Читать книгу Океан Разбитых Надежд - Макс Леман - Страница 8

7

Кто-то из девушек приглушает назойливую музыку. Так даже лучше: без лишних звуков пространство небольшой комнаты, в которой мы находимся, кажется мне чище, да и на душе сразу становится спокойнее. Нет этих назойливых битов. Треск стаканов в столовой почти не долетает до наших ушей, лишь только его отголоски можно расслышать среди оживлённых разговоров.

Лена и Моррис рассаживаются в небольшой овал по периметру шерстяного коврика в комнате, и я присоединяюсь к ним. Мне приходится ставить свой стаканчик и газировку прямо на пол рядом со мной. Лена сидит рядом на коленях, подгибая ноги под себя. В руках её мелькает прозрачный стаканчик из «Starbucks» с желтоватым напитком внутри. Зелёная трубочка искусана. Я сглатываю.

– Шампанское? – шепчу я ей на ухо, продолжая рассматривать искрящиеся пузырьки на стенках пластика.

– Нет, что ты, – Лена усмехнулась, а теперь смотрит на меня так, будто видит впервые. – Персиковая Фанта.

Я отвожу взгляд, карая сознание за плохие мысли. Я тянусь за полной бутылкой, открываю её, и та тихо шипит. Шея под воротником моего платья начинает запотевать, а на лбу появляется испарина от горящего стыда. Выходит, не все на вечеринках употребляют алкоголь. Можно выдохнуть с облегчением, ведь теперь я знаю точно – споить меня здесь почти некому. Разве что тем взрослым парням, с которыми тусуется пьяный Моррис. У них в стаканах точно не Фанта, в этом я уверена на все сто. Да и вид у них совсем не трезвый: взгляды плавают по всему, что попадается на пути, движения неаккуратные и порой чересчур лёгкие. Когда они падают на бархатный диванчик, что стоит в противоположном углу, мне становится немного легче.

– Итак, ребятки, – неустойчивые нотки в голосе Морриса выдают состояние, недалёкое от друзей. – Сегодня играем в «Бутылочку».

Довольные вздохи завладевает почти всеми присутствующими. Свист и смех сыпятся вперемешку со всех сторон. Думаю, все уже догадались, что игра будет по-настоящему жаркой. Но только не для меня. Вообще все эти игры не для меня. Поэтому, ещё раз заглянув в пустые глаза Морриса и не найдя в них ничего, что выдавало бы здравомыслие, на коленях я попятилась назад.

– Эй, чего такая кислая? – Лена легко толкает меня в бок локтем, замечая краем глаза, что я отсаживаюсь.

Я с неохотой поворачиваюсь к девушке.

– Не бери в голову, – отмахиваюсь я.– Просто не люблю такие игры, вот и всё. – слова очень трудно связывать в предложения, поэтому речь моя невнятная, язык путается. Я тянусь к своему стаканчику с газировкой и ещё раз делаю несколько глотков.

– Можем попросить Морриса сыграть в другую.

Я моментально реагирую и начинаю изображать на лице неискреннее изумление:

– Нет-нет, что ты!

Актриса из меня такая себе, ведь моё «нет» прозвучало хуже некуда. Я даже промолчу насчёт невольно поднявшейся улыбки от мысли, что неприятности обойдут меня стороной этой ночью. Лишь бы не пришлось целоваться с кем-нибудь. К этому я ещё не готова ни физически, ни морально. Да и виды у здешних парней такие себе: один едва стоит на ногах, попивая нечто «взрослое», у второго красные глаза светятся в вечернем полумраке, подобно вампиру из «Сумерок». Даже не хочу думать, под чем он.

Я сама не заметила, как сжала края своего платья двумя руками.

– Кэт, всё в порядке? – спрашивает меня Лена, погодя. Прикосновение лёгкой девичьей руки будоражит меня быстрее кофе или энергетика. Я тут же выпрямляюсь, не забыв помотать головой и быстро-быстро поморгать.

– В полном. – я снимаю её руку со своего плеча.

Лена отстраняется. Девушка с парнем напротив нас стукнулись стеклянными стаканами так, что бордовые капли разлетаются в разные стороны. Вино? Или, может быть, обычный вишнёвый сок? Не знаю точно, но сладкий запах этого напитка уже забил мне нос.

Лена поднимается на колени.

– Моррис, давай в другую игру сыграем? – начинает лепетать она, не забывая нахмурить брови. – Мне не хочется играть в «Бутылочку».

– Лена, не стоит! – я поднимаюсь за ней, чуть не опрокидывая полный стакан газировки на шероховатый ковёр Морриса. Но полный внимания парень даже не замечает этого, ведь он уже уставился на нас обеих. Мы с Леной застываем в своих позах в ожидании его реакции.

– Что ж, – он качается из стороны в сторону, – Давайте в «Правду или Действие»?

Лена сразу зацвела, подобно вовремя политой розе, и плюхается на ковёр вновь. Маленькие кубики льда бьются друг о друга в её пластиковом стакане.

– Отличный выбор! – радостно бросает она.

Остальным ребятам всё равно до игр. Все растеклись по коттеджу, как им хочется. Кто-то засыпает, так и не дожидаясь начала настоящего веселья, кто-то продолжает рубиться в видеоигры, а кто-то лежит в полуобмороке в нескольких метрах от нас. Как мне хочется иметь хоть каплю из безразличия, научиться их искусству смотреть на ситуацию сквозь пьяные линзы и улетучиваться в мягком забвении. Мне приходится смириться с решением Лены.

Лена не испугалась принятия решения, которое бы её устроило. Честно, мне остаётся только восхищаться твёрдости этой девушки, ведь она никогда не поддастся влиянию общества. Если ей что-то не будет нравиться, проще будет подчиниться всем, чем подчинить её. Мне не хватает такой твёрдости, как у неё. Остаётся надеяться, что Лена направит меня на истинный путь самопознания и самоутверждения. И первый шаг я уже сделала, появившись здесь этим вечером.

– Ну-с, – хмыкает парень. – Я смотрю, мы сегодня в ударе. С кого начнём игру? – он вопросительно смотрит то на меня, то на Лену.

Но никто не обращает внимания на Морриса. Кажется, все тут живут своей жизнью: та пара всё ещё выпивает, парни в чёрных куртках активно обсуждают спящую на диване русоволосую девушку. Я посмотрела на неё – бедняжка. Заснула сидя, даже не выпустив из рук бокал. На её длинных ресницах собрались комочки туши, подсвеченные неярким светом настольной лампы, а на веках сверкают блёстки. Должно быть, долго собиралась сюда.

Моррис заметил мой устремлённый взгляд:

– Мою двоюродную сеструху сегодня бросил парень, – еле уловимо в царившей суете бубнит он под ном. – Вот она и напилась от великого горя.

Да, от Энн Макдауэлл другого ожидать нельзя. У неё всего два занятия: одно – раздача колких замечаний девушкам старшей школы, другое – выпивка, да в огромных количествах. В школе она, благо, в нетрезвом виде не появляется.

– Мне очень жаль, – я поворачиваюсь к Моррису, и улыбка моя меркнет. Даже не знаю, что хуже: быть в родстве с неприятной Энн Макдауэлл или созерцать её в пьяном беспамятстве каждые выходные.

– Да забей, – он неуверенно махает дрожащей от бурления крови рукой. – завтра же нового себе найдёт. Думаешь, мало кандидатов? Вон те, похоже, уже запали на неё.

Кандидатов на роль её парня действительно немало. И, хоть я и не общаюсь с Энн по личным причинам, я прекрасно знаю о её репутации среди парней старшей школы. Может, она и стерва, может, она ненавидит всех и каждого и не оставляет при себе осуждающих взглядов, но парням всё равно. Всем им важна только внешность. Рыжие локоны, которые она подкрашивает каждые несколько месяцев, привлекают мальчиков не хуже моих естественных. Тонна косметики на её лице подчёркивает остроту скул в то время, как у меня они от рождения. И Моррис отхлебывает вина из стаканчика, наверное, специально забывая о братских заботах. Мы с Леной отпиваем свою газировку.

– Так, Кэтрин Лонг, пора начинать. – обращается ко мне Моррис. – Правда или действие?

Он трясёт пустым стаканчиком, на дне которого прозрачно колотятся мелкие кубики льда. Вино со льдом? Да вы настоящий гурман.

– Правда, – без раздумий отвечаю я.

– Твой любимый музыкальный исполнитель?

Ну, это настолько легко, что у меня даже начинает подниматься настроение. На самом деле, у меня много любимых исполнителей, но я всё же стараюсь выделить самого часто прослушиваемого из всех.

– Ариана Гранде, наверное. Последний альбом взорвал сеть и моментально покорил моё сердце. – я слегка приукрасила сухой ответ. Но я нисколько не вру, ведь “Thank U, next” действительно пришёлся мне по вкусу. Наверное, это из-за того, что в нём я нашла отголоски сентиментального “My everything”, который нравится мне не меньше.

Лена подключается к разговору:

– Правда? – её зрачки молниеносно увеличиваются. – Я обожаю Ариану!

Мне приятно, что хотя бы кто-то разделяет мои интересы. Обычно их разделяет только отражение в зеркале. Поэтому я, невысоко подняв стаканчик с газировкой, произношу тост:

– За торжественную встречу верных фанатов!

Лена смеётся, после чего поднимает свой стаканчик, и мы чокаемся, при этом продолжая смеяться. Моррису не понять некоторых вещей, ведь он совсем не интересуется популярной музыкой. Он бы точно поддержал разговор, если бы речь зашла о тяжёлом роке. В этом ему нет равных. Так или иначе, мы продолжаем игру:

– Так, Лена Роун, правда или действие?

Девушка, которая всё воркует со своим парнем, начинает заливаться громким и нескромным смехом. Похоже, её избранник умеет хорошо шутить. Их наполненные бокалы снова встречаются в прозрачном звоне. Интересно, за что они выпивают?

– Правда. – решительно отвечает девушка Моррису.

Тот, довольно улыбаясь, спрашивает:

– Есть ли у тебя тайна?

С этого момента мои руки начинают дрожать. Я опускаю глаза на газировку в моём стакане – она сильно плещется, будто подражая бушующим океанским волнам. Мне совсем не хочется раскрывать своей тайны.

– Тайны есть у всех, Моррис, только не каждый готов нести на своих плечах их тяжёлое бремя. – заключает Лена, делая глоток газировки, – Что насчёт тебя? – вдруг обращается она ко мне, и я вздрагиваю.

Но Моррис отвечает девушке в этот момент:

– Надеюсь, твоей тайной является влюблённость.

Лена говорит верные вещи – не каждый готов нести на своих плечах их тяжёлое бремя. Знали бы они, с каким трудом мне даётся единственная моя тайна.

Лена закатывает глаза после слов парня:

– Поверь, точно не в тебя. – специально обламывает его девушка, и Моррис строит смешную гримасу ей в ответ. Вообще-то Моррис может флиртовать в абсолютно любой ситуации, и ему без разницы, с кем. Ведь флирт ни к чему не обязывает, думает он. Флирт опаснее, чем думает юноша, ведь флирт – это непредусмотренные действия, полёт фантазий и нежданные события. Лена поворачивается ко мне.

– Я выбираю действие. – неуверенно бормочу я.

Но девушка продолжает стоять на своём:

– Эй, нельзя уклоняться от правды: это против правил, забыла? – театральное разочарование на её лице выводит меня из состояния равновесия всё больше.

Тайны, тайны, тайны. Больше всего на свете я не терплю именно их. Они всегда сложны по своему строению, они бывают неподъёмными, они разбивают человека раз за разом, пока тот хранит их внутри себя. Но что делать, если ничего другого не остаётся? Что делать, когда не дозволено сбрасывать с себя груз тайны? Об этом не рассказывают на долгих лекциях, об этом не пишут в учебниках по философии.

– Да брось, – обращается Моррис к Лене. – Неужели есть нечто, заставляющее Кэтрин Лонг молчать? – он выпучивает на меня пьяные глаза.

– Похоже на то, – легко соглашается девушка, – Я, например, думаю, что она тайно влюблена в Люка Грина. – отходит она от темы.

Я смотрю на Лену глазами, полными непонимания.

– В Люка Грина? – тихо переспрашиваю я.

Перед глазами рисуется образ одинокого парня. Люк никогда не общается со сверстниками, он предпочитает им уединённые улочки Хантингтона. Грязная одежда, неловкие движения и скорое дыхание. Про Люка мало что известно. Ещё никто не смог разгадать его. Так же, как и меня. В жизни есть истории, которые бесподобно характеризуют человека, но которые не каждому нужно знать.

– Так точно. – качает головой Лена. – Видишь ли, – теперь девушка обращается ко мне, – Раскрытие хорошей тайны будоражит лучше дорогого алкоголя. – вспыхивает она воспоминаниями.

Мои глаза беспорядочно забегали по комнате: я должна убедиться, что никто из присутствующих не слышит этого разговора.

И я решительно заканчиваю разговор:

– Я выбираю действие. – я грубо отрезаю.

Не потому, что мне в действительности нравится Люк, нет – мы ведь с ним и не общались толком. Я желаю поскорее закончить с этой темой потому, что Лена в курсе своего могущества. Я боюсь сплетен, которые расползутся по старшей школе за считанные дни. Я до дрожи в коленях боюсь слухов и всячески остерегаюсь их, ведь они бывают очень коварными. Стоит одному человеку сказать лишнего тому, кому он верил, как другой приукрасит, а следующий перевернёт всё с ног на голову. Тогда можно прощаться с репутацией. Людям свойственно пускать слухи, но самые хитрые из людей не просто пускают их, а умело пользуются ими. Я смотрю на Лену, и, кажется, она осознала свою победу. Я с мольбой во взгляде прошу её остановиться и не делать того, о чём мы обе пожалеем.

– Ты должна написать любовное признание Люку. – заканчивает девушка спустя несколько секунд молчания. – Лживое или правдивое – мне всё равно. Так звучит моё задание.

Моррис открывает рот, но Лена обрывает его быстрее:

– Ничего личного. – дополняет девушка, вытянув указательный палец к его губам. Моррис уже собирался что-то шепнуть ей на ухо.

– Но я не думаю, что это хорошая идея, – всё-так возражаю я. – Каким бы тихим он не казался снаружи, внутри Люка наверняка бушуют эмоции.

– Да брось, Кэтрин. – вновь встречает Моррис, поднимая наполовину пустой бокал выше, – На лице этого парня и улыбки никогда не было. – Моррис делает глоток алкоголя. – Вот увидишь, он перенесёт твоё чистосердечное признание.

Чрезмерный сарказм в голосе парня сбивает пеня с толку, уговоры Лены действуют мне на нервы. Но разве не к тому я шла, чтобы быть принятой? Чтобы быть частью нормального общества, чтобы быть счастливой в нём? Однажды я уже оступалась, но вдруг в этот раз ситуация иная? Но согласиться меня заставляет далеко не желание помучить местного изгоя Люка.