Читать книгу Океан Разбитых Надежд - Макс Леман - Страница 7

6

Краем глаза я замечаю на кухонном столе высокий стакан для коктейля, наполненный тёмно-зелёной смесью авокадо и чего-то ещё. Я принюхиваюсь, убеждаясь в верности своих мыслей. Сплошная тухлятина. Похоже, он стоит тут с самого утра. Спасибо, мамочка, но твои смузи с низким содержанием калорий точно не для меня. Уже через секунду напиток путешествует по лабиринтам канализации, а стакан я тщательно промываю, стараясь не вдыхать тухлые пары.

Последними действием в доме было написание записки для матери, которую я на магнитик прикрепила к холодильнику. «Буду в девять дома, ушла к Моррису», – аккуратно вывела я на дряхлой бумажке.

Мама не против моего общения с Моррисом. Более того, она считает меня полной дурой, ведь я отказываюсь от шанса быть с парнем, владеющим целым состоянием. Знаете ли, жить в Йорке – дело, которое под силу не каждому. Огромные земельные налоги связаны с исторической ценностью земли. Но семья Морриса не только отлично справляется с этой задачей, так ещё и еженедельно оставляют сыну кругленькую сумму на карманные расходы. Да, на выходных в Хантингтоне Морриса не найти: чаще всего в это время он спускает свои деньги в дорогих бутиках и барах Йорка. Мне, конечно, не приходится мечтать о суммах, которые он тратит на выходных, и я ни в коем случае ему не завидую. Статус моей семьи и семьи Морриса практически одинаковый – различие заключается лишь в разнице специальностей наших старших поколений, – поэтому маме кажутся крайне глупыми мои отказы и предпочтение Моррису Билли.

Я решительно ставлю точку в конце предложения, оставляю бумажку и срываюсь с места. Натянув на пятки новенькие, совсем неношеные кеды, я оглядываю порог. Вроде бы ничего не забыла. Телевизор молчит, кондиционер отключён, и лишь негромкое гудение холодильника заполняет тишину. Поворот ключа, потом второго, пробираюсь сквозь маленький зелёный сквер перед крыльцом дома – я на свободе.

Моё платье волнообразно развивается на ветру,  волосы лёгкие и, кажется, я не хочу выходить из этого образа – свободной шестнадцатилетней англичанке, почти взрослой, но ещё такой юной. Жадно наполняя лёгкие кислородом, я иду вдоль по улице навстречу новым эмоциям, прямо как героиня какого-нибудь приключенческого романа. Но наша жизнь – не книга, и у неё нет сюжета, поэтому я мысленно готовлюсь как к хорошим событиям, так и не очень.

Конечно, страх перед реакцией матери не заставляет себя долго ждать, чтобы охватить меня. Мне стоит пройти всего двадцать метров от дома, как я начинаю сомневаться в верности своих действий. С другой стороны, вдруг её реакция будет положительной? «Сияй ярче звёзд на танцполе, Кэтрин!», «Не позорь семью Лонг!». Да, думаю, так мать и сказала бы, будь она дома. «Только не ешь пиццу, а лучше возьми с собой таблеток!». Чёрт с тобой. Я в своей жизни «Маргариту» пробовала всего несколько раз, поэтому считаю, что могу позволить себе несколько самых жирных и вкусных кусочков этим вечером. Иногда мне так хочется перечить матери назло, чтобы она осознала – нет ничего плохого в том, чтобы быть такой же, как и все подростки.

Тёплый весенний вечер опускается на черепичные крыши Хантингтона, окрашивая их ярко-рыжими лучами. Стрекот разливается над Рирер Фосс, что находится всего в нескольких шагах от новеньких коттеджей. Мне нравится наша маленькая набережная: я люблю проводить время в тишине и спокойствии, всматриваться в спокойные воды узкой речушки и мечтать о дальнейшей счастливой жизни. По старой каменной кладке, обочины которой поросли высокими травами и камышами, почти никто не ходит: на смену ей пришли новые благоустроенные пешеходные зоны и совсем небольшие цветущие аллеи. Когда меня окружают выхлопные газы и беспорядочные разговоры, мне сложно представлять счастливую жизнь. Когда я смотрю себе под ноги на набережной, я вглядываюсь в каждую трещинку старой мостовой, и осознаю, как много событий она пережила. Она пережила времена восстания Уота Тайлера, пережила пушечные снаряды и многочисленные набеги, но не развалилась. История сильно вдохновляет меня: она заставляет жить, двигаться и быть примером для потомков. Но вскоре мне приходится покидать тихую набережную.

Выкрашенный в белый цвет коттедж Морриса появляется за следующим углом, и я уже без всяких сомнений направляюсь к входной двери. Неспешная ходьба, речной запах и рокотание стрекоз хорошо очищает разум от ненужных мыслей. Я сжимаю ладонь в кулак и, почти не волнуясь, несколько раз стучу в деревянную дверь, за которой уже слышен смех ребят, тяжёлые басы современной музыки и треск посуды. Похоже, выпивать начали задолго до моего визита. И, кажется, не планируют заканчивать.

Дверь широко распахивается передо мной через несколько секунд, и моё лицо начинает освещать желтоватый свет с десяток зажженных ламп.

– Кэтрин, ты всё-таки пришла! – вскрикивает Лена, увидав меня на пороге дома. – Ты не пожалеешь, ведь в этот раз веселья будет в разы больше. Проходи и наслаждайся!

Признаюсь, я почти не узнаю голос девушки во всём балагане, который творится внутри. Разговоры смешались в невнятный словесный гул, пробки от бутылок со свистом разлетаются по сторонам, а из-за топота содрогается не только мебель, но и стены. С порога я могу различить около десяти пьяных фигур, шатающихся на заднем фоне, но, судя по нервному смеху на фоне, их намного больше.

На плечах Лены расположились лямки розового сарафана, перламутрового оттенка серьги хорошо с ним сочетаются. Рукава белой футболки чуть закатаны, а на капроновых колготках несколько безобразных затяжек. Образ вышел лёгким и дерзким – тот, что и нужен для подростковой вечеринки.

– Спасибо. И тебе хорошего вечера, Лена.

Лена всю свою жизнь была и остаётся самым активным человеком если не во всей Великобритании, то точно во всём Йорке. Где шум, там и она. Где веселье, там и она. Где леденящие душу тайны, там и она.

Её улыбка становится ещё лучезарнее после моих слов, из-за чего тело сковывает необъяснимое смущение. На самом деле, мне мало кто радуется, когда я прихожу на вечеринки, ведь все считают меня эталоном. Все вокруг уверены, что я не должна подавать дурной пример подросткам, посещая подобные мероприятия. Такие мероприятия, где ром перемешан с газировкой, а в запертых комнатах второго этажа не встретить тихих бесед. Но сегодня я должна вырваться из установленных рамок, ведь жизнь так коротка.

– Пойдём, все уже готовы к игре. – подмигивает мне Лена, и тогда я замечаю её подкрашенные ресницы. Не успеваю я и моргнуть, как меня уже затаскивают вглубь дома Морриса, крепко схватив за руку, – Только не отпускай меня. – еле слышно предупреждает девушка. – В такой толпе легко затеряться.

Мы пролетаем мимо массы людей, а их оказалось здесь намного больше, чем мне казалось. Некоторых я знаю очень давно, а некоторых впервые в жизни вижу. Например, то парниша в очках с толстыми линзами – что он забыл на вечеринке Морриса? На вид ему, похоже, не больше тринадцати. Что ж, гостеприимства у Морриса хоть отбавляй – это факт.

Лена тащит меня в огромную гостиную, которую отгораживает от столовой длинная барная стойка с мраморной столешницей. Вокруг ещё не настолько грязно, поэтому по дороге я успеваю прихватить чистый пластиковый стаканчик и не вскрытую бутылку газировки. Лена продолжает тянуть меня всё глубже в дом. Я оглядываю лица будущих участников. Думаю, нет абсолютно никакого смысла спрашивать Лену, что за игру они затеяли, ведь я скоро сама всё узнаю. Так и происходит на громких вечеринках – никто до конца не знает, к чему она приведёт. Подростки любят жить моментом.

Девушка ослабляет хватку, когда мы останавливаемся в углу просторной комнаты.

– Так, – протягивает Лена, подходя к Моррису со стороны, – Когда начинаем? – она несколько раз хлопает ладонью по его спине.

Моррис поворачивается спустя секунду к нам. В руке его хрустальный стакан, наполненный белым вином. В другой руке открытая бутылка, и я подозреваю, что она уже наполовину пуста. По моему телу разлился угнетённый пьяный взгляд парня напротив.

– Кэтрин Лонг, неужели Вы явились? – спросил он, остановив свой взгляд намного ниже уровня моих глаз.

И я прекрасно понимаю, почему парень реагирует именно так. До этого я была на вечеринке Морриса всего лишь один раз, и произошло это несколько лет назад. Тогда в меня ещё не начинала стремительно увеличиваться грудь, тогда я ещё не знала, кто такой мастер маникюра и тогда я не умела пользоваться восковыми полосками. Тогда я была совсем ребёнком, которому впервые признались в таком чувстве, как любовь.

– Как видишь. – я подавляю неуместный смешок.

Если честно, тогда я думала, что пеня уже ничто не сможет заставить посетить дом Морриса вновь. Та вечеринка была в самом разгаре. Я стояла на том же месте, где и стою прямо сейчас. Меня окружали те же люди – Лена и Моррис. Но в голове моей были совсем иные мысли. В тот день Моррис изрядно выпил, поэтому грохнулся на меня, когда попытался дотянуться до губ. Не всегда приятно быть ниже остальных. Тогда я поняла, что легкомысленный Моррис – не мой типаж, а Моррис осознал, что его мало привлекают девушки с маленькой грудью. Он испытал крайнее разочарование, а я забылась в пламени стыда. Но тогда парень и подумать не мог, какое огромное количество бюстгальтеров мне предстояло поменять из-за стремительного роста груди.

Моррис, явно перебравший с алкоголем, делает шаг в мою сторону и, чуть покачавшись, прямо как в тот раз, спрашивает у Лены:

– Она играет?

Дыхание его ядовито. Да уж, сколько стаканов он уже выпил? Семь, десять? Может, несколько бутылок? Их тут, кстати, пруд пруди – зеленоватые бутылки игриво сверкают под неоновыми лучами долларовых палочек из местного магазина подарков. Только и успеваю морщиться от очередного блика.

– Очень надеюсь. – шутливо подмигивает Лена в ответ.

Где-то в дальнем углу широкой гостиной слышатся электронные басы – вестники выигрыша одного из персонажей игры. После следует несколько довольно оборванных смешков: спирт в крови даёт о себе знать. Но всё вмиг меняется крепкими дружескими объятиями, закусанные трескающимися чипсами.

– А ты, – из тела Морриса вырывается сладкий винный пузырёк, и он икает на середине фразы, – Ты играешь, Лена?

Грудь парня проваливается, и за этим следует совсем не тихий рык. Моррис даже не приложил усилий, чтобы сдержать отрыжку.

– Разумеется. – почти возмущается девушка, состроив огорчённую гримасу.

К Моррису подходят ещё какие-то парни, которых я раньше не встречала. Они по-дружески хлопают друг друга по спинам, и моментально скрываются за стенами соседней комнаты.