Читать книгу Идущие навстречу. На перепутье - Мария Борисовна Хайкина - Страница 7

Близок уже тот несчастливый миг, что разведет пути наших героев и поставит каждого перед мучительным выбором, как жить дальше. Однако, прежде чем «роковая женщина», ворвавшаяся столь внезапно в дом счастливой семейной пары, разрушит их мирный быт, рискнем сказать еще несколько слов.

Автор, пишущий беллетристическое произведение, удерживает внимание, громоздя одну критическую ситуацию на другую, с первых же страниц он ошарашивает читателя неожиданными поворотами действия и стремительной сменой декораций. Сложнее приходится тому, кто взял на себя смелость повествовать историю человеческих отношений. Темповое развитие событий здесь не столь возможно, ведь естественная жизнь течет неторопливо и неброско. И раскрывать характеры героев, выстраивать их взаимоотношения, вводить читателя в сопровождающие действие обстоятельства приходится среди рутинных хлопот и банальных разговоров. Так, настоящая глава посвящена описанию традиционного званого обеда, что был принят в те давние времена и являл собой одну из основных возможностей общения между людьми. Вводя данный эпизод, автор преследует сразу несколько целей, одна из которых – познакомить читателя с очередным героем нашего повествования.

– А я утверждаю, что рыбная ловля, в хорошем, конечно, местечке, приносит истинное наслаждение. Вы не согласны, Хорвин?

– Я понимаю ваши чувства, но для меня этот род деятельности долгое время был просто средством добычи пропитания.

– Надеюсь, вы говорите не о настоящем времени?

– О нет, те времена давно миновали. Теперь я обычный городской житель, и, пожалуй, не сразу вспомню, когда последний раз держал удочку в руках.

– И вам никогда не хотелось восстановить старые навыки.

– Что ж, это было бы забавно.

– Ловлю вас на слове. Как только придет сезон, я приглашаю вас на совместную рыбалку.

(Рыбалка, скажут тоже! Что за чудное занятие, не понимаю, какой в этом интерес?)

– Скоро придет время начинать обучение нашей старшенькой. У меня это уже сейчас не выходит из мыслей. Так важно найти хорошую гувернантку.

– Да, приличные гувернантки – такая редкость. Мы с мужем перепробовали троих, пока остановились на подходящей. Я дам тебе адрес агентства, что этим занимается.

(Опять дети! Да что же они все о детях и о детях? Не могут найти другой темы!)

– В газетах опубликованы данные последней переписи населения. Вы не находите, что положение выглядит удручающе?

– Напротив, численность народонаселения растет, и я это расцениваю позитивно.

– Но как же всех прокормить? Как изыскать ресурсы?

– Мне мыслится, что для решения этого вопроса существуют много возможностей: от совершенствования методов ведения сельского хозяйства до внешней эмиграции.

– Хорвин, вы оптимист.

(Не понимаю, о чем это они толкуют. Неужели нельзя говорить о чем-то понятном! Интересно, обратил внимание Хорвин на мое темно-синее платье? Я знаю, оно мне очень идет.)

– До окончания курса мне остается еще два года, и тогда я могу начать становиться на ноги.

– И кем же вы будете?

– О, я буду юристом, «законником», как любят говорить наши дамы. Хотя прежде, чем можно будет создать собственную контору, придется поработать компаньоном в какой-нибудь из уже существующих. Необходимо набраться опыта, завести связи…

(Боже, какой он зануда! Думает, мне интересно, что там ему надо будет делать!)

Дружный стук ножей и вилок перемешивался с веселым говором. Обычно тихая столовая в доме Хорвина сейчас была заполнена людьми: супруги Ристли давали званый обед, желая ввести свою гостью в общество. Элисины глаза горели, она чувствовала себя в своей стихии. Лишь вполуха прислушиваясь к словам своего соседа, она с любопытством вертела головой, разглядывая присутствующих. Неторопливо и важно цедил слова солидный господин с аккуратно подстриженными бакенбардами, сидевшая рядом с ним узколицая, длинноносая дама держала себя в такой же манере полного осознания собственной праведности. Другая пара представляла собой иную картину: розовощекий и круглолицый господин с маленькими добродушными глазками говорил высоким фальцетом и часто смеялся, его спутницей была полноватая белокурая молодая дама, с лица ее, такого же округлого и розовощекого, не сходила доброжелательная улыбка. Соседом Элисы был молодой человек, лукавые карие глаза его за круглыми очками искрились весельем. Занимавший место в главе стола Хорвин говорил редко, но его высказанные негромким спокойным тоном реплики выслушивались собеседниками с полным вниманием. Мужчины переходили от одной возвышенной темы к другой, дам, как обычно, волновали более приземленные вопросы, связанные с домом и семьей.

– Скажите, господин Зальцер… – оборвала Элиса речь своего соседа.

– Вы можете называть меня просто Берегонд, – сразу отозвался тот.

– Вы очень милы. Скажите, Берегонд, вы мне не поможете лучше узнать присутствующих. Понимаете, я здесь – лицо новое, ни с кем еще не знакома.

– Охотно. Полагаю, кроме хозяев дома вы должны знать госпожу Эрейну Ристли.

– О да, я ей была представлена. Но остальных я впервые увидела сегодня.

– Ну что ж, попробую рассказать обо всех вкратце. Прежде всего Берегонд Зальцер, недоучившийся студент юридического факультета, ваш покорный слуга.

Элиса вежливо склонила голову:

– Очень приятно.

– Тот полный серьезный господин с бакенбардами, что с важным видом рассуждает о политике – господин Джозия Зальцер, мой дядя, в доме которого я сейчас изволю проживать. Имеет достаточный доход, чтобы содержать не только жену с двумя детьми, тещу и, вдобавок, меня, студента-недоучку. Серьезен, солиден, строг, шуток не любит. Худая, длинная особа рядом с ним – его жена, госпожа Сэлия Зальцер. Господин, сидящий напротив них – тот, что добродушно улыбается, помните, он еще говорил о рыбалке, это – господин Клэд Дорвида. Служит вместе с Хорвином. Жена его – та полноватая блондинка, что оживленно говорит с Сэлией. Имеет уже троих детей и явно не собирается на этом останавливаться (Берегонд намекал бывшее уже заметным положение госпожи Дорвида). Имя ее Кориана.

– Вы очень понятно объясняете, – сказала Элиса, задумчиво водя пальчиком по столу. – А вы можете мне сказать, что связывает этих людей с моими родными.

– Кориана, Сэлия и ваша кузина – подруги. Муж Корианы, как вы уже слышали, служит вместе с Хорвином. Есть и более давние связи, но об этом мне мало что известно, я сам живу здесь чуть больше года. Как я слышал, Хорвин, Сэлия и Кориана были знакомы еще в юности. Был еще один человек, их объединявший. Брат Сэлии, некто Дарти Гардуэй был хорошим приятелем Хорвина и считался женихом Корианы. Но, как я слышал, помолвка расстроилась, это сопровождалось каким-то скандалом, Дарти вскоре уехал из города, и больше здесь уже не появлялся.

– Как интересно, – потянула его внимательная слушательница, в глазах ее загорелся огонек любопытства. – А вы не знаете, в чем там было дело?

Берегонд лишь покачал головой:

– Об этом у нас в доме не любят вспоминать. Я не знаю подробностей той старой истории.

– Берегонд, Элиса, мы хотели бы услышать ваше мнение, – высокий голос Сэлии заставил их отвлечься от своей беседы и прислушаться к разговору других. – У нас вышел спор. Ровина утверждает, что ожидание ребенка – всегда приносит радость, а я считаю, что многое зависит от обстоятельств, сопровождающих это событие. А вы как думаете?

– Ожидание ребенка? – пробормотала Элиса растеряно.

Вырванная из обсуждения увлекательной темы неожиданным вопросом, она с трудом пыталась собраться с мыслями, ее лоб покрылся тонкими морщинками, глаза болезненно сощурились. Наконец она промямлила:

– Не знаю, мне как-то не приходилось задумываться. Мне кажется, я слишком молода для этого.

– А на какие обстоятельства намекает Сэлия? – поинтересовался Берегонд.

– Я думаю, это ясно каждому, – Сэлия строго поджала губы. – Я говорю о тех случаях, когда ожидается незаконный ребенок.

На минуту воцарилось молчание, взоры всех собравшихся обратились к спорящим. Ровина опустила глаза:

– И все-таки, мне представляется, – заговорила она тихо, – что материнство у каждой женщины в крови. В каждой из нас самой природой заложено желание иметь детей. И если появление на свет ребенка сопровождается печальными обстоятельствами, несущими позор и его матери, и ему самому, тем труднее приходится этой несчастной женщине. Ей приходится разрываться между естественным чувством радости и страданием, приносимыми одним тем же событием.

– Вот уж кто не вызывает у меня сочувствия! – в тоне Сэлии появилась жесткость. – Если женщина распутна, она достойна лишь презрения.

– А я представляю себе, что таких несчастных можно пожалеть, – вступила в разговор Кориана. – Ведь их падение может сопровождаться разными обстоятельствами.

Легкий шум за столом был ответом на ее слова, разговор внезапно сделался общим.

– А я утверждаю, что общество должно и будет всегда отторгать падших женщин! – гремящий голос господина Зальцера перекрыл остальных. – Господом нашим установлен порядок, по которому мужчина и женщина создают семью, и лишь совместно растят детей своих. И женщина, что пренебрегла сим обычаем и не сохранила чистоту свою, должна быть изгнана из общества!

Жена его согласно закивала, сидящий напротив господин Дорвида приподнял свой бокал в знак поддержки. Берегонд пробормотал себе под нос: «А как же быть с теми, кто грешит, уже состоя в браке?» Элиса сидела, молча глядя перед собой. Мать Хорвина чуть нагнулась вперед и внимательно посмотрела на своего сына.

– А ты, Хорвин, как думаешь? – спросила она. – Мне кажется, у тебя есть свое мнение по этому вопросу.

Головы всех повернулись к хозяину дома. Почувствовав обращенное на него внимание, Хорвин положил свои приборы возле тарелки и выпрямился. Взгляд его сделался серьезным.

– Да, у меня есть свое мнение, – заговорил он чуть глуховатым голосом, который был отчетливо слышен в наступившей тишине. – Мы все сейчас говорим о падшей женщине. Но ведь в ее падении принимало участие и другое лицо. Почему, обливая позором женщину, мы забываем о второй стороне медали. Ведь именно мужчина является главой семьи, главой государства, он правит обществом, именно он в ответе за все, что происходит в мире. И вот, падшую женщину мы изгоняем из наших рядов, а ответственного за ее падение мужчину лишь немного журим, заставляем его пережить несколько неприятных минут на дуэли, и этого оказывается достаточно, чтобы все грехи его были отпущены, и он мог продолжать спокойно творить то же, что и делал раньше. Мне представляется это в высшей степени несправедливым.

В наступившей за окончанием его речи тишине было слышно, как специально нанятый для этого вечера слуга обходит вокруг стола, собирая тарелки.

– И что же вы предлагаете? – поинтересовался, наконец, Берегонд.

– Я предлагаю обратить стрелы нашего презрения на мужчин, и тогда, как мне мыслится, число падших женщин в нашем обществе значительно сократится.