Читать книгу Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы - Михаил Алексеевич Важинский - Страница 7

Услышав звуки колокола, звонко оповещавшие о том, что неприятель подошел к крепостным стенам, Фэйтон тут же бросился вон из своей комнаты. Через несколько минут он уже был на стене, по дороге столкнувшись с Аланом, который бежал оповестить наместника. Оказавшись на стене, Фэйтон увидел воистину зловещее зрелище: горизонт был покрыт тысячами людей в черных металлических доспехах, словно море, вышедшее из берегов. Казалось, что вся эта чернота поглотила огромной металлической пастью всю землю, и готовилась накинуться на крепость, чтобы проглотить ее. Не было видно ни конца, ни края этому громадному войску. Сотни развивающихся по ветру знамен, изображавших черного ворона со стрелой в лапах. Впереди в одну линию неприятель выкатил полтора десятка требушет и уже готов был открыть залп огненными снарядами.

«Мы пропали» первое, что пронеслось в голове у Фэйтона. Однако на его старом, покрытом морщинами лице, не дрогнул ни один мускул. Никто не заметил того волнения, которое охватила старого наместника. А между тем солдаты, поднятые по тревоге, бежали на стену, занимая свои позиции, готовясь дать отпор неприятелю. У многих из них от увиденного дух захватило. Никто даже представить себе не мог, что армия неприятеля будет такой огромной. Те, кто еще вчера ждали встречи с противником, сегодня уже были настроены не так решительно.

Фэйтон приказал лучникам изготовиться и ждать его команды. В скором времени полетели, рассекая воздух, первые огненные снаряды, обрушиваясь на нерасторопных людей и здания. Вспыхнули первые пожары. Следующий залп не заставил себя долго ждать. Огненные шары врезались в стены и башни, попутно снося все, что им попадалось на пути. Кое-где появились клубы черного дыма. Женщины, дети и старики в ужасе выбегали на улицу, порой даже толком не одетые и хватались за ведра чтобы тушить возникающие то тут, то там очаги пламени. Снаряды летели, круша все на своем пути. Здания рушились, заваливая камнями и кирпичами не успевших выбежать на улицу людей.

Довольно скоро вперед двинулись первые колонны противника. Фэйтон отдал приказ лучникам открыть огонь. В эту же секунду в небо взмыли сотни стрел. Они как смертельный дождь обрушились на неприятеля, пробивая доспехи и вонзаясь в тела. Затем последовал следующий залп, а за ним еще один. Уж сколько там валялось трупов, сложно сказать, однако с уверенностью можно утверждать, что куча мертвых тел росла с каждой минутой. Стрелы, выпускаемые защитниками крепости, быстро находили цель. И все же, не смотря на потери, вражеская пехота по-прежнему продолжала наступление. Вдруг Фэйтон увидел, как нападающие стали двигаться небольшими группами неся в руках осадные лестницы. Быстро сообразив, что к чему он приказал находящимся поблизости лучникам открыть огонь по этим самым группам. Но толку от этого было немного, как только падал один из братнийских воинов его место тут же занимал другой. Через несколько мгновений на стену стали взбираться первые солдаты противника, под непрекращающимся потоком стрел, сыпавшимся на них со всех сторон. Послышался скрежет стали и лязг мечей. Начался схватка на стене. Обороняющийся с криком встречали врага, обрушивая на него удары мечей и топоров. Некоторым удавалось опрокинуть лестницы, но их тут же заменяли другие.

Фэйтона тоже бой не обошел стороной. Внезапно перед ним оказалась фигура в черных доспехах. Старик одним махом выхватил меч из ножен, и отразив удар проткнул противника на сквозь. Не успел он опомниться, как ему пришлось отразить еще один выпад другого нападающего. Тот, не желая отступить попытался еще раз нанести удар, но старик, не смотря на свой возраст, ловко увернулся и обезоружив неприятеля проткнул его грудь. Однако отдышаться ему не удалось: на него уже летел еще один братниец. Фэйтон уже стал в боевую стойку чтобы отразить удар, как вдруг нападающий замедлился, а из его рта потекла мелкая струйка крови. Солдат, прохрипев что-то, упал. Позади него стоял Алан. Старик хотел кивком поблагодарить его, но не успел, поскольку тот повернулся и кинулся на следующего вражеского солдата.

Пока разгорался бой на стене, братнийцы пытались пробить ворота крепости. Они подкатили длинный таран, и, не смотря на то, что стрелы нещадно выкашивали врага одного за другим, они принялись бить этим самым тараном по большим, обитым металлическими листами, воротам, надеясь, что последние не выдержат натиска и сломаются. В какой-то момент казалось, что оборона крепости не выдержит, и ворота вот-вот распахнутся перед противником. Чтобы не допустить такого рокового исхода, защитники швыряли в недруга все, что попадалось под руку. Но противник не собирался отступать. Неся огромные потери, братнийцы, по всей видимости, решили, во чтобы то ни стало, пробить ворота. Храбрые защитники крепости смогли найти управу на неугомонного противника. Несколько человек поднесли бочки с какой-то жидкостью. Эти бочки быстро открыли, и жидкость полилась на противника, отчаянно штурмовавшего ворота. Еще через секунду вниз упал зажженный факел, и раздались страшные душераздирающие крики. Солдаты, которые так отчаянно пытались пробить ворота, вспыхнули как спички и бросились прочь, оставив таран и кучу трупов своих товарищей. Эти живые факелы кричали не своим голосом. Пламя, которое невозможно было погасить, терзало их плоть, и только пущенная стрела, могла оборвать их адские мучения.

Бой длился целый день. Повсюду летали стрелы, слышался лязг оружия и крики людей. Казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Но к вечеру братнийцы прекратили свое наступление, не добившись никакого успеха. Фильнийские солдаты стойко обороняли крепость, не пропустив врага. Несмотря на то, что битва прекратилась, солдатам, которые итак вымотались за целый день непрекращающегося боя, кинулись на помощь женщинам и старикам, которые вели бой с огнем. Кровожадное ненасытное пламя, совсем не собиралось сдаваться просто так. Как только тушили одно здание, огонь мгновенно перекидывался на соседнее. Лишь глубокой ночью удалось погасить последние очаги пламени.

Поздним вечером Бренер сидел в своем шатре, нервно постукивая пальцами по столу. Он нервничал не потому что ему не удалось сегодня взять крепость, и не потому что потери, по предварительным данным были очень большими. Нет, он нервничал, потому что давно ожидал очень важные вести, которых до сих пор не было. Вдруг в шатер вошел Кеслер. Он остановился прямо на пороге, ожидая разрешения короля пройти дальше. Бренер взглянул на вошедшего и с нетерпением спросил:

–Есть ли новости от Валтера?

–Пока нет, ваше величество.

–Тогда для чего ты пришел?– раздраженно обратился король к Кеслеру.

–Я бы хотел поговорить с вами насчет завтрашнего наступления.

–Я слушаю тебя.

–Мне кажется, что мы должны оставить эту затею, и отступить. Если так и дальше пойдет, мы потеряем армию, а крепость так и не возьмем.

–Как ты смеешь такое мне предлагать?! Как у тебя вообще язык повернулся? В своем ли ты уме, несчастный? Мне такие военные советники, Кеслер, даром не нужны, ты понял меня? – крикнул Бренер. Его голубые глаза были наполнены яростью. Он встал со своего места и немного приблизился к Кеслеру.

–Ваше величество, я всего лишь забочусь о вас и о вашей армии, – начал поспешно тараторить бедный Кеслер.

–Я не отступлю, поджав свой хвост, чтобы потом фильнийцы смеялись мне вдогонку. Я не ты, Кеслер, – король стал говорить чуть тише, но все же на повышенных тонах. – Если мы возьмем Пирс – крепость, в не преступности которой уверен каждый фильниец, они станут нас боятся. А потом, когда эта война кончится, спустя многие годы все будут говорить о том, как Бренер со своей армией, покорил крепость, которую никто и никогда не мог взять. Поэтому, Кеслер, не смей даже подходить ко мне со своими бредовыми идеями. Я ни за что не отступлю. – Бренер вновь перешел на крик. – Слышишь меня! Ни за что! Убирайся отсюда, и возвращайся, как только будут новости от Валтера.

Кеслер, обруганный и униженный отвесил глубокий поклон и поспешно вышел. Бренер, разгоряченный и нервный, принялся расхаживать у себя в шатре. Он продолжал ждать. Монарх надеялся, что сейчас Кеслер снова вернется и скажет ему, что Валтер нашел проход. Но ничего этого не произошло. Весь вечер от Валтера новостей не было, отчего Бренер становился все более раздражительным. Он даже обругал слугу, который накрывал ему ужин, за то, что тот слишком медленно все делал. Всю ночь Бренер не сомкнул глаз. Он все ждал, что вот-вот к нему придут и скажут хоть что-то, хоть какие-то новости от Валтера. Неведение буквально сводило короля с ума. Всю ночь он проворочался, а ранним утром, находясь в самом плохом расположении духа, он отдал приказ к наступлению.

Следующий день по-прежнему не принес никаких успехов братнийцам. Хоть они и сражались отчаянно, и даже несколько раз пытались пробить ворота в крепость, за что их снова облили маслом и подожгли. После этого к воротам они больше не совались. На стене им тоже не везло: фильнийцы ловко сбрасывали с осадных лестниц воинов, которые карабкались по ним. Тех же, кому все-таки удавалось взобраться на стену, ждала неминуемая гибель от разъяренных воинов, которые на них бросались. Вечером бой закончился. Среди братнийцев были большие потери и мрачное настроение. Всю ночь, в их лагере были слышны вопли раненных и искалеченных солдат. Король хотел было выйти и пройтись среди воинов, чтобы их немного подбодрить, когда к нему в шатер вошел Кеслер, а следом за ним грязный с исцарапанным лицом и радостной улыбкой Валтер.

– Ты нашел его? – с нетерпением обратился король к Валтеру.

– Да, ваше величество, – ответил тот с довольной ухмылкой.

– Отлично, – король еле сдерживал свою радость. Если бы он был один в шатре, он, пожалуй, подпрыгнул бы как ребенок, которому подарили на день рождения долгожданную игрушку. Однако он этого не сделал. Но довольная улыбка, которая расползлась по его лицу, свидетельствовала о том, что настроение короля значительно улучшилось.

– Рассказывай все что знаешь, – приказал Бренер.

– Мы нашли проход, ваше величество. Он находится в лесу недалеко от реки Сенева. Было довольно трудно его отыскать, но мои люди справились. Как вы говорили, рядом с проходом растут две осины. Их широкие ветви закрывали проход, отчего мы сразу не смогли его найти.– Тут Валтер сделал не большую паузу, а затем продолжил. – Мы вошли туда. Пройдя километра полтора, по длинному сырому коридору, мы очутились прямо перед лестницей, которая ведет в небольшой домик, в котором как мне показалось, никто не живет. Осмотревшись немного, мы спустились и вернулись назад.

– Валтер, ты и твои люди будут щедро вознаграждены, – сказал довольный Бренер. – Но у меня есть вопрос: сколько сможет пройти людей по этому коридору?

– Я думаю, вооруженный отряд из тридцати человек, запросто пройдет по этому проходу. При желании, мне кажется, туда можно направить и большее количество людей.

– Чудесно! – Бренер подошел к карте и улыбаясь ткнул пальцем в то место где была обозначена крепость. – Завтра на рассвете, крепость будет нашей.

– В этом нет никаких сомнений ваше величество. – Вмешался в разговор Кеслер.

– Мы направим туда два отряда. Поздно ночью, когда все будут отдыхать, наши солдаты проберутся в крепость и откроют ворота. А когда они будут открыты, наша армия войдет в крепость. К утру Пирс падет. – Бренер отошел от стола и присел на свое походное кресло. – Валтер, вы возглавите отряды, а вы Кеслер, поведете в бой армию, когда ворота будут открыты, – в ответ оба поклонились и вышли.

Глубокой ночью, когда, казалось, весь мир еще спит, Валтер вместе со своими людьми, шел по длинному коридору, освещая путь факелами. Поначалу братнийцам пришлось идти по колено в воде. Но по мере приближения к крепости, влага отступила, и в коридоре стало сухо. Пройдя по нему, они очутились, как и говорил Валтер, прямо перед железной лестницей. Вскарабкавшись по ней, братнийцы оказались в небольшом домике, в котором с трудом поместились все люди. Валтер тихонько приоткрыл входную дверь, и вышел, перед этим подав знак своим товарищам, чтобы они оставались на месте. Оказавшись на улице, Валтер принялся осматриваться. Оказалось, что домик находится недалеко от стены, а до ворот расстояние было не более трехсот метров. Валтер собрался уже зайти внутрь, как ему показалось какое-то движение неподалеку. Он моментально присел за бочки, что стояли в десяти метрах от дома, и начал всматриваться в темноту. Ему не показалось. В самом деле, из темноты что-то двигалось прямо к дому, в котором находились братнийцы. Вскоре это что-то превратилось в вооруженного солдата. Валтер не сводил с него глаз. Солдат шел спокойным шагом не торопясь. Он уже прошел мимо, притаившегося за бочками Валтера. Надо было что-то срочно предпринять. Если этот солдат увидит дом набитый братнийцами, он тут же закричит. А этого крика будет достаточно, чтобы сорвать весь план. Решение пришло в голову Валтера мгновенно: когда солдат собрался уже открывать дверь, кто-то сзади закрыл ему рот и перерезал горло. Разумеется, открыть дверь бедолаге, так и не довелось. Валтер оттащил, еще бьющееся в предсмертной агонии тело на то самое место, где он прятался каких-то несколько секунд назад. Осмотревшись еще раз, Валтер вернулся в дом. Через несколько минут, из дома один за другим выбегали люди, которые в черных доспехах были практически не заметны среди кромешной ночной тьмы. По мере приближения к воротам эти люди разделились на две части, одна из которых, направилась на стену, другая продолжила движение к воротам. Тем, кто оказался на стене, повезло меньше ведь на стене ходили вооруженные часовые, тогда как у ворот, никого не было. Пробираясь по стене, ближе к воротам, чтобы подать знак как только они будут открыты, на пути отряда повстречалось трое часовых. Все они были очень удивлены, такому неожиданному появлению неприятеля, но поднять тревогу не успели. Вскоре послышался скрип, а в воздух взмыла зажженная стрела. В следующее мгновение ночную тишину нарушил вопль тысяч людей, врывающихся на территорию крепости. Как только ворота распахнулись перед неприятелем, участь гарнизона, оборонявшего Пирс, была предрешена.

Сражение длилось не долго. Всего через час последние очаги сопротивления были подавлены. Фэйтон, отчаянно сопротивлявшийся врагу, был убит из арбалета. Одна стрела пронзила его горло, а вторая вонзилась в грудь. Старик даже не мучился. Смерть пришла к нему мгновенно.

Бренер въехал в крепость на белом коне с гордо поднятой головой. Солдаты встречали его радостными криками, а кто-то в знак уважения бил мечом по щиту. Король был счастлив как никогда. Это была его первая победа в его первой войне. Он буквально чувствовал опьянение. Ему казалось, что он властелин всего мира. Теперь фильнийский король точно станет его бояться. Но об этом он подумает чуть позже, сейчас он наслаждался победой.

Из девятисот солдат, оборонявших крепость, в живых осталось всего пятьдесят. Среди них был и Алан, раненный в ходе битвы в плечо и ногу. Бренер, в порыве великодушия, сохранил всем пленным жизнь и отпустил, чтобы они рассказали всем своим соотечественникам, что над неприступной крепостью отныне развивается знамя с изображением черного ворона, сжимающего в своих лапах стрелу.

Вечером в занятой братнийцами крепости шел пир. Солдаты много пили и ели. Бренер тоже дал себе волю. Выпив со своими военными советниками, он отправился в спальню, в которой когда-то спал Фэйтон, и впервые за эти дни уснул сном младенца.