Читать книгу Убийство в Оптиной пустыни - Михаил Федоров - Страница 10

Войдя в милицию, Грищенко направилась в глубину коридора мимо шатающихся личностей, где ей отвели отдельный кабинет. Поставила чемоданчик у стола, выложила бумаги на столешницу, бросила пачку папирос и направилась в канцелярию.

Зайдя в кильдим приемной, глянула на кабинет начальника, сказала гром-бабе, сидевшей за стойкой:

– Мне нужно позвонить в Калугу.

Та выставила на стойку телефонный аппарат:

– Вас прокурор области ищет…

Грищенко облокотилась о стойку, набрала номер:

– Соедините с областным… Это прокурор-криминалист… Да, жду, – произнесла, и вдруг башенка ее прически качнулась назад: – …Докладываю… Значит так, три покойника. Два инока и иеромонах… Чем отличаются? А шут их знает. Ну, как у нас, наверно, прокурор и следователь… Версий много… Солдат их пришил. Двух на звоннице. Они в колокол били-били и добились. А третьего на дорожке в скит… Какой солдат?.. Шинель оставил. Но солдат особенный. Нож и тесак при нем. С шестерками… Ритуальным убийством попахивает… По «горячим следам»?.. Есть фигуранты… Подозреваемых полный отдел… Одного определили собачки. Да, с ним работать будем в первую очередь… А может, и свой их, нетрадиционной ориентации… – засмеялась неестественным голосом. – Не исключено, орудовала банда… Мортынов в монастыре допрашивает… Экспертизы назначу… Готовлю донесение… Понятно: вы лично возбудили уголовное дело… Спать не будем, раскроем…

Положила трубку, пристукнула сапожками.

Вернулась в кабинет, села за стол. Поправила прическу, пододвинула к себе печатную машинку.

Задымила папиросой и стучала по клавишам, как дятел:

«Постановление

18 апреля 1993 года… назначить судебно-медицинскую экспертизу… поставить вопросы… какова причина смерти…» – Заглянула в записку, которую отдал ей игумен: – «Инерома…» Нет. – Поискала на столе ластик. – В ментовке никогда ничего не найдешь! – Порылась в кармане кителя, вытащила резинку, затерла «инерома», печатала: – «…иеромонаха Василия – он же Росляков Игорь Иванович… какова давность наступления смерти… имеются ли телесные повреждения… какова последовательность нанесения… мог ли после получения телесных повреждений совершать активные действия (кричать, звать на помощь, передвигаться…)». Звал ли маму? – спросила в никуда, посмотрела в потолок. – Так, что еще? Алкоголь. Обязательно, без этого никак нельзя. Вдруг наклюкались – и понесла душа в рай… – «…имеется ли в крови и моче алкоголь…»

Отклонилась, захихикала:

– Кагор небось лился рекой… «…каковы особенности оружия…» Ё-моё! А где меч и нож? – спохватилась и вспомнила. – Я же у Мортынчика оставила. Привезет. Дальше: «…каково направление раневого канала…» Что еще? «В каком положении мог находиться в момент причинения ему повреждений… могли ли быть причинены телесные повреждения ножом типа тесака…»

Вырвала из каретки лист, вложила чистый: «Постановление 18 апреля… какова причина смерти инока Ферапонта – Пушкарева Владимира Леонидовича…»

Потом напечатала постановление о назначении экспертизы погибшему иноку Трофиму, в миру Татарникову Алексею Ивановичу.

Подмахнула постановления и отнесла в канцелярию:

– Надо сейчас же отправить… – бросила гром-бабе.

– Будя сделано… – Та смахнула со стойки бумаги.

– Теперь можно и о себе подумать…

Только Грищенко вновь откинулась на спинку стула, как дежурный капитан с повязкой на рукаве втолкнул в кабинет четырех бедолаг:

– Вот банда убивцев!

И показал среди них на бородача:

– А это исполнитель.

Положил на стол перед прокурором-криминалистом листики:

– Кинологи передали…

Грищенко отмахнула в сторону листики.

– А похавать мне дадите? Целый день ни крошки во рту!

– Ой-е-ей, – попятился капитан, выталкивая назад «бандюков».

И услышал, когда прикрывал дверь:

– Через пятнадцать минут ко мне исполнителя.

– Слухаю, – полетело в ответ.

Высокие мысли о прокурорской профессии, с которыми Лариса Грищенко поступала на юридический факультет, после окончания вуза быстро выветрились. За несколько лет их напрочь вытравила каждодневная «брушиловка» с гонкой по местам происшествий, когда еще толком не представляешь что к чему, а требуют сразу кого-то задерживать-арестовывать, а кого-то отправлять в морг и потом утопать в допросах, экспертизах, очных ставках, в этой непрекращающейся круговерти…

Город Дергачи

И вечно лететь куда-то, кому-то доставлять удовольствие, а кому-то боль, и в этом потоке событий забывать о главном для женщины: о семье, о детях, если успела родить, о муже, если успела выйти замуж до того момента, когда ее окунет в кочевую жизнь.

Вот и с мужем нескладуха: поженились на студенческой скамье, но через год разбежались, а детей завести не успели.

Вся жизнь понеслась наперекосяк.

Никому бы она не пожелала такой судьбы. А сама от безысходности терпела и, того не замечая, мстила, мстила задержанному, тыкая его: сам виноват; свидетелю: дурак, что сунулся куда не следует; понятому: я пострадала и ты пострадай; первому встречному-поперечному… В общем, приземляла как могла.

Почему и прозвали ее Железная Лариса.

Достав из чемодана чашку и кипятильник, налила из графина в чашку воды и поставила закипятить. Достала «сухой паек» и теперь, как солдат в дальнем походе, пе-ре-ку-сы-ва-ла.

Вот смахнула крошки со стола и приоткрыла дверь:

– Капитан, я жду жулика!..

Когда бородач снял шапку и сел на стул, а двери спиной закрыл и завис над ним милиционер, Грищенко произнесла:

– Ну что, ангелок, спекся…

Взяла чистый бланк.

– Сегодня… Время по Москве 18.30… – Глянула на часы.

Принялась спрашивать и записывать обыденное:

– Фамилия…

– Карташов Александр Иванович… – отвечал бородач. – Родился в 1958 году…

– Что ж так опустился, выглядишь на все шестьдесят…

Морщины на лице бородача пошли волной.

– Жизть такая… – Бородач опустил глаза, мял шапку.

– Место рождения…

– Город Дергачи Харьковской области…

«Хохол, как и я».

– А когда в Оптину приехал?

– В 1992 году. В августе.

– Что здесь делаешь?

– В монастыре я выполняю черновую работу. Был кочегаром. Подсобным рабочим, – сказал, поднял глаза и заметил взгляд прокурора на бушлате:

– Что вы на него..?

– Где ты его взял?

– В монастыре тьма военной одежды. И я взял и одел…

– А пятна на нем откудова?

– Не знаю…

– Хватит баланду разводить… Выкладывай все начистоту. Как все было. Кто заставлял. Откуда тесак…

– Никто не заставлял…

– Сам все сделал?

– Что сделал?

– Не дури! – ударила кулаком по столешнице. – С чего бы тебя собаки унюхали… Молчишь? Уши напряги. – Взяла листок. – «…Акт о применении розыскной собаки… 18 апреля… кинолог… сержант… применил собаку по следу…» – читала лист. – «…От предполагаемого места отхода преступника (забора монастыря около склада) собачка прошла… поворотилась, пошла в противоположную сторону метров девяносто, повернула направо в сторону скита, прошла с правой стороны от ворот вдоль жилых домов, затем повернула направо и через дыру в заборе вышла в лес». Чего молчишь… «По лесу прошла до грунтовой дороги, затем по дороге прошла в сторону монастыря и работу закончила около машины с подозреваемым…»

– Она к тебе подходила?

– Да, кинулась даже… – ответил бородач, склоняя голову.

– То-то!.. Почему к тебе, а не к другим?

– Понятия не имею…

– А это? – взяла другой листок. – «Акт… сержант… применил розыскную собаку на выборку вещи. Из пяти вещей, среди которых находилась вещь Карташова…»

Бородач сжимал шапку.

Подсобное хозяйство

Грищенко:

– «…Выборка вещи производилась с головного убора. Собака обозначила вещь Карташова с первого пуска, которая находилась второй по счету… Начато 12 час. 55 мин… Окончено 13 час. 15 мин…» Было такое? Че в рот воды набрал? Это я нарисовала? – помахала листком. – Ну, я слухаю. Как ты тесаком… – И, видя, что бородач еще ниже склонил голову: – Че руки дрожат?

Шапка вываливалась из рук бородача.

Выдержав десяток секунд в молчании, Грищенко:

– А это? – подняла третий листок. – Читай! «Акт… кинолог лейтенант… применил собаку на выборку человека по вещи, найденной на месте преступления… Из пяти человек собака обозначила… Карташова со второго пуска… Применение начато 13 час. 30 мин… Окончено 14 час. 00 мин…» Было такое? Что дрожишь, как осиновый лист?

Бородача на самом деле затрясло.

Грищенко вскочила:

– Еще кондрашка хватит…

Милиционер встал перед бородачом:

– Это мы проходили…

Несколько раз ударил его по щекам.

Когда бородач успокоился, прокурор-криминалист попросила рассказать, что он делал на Пасху, и, не задавая вопросов, записала в протокол:

«В ночь на Пасху я спал на чердаке подсобного хозяйства. Проснулся часов в пять или семь. Точно не знаю. На территорию скита монастыря я зашел через калитку. Вышел в ворота подсобного хозяйства утром. Что в монастыре убиты монахи, я узнал только от работников милиции. Я их не убивал. Ножей у меня нет и не было».

Грищенко сказала милиционеру:

– Заберите у него бушлат…

Милиционер:

– Сымай…

Когда Карташов снял военную куртку, милиционер забрал ее, постучал по карманам и вытащил из одного тоненькую книжечку:

– Трудовая…

– Чья?

Милиционер раскрыл, прочитал и:

– А здесь другая фамилия…

Бросив бушлат в угол, а книжку в сейф, Грищенко выдавила из себя:

– Что, со мной вздумал тягаться… Запомни, ни одной твари из этих вот… – Оголила по локоть руки. – Выскочить не удалось.

Карташов смотрел и всхлипывал.

На допросы других членов «банды» ни сил, ни нервов у прокурора-криминалиста уже не хватило.

Вскоре из монастыря привезли мешок с вещдоками. Разложив ножи на столе, Грищенко рассматривала их, потом пододвинула печатную машинку и стала печатать:

«Постановление

о назначении экспертизы…

С места происшествия изъят нож типа “кинжал” и нож типа “тесак”… назначить дактилоскопическую…

Вопросы: имеются ли на ножах отпечатки пальцев рук… если имеются, пригодны ли они для идентификации… не оставлены ли отпечатки пальцев гражданами Карташовым Александром Ивановичем…» – Полезла в бумаги и допечатывала фамилии остальных членов «банды». – «Котляренко Александром Николаевичем… Городецким Александром Анатольевичем… Прокушевым Андреем Леонидовичем…

На экспертизу представить… два ножа… Дактокарты на Карташова…»

Снова допечатала фамилии «бандитов».

Взяла кусок рубероида, пригляделась к следу обуви на нем.

– Тоже нужна экспертиза…

Застучала по клавиатуре.

А в дежурке капитан откатывал «бандюков»:

– Карташов, пальчики…

Положил на стол разлинованный на клеточки лист. Прокатил валик по мастике, потом катал по каждому пальцу левой руки у Карташова и по одному прижимал к клеточкам.

Заполнил один ряд клеточек.

Потом намазал мастикой пальцы правой руки у Карташова, по одному прикладывал к клеточкам в ряду ниже.

Намазал валиком левую ладонь – приложил к большому квадрату, правую ладонь – приложил.

И сказал:

– Расписывайся…

– Где? – спросил бородач.

– А вот видишь: подпись арестованного…

– Я уже арестован?

– А ты что думал, три трупа тебе хухры-мухры?.. Расписался? Так, не мешай, следующий…

Грищенко повертела принесенные из дежурки дактилоскопические карты, прочитала:

– «Дактокарта… Городецкий Александр Анатольевич, 1954 г. р., место рождения Днепропетровск, ул. Косиора, дом… кв…» «Дактокарта… Прокушев Андрей Леонидович, 1962 г. р., место рождения Коми, г. Сыктывкар…» «Дактокарта… Котляренко Александр Николаевич, 1967 г. р. место рождения Целиноградская обл., г. Ерментау…» «Дактокарта… Карташов…»

Промурлыкала веселый напев. Прикрепила скрепкой к постановлению дактокарты:

– А теперь интернациональную банду в каталажку.

Сказала и принялась печатать «сотку»:

«Протокол

о задержании подозреваемого в совершении преступления

18 апреля 1993 22 час. 00 мин.

г. Козельск…

Прокурор-криминалист… 18 апреля 1993 года в 22 час. 00 мин… задержал по подозрению в совершении преступления Карташова Александра Ивановича… БОМЖ…»

Напечатала и произнесла:

– А что ж? БОМЖ, он и есть БОМЖ…Туда ему и дорога…

Печатала:

«Основания задержания: 18 апреля 1993 года в монастыре Оптина пустынь было совершено убийство 3‑х священнослужителей. На верхней одежде Карташова обнаружена кровь, и последний подозревается в причастности к совершению убийств… Квалификация преступления 102 УК РСФСР…»

Выписала «сотку» каждому члену «банды».

Их отвели в подвал в камеру.