Читать книгу Фуникулеры - Марк Кирдань - Страница 7

В тот день Йозеф не отправился в свои так называемые пенаты, к матери и отцу, жившим в далёком пригороде, в Стариковском доле, в круглом трёхэтажном доме. С ними было бы не о чем разговаривать и тоску развеять они не смогли бы. Думая сразу о трёх вещах одновременно – об умершем Балыке, о женщинах вообще и в частности, о том, что завтра придётся выходить на рабочую смену – Йозеф решил остановиться на пару дней у Антона.

Антон ушёл вместе с Алисой ещё до окончания церемонии, уехал на трамвае, и Йозеф не знал, как отнесутся к его визиту, поэтому нужно было купить торт в одной из ближайших кондитерских.

Все друзья давно куда-то разбрелись, Йозеф и не заметил, как остался один. Он брёл по кленовому скверу, наблюдая как распускаются новые цветы, поют недавно возникшие из пустоты птички, а на круглённых бордюрах играют в кубик-рубик молодые влюблённые пары.

Балык тоже был молод, и душой и телом, и сейчас его труповозка, видать, переворачивается туда-сюда на скоростном шоссе, дьячкам всё равно, ревя и взрыгивая, они тщатся перегнать друг друга, а бедное его мускулистое тленное тело скачет по ухабам. Однажды Балык украл у кого-то широкополую ковбойскую шляпу и сидел с ней за столом до самого утра. Растирал ладонью поля, грузно смотрел исподлобья Йозефу в глаза, и Йозеф не мог пошевелиться. Они не говорили ни слова, но Йозеф тогда мысленно завидовал здоровяку – что у того получается молчать и чувствовать себя самоуверенно, молчать, пялиться исподлобья и впритык и ощущать своё превосходство, и столь отвязно щупать и разглаживать поля шляпы, в то время как сам Йозеф, конечно, проваливался сквозь землю. Уже к утру пол прохудился в нескольких местах, а из-под паркета вылезала поддонная жухлая трава.

Йозеф думал о своей бренности, худобе, бледноте, пока спускался на нижний ярус быстро найденной кондитерской в здании Всемирного дома книг. Глубокая винтовая лестница вскружила ему голову и испортила вестибулярный аппарат. Это даже смешно. Преодолевая сотую ступеньку, Йозеф держался за сужавшиеся стены обеими руками, чтобы не упасть и не покатиться кувырком. А когда он всё-таки доплёлся до лотков с тортами и пирожными, то его обильно вырвало прямо на кровавый кирпичный пол.

– Это ничего, – сказал человек с бородой до пупка.

Йозефа подняли за руки и подвели к лоткам, а за его спиной уже трудились с совками и тряпками молодые люди в красных штанах и бородами покороче. Йозефу оставалось лишь криво улыбнуться.

Сладостей было не так уж и много, в основном, здесь продавалась копчёная рыба, куски колбасы и старые кости. Лишь кое-где затёсывался несчастный пончик, а в углу стеклянной витрины лежала коробка, лишь наполовину заполненная эклерами.

Коровья туша, поддетая за крюки, висела под потолком. Задумчивый бородач любовно оглядывал её, то и дело отвлекаясь от покупателя. В чёрных арках, в зловещих тоннелях и скрипящих затонах что-то булькало и позвенькивало. Йозеф думал о мышцах Балыка и очертаниях разных женщин.

С одной стороны, ведь все женщины похожи друг на друга и когда любишь одну, нет смысла любить другую – так думал Йозеф – ты всё равно не почувствуешь разницы. Но стоит от одной оторваться, как тебя влечёт к остальным по какому-то иррациональному закону притяжения. У Балыка было много женщин, и невеста Аня об этом знала. Балык не стеснялся её и знакомить с ними, однако никто не задерживался больше недели. Возможно, они уходили сами, а возможно, Балык их убивал подлым образом. Мог, например, подкараулить возле железнодорожной станции с топором в руках.

– Раньше у вас был торт, он назывался «Весенний торт». И я подумал: сейчас весна, почему бы не купить именно его?

Человек с бородой изобразил сначала непонимание, затем обиду, затем глухую ненависть. Его слуги отодвинули с большим трудом секретную плиту, за которой хранилось несколько тортов. Весенний и вправду был лучший из них, здоровенная яркая ромашка цвела у него в сердцевине, а по краям висели незабудки и колокольчики, снова напомнившие Йозефу о бессмысленной смерти городского героя Балыка. О ней напоминало всё. Всё до такой степени, что Йозеф уже уставал. Портрет Балыка, освещённый траурными зелёными свечками висел над бронзовой кассой. Стакан с кровавой Мери, прямо под портретом. Ах, да. Ведь он здесь работал. Ему просто нравилось вспарывать коровьи туши, кроме того здесь было достаточно просто скрываться от полиции. Йозеф тут же вспомнил вырезку из газеты с рассказом о том, как несколько десятков бравых бойцов полегли на страшных винтовых ступенях, пытаясь арестовать Балыка за курение в неположенном месте. Слишком узкий проход, наш красноштанный силач занял удачную позицию и бил бедняг по одному.

Обратный подъём занял ещё больше времени, но уже было не так трудно.

Три раза чихнув, Йозеф вышел на улицу, вдохнул чудесные ароматы, поглядел на оживлённую автостраду, где среди бесчисленных мраморных библиотек, тут и там проглядывали автомобили. Йозеф решил никуда не спешить на сегодня. Он снял ботинки, достал из-под подошвы бритвенное лезвие, расчёску, ту самую, некогда потерянную, тюбик с гелем и маленькую прыскалку, чтобы заняться сиюминутным туалетом. Но стоило начать, как его прервала незнакомка. Она всё это время, в своей исключительно тонкой белой рубашке сидела на газоне напротив кондитерской норы. Её взгляд выражал беспокойство, потерянность и очарование.

– Вы шли за мной всё это время? – спросил Йозеф, стирая пенку с щёк.

– Да, но я решила подождать вас здесь.

– Почему же вы не сказали мне?

– Вы были так обеспокоены церемонией. Погружены в свои мысли.

– Ясно. Ну?

Йозеф взволновался. Какого чёрта они вдруг стали на «вы». Это получилось спонтанно. Такая рыжая и такая высокая, она, видно, потерялась в нашем городе и ждала от нас какого-то спасения.

– Не могли бы вы на время приютить меня у себя?

Йозеф раскашлялся и покраснел.

– Видите ли, с одной стороны: разумеется, да. Но с другой – у меня нет дома. Я живу то у родителей, то у друзей. Сейчас направляюсь к одним из. Я, конечно, могу оставить вам ключи от родительской квартиры, а также адрес, и вы передадите им некоторые слова, они впустят вас безо всякого стеснения…

– Не стоит, я бы хотела с вами. Вы направляетесь к друзьям, вот и я с вами.

Как бы поступил на твоём месте Балык? Не было бы никаких друзей. Он схватил бы её в охапку и потащил бы в танцевальный клуб. Там бы она танцевала до обморока, но не могла бы остановиться, а когда дыхание покинуло бы её, Балык проткнул бы её белоснежный в крапинку живот ножом.

Да, это Балык и удивительно даже то, как на все подобные действия он всегда находил время и силы. Ведь, например, Йозефу в данной ситуации поступить подобным образом было бы просто лень. И если бы незнакомка осталась в живых, Балык потащил бы её в гостиничный номер, где бы перво-наперво взялся за медицинскую помощь (до кондитерской он немного проработал по своей специальности – он был ещё и травматологом), а затем, даже не успев сделать её очередной своей невестой, уже куда-нибудь скрылся бы в ночь, чтобы заранее ей изменять.

Йозеф улыбнулся. «Я не Балык», – подумал Йозеф, – «Я нормальный человек, со мной интересно. Пускай, я не такой решительный и сильный, зато у меня есть своё очарование».

– Как вас зовут? – спросил он.

И незнакомка ответила, что её зовут Аполлинария Романовна Милюкова.

– Пусть так, – пожал плечами Йозеф. – Но когда-нибудь я устану вас так называть и тогда придумаю имя покороче.