Читать книгу Язык Ветра. Птица Свободы - Марк Хэппи - Страница 2

Небоземье

В мире, где ветер шепчет тайны, всё начинается с Песни.

Песни, что была первой и останется даже если исчезнут все слушатели. Её ноты рассыпаны по горам, по побережьям, по глазам младенцев и последним словам умирающих. Она дышит через дерево, сжигает пространство в сути огня, и взывает к тем, кто знает Её голос.

Над этим миром тянется невидимая ткань жизни. Песня. Призыв, что делает целым всё, что хочет расколоться.

Гармония – имя Песни, композитор которой Превознесённый Эмет. Он и Создатель, и Сама Песнь в Едином лице. Всё вышло от Него, всё Им движется и существует, и всё стремится в его мечту – в Хаим. Совершенный мир, где Гармония созидается Его творением.

До создания машиома – материального мира, Гармония заполняла безмерные пространства хала – мира, хранящего в себе суть, что стоит за всем, что имеет форму. И безжизнь хала заполняли нити, стремящиеся из бесконечности в бесконечность, сплетённые, словно живые мышечные волокна, образующие единый вектор, который небоземцы называют Вектором Гармонии, Королевской Лозой или Жизнью.

Слово Эмета – Логос – стало механизмом, на котором зиждется материя. Когда Гармония закончила петь, тогда появились земли, звёзды и реки, и всё, что существует, обрело имя: машиом.

Потоки гармонии пронизывают мир и сейчас, создавая единение между небесным и земным.

Два мира: хал и машиом; небо и земля; агито и омоэ – сосуществуют вместе в Небоземье.

Когда-то те, кого теперь называют монархами, были носителями Совершенной гармонии – самой воли Творца. Они не правили – но отражали замысел. Их кровь знала мелодии, и потому им было поручено созидание гармонии, назначение известное, как лийцур.

Лийцуром Высокое Искусство подчиняло железо, исцеляло раны, выжигало ложь, творило чудеса. Эти люди были связаны с потоками гармонии, невидимыми для других, и даже были способны манипулировать ими, что позволяло управлять машиомом не только через физическое созидание, но и через хал: внедряясь в саму суть, стоящую за отражениями материи.

Человек был руками Гармонии на земле. Высокое Искусство – вот подлинное имя каждого монарха, и любого другого человека, если бы он не утратил первородство.

Такие люди управляли землей, создавали первые монаршие семьи, первыми открывали тайны, сокрытые в творении, и умножали знания.

Но вот Небесам пришлось увидеть одну из самых глупых затей человечества – появились те, кто отказались от своей двойственной природы, и стали жить земными желаниями. Вдохновлённые учением Нагхти – гнилым плодом Востока, – сотни тысяч людей отреклись от своего первородства и приняли смертность. Более трети всего человечества, после утверждения фракционного решения королём, перестали быть частью Великого Потока. Их стали называть материалистами, и единственной причиной, по которой им позволили остаться в живых, стало условие проживания в монарших семьях – в качестве учеников монархов, под постоянным надзором.

Это казалось компромиссом, удобным для всех. И фракционное решение вступило в силу.

Но пришло время забвения. Поколения сменялись, и прадеды материалистов, что ещё помнили, зачем их определили под покровительство монархов, были уже давно мертвы. Потомки – упрямые, гордые, забывшие и причину, и милость больше не видели в монархах наставников. В монархах стали видеть угнетателей: тех, кто держит простых людей, лишенных силы и рода, во дворцах, на цепи. Никто не оборачивался в прошлое, чтобы осмыслить то, что цепь – на самом деле была оберегом.

Так началось брожение. Не со зла, а с неблагодарности. А неблагодарность – всегда первая трещина в любой эпохе.

Хоть зло и жило теперь в сердцах материалистов, покровительство монархов всё ещё сдерживало его. Ещё действовала граница, ещё звучал голос наставничества, и нити Гармонии хоть и тускло, но звенели в их судьбах. Но было и другое покровительство. Потайное. Тонкое. Почти незаметное. Орден Равенства – древняя структура, ведомая иным началом, идущая по иному пути, чем путь Гармонии. Их нити не искрились светом, но клубились дымом. Орден следовал за Вектором Грёз – искаженным вектором. Он не разрушал прямо, но уводил, склонял, подменял смысл.

Где Гармония соединяет природу материи с сутью, Вектор Грёз размывает границы между формой и иллюзией. Он берёт человека – и не возвышает его, а расширяет вбок. Не вглубь. Не вверх, а в бесконечность теней, пока тот не утратит грань между мечтой и волей, и не будет выпит другими носителями грёз.

Вектор Грёз был отклонением, ему недоступны потоки Королевской Лозы, и поэтому он пьёт жизнь из людей, которым она даётся даром.

Орден находил таких. Сбившихся. Обманутых. Одиноких. Им давали сны, шептали. И в какой-то миг этот шёпот становился зовом. И тогда происходило первое преломление – материалист, прошедший посвящение, становился адептом, добровольно питающим Вектор Грёз.

И лишь немногие после становились неофитами —существами, способными не только отдавать, но и пропускать через себя силы Вектора Грёз – разрушая гармонию путями алийцура.

Неофиты могли входить в хал. Но их прикосновение оставляло шрамы. Их алийцур не лечил, но калечил. Не созидал, но разрушал. Они были подобны монархам, но с надломом – и этот надлом и был их силой.

И вот… В Западной Земле, где страх и гордость сплелись воедино, Орден Равенство добился своего. Республика – так они назвали свою конструкцию. Новый порядок. Без королей. Без вечных. Без памяти. Монархи были вырезаны под корень. Те, кто нес волю, были объявлены мифом. Так республика выросла на обломках феодального строя. На крови. На искажении. На Грёзе.

Их меч заменил слово, а страх стал оружием. Они построили железные дороги, вырыли шахты, извлекли из гор красный минерал – мехак, чтобы насытить машины и разжечь войны.

И всё же… династия монархов в Западной Земле не исчезла. Остался один. Элео – сын нассиха, последнего правителя континента, теперь скрывающийся от глаз сената Республики. За ним ведется охота. И среди тех, кто его выслеживал, был он – Гром Юдж. Капитан специального отряда, цепной пёс Сената, человек, привыкший не задавать вопросов.

И вот однажды, когда его клинок уже был занесён над головой шпиона, защищавшего Элео, тогда весь мир Грома и перевернулся.

Шпион должен был умереть от руки Грома Юджа, но в последний момент тот сказал ему что-то очень важное. Несколько слов. Не о власти. Не о вине. О другом. И всё пошло трещинами по камню.

Юдж дал шпиону уйти, за что сам оказался в тюрьме. И теперь эта книга не об Элео. Не о монархии. Не о войне.

Она – о нём.

О том, что происходит внутри человека, которого отучили чувствовать. О том, как такой человек меняется. И зачем. О том, кто задается вопросами: «Кто я? И откуда пришёл?».

И именно с этого начинается история. Не с подвига. Не с битвы. Не с пророчества.

А с младенца.