Читать книгу Последний эскогир_ - Маргарита Андреевна Агошкова - Страница 6

Скрываясь от драконоловов, женщина затерялась в толпе и улизнула в заснеженный переулок. Оторвавшись, она зашла в первую попавшуюся дверь и оказалась в харчевне. Посетители сомнительного заведения даже не обратили на неё никакого внимания. Лишь единицы обернулись, почувствовав морозный холодок. Кареглазая натянула капюшон и наклонилась на плечо спящего в дальнем углу. Следом зашли преследователи и начали осматриваться.

– Эй, отец, – произнёс драконолов и положил мешок с монетами на стойку. – Бабу здесь не видел? Со шрамами на лице, и глазами такими…рысьими.

– Проходила, – хозяин пододвинул себе золото и пальцем подозвал охотника поближе. В этот момент Тара начала тянуться до рукоятки клинка, как почувствовала руку спящего на своём плече. Незнакомец прижал её к себе и продолжил сопеть. – Я скромный, радушный хозяин. Большинство моих посетителей – постоянные клиенты и если они увидят, что я сдаю новеньких, не приведут сюда своих старых друзей, а это угроза для прибыли.

Драконолов накинул ещё монет и собеседника кивнул в сторону камина на укрытого пледом человека. Охотник кивком отправил подчинённого в сторону огня. Не успев дойти, последний услышал неестественный смешок. Мгновение спустя, накрытый пледом человек обернулся. Это оказался один из постояльцев харчевни. Он встретился взглядом с драконоловом, вытянул губы и быстро похлопал ресницами:

– Привет любимый, меня ищешь?

Драконоловы покрылись краской от стыда, как вся харчевня начала высмеивать чужаков, корча из себя обаятельных дам.

– Что б вас! Какого чёрта?! – обратился командующий к хозяину заведения, который словно растворился в воздухе. Но зато постояльцы оставались на месте. Они дали понять сверкающими глазами, что чужакам лучше убраться, если они хотят остаться живыми. Драконоловы, под гнётом угрожающих лиц, начали пятиться к выходу.

– Уже уходишь, милый? – крикнул кто-то, и все снова засмеялись.

Тара убрала руку спящего, как встретилась с ним взглядом. Грязный и суровый вид бродяги не отличал его от местного контингента, но глаза были самим олицетворением солнечных лучей.

– Сетур? – не думая произнесла она.

– Ты единственная, кто меня узнал, – улыбнулся он. – Видимо, ты хорошо старалась меня найти.

– Я тебя не скала, – запинаясь, ответила кареглазая, не веря самой себе в то, что происходит. Ведь она воспринимала его и Орру – несуществующим плодом воображения, мифом, созданным людьми. Собеседник прекрасно знал это и дал женщине пару минут прийти в себя. Толпа продолжала заливаться смехом, снова и снова пародируя выражение лиц драконоловов. Тара обернулась в их сторону и спросила:

– Почему они это сделали? Зачем спасли мне жизнь?

– Они все – мои почитатели, если хочешь. И это место для них священно, ибо здесь молятся чаще, чем ты думаешь.

– В этой свалке?

Сетур закрыл своей грязной рукой ко рту собеседницы и прислушался. Тара отвращено отпрянула и рассердилась, но собеседник не обратил на это внимание и как ни в чем, ни бывало, пододвинул к себе тарелку.

– Еда наполняет нас силой. Она нам нужна, чтобы снова добыть еды. Это круговорот жизни всего сущего на земле, включая тебя. Без неё у нас плохое настроение, отчаянные мысли и прочие дурные вещи, – заключил он.

– Зачем ты говоришь мне всё это?

– Я стараюсь стать одним из вас. Понять, чем вы живёте и что значит для вас сама жизнь? С каждым днём я приближаюсь к этой цели.

Тара сомнительно смотрела на него. Она всё ещё не верила, что говорит с тем самым Сетуром, о котором ей поведали ещё родители в далёком прошлом. Сын света, присматривающий за миром, сидел перед ней собственной персоной и уплетал с тарелки какую-то дрянь.

– Значит, ты знаешь, что происходит с Оррой?

– Орра? – перебил Сетур, поперхнувшись. – Я тебя умоляю! Ты слышала байки про то, что мы с ней брат и сестра, которые отдали своё бессмертие свету и тьме, чтобы одно оберегало людей, а другое – не вторгалось в этот мир или что-то вроде того? Ну не чушь ли? Нет-нет, не путай эти вещи. Орра – пустышка.

– Хочешь сказать, что в миром людей заправляешь ты один?

– А почему тебя это так удивляет? Имею полное право!

– И ты до сих пор не остановил безумие, которое творится вокруг? – вспыхнула Тара. – Орынцы безмерно убивают! Они не знают ни пощады, ни сожаления! И придумывают всё больше изощрённых способов убийств во имя всевеликой Орры, а ты сидишь и жрёшь, чтобы познать что-то?! Имеешь право править, так правь, а не развлекайся!

– Без-по-лез-но, – Сетур отставил тарелку и вздохнул. – Мы же не кукловоды, в конце концов, не всевидящие. Как ты вообще это представляешь, следить за всем разом? С ума можно сойти! Ну и фантазия у людей. А на счёт убийц не волнуйся. Их ждёт куда серьёзнее участь, чем мщение, которым ты всё это время занималась. Вот зачем ты действительно здесь, Тара. Тебе нужно услышать меня и самой остановиться – перестать убивать.

– Знаешь, почему я здесь? Жрецы белых рек одной рукой раскалывают череп, как орех. А жрецы чёрной руды убивают только детей, и ты даже не представляешь, каким образом. Остановиться предлагаешь? Когда сам даже и пальцем не пошевелил за тех, кто умоляет тебя о спасении? Да ладно о спасении, кто-то просит, чтобы их убили быстрее лишь бы не испытывать боль. Слушая их, мне самой хотелось тебе башку проломить. Но на тот момент я была более чем уверена, что ты не существуешь. А сейчас вот он, мой шанс.

– Хочешь убить меня?

– Всем сердцем.

Они молча смотрели друг на друга Тара заметила тень сожаления в глазах божества, но она исчезла в следующее мгновение. Сетур в свою очередь поверил в искренность слов женщины, задумчиво облокотился на руку и вздохнул:

– Понимаешь, не всё так просто, Тара. Мне понятен твой гнев, но невозможно явиться на одно жертвоприношение, спасти троих, пока в других тридцати местах умирает сотня. Всё что я могу – это уберечь души убитых. Будь уверенна, они в безопасности.

– Постой, ты пытаешь меня убедить остановиться потому, что с их душами всё будет хорошо? То есть, сказать себе: « Наплевать, как они умрут, в загробной жизни им повезёт»? Чёрта с два! Речь сейчас вовсе не о душе и не о теле! А о жизни! Они все молились о спасении жизни! Почему ты такой тупой?! – Тара поднялась со скамьи и ударила кулаками по столу, еле сдерживая захлёстывающие чувства несправедливости. Кровь в жилах женщины закипела, глаза яростно вспыхнули.

– Эй! – крикнул кто-то. – У тебя походу, проблемы хуже, чем мы думали?

– Слышишь голоса в своей голове или что-то в этом роде?

Только сейчас Тара заметила, что в заведении парило гробовое молчание. Любопытные взгляды зевак и бездельников были направлены в её сторону. Она повернулась и встала в ступоре перед пустым местом собеседника.