Читать книгу Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы - Михаил Алексеевич Важинский - Страница 11

После заседания Верховного совета, которое проходило во дворце короля по случаю тревожных вестей из крепости Пирс, Трэйтор был в самом плохом расположении духа. И было из-за чего. По мнению Трэйтора, Милат уж слишком резко высказался в адрес членов совета и, более того, король, по его мнению, вел себя неуважительно и нахально. Ведь это уму непостижимо, чтобы с ним, с благородным человеком, который трудится на благо страны не покладая рук, разговаривали подобным тоном.

Всеми своими переживаниями Трэйтор поделился с младшим братом Генри, который приехал к нему сразу же после окончания заседания. Генри был полной противоположностью своего брата. Трэйтор был высокий красивый мужчина с острой треугольной бородкой и темными, коротко постриженными волосами. А крючковатый нос придавал более мужественный вид своему владельцу. Генри же напротив, был среднего роста, с короткими зачесанными каштановыми волосами с некрасивым рябым лицом, которое венчал огромный нос, придававший своему владельцу еще большое уродство.

Как уже было сказано, Генри приехал навестить своего брата как раз после того, как Трэйтор вернулся из дворца, и нашел его взволнованным и возмущенным. Поинтересовавшись у него, что случилось, тот ему охотно рассказал про надвигающуюся войну с братнийцами и с особым жаром пожаловался на короля. Генри внимательно все выслушал и, прищурив свои черные, как смоль, мелкие хитрые глазенки, сказал:

– Похоже, Милат что-то задумал. Уж не хочет ли он распустить совет?

–Ах, мой дорогой брат. Клянусь тебе, что та же самая мысль посетила меня буквально перед твоим приездом, – заметил Трэйтор. – Времена, когда совет что-то значил в этой стране, прошли, – горько подытожил он. – К тому же Дарбек Соул на заседании высказал такую же мысль. Он думал, что нас сегодня всех созвали как раз для того чтобы распустить. Многие не верят в это. Думают, у Милата не хватит духу сделать что-нибудь подобное.

– Милат захотел править сам, – скрестил на груди руки Генри, – похоже мальчик вырос и набрался смелости. Это очень безрассудно с его стороны. Не думал я, что он настолько глуп.

– Он вовсе не глуп, мой дорогой брат. Распустив совет, он сосредоточит в своих руках всю власть. Какая же тут глупость?

–Но ведь члены совета могут поднять против него бунт, – с пылом произнес Генри. – Он должен понимать, какой политический вес имеет совет в стране.

–Уверяю тебя, никаких бунтов против короля никто поднимать не станет. Надвигается война и ни один член совета не выступит против монарха в такое тяжелое время. А когда война закончится победой, то никто не посмеет упрекнуть короля в том, что он распустил совет и одолел врага. Думаешь, Милат этого не понимает? Как бы ни так, Генри. Король давно зуб точит на нас. Последние несколько лет на каждом заседании он очень резко высказывается в наш адрес. Я полагаю, он в скором времени решится и положит конец существованию Верховного совета.

Наступило молчание. Трэйтор сидел в кресле и нервно вертел в руках кубок с вином, а Генри стоял, опираясь на стол, со скрещенными на груди руками. В комнате стало так тихо, что если бы захотела пробежать мышь, то она была бы тут же обнаружена.

–У меня есть идея! – вдруг воскликнул Генри. Трэйтор перестал вертеть кубок в руках и обратил свой взгляд на брата.

– Ты сказал, что ни один член совета не посмеет поднять бунт против короля во время войны, – в карих глазах Генри блеснул не добрый огонек.

– Так, – подтвердил Трэйтор.

–Мы можем на этом сыграть.

– Как?! – нетерпеливо, почти выкрикнул Трэйтор.

– Что если мы докажем совету, что король бездарный и не может вести войну? Покажем им, что он своими безумными идеями ведет страну к гибели.

–Я понимаю, что ты имеешь в виду, – Трэйтор вдруг весь загорелся, да так, что его щеки покраснели. – Эта отличная идея. Если мы покажем, что король не может вести войну, то совет обязательно выступит против короля.

– И поддержит тебя.

– И тогда власть будет в наших руках, – Трэйтор настолько загорелся этой идеей, что уже даже представил себя на королевском троне.

– Только есть одна проблема. – Эти слова вырвали Трэйтора из прекрасного королевского дворца и вернули его к себе в кабинет. – Как мы все это проделаем?

Вопрос был вполне справедлив. Ведь представить себя во дворце еще не означало оказаться там на самом деле. Нужно было что-то сделать, чтобы мечты стали реальностью. И в том-то и была вся загвоздка, что ни Генри, ни Трэйтор не знали, с чего необходимо начать. Ведь для того, чтобы провернуть такой нелегкий замысел нужно было знать, как складывается обстановка на войне и какие решения принимаются во дворце. А это было невозможно. Трэйтор и тем более его брат не могли просто так взять и явиться во дворец без приглашения короля. А вероятность того, что Милат пригласит хоть одного из братьев, была ничтожна. То же самое ограничение касалось и всех остальных членов совета. Никто не мог прийти во дворец без приглашения монарха. Подкупить кого-то из придворных было так же нереально, как и снег в жаркий летний день. Дело в том, что король мало кому доверял во дворце. Единственный человек, который мог быть в курсе всего, что происходит, был Валмер. Но и этот вариант тоже никуда не годился, так как Валмер был предан королю так же, как и верный пес Гуно. Стоило Трэйтору только заикнуться о своих планах, как об этом тут же узнал бы король. Получалась какая-то неразрешимая задача. Выходило, что Милат скрыт со всех сторон, и к нему никак не подобраться. Весь план заговорщиков терпел фиаско в своем зародыше. Братья весь вечер пытались что-то придумать, но ничего не выходило. Генри решил ехать домой, когда часы давно перевалили за полночь. Уговоры Трэйтора остаться он игнорировал, но пообещал, что как только что-то придумает, то сразу же сообщит. Так они и расстались. Генри уехал к себе, оставив своего брата еще более раздраженным, чем в самом начале встречи.

Прошло несколько дней, а настроение Трэйтора никак не улучшалось. Целые дни он не выходил из дома, сидя у себя в кабинете и размышляя. Он пытался придумать какой-нибудь способ разрешить проблему, которая перечеркивала все его планы. Но как назло, решение никак не приходило ему в голову. Трэйтор даже стал плохо спать по ночам. Он подолгу не мог уснуть, но когда ему все-таки удавалось погрузиться во владения Морфея, сон его был не долгим и прерывистым. Трэйтор будто находился между сном и реальностью. И все это время он пытался что-то придумать. Ему казалось, что он вот-вот найдет подходящее решение. Даже будто бы оно уже найдено, просто он его забыл и никак не мог вспомнить. Но это была лишь иллюзия. В конце концов, Трэйтор стал думать, что ничего у него не выйдет и его уверенность в себе стала потихоньку иссякать, пока не произошел один случай.

Однажды вечером Трэйтор, как это завелось у него в последние дни, сидел у себя в кабинете, напротив жаркого камина, погруженный в размышления. На столе был накрыт ужин, к которому он за весь вечер даже не притронулся. Впрочем, в последнее время он стал мало есть. За окном давно стемнело и его кабинет освещало лишь пламя из камина, порождая игру теней на деревянном полу. Трэйтор сидел так довольно давно, ничего не замечая вокруг. Наконец большие напольные часы пробили десять, вырвав своим боем Трэйтора из его размышлений. Он бросил взгляд на портрет отца, который висел над камином, тяжело вздохнул и поднялся с кресла, ощущая тяжесть в спине. Он выпрямился, несколько раз согнулся, разминая поясницу, затем, медленно побрел прочь из кабинета, направляясь в спальню.

Когда он шел по коридору, то ощутил всю прелесть своих многочасовых посиделок в кресле. Его ноги затекли и поэтому он был вынужден ими еле-еле перебирать. Трэйтор ощущал себя многолетним стариком, у которого давно болят колени, и ломит спину от старости. Но Трэйтор вовсе не был старым. По крайней мере, по годам. Ему было всего лишь тридцать два года. Но вот душой … Душой, казалось, он постарел лет на пятьдесят. Последние дни его слишком вымотали. Он никак не мог смириться с мыслью, что власть так легко ускользнет из его рук, и его род перестанет что-то значить в стране.

Трэйтор вошел в свою спальню, снял с себя одежду и лег в постель. И снова его стала безжалостно мучить бессонница. То ему в голову приходили всякие мысли, то подушка не так лежала, то постель была слишком теплой. В общем, проворочался он еще добрых пару часов, прежде чем уснуть.

Сознание Трэйтора было на границе двух миров: между сном и явью. И он готов был отдать все что угодно, чтобы эта граница стерлась, и он оказался бы на той стороне, где правил Морфей. Как же он вымотался от этих бессонных ночей. Нет ничего хуже, чем пребывать в состоянии, когда ты находишься на границе сна и реального мира. Трэйтору, наконец, удалось уснуть, но его сон был настолько хрупким, что любой шорох, разрушил бы его, заставив его снова ворочаться и страдать. Так и случилось. Трэйтор проснулся, но не от шороха. Ему показалось, что его кто-то позвал. Он ненадолго открыл глаза, затем перевернулся на другой бок и опять попытался уснуть. Но тут вновь послышалось, как кто-то зовет его по имени. Трэйтор снова открыл глаза и сел на своей постели, изо всех сил напрягая слух, пытаясь понять, уж не почудилось ли ему все это. Как впоследствии оказалось ему вовсе не почудилось, да и бессонница, на которую он тоже грешил, была тут не причем. Вскоре он четко услышал как какой-то бас, далеким эхом называет его имя. Страх ледяными щипцами схватил сердце Трэйтора, так что ему стало тяжело дышать. Но он относился к той категории людей, которые не могут долго поддаваться своим страхам, поэтому, когда он услышал свое имя в очередной раз, он взял себя в руки, встал с постели, зажег свечу и пошел искать место, откуда доносился голос.

Трэйтор вышел из своей спальни и замер, ожидая, когда его имя назовут в очередной раз. Долго ждать не пришлось. Он снова услышал эхо баса, звучавшее теперь намного громче и отчетливее. К тому же ему удалось определить место, откуда этот бас звучал. Трэйтор, направился к своему кабинету, в котором он просидел весь предыдущий вечер. Несмотря на свою храбрость, он, однако, оказавшись у дверей, все-таки остановился в нерешительности. Но, вскоре, он опять услышал голос, зазывавший его. Глубоко вдохнув воздух в легкие, Трэйтор вошел в кабинет.

Когда он открыл дверь, его ослепил ярко-синий свет, да так, что ему пришлось закрыть глаза руками, при этом он чуть не выронил свечу. Свет неожиданно померк, и Трэйтору удалось осмотреться. Оказалось, что в кабинете ничего не изменилось: стол, кресло, книжный шкаф по-прежнему стояли на своих местах, за исключением того, что огромное зеркало, которое висело на стене, сияло синим светом. Трэйтор медленно вошел в кабинет, не сводя с него своего удивленного взгляда. Пройдя пару метров, он остановился, в ожидании вновь услышать голос, который его сюда привел. Этого не случилось. Вместо голоса в зеркале появилась темная фигура в капюшоне.

– Приветствую тебя, Трэйтор, член Верховного совета Фильнии, – прогудел голос, словно из трубы. У Трэйтора возникло странное ощущение, что он не в первый раз его слышит.

–Кто ты? – спросил он, не подавая виду, что такое приветствие зацепило кровоточащую рану.

– Я твой друг, Трэйтор, – прогудел в ответ голос. И снова Трэйтору он показался знакомым, словно он его уже где-то слышал, но где, он никак не мог вспомнить.

–Откуда ты меня знаешь? – недоверчиво спросил он.

–Неправильные вопросы ты задаешь, хоть ты и не глупый человек,– начала гудеть в ответ фигура в зеркале. – Не важно, откуда я тебя знаю. Гораздо значительнее, что я о тебе знаю и для чего к тебе явился. – Трэйтор почувствовал, как что-то обожгло его руку. Оказалось, что это воск капает со свечи. Он подошел к столу и поставил подсвечник.

– И что же ты обо мне знаешь? – как бы с усмешкой спросил он.

– Я знаю, чего ты желаешь всем своим сердцем. Ты так этого хочешь, что пойдешь на все ради достижения цели.

– Правда? И что же я, по-твоему, желаю? – спросил Трэйтор с долей сарказма в голосе. Однако сарказм был лишь оболочкой. В душе своей он понимал, к чему клонит эта фигура в зеркале. Но он решил притвориться, что не понимает о чем идет речь и, таким образом выпустить скопившуюся в нем за несколько дней злобу.

– Не валяй дурака, Трэйтор. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – резко ответила фигура в зеркале. – Но если ты так хочешь, я скажу тебе. Милат, как ты и сам уже догадался, собирается распустить совет. И он это сделает в ближайшем будущем. Ведь ему ничего не стоит издать указ и тут же его подписать. И выбросить тебя вместе с твоим братом на задворки Фильнии, лишив при этом власти и влияния. – При этих словах у Трэйтора вздулась вена на виске, а скулы так напряглись, что они стали похожи на два небольших камешка. Он почувствовал, как внутри него все закипает,

–Что ты хочешь от меня? – еле сдерживая ярость, обратился он к фигуре в зеркале.

–Я вижу, ты злишься, – насмешливо прогудел голос, – а это, между прочим, очень даже зря. Ты ведь сам спросил меня, вот я и ответил. Но оставим это. Отвечу на твой последний вопрос. Я хочу лишь одного – помочь тебе взять власть в свои руки.

– Очень уж это подозрительно, – полностью овладев собой, ответил Трэйтор. – Уж не подослал ли тебя Милат?

– Справедливое замечание, – прогудел голос. – Но королю нет до тебя никакого дела. К тому же, Милат не стал бы так изощряться.

– Может ты и прав, – по-прежнему недоверчиво предположил Трэйтор. – Ты сказал, что хочешь мне помочь. Я внимательно тебя слушаю.

– Крепость Пирс пала под натиском братнийских войск, – эти слова стали для Трэйтора громом среди ясного неба. Он понял, что сейчас слышит то, что хотел услышать последние несколько дней.

– Вагрел, вместе с королевским войском, находится сейчас в нескольких днях пути от крепости. Весть о захвате Пирс, застала его на перепутье между городами Батсония и Керсабор. Вагрел принял решение двигаться в Керсабор, так как этот город наиболее уязвим перед врагом. Но он еще не двинул свои войска, так как ждет подтверждение от короля через своего гонца, который прибудет во дворец с письмом от Вагрела завтра вечером.

Трэйтор все это слушал очень внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова. Он будто сам превратился в одно большое ухо, вслушиваясь во все, что ему говорила фигура в зеркале. Внутри у него все ликовало. Это был невероятный подарок судьбы. Когда голос закончил говорить, в голове Трэйтора уже зародился коварный план.

– Откуда тебе все это известно? – удивился он.

– Это не важно. Я многое знаю, как ты уже понял, – ответила фигура в зеркале. – Ты хотел знать, что творится в королевском дворце, я тебе сообщил. Теперь дело за тобой. Советую тебе не упустить свой шанс. Второго может и не выпасть. Да, и еще кое-что, – спохватился говоривший, – с послом едет еще один человек. Он был в Пирс, но ему удалось уцелеть. Пусть он тебя не смущает. – После этих слов зеркало на короткий миг вспыхнуло невыносимо ярким светом, а затем и вовсе погасло, превратившись в самое обыкновенное зеркало. Не было больше в нем никакой темной фигуры. Только отражалась догоравшая свеча и Трэйтор, словно призрак, выглядывающий из кромешной тьмы.

Оказавшись у себя в спальне, Трэйтор даже не думал вновь ложиться в постель. Он принялся расхаживать из угла в угол, думая как ему поступить. Но это оказалось не так-то просто. Информация, которую поведала ему фигура из зеркала, взбудоражила Трэйтора и мысли его все перемешались. Он был вне себя от перевозбуждения, которое им овладело. Для начала надо было немного успокоиться и привести мысли в порядок. Это ему удалось сделать минут через пятнадцать. Когда он, наконец, ощутил, что его голова стала нормально соображать, а нервное возбуждение поубавилось, он присел на мягкое кресло, и стал обдумывать свои дальнейшие действия. Для начала он решил оповестить своего брата. Но часы, стоявшие на полу, показали ему, что сейчас не самое подходящее время, так как Генри наверняка спит в два часа ночи. Трэйтор решил перенести это мероприятие, по крайней мере, на два часа позже. Но, что ему тогда делать? Сидеть, сложа руки? Времени в таком деле терять нельзя. Тем более его было не так-то много. Вечером гонец приедет и наверняка этим же вечером отправится назад к Вагрелу, так как король не глуп и понимает, что промедление в таком деликатном вопросе может дорого ему обойтись. Так же как и Трэйтору с Генри. Нельзя терять ни минуты. Нужно действовать, если голос не соврал, то это действительно единственный шанс, который может больше и не представиться.

Поразмыслив, таким образом, Трэйтор пришел к выводу, что ждать два часа это слишком долго. В течение следующего получаса, были подняты слуги, ворота были открыты, а Трэйтор покидал свой особняк, мчась во весь дух сквозь холодную звездную ночь.

-Я видел такой прекрасный сон, а ты его прервал своим бесцеремонным вторжением, – проворчал Генри, сидя у себя в кровати и потирая правый глаз.

– Я думаю, что ты меня простишь, за то, что я разбудил тебя. Тем более новости, которые я тебе привез, стоят тысячи бессонных ночей, – Трэйтор сидел на стуле возле кровати в своем дорожном плаще, который он так и забыл снять при входе.

– Что же такого могло произойти? – зевнул Генри.

– Уверен, что от таких новостей, твой сон пропадет в один миг, – улыбнулся Трэйтор. И он принялся рассказывать все, что с ним произошло за эту ночь, и что ему поведала фигура из его зеркала. Когда он закончил свой рассказ, у Генри и вправду сон куда-то резко пропал.

–Ты думаешь, все, что тебе сказала эта странная фигура, правда? – спросил Генри после некоторого молчания. В его словах чувствовалось недоверие.

–Я абсолютно уверен, что все это правда, – уверенно заявил Трэйтор.

– С чего такая уверенность? Вдруг это провокация со стороны Милата? Он же хочет распустить совет. Для него это как раз будет отличный повод.

– Ты хочешь сказать, что он специально меня провоцирует, чтобы я начал плести против него заговор?

– Вполне возможно. Он всем объявит, что совет предал корону и распустит его, а виновных арестует и казнит.

– Я уверен, что Милат тут не причем, – настаивал на своем Трэйтор. – Слишком сложно для него. Он не станет делать такие ходы, чтобы распустить совет. Не такой у него характер. Он просто издаст указ. И на этом все.

–Ладно, допустим, все это правда. Что мы можем с тобой сделать?

–Как?! Ты разве не понял? – воскликнул удивленный Трэйтор. – По-моему все очевидно. Мы можем перехватить этого гонца, когда он будет ехать обратно и поменять письмо.

– Ты хочешь направить Вагрела вместо Керсабора в Батсонию? – сказал Генри уже совсем другим тоном. Недоверие в его голосе больше не звучало.

– Именно так, мой дорогой брат, – твердо заявил Трэйтор. – Но нам нужен человек, который поможет все это осуществить, такой, которому мы смогли бы довериться целиком и полностью.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. У меня как раз есть такой человек, и я сегодня же с ним встречусь.

– Превосходно. Но не затягивай с этим. Времени у нас очень мало, и если мы его сейчас упустим, то больше у нас с тобой такого шанса не будет.

– Не переживай, Трэйтор. Я встречусь с ним днем. Но меня вот что интересует, как мы подменим письмо, если на нем стоит королевская печать?

– Это ерунда. У меня есть королевская печать. Еще с тех пор, когда правил отец Милата. Он ценил совет и доверял ему полностью. Настолько, что он даже позволял мне и Малкин Грею отправлять вместо него письма. С тех пор печать так и осталась у меня. Полагаю, у Малкин Грея тоже.

– Какое невероятное стечение обстоятельств, – радостно подметил Генри.

–Простая оплошность короля, которая оказывает нам помощь. Но не будем терять времени, – Трэйтор поднялся со стула, расправляя свой плащ, – я жду тебя у себя дома, вместе с твоим человеком. И помни – время сейчас не на нашей стороне.

–Не переживай. Как только солнце поднимется из-за горизонта, я отправлюсь к нему.

Трэйтор покинул спальню Генри, и в скором времени ехал к себе домой. Ночь была звездной и морозной. Оранжевый диск луны освещал размытую дорогу, которая за ночь подмерзла и потому, конь легко мог ступать по ней, не увязая в жиже. Трэйтор, впервые за несколько дней ощутил себя свободным. На душе у него стало легко. Он вдохнул полной грудью свежий морозный воздух и легонько пришпорил коня. Тот помчался еще быстрее, выпуская пар из своих широких ноздрей.

Солнце светит ярко, но почти не греет. Однако замерзшая за ночь грязь, к полудню превращается в оттаявшую жижу, по которой в город тащатся телеги. На базарной площади люди снуют туда-сюда, повсюду слышатся крики продавцов, предлагающие свой товар. На самой окраине торговых рядов, там, где продавались грибы и семена, разразился скандал, грозивший перерасти в настоящую драку. Дело в том, что мужчина, продававший грибы, заметил, как проходившая мимо белка, вильнув хвостом, схватила горсть грибов прямо с прилавка. Разумеется, продавцу это не понравилось, и он, как и полагается любому уважающему себя человеку, который не хочет терпеть убытки, потребовал, чтобы нахальный рыжий зверек, заплатил за товар. Но не тут-то было. Белка не только не хотела платить, но еще и попыталась убежать. Но это оказалось не так легко. Какой бы проворной она ни была, проходивший мимо юнец, который, к слову сказать, стал невольным свидетелем всей этой неприятной ситуации, оказался ловчее, а потому легким движением правой руки он поймал вора прямо за пушистый хвост. Но белка сдаваться не собиралась. Она прямо-таки накинулась на несчастного молодого человека, и возможно расцарапала бы ему все лицо, если бы в этот момент не подбежала городская стража, расталкивая на пути толпу зевак. Однако им не удалось задержать ворюгу. Как только послышался приближающийся звук металлического бряцанья доспехов, белка отпустила юношу и скрылась с места преступления.

Понаблюдав за этой картиной, Генри направил своего коня дальше, через главную улицу, а затем свернул в небольшой переулок. Миновав его, он выехал на перекресток, на углу которого стоял небольшой трактирчик с зелеными дверями, на которых давно облупилась краска и грязными, явно давно не мытыми окнами. Генри подъехал к нему, спешился и, привязав коня, вошел внутрь.

В трактире было людно и дымно. Несмотря на то, что до вечера было еще далеко, было всего два свободных столика. Первый был прямо у входной двери, второй находился в самом дальнем темном углу трактира, рядом с компанией енотов, которые играли в кости. Генри выбрал второй вариант, так как именно там можно было просидеть хоть весь день, оставшись не замеченным для посторонних глаз. Через пару минут к нему подошел официант и принял заказ. Вскоре на столе стояла кружка, в которой пенился темный эль. Однако Генри не притронулся к нему. Он, молча, сидел и смотрел на входную дверь, не замечая, спора, который возник между игравшими за соседним столиком енотами. В скором времени дверь в трактир отворилась, и на пороге показался высокий худощавый мужчина с копной рыжих волос и плешивой рыжей бородой. Нельзя было сразу сказать то ли это бедный крестьянин, то ли вовсе, бездомный бродяга. Одет он был в старые потертые штаны с дырками на коленках. Его старый, видавший виды плащ был давно изъеден молью и залатан далеко не один раз. Такая тряпка, вряд ли кого-то сможет согреть даже в самый легкий мороз. Лицо у него было вытянутое и острое, словно у лисицы, а мелкие серые глазенки, смотрели по сторонам очень недружелюбным и бездушным взглядом. Если бы вас когда-нибудь угораздило столкнуться с ним, то у вас от этого взгляда, наверняка, побежали бы мурашки по коже, а сердце сжалось от страха. Складывалось ощущение, что этот тип может совершить что угодно, даже убийство, при этом, не моргнув глазом.

Осмотревшись по сторонам и заметив Генри, рыжий направился прямо к нему. Протискиваясь между столиков, он нечаянно наступил на хвост одному из енотов, который играл в кости, за что был обруган самой отборной непристойной бранью. Однако, рыжий, метнув в сторону толстого енота презрительный взгляд, прошел мимо и уселся прямо напротив Генри.

–Господин хотел видеть меня? – Спросил незнакомец хрипловатым голосом.

– Ты опоздал, Сервус, – послышался недовольный ответ.

– Прошу прощения, господин, но я специально шел по самым длинным улицам, запутывая следы, на тот случай, если за мной вдруг кто-нибудь следит.

– Это было ни к чему, хотя лишняя осторожность не помешает.

– Именно так я и подумал. – По голосу и по манере общения, Сервус сейчас напоминал слугу, готового на все ради своего хозяина. Генри помолчал, причмокнул и, постукивая пальцами по столу, обратился к собеседнику.

– Есть одно очень важное дело, которое я могу доверить лишь тебе. – Генри старался говорить в полголоса, опасаясь быть услышанным, но этого не требовалось, так как в трактире было очень шумно, и никому из присутствующих не было до этой парочки никакого дела. – Могу ли я положиться на тебя, как и раньше?

– Господин может положиться на меня как на самого себя, – при этих словах Сервус даже немного склонил голову.

– Так я и думал. – Генри перестал постукивать пальцами и наклонился ближе к собеседнику, опираясь локтями на стол.

– Сегодня во дворец доставят очень важное послание, – Генри говорил шепотом. – Затем, через какое-то время, король пошлет ответ. Повезет его, скорее всего, тот же самый человек, который доставит первое послание.– Генри замолчал, озираясь по сторонам, чтобы убедиться, не подслушивает ли их кто-нибудь. Но вокруг ничего не изменилось: за соседним столиком по-прежнему сидели еноты, играя в кости и о чем-то споря, недалеко от них сидела парочка пьяных мужчин, шумно что-то обсуждая, откуда-то слышался веселый хмельной хохот, официант все так же бегал от стола к столу, разнося большие пенные кружки.

– Необходимо подменить письмо, которое король пошлет в ответ, на то, которое я тебе дам.

– Когда и где я смогу увидеть этого гонца?

– Приезжай сегодня в три часа на Мангутский холм. Ты знаешь, где он находится?

– Да, господин. Если мне не изменяет память, на нем когда-то была построена Бэкская башня.

– Все верно. Я буду ждать тебя в этой самой башне. Но только на этот раз не опаздывай. – Прошипел в конце Генри.

– Все будет, как вы хотите. – Покорно произнес Сервус.

– Можешь идти.

Сервус, не говоря больше ни слова, поднялся со своего места и, проскальзывая между столиков словно змея, вышел из трактира. Генри залпом осушил эль и, расплатившись с официантом, в скором времени ехал к своему брату.