Читать книгу Взгляд из-подо льда - Наталия Михайловна Коротаева - Страница 3

Роуз. Май 2018 года.

Роуз Беккер. Что о ней можно вообще сказать? Личность совершенно непримечательная, чистокровная немка двадцати пяти лет, с хорошей фигурой и белокурыми кучерявыми волосами. Работала в больнице Шарите длительное время официально на должности медицинской сестры, была вхожа в число лиц, приближённых к доктору, которые помогали ему проворачивать, так сказать, дополнительные услуги за дополнительную плату. Всё было хорошо, всех всё устраивало, пока не появилось одно «но». В больницу угодил сын правящего бургомистра Берлина, главы исполнительной власти, Йохан. Парень сам по себе был неплохой, в детстве, но к восемнадцати папин авторитет, вседозволенность и большие деньги испортили когда-то прилежного мальчика и превратили в неуправляемого монстра, да ещё и в компании таких же «сынков». Всё это делало своё дело. В больницу он угодил вместе со своим другом. Друг был не из столь обеспеченной семьи, но отец Йохана решил «подтереть» и за ним, не с добрыми намерениями к парню, а чтобы тот был под присмотром и ничего не взболтнул.

На вилле Йохана, находящейся в пригороде, которую ему подарили родители на восемнадцатилетие, проходила тусовка. Всё начиналось достаточно прилично, но в середине вечера появились запрещённые препараты, а позже закончился алкоголь, за которым, собственно, и отправились Йохан с другом, будучи хорошо выпившими и под кайфом. До супермаркета ребята не доехали, потому что сбили насмерть девушку, совершавшую, по всей вероятности, вечернюю пробежку по обочине злосчастной дороги, по которой мчались двое ублюдков. По иронии судьбы на обоих подонках не было и царапины, и если друг Йохана хотя бы чуть-чуть понимал, что произошло, то сам Йохан просто лежал на обочине и, веселясь, делал себе очередную дорожку.

Ну а дальше по схеме. Приехали сотрудники полиции, узнали «знаменитого» сынка, и дело дальше не пошло. Труп девушки перевезли на другой участок дороги и признали её сбитой неизвестным лицом или группой лиц, скрывшимися после происшествия. Разбитую Феррари Йохана отогнали в частный ремонт, а самого Йохана с другом забрал отец и отвёз в больницу Шарите до тех пор, пока дело не замнётся. Отец сына навестил, когда тот, по убеждению врача, был кристально трезв. И хоть в палате находились один на один сын с отцом, но отцу захотелось поскорее выйти. Ему казалось, что он воспитывал совершенно другого ребёнка. Мужчина, как отец презирал себя за то, что воспитал такого отпрыска, и боялся потери доверия своих избирателей, как премьер-министр земель Берлина, с того дня, как произошла авария. Йохан даже расплакался под натиском отца с взыванием к совести.

Но, как стало известно позже, слёзы эти были вызваны непонятно чем, и жалко Йохану было, очевидно, только одного себя, что он не скоро выйдет, как он выразился, из «этой дыры».

Вечером того же дня Йохан со своим другом сидели в палате и ждали ужин. Ужин им принесла та самая Роуз Беккер, остающаяся дежурить в ту ночь. Медицинская сестра пришлась по вкусу Йохану, и ночью с другом они пробрались в дежурный покой, где жестоко избили и изнасиловали бедняжку.

Униженная и оскорблённая, Роуз Беккер знала, чей это сын, но просто так оставлять она этого не желала. Главный врач с подчинённой точек соприкосновения в интересах уже не нашли. Последовало увольнение. Роуз Беккер стала представлять собой бомбу замедленного действия, и всё было бы хорошо, если бы она сначала пошла к репортёрам со скандальной историей, а потом звонила отцу Йохана с угрозами. Но она всё сделала наоборот. Да, дети могут совершать ужасные поступки, да, родителям может быть за них стыдно вплоть до презрения, но они останутся для родителей детьми. Уж тем более – слушать угрозы со стороны девицы и нравоучения действующий премьер-министр был не готов. Позвонив ему с угрозами и сказав, что следующий её поступок – это поход к представителям прессы, она сама смоделировала всё то, что с ней происходило далее.

Представители прессы сами вышли на неё, и нужно отметить ушлость и этих тоже: до того как Роуз Беккер упекли в психиатрическую лечебницу в Дюссельдорфе и закололи препаратами, она успела им поведать всю историю от причин попадания Йохана в больницу Шарите до её избиения и изнасилования. Интервью было успешно записано на диктофон, а потом продано в The Insider под грифом «абсолютно секретно», на тот случай, когда будут приближаться выборы и потребуется компромат, всем же известно, что такие события сопровождаются битвой и выигрывает тот, у кого больше денег, и как пригодится материальчик на первую полосу. Да и вообще пресса и власть всегда были неразделимы друг с другом. У тех и у других есть ниточки, за которые можно дёргать.

Таким образом, Франц Бебель попал в больницу Шарите и сразу же обозначил перед врачом, что он хочет от него.

Франц. 15 мая 2020 года.

Они вместе вышли из кабинета и направились в бывшую, опечатанную полицией, палату Адрианы.

Отворилась дверь. В нос Франца Бебеля ударил спёртый запах. Невыносимая духота! В комнате было прибрано, ощущалось спокойствие, или даже не спокойствие, а отсутствие жизни, движения. В палате было мало света, один луч солнца, пробравшись сквозь щель, созданную неплотно зашторенными занавесками, по диагонали к полу подсвечивал частички пыли, танцующие в воздухе. И всё чувство умиротворения, кажущееся раньше, пропадало. Доктор зашёл следом за Бебелем.

– Не стоит, доктор, я справлюсь сам, – твёрдо сказал Бебель.

И недовольный врач попятился назад, а потом и вовсе закрыл за собой дверь. Бебель остался в палате один.

Франц подошёл к окну и раздвинул шторы, чтобы комната наполнилась светом. Окно выходило на сад. «Отличный вид», – подумал Бебель.

Сначала он просто обошёл палату. Она была небольшой. Никаких лишних предметов интерьера, да и личных вещей Адрианы было немного. Он подошёл к полке, на которой лежали книги, журналы, одна тетрадь, и стал перебирать листы книг, бегло просматривать записи в тетради. Дальше – стол со всеми встроенными шкафами. Но и там ему не удалось ничего найти. Он заглянул под кровать, под матрас, прощупал подушку – ничего. В шкафу с одеждой он тщательно перебирал каждый лоскут. Бебель не знал, что он ищет, но что-то быть должно. Когда вещей практически не осталось, он с досадой огляделся. «Как же так? Ни одной зацепки. Просто ни одной». Он пошёл к выходу, ещё раз через плечо оглядел комнату и внутри себя произнёс: «Мимо, Бебель, мимо».

Подойдя вплотную к двери, он упёрся взглядом в своё же отражение в зеркале, висящем на двери. Зеркало висело на двери, а напротив было окно, и, стоя так, можно было через зеркало смотреть в окно. Бебель ухмыльнулся, подошёл ещё раз к окну, оглядел виднеющуюся территорию больницы. Франц собрался уходить, но, стоя теперь уже у окна, посмотрел напоследок в зеркало. «Ну, не всегда ты и прав, Бебель, ничего нет», – смеялся он сам над своей неудачей. И, состроив себе гримасу в зеркале, склонил голову к правому плечу. На зеркало попали лучи солнца. Какая-то надпись прямоугольником стала отчётливо видна на тени, отбрасываемой зеркалом. Зеркало просвечивало. Бебель подошёл к нему, предвкушая сладость удачи, но особо не радуясь, чтобы не разочароваться. Он просунул руку между зеркалом и дверью. Удача ему улыбнулась!

– Доктор! – ворвался Бебель в кабинет главного врача.

Врач, не отрываясь от своих дел, – он сидел за столом и что-то писал, – не поднимая головы, спросил:

– Вы закончили?

– Да, будьте добры показать мне журналы, где вы ведёте записи с именами пациентов больницы, – очень торопливо, проходя через вытянутый кабинет врача к его столу, сказал Бебель.

– Хорошо, сейчас. И надеюсь, на этом мы будем квиты, – посмотрев на Бебеля, сказал врач.

– Посмотрим, доктор, посмотрим, – поторапливая врача всем видом, отозвался Бебель.

Врач встал, обошёл кресло справа и приблизился к полкам, похожим на библиотечные. Начав поднимать руку, помедлил:

– За последний год подойдёт?

– За три, – ответил Бебель.

Достав три журнала, он подошёл к Бебелю и протянул ему. Бебель тут же, жадно хотел было взять журналы, но почувствовал сопротивление. Врач продолжал держать их. Заглянув Бебелю прямо в глаза, он искренне произнёс:

– Я вас очень прошу, верните их мне.

– Хорошо, док, – честно пообещал Бебель.

Он направился с добычей домой. Его квартирка-студия находилась на окраине Берлина. Она была настолько мала, что велосипед, которым Франц любил пользоваться летом, размещался на стене. Балкон тоже имелся, но Франц никогда не выходил на него, а курил прямо в квартире возле балкона, приоткрыв дверь. Он боялся высоты. Дома никогда не было еды, но зато стояла кофе-машина, и хранился запас сигарет. Когда коллеги смеялись над ним по этому поводу, он говорил: «Зато меня дома ничего не отвлекает, и я могу там работать, а не приходить, чтобы поесть». Самое главное, что было у Бебеля в квартире, – это его рабочий стол, за ним он проводил всё свободное время.

Придя домой, он начал искать. Страница за страницей он пролистывал журналы, просматривая имена пациентов. Он просидел до поздней ночи. Из трёх журналов ему удалось выделить четыре имени.