Читать книгу Сирокко меняет цвет снега - Марина Абрамова - Страница 7

В один из бесконечных дней в клинике Ш. Нойман зашел ко мне в палату около шести вечера и предложил прогуляться по городу. Мы поужинали в маленьком ресторанчике на берегу Шпрее и отправились пешком до Александрплац.

По дороге Нойман рассказывал про достопримечательности Берлина, которые мне обязательно нужно посетить. Иногда он переходил на русский. Я прислушивался, но уже через пару минут качал головой: я узнавал родной язык на слух, но смысл сказанного оставался загадкой. В конце концов я так устал, что попросил Ноймана о перерыве – мы продолжили прогулку в долгожданной тишине.

Я смотрел на Берлин и не мог отвести от него глаз. Пестрые ресторанчики по берегам Шпрее, улыбки их гостей всевозможных национальностей, пенящиеся бокалы с надписью Berliner и восторженные крики с переполненных паромов – таким я впервые увидел и услышал этот город. Не облекая свои мысли в форму, я впитывал его образы и наслаждался ими. Я наконец-то увидел, что есть жизнь за стенами Ш., где меня обследовали вдоль и поперёк и где я из человека превратился в подопытную крысу с номерком на лапе. Мне захотелось сбежать от Ноймана, слиться с берлинским пейзажем и навсегда покинуть стены неприступной крепости Ш. Наверное, доктор заметил это безумное желание в моих глазах, потому что вдруг схватил меня за руку.

– Завтра после обеда придёт психолог и побеседует с вами, – сказал он.

– Мне дадут что-нибудь, кроме аспирина?

Нойман ответил на мой вопрос, но я не разобрал его немецких слов. Впереди возник силуэт телевизионной башни – мы приближались к Александрплац. Движение в этой части города было хаотичным: толпы прохожих ныряли и выныривали из катакомб метро, торопясь домой после рабочего дня. Мы зашли в здание и сели на эс-бан в сторону Центрального вокзала. По пути Нойман рассказал мне, что на нижних этажах телевышки есть фитнес-клуб.

От вокзала мы прогулялись пешком до клиники Ш. Врач проводил меня до двери моей палаты, попрощался и отправился к своей семье. Я лег на свою койку и полистал словарь дойч-дойч. Перед сном я мысленно повторил свой путь от клиники Ш. до Александерплац и даже зашёл посмотреть фитнес-клуб в телевышке. Впервые после инсульта я ощутил, что моя жизнь продолжается, несмотря ни на что. В конце концов русский мог вернуться ко мне в любую минуту. Даже этой ночью или завтра утром.

Я заснул в обнимку с этой мыслью.

Ранним утром меня разбудили крики пациента из дальней палаты. Мужчина звал на помощь, а потом требовал шриппе. От медсестры, разносившей завтрак, я узнал, что шриппе – это белая булочка на берлинском диалекте, берлинерише. В последующие дни крики пациента из дальней палаты стали моим будильником.