Читать книгу Борис Сударов: человек, прошедший через эпицентр атомного взрыва… Встречи на берегу: диалог-путешествие - Мария Романушко - Страница 16

– Володя перед войной закончил педагогический техникум. И уже год отработал в школе. У него была девушка, очень хорошая, симпатичная.

В 1939 году его взяли на службу в армию, в 41-м году он должен был вернуться домой. Но он написал в своём последнем письме: «Если вы внимательно читаете газеты и слушаете радио, вы понимаете, что я скоро не вернусь…» Хороший был парень Володя, красивый, девушка у него была симпатичная, ждала его.

И тут война…

Володя приехал в Москву, решил поступать в лётную школу. Хотел стать пилотом. Но его не взяли из-за травмы руки. Травма была, вроде, пустячная и давнишняя: поранил руку, открывая бутылку с сельтерской водой – на запястье был шрам. И вот из-за этого шрама не приняли в лётную школу. То ли рука в области запястья не очень хорошо сгибалась, и это чему-то мешало… неизвестно. Может быть, если бы Володю взяли в лётную школу, то ещё пожил бы. Может, судьба его сложилась бы по-другому. А так – пришлось вернуться в свою часть.

Когда Володя был в Москве, зашёл в гости к сестре Рите. Получается, что она его видела последней. Володя вернулся в свою часть. Было страшное отступление… и попытки сдержать натиск немцев. Июль, август – страшные, кровавые бои… Володя погиб в самом начале войны. Осенью 41-го года. Недалеко от города Калинина…

Когда наша семья была в эвакуации в Чкаловской области, родители написали запрос. От Володи не было писем. И родители послали запрос, они же знали номер его части. И оттуда пришло сообщение о том, что Володя погиб. «Погиб смертью героя» – так было написано. Погиб в Калининской области, у города Опочка.

– И как ваши родители пережили это?

– Ну, как… тяжело, конечно. Хороший был парень Володя… И девушка у него была хорошая, симпатичная…

– Очень печально это всё. Сколько хороших ребят полегло… И сколько хороших девушек не дождались своих женихов…

– Да, это так…

– Борис Иванович, а вы были на могиле брата?

– А её ведь не существует. Тогда такое страшное отступление было, много, очень много жертв, но хоронить не было возможности… Я делал потом запрос. Когда уже был взрослым. Пришёл ответ: «Неизвестно».

– Как это печально всё…

* * *

– А двоюродный брат Захар тоже перед войной служил в армии, причём – в Бресте, – говорит Сударов.

– Сын Евгении Исааковны?

– Да, сын тёти Жени.

– И погиб?! Там же творилось что-то страшное – в Бресте…

– Нет, как ни странно, не погиб. Хотя был тяжело ранен. А после войны даже успел жениться, дочка у него родилась, Света. Но очень скоро Захар умер – от последствий того тяжёлого ранения.

– Стало быть, у тёти Жени было три сына, а вскоре после войны осталось два: Лев и Исаак? А чей сын Игорь, который жил в Семхозе?

– Тёти Женин. Игорь – это и есть Исаак. Но у тёти Жени была ещё дочка Рая.

– А, ещё и дочка? Стало быть, ваша двоюродная сестра? И что с ней стало?

– Рая погибла во время войны.

– На фронте?

– Нет. Она в июне 41-го уехала в Минск, сдавать экзамены – поступать в университет. А тут война… И она решила вернуться в Мстиславль. Пошла пешком…

– Это же страшно далеко!

– Да, это страшно далеко. Но она дошла. А тут уже были немцы… А все родные уже эвакуировались, уехали. И она погибла…

– Неужели её расстреляли в том страшном овраге, в Кагальном рву – вместе с оставшимися в городе евреями?!

– Нет. Она ушла из города… И её никто больше не видел. Погибла.

– А откуда вы всё это узнали? Вас ведь никого не было в городе, никого из семьи.

– Соседи потом рассказали.

– Боже мой, бедная девочка… Борис Иванович, а из ваших родных кто-нибудь лежит в том овраге?

– Нет.

Но в этом овраге лежат многие горожане маленького города, в котором все друг друга знали. Соседи, друзья, знакомые…