белые туфли с высокой шпилькой, от которых у меня окровавленные мозоли на ступнях – то, что надо! Я перестала удивляться её выбору одежды очень давно, потому что именно тогда осознала: жизнь – это подиум, где в любой момент нужно блистать ярче звёзд. Многие скажут, что у меня не было детства, и будут абсолютно правы. Моё детство прошло за занятиями ходьбы на каблуках, за уроками макияжа и за несчётным количеством оскорблений.

– Всю причёску растрясёшь же!

Я поднимаю глаза к зеркалу у пола. Действительно, залакированные каштановые пряди кажутся ей такими потрёпанными, словно я не мыла голову несколько недель, а не только-только покинула туалетный столик, что находится в гардеробе.

Зафиксировав дурацкие «Лабутены» на ногах, я выхожу из дома. Туфли натирают по велению судьбы, но возвращаться домой, чтобы переодеться, я не стану: и время, и нервы потрачу. «Принеси мне хорошие рекомендации от учителей в печатном виде!», – крикнула мне мать напоследок. Действительно, других забот в школе у меня никогда и не было. Раньше мне хотелось наладить контакт со сверстниками, но теперь же я почти не общаюсь с ними: они придерживаются высокого мнения обо мне, что играет на руку одной моей маме. Пускай лучше слепо уважают, чем открыто высмеивают. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то я могу сказать, что мне никогда не бывает одиноко: парни вертятся вокруг, как пешки, а девушки готовы продать мне душу за «неземную» красоту. Сообщений в социальных сетях никогда не было мало. Мне приходится скрываться под псевдонимами, чтобы хотя бы немного отдохнуть от постоянного внимания. Но что есть внимание, когда его уделяют не душе, а внешности? Это как судить вкус шоколада по рисунку на обёртке. Так и получается, что мне не с кем поговорить, кроме парней, чьи гормоны бьют изо всех пор на коже при одном взгляде на мою грудь. Взять даже мой класс – двадцать шесть нелюдей разного происхождения и с разной судьбой. Но итог всегда один – ты сегодня свободна, Кэтрин? Пойдёшь со мной на свидание? Серьёзно, парни? Говорите прямо, чего вы ждёте от этих «свиданий».

Парни хотят, чтобы я ходила с ними в кино. В основном их выбор – это грустная мелодрама, снятая где-нибудь в Штатах. Поцелуи на фоне «Голливуда» или вечернего Лос-Анджелеса, старомодные танцы и, конечно же, отвратительная игра актёров – не могу терпеть! Хуже всех этих соплей могут быть только индийские фильмы о любви. Вы серьёзно? Поймите меня правильно, времена «Титаника» давно прошли, ребят, и меня уже не зацепить очередной плаксивой историей. Другое дело, когда я могу ходить одна на другие, более интересные фильмы. Я была на премьере «Оно», а мальчишки всё ещё считают меня хрупкой барби.

Парни хотят, чтобы я ходила с ними в местный кафетерий. Я бы заказала сладенького горячего шоколада, а они бы с удовольствием помогли мне вытереть губы. К моему сожалению, делают они это не салфетками, а своим же языком. Хреновы романтики.

Парни хотят, чтобы я одевалась чуточку откровеннее. Это значит, что я должна навсегда отказаться от любимой юбки, которая вот уже полтора года закрывает мои бёдра. Они хотят видеть все прелести моих форм, которые так старательно оттачивает мать. Они желают видеть меня без бюста, но это уже перебор!

Именно после этих действий я чаще всего даю им пощёчины. И, похоже, именно из-за моего непослушания со мной никто не встречается, кроме противного Билли Акерса. Но с подопечным моей любимой бабули меня связывает совсем другая история.