Читать книгу В погоне за солнцем - Наталья Ахмадуллина - Страница 4

Экзамены, линейки, последний звонок, торжественные речи, награждения медалями и грамотами, вручение аттестатов и присвоение титулов – все остается позади, как сон.

Зал с сервированными столиками погружен в полумрак и озарен праздничными огнями.

Стрелка часов пересекает цифру «двенадцать».

На сцене, где большими буквами высвечивается надпись «Самый главный экзамен – жизнь», появляется симпатичный, рыжеволосый парень с гитарой через плечо.

Диджей убавляет музыку, в готовности поскучать ближайшие пять минут.

– Следующая композиция… – произносит рыжеволосый парень в микрофон, и его голос гулко разносится по залу, – посвящается всем влюбленным и…

Гром аплодисментов и ликующий визг девушек перекрывают речь парня.

– С праздником вас, дорогие выпускники!!! – парень весело вскрикивает, кивает ударнику за барабанной установкой и касается струн. Звуки гитары вырываются из динамиков. Аудитория тут же принимается подпевать:

Свет мой летит к полюсам, к небесам,

Все уйдет в никуда, только ты, только я – навсегда…

– Я эту песню просто обожаю, Жень! Поверить не могу, что сам Артем Крылов выступает в вашей школе!

– Так он здесь раньше учился! Это его родная школа!

– Серьезно? А что за фифа крутится возле него весь вечер?

– Регинка Сафронова – местная королева улья! Встречаются с Артемом уже пару лет. Она и уговорила Крылова выступить!

Толпа начинает дружно подпрыгивать, когда в переходе с куплета на припев темп ускоряется, и песня начинает звучать в стиле поп-панк.

Своей музыкой и голосом Артем будоражит воображение юных поклонниц. Регина – обольстительная выпускница, признанная королевой бала, настолько хороша, что от нее невозможно глаз оторвать. Лишь по чистой случайности взгляд может отклониться от этой блестящей пары и обратиться к кому-то еще. Например, к светловолосой девушке, одиноко сидящей за столиком недалеко от сцены. Но если это происходит, если вы вглядываетесь в девушку внимательнее, все прочее мгновенно отходит на второй план. Теперь внимание полностью приковано к девушке за столиком. Почему? Возможно, тому виной ее чарующая непохожесть ни на кого вокруг. Девушка словно фарфоровая статуэтка с неестественно белой кожей и длинными перламутровыми волосами. Кажется, даже воздух вокруг нее пропитан странным блеском, и невольно возникает желание дотронуться до нее, как до сакрального предмета. Дотронуться хотя бы для того, чтобы убедиться: неужели она вправду настоящая?

Девушка раскачивает ногой в такт песне Артема и думает о своем. Кто-то кладет руку ей на плечо. Она оглядывается. К ней подошел мужчина с изящной бородкой и длинными, темными волосами, собранными в хвостик. У него милое и очень печальное лицо:

– Всегда подозревал, что ты не из этого мира, Агатка.

– Из какого же я мира, Андрей Борисович?

– Может, помнишь, был такой фильм…

– Присаживайтесь.

– Благодарю, – мужчина садится. – Как же он назывался? Сюжет там такой: принцесса из параллельного мира случайно попадает в нашу реальность. Живет себе среди людей в облике простой смертной, ничего не помня о своем происхождении. Однако, чем бы она не занималась, что бы не происходило в жизни, все ее существо сопротивляется и стремится вернуться к своим корням. – Мужчина улыбается и утыкается взглядом в бокал, который вертит в руках:

– Разоблачил я вас, ваше высочество.

– Какие у вас оригинальные комплименты.

– Главное, от чистого сердца.

– Потрясающе интересный вы человек, Андрей Борисович, – Агата подпирает ладонью подбородок. – Как же я буду по вам скучать.

– А ты в гости заходи. Вместе с Димой… Я всегда буду рад.

Агата улыбается, невольно спрашивая себя: что же такой как он забыл в этой паршивой школе, в роли обычного преподавателя? Ему прочили блестящее будущее, говорили, что должен был встать в ряду великих художников, а он…

– Агатка, тебе не стыдно? – спрашивает Андрей Борисович.

– За что?

– Юная и цветущая, сидишь здесь в одиночестве… Не танцуешь.

– Танцевать?! Вот еще. Только если с вами.

– Неужто больше не с кем? Димы здесь нет. Это, конечно, печально, но вокруг столько интересных молодых людей. Выбирай любого.

– Ну их всех.

– Могу я дать совет?

– Конечно. Вы – можете.

– Наслаждайся жизнью здесь и сейчас. Никогда ничего не откладывай на потом. Ведь «потом» может и не быть. А что ты смеешься? Жизнь прекрасная штука, но, как Булгаков говорил: «Человек смертен, и к тому же он иногда внезапно смертен».

– В таком случае не будем ничего откладывать, Андрей Борисович. Пригласите меня на танец.

– Ты знаешь, Агата… – по лицу Андрея Борисовича словно пробегает тень. Он делает глоток из бокала, продолжает говорить, но его голос теряется в общем шуме. Агата дает понять, что не расслышала, но вместо слов, неожиданно, получает запечатанный бумажный конверт.

– Что это?! – Агате приходится крикнуть, так как песня достигает кульминации, гитары просто ревут. Андрей Борисович наклоняется к ней:

– Помнишь наш недавний разговор о свойствах белого цвета?

– Помню, и?

– Здесь мои настоящие мысли, избавленные от словесной шелухи!

– Что?!!!!!!

– Говорю, это напутствие для твоей профессиональной деятельности! Только дай слово, что прочтешь не здесь, а в спокойной обстановке! А сейчас пойдешь танцевать и веселиться. Обещаешь?!

– А если пообещаю, но поддамся слабости?!

– Нет у тебя слабостей! И обманывать ты не умеешь!

Толпа взрывается ликующими возгласами под финальный аккорд Артема. К столику Агаты подходит миловидная, упитанная женщина в коротком платье с декольте:

– Прошу прощения, – воздух моментально наполняется запахом шампанского. – Не видели мою прекрасную титулованную дочурку?

– Вон она, титулованная, с Артемом обнимается, – Агата кивает на сцену, одновременно убирая таинственный конверт в свою сумочку. Когда Агата поднимает голову, Андрея Борисовича рядом уже нет.

– Ты только посмотри! Ведь на ногах еле держится! – миловидная женщина сокрушенно смотрит на сцену. – Регина! Ре-ги-на!!! – она безуспешно пытается докричаться. – Так, Агатка, признавайся, где вы все умудрились так напиться?

– Я не пью, Нелли, как будто вы не знаете. А вот где умудрилась королева?.. Думаю, этот вопрос потерял актуальность пару часов назад.

– Неужели? Ладно, – подозрительно оглядев зал, женщина садится рядом с Агатой, придвигает к себе большое блюдо с праздничным тортом и принимается ловко его нарезать. – Сама проинспектирую, – она с трудом выговаривает последнее слово, и Агата заливается смехом.

Нелли Васильевна Сафронова, которую Агата знает с самого детства и которую с самого детства ей запрещено называть «тетя» или обращаться к ней по имени отчеству, среди родителей выпускников выглядит моложе и шикарнее всех. Илья Петрович Сафронов – супруг Нелли (для Агаты просто «дядя Илья»), несмотря на солидный возраст, уважаемую должность и брюшко, которое в семейном кругу он называет «мой курсачок», сегодня, в джинсах и ярко-красной рубашке легко сойдет за тридцатилетнего удальца. Так же как его супруга Илья Петрович отличается веселым нравом и запросто находит общий язык с семнадцатилетними друзьями дочери. Их дочь Регина – первая красавица школы, в данный момент томно извивается на сцене в объятьях своего парня Артема Крылова.

– Смотри у меня! – Нелли утрированно угрожает пальцем дочери, пытаясь изобразить строгую мать. Регина, перехватив взгляд матери, как ни в чем не бывало посылает ей воздушный поцелуй и продолжает танцевать.

– Чем краше дочь, тем больше хлопот… – вздыхает Нелли.

– Королева пошла в отрыв, – отзывается Агата.

– Это еще слабо сказано. Впечатление, будто пьет за вас обеих!

– Неужели дядя Илья наконец ей всыплет? – Агата недоверчиво смотрит краем глаза на Нелли.

– Конечно, всыплет! – Нелли переводит взгляд на мужа и едва успевает сдержать смех: тот настолько лихо отплясывает… Агата давится смешком, на секунду представив дядю Илью – самого большого весельчака, которого она знает, в ярости, и, вдобавок, отчитывающим свою ненаглядную Регишечку.

– Отправлю-ка я королеву сегодня к тебе ночевать, Агатенок, – задумчиво прижав пальцы к подбородку, говорит Нелли.

– Это еще зачем?

– От греха подальше. Попадется отцу на глаза в таком виде – точно схлопочет… – Нелли не выдерживает и сама взрывается хохотом. – Ой, не могу! Представляю себе эту сцену! Чтобы Илья…

Агата знает, несмотря на кажущееся отсутствие контроля родители находятся рядом с Региной двадцать четыре часа в сутки и она – единственное в их жизни сокровище.

– Ну, а ты чего? – Нелли вытирает салфеткой выступившие от смеха слезы. – Не веселишься, не танцуешь с остальными, царевна-несмеяна.

– Почему же? Я танцую.

– Угу, вижу. Ногами под столом. Ну, серьезно? Чего сидишь-то?

– Туфли новые. Жмут.

– Так снимай их к чертовой матери, и на сцену! К Регинке!

– Если честно, мне не по себе в этом наряде, – Агата уныло оглядывает себя. – Да еще эти шпильки. До сих пор не пойму, как Регинке удалось вытащить меня из дома? Заставить надеть все это?!

– Что-что, а заставлять Регишка умеет, – улыбается Нелли. – А насчет наряда, как же ты заблуждаешься, солнышко. Ты что, в зеркало не смотришь? Красавица! Женихи вон в очередь выстраиваются!

– Кстати о красоте, – Агата не отрываясь наблюдает за тем, как Нелли перекладывает ей в тарелку кусочек торта, – весь вечер хочу сделать вам комплимент по поводу этого шедевра. Даже жалко, что разрезали. Как вы такую глазурь делаете?

Нелли, всю жизнь посвятившая семье и благоустройству домашнего очага, довольно улыбается. Выпечка – ее пунктик. Кроме того, она не сомневается, что интерес Агаты к ее кулинарным хитростям искренний.

– Не то что моя Регинка, – досадует Нелли. – Ты знаешь, у нее напрочь отсутствует тяга к домоводству. Только и знает, что крутиться перед зеркалом. Ведь для женщины быть хорошей хозяйкой не менее важно, чем хорошо выглядеть. У тебя есть планы на выходные?

Агата пожимает плечами:

– Вроде нет.

– Приходи к нам в субботу. Испечем такой же тортик вместе. Знаешь ведь мое кредо – рецепты нужно снимать с рук, а не записывать.

Пока Нелли, загибая пухлые пальчики, перечисляет ингредиенты чудо-торта, Агата вновь ловит себя на мысли, что именно материнская любовь, а вовсе не внешность позволяет девочкам с детства чувствовать себя принцессами и вырастать истинными королевами…

– Слушай, а почему твоя мама не пришла? – вдруг спрашивает Нелли. – По телефону мне говорила, что собирается.

– В последний момент не отпустили с работы.

– Жаль… – Нелли слегка кривит рот. – Ладно, передавай ей привет. Пусть позвонит… как-нибудь.

– Обязательно передам, – Агата думает, что ее преподаватель Вильчук прав на ее счет – врать она действительно не умеет, но не прав он в другом: у нее куча слабостей… А уже в следующую секунду она упирается взглядом в чью-то ладонь и, подняв голову, с досадой понимает, что этим жестом ее приглашают на танец.

– Я не танцую, Гордей, – быстро отвечает Агата, надеясь, что поклонник не проявит настойчивости. В школе всем известно, что Гордей Литвинцев – парень из параллельного класса, неравнодушен к Агате, и несмотря на то, что вовсе не обделен женским вниманием, время от времени возобновляет попытки ухаживания.

– Я попросил поставить эту песню специально для тебя.

– Похвально, но я уже сказала, что не танцую.

– Ладно, не хочешь танцевать – не надо, – Литвинцев бесцеремонно отодвигает стул и садится рядом с Агатой, – но ты можешь уделить мне пять минут? Мне нужно поговорить с тобой. Пять минут!

– Ну, говори, что тебе нужно?

– Нет, не здесь. Давай отойдем.

– Отстань, Гордей…

– Слушай, Гордейка, – дружелюбно вмешивается Нелли. – По-моему, ты и так не один. Вон, тебя девушка стоит, дожидается…

Яна Осипова – девушка с которой Литвинцев пришел на выпускной вечер стоит неподалеку и награждает Агату гневными взглядами.

– Пусть это вас не смущает, Нелли Васильевна, – отмахивается Литвинцев.

– Скорее, это должно тебя смущать, – Агата смотрит на сцену в сторону Регины и Артема, прикидывая, какие шансы на то, что друзья помогут ей отделаться от назойливого поклонника. Регина, Артем и несколько парней из его музыкальной группы держатся друг за друга, содрогаются и над чем-то громко смеются. Им явно не до Агаты. Пока Нелли пытается вразумить Литвинцева, Агата мысленно ругает себя за то, что вообще согласилась прийти сюда:

«Выпускной бал – это же так важно! – вспоминается ей голос Регины. – Память на всю жизнь!»

– Неужели это так сложно? – упорствует Литвинцев. – Ты хочешь продемонстрировать свою принципиальность? Я тоже. Все. Не уйду пока мы не поговорим.

– Детский сад, – Агата берет сумочку и поднимается. – Счастливо оставаться!

– Агатенок! Да сядь ты, успокойся! – Нелли удерживает ее за руку. С другой стороны столика очень кстати появляется запыхавшаяся Регина:

– Аверина! Хорошо, что я тебя увидела! – Регина бросает взгляд на Литвинцева и сочувственно прижимает ладонь к груди. – Извините, мне придется похитить девушку. Видимо, у вас серьезный разговор? Жаль прерывать. Но Агату срочно вызывает председатель родительского комитета. Пошли, Аверина!

Без дальнейших объяснений Регина хватает Агату за руку и утягивает в самое пекло танцующей толпы.

– Председатель родительского комитета? – весело переспрашивает Агата. – Ничего, что «председатель» сидит сейчас рядом с Литвинцевым, и ему об этом прекрасно известно?

Регина корчится от смеха:

– Сказала первое, что в голову пришло. Да фиг с ним! Пусть думает, что хочет. – Она принимается танцевать. – Чего он прилип опять?

– Как обычно, – Агата подключается к танцу. – Ты вовремя подскочила. Я уже хотела вызывать такси.

Регина замирает:

– Зашибись… Какое еще такси? Сбегать с праздника из-за какого-то идиота? Пусть только попробует еще раз подойти к тебе! Правда, Тем?

Широко улыбаясь, Артем Крылов присоединяется к танцующим подругам:

– Что стряслось?

– К Агатке пристают!

Артем прикрывает глаза и разводит руками:

– Готов намылить шею любому, Агатка. Только скажи кому!

Неподалеку несколько девчонок с обожанием следят за каждым движением Артема.

– У этого Литвинцева совсем крыша поехала, Агатка! – Регина перекрикивает музыку. – Помнишь, каким он был шпендиком до пятого класса? Ха-ха-ха! Вымахал под метр восемьдесят, а мозгов не прибавилось. Ты в курсе, что он продинамил Осипову?

– То-то мне показалось, что она плачет. А что случилось?

– Угадай с трех раз. «Ты» случилась, конечно!

– Я-то причем?

– Ой-ой, можно подумать тебя это удивляет! Они поцапались из-за тебя, вот она и рыдает. Литвинцев напился до потери пульса, ну, и, как говорится, что у трезвого на уме…

– Погоди, – Агата морщится, – откуда ты все узнала? Ты ведь даже не выходила никуда?

– Темик выходил курить, а эта ненормальная Осипова его чуть с ног не сшибла, выбегая в истерике. Так?

Артем кивает, глядя на Агату:

– Так, так. Некислый такой вышел скандальчик. Литвинцев крикнул Осиповой, что ему на нее плевать, что он любит тебя, она ему – по морде, ну, вообщем, и пошло-поехало…

– Вот ненормальный, – Агата качает головой. – Завтра протрезвеет, локти будет кусать.

– Да ладно, Аверина, тебе-то что? Плюс сто баллов в твою копилку! – Регина делает серьезное лицо и обращается к Артему:

– Ты ведь меня любишь сильно-пресильно?

– Почему твои вопросы всегда звучат как утверждения, радость моя?

– Ох, ты сейчас нарвешься, Крылов…

– Да ты что, лапуля! Я тебя люблю сильнее всех на свете!

Артем обнимает Регину, та в свою очередь притягивает к себе Агату, и, смеясь, втроем они оказываются в плотно сжатом кольце из шести сцепленных рук. Артем, Регина и Агата качаются из стороны в сторону, изображая некое подобие танца, совершенно не попадая в ритм.

– Свет мой летит к полюсам, к небесам… – напевает Артем. Агата вдруг чувствует странную, почти неуловимую радость, которую невозможно перевести в слова. Ее окружают беззаботные улыбки, горящие взгляды. Она чувствует как время замирает вокруг, а друзья, с которыми она разделяет этот праздник и подводит еще одну жизненную черту, кажутся ей роднее и ближе всех на свете.

– Спасибо, что вытащили меня из дома, ребят, – признается Агата.

– А я что говорила? – Регина поправляет корону. – Всегда слушай меня, Аверина! Я лучше знаю, как лучше!

– Девчонки, как я вас люблю! Вы себе представить не можете! – Артем крепко сжимает в объятьях обеих подруг и подпрыгивает вместе с ними. Девушки взвизгивают:

– Артемка!!!

– Ноги нам отдавишь, балбес!!!

Литвинцев по-прежнему сидит рядом с Нелли, и та ему что-то наставительно втолковывает. Он пьет и не может удержаться от того, чтобы примерно раз в минуту не бросить взгляд на танцпол в сторону Агаты. Недалеко от Литвинцева за двумя сдвинутыми столиками расположились выпускники Андрея Борисовича Вильчука. Один из парней что-то рассказывает, за столиком дружно смеются. Андрей Борисович тоже смеется, хлопает парня по плечу, а затем поднимается и направляется к выходу. Перед тем как покинуть зал улыбка сходит с лица учителя, и он явно не хочет, чтобы это заметили окружающие.

«Что с вами, Андрей Борисович?» – смутно думает Агата. Убедившись, что Регина с Артемом не расстроятся из-за ее отсутствия (они танцуют и одновременно умудряются что-то рьяно друг другу доказывать) Агата тоже идет к выходу.

В коридоре курит компания. В укромном уголке возле лестницы, ведущей на второй этаж, целуется парочка. У главного входа, надувая губки в объектив, фотографируются девушки в вечерних нарядах.

– Девчонки, не видели Вильчука?

– Вроде пошел в свою мастерскую. Сфоткаемся на память, Агатка?

– Давайте позже.

Приподнимая на ходу длинное платье, Агата идет по коридору.

Часы перед главным входом показывают без четверти два. Грохот музыки эхом разлетается по четырехэтажному зданию, погруженному в полумрак. Невольно возникает желание прогуляться по этой другой, необычной, «ночной» школе, вдохнуть запах пустых классов, последний раз подумать и вспомнить обо всем, что происходило в этих стенах.

На центральном стенде все еще висит расписание уроков. Плакаты о проведении концертов. Объявления о родительских собраниях.

Художественная мастерская Андрея Борисовича Вильчука.

– Заперто. Странно…

Всю стену напротив мастерской занимает выставка достижений учащихся. Агата медленно идет вдоль стены. Турслеты. Эстафеты. Школьные праздники. Рисунки.

Агата задерживается у картины с изображением брюнета в рубашке с расстегнутым воротом. До боли знакомые черты. Агата невольно поражается тому, насколько бережно все подмечено: и черные, как бездонные колодцы, глаза; и вечно хмурые брови; и нежное, одновременно мужественное, лицо; и сильные скулы и его красивые губы… Даже ухмылка! Эта ухмылка возникает обычно в тот момент, когда Димка, говоря что-либо, слегка раскачивается и при этом много жестикулирует. Странно. Несмотря на внешнюю привлекательность и прирожденное лидерство в нем улавливается внутренняя скованность. Словно чего-то ему не хватает для того, чтобы расправить крылья и быть свободным по-настоящему. Чего-то ему не додали, обделили чем-то важным с самого детства. Хотя, это звучит нелепо: ведь у Димки, в отличии от многих детей, с рождения было все, о чем только можно мечтать.

Под картиной прямоугольная табличка с надписью:

РАБОТА ПОБЕДИТЕЛЯ КОНКУРСА «ГОДЫ ШКОЛЬНЫЕ, ЧУДЕСНЫЕ…» УЧЕНИЦЫ КЛАССА 9 «А» АВЕРИНОЙ АГАТЫ.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ: АНДРЕЙ БОРИСОВИЧ ВИЛЬЧУК

Агата подходит к большому окну, присаживается на подоконник. Перед ней ночной город: многоэтажные дома, сверкающие сотнями окон; проезжая часть по которой несмотря на позднее время бежит шумный поток машин; прямо за школьным забором – аллея со старыми деревьями.

Об этих деревьях в школе ходят настоящие легенды, которые рассказывают каждому новому поколению учеников. В складках коры, всегда можно найти множество монет – таким нехитрым способом дети выпрашивают исполнения своих желаний.

Можно пожелать что угодно: от выигрыша в лотерею, до излечения тяжелой болезни, но чаще дети обращаются к деревьям с насущными проблемами – перед контрольной или экзаменом достаточно оставить здесь монетку и попросить взамен немного удачи. Успех в получении высокой оценки гарантирован.

Для многих детей – это не более чем шутка или игра, но Агата в раннем возрасте относилась к деревьям настолько серьезно и уважительно, что по утрам мысленно здоровалась с ними, прощалась перед уходом домой и даже разговаривала. Тайные друзья шелестели листьями, скрипели ветками, словно пытались объясниться с маленьким, человеческим существом. И ни разу не подвели Агату с получением хорошей отметки.

– Глупости. Ну, почему я об этом думаю? – спрашивает себя Агата и собирается вернуться в зал, но вдруг что-то останавливает ее: сутулая фигура, застывшая возле одного из деревьев. Если бы этот человек не смотрел на Агату в упор, по спокойной, непринужденной позе его вполне можно было бы принять за собачника из многоэтажки напротив: выгуливает себе песика. Но нет. Не будет никакого песика. Улыбка сходит с лица Агаты как и всегда при появлении этого типа:

– «Человек без возраста», – шепчет девушка себе под нос. Так она окрестила многолетнего преследователя после того, как столкнулась с ним в подъезде. Тогда Агата до смерти перепугалась, зато, увидев преследователя вблизи, сделала для себя открытие – вовсе он не молодой парень, как ей казалось изначально, а взрослый мужчина лет под пятьдесят.

Осознав, что незнакомец может разглядеть ее гораздо лучше, чем она его, Агата быстро отходит в тень.

– Агата…

Ей не показалось. Имя произносят повторно. Звук доносится из школьной гардеробной. В потемках угадываются пафосные, как две капли похожие наряды, и узнаются приглушенные голоса одноклассниц: Гелены Назаровой – дочери классного руководителя и ее заядлой подпевалы Ирмы Постниковой. Одноклассницы не видят Агату, так как она стоит выше, в тени, а гардеробная находится на цокольном этаже. Оттуда прекрасно виден портрет Димы.

– Семья у него очень серьезная, – Гелена щелкает зажигалкой, прикуривая. – У отца строительный бизнес, а сам Димка на последнем курсе МГИМО. Мне сестра рассказывала, по нему пол школы сохло, когда он здесь учился. Золотой мальчик этот Лазарев. Красавчик, лапочка, завидный жених.

– Кошмар какой-то, – отзывается Ирма. – Эта моль – Аверина ему однозначно не пара.

– Нет, ты объясни, что такой как Лазарев мог найти в этой аутистке? Холсты свои малюет, как блаженная…

– Угу. Такая правильная, елки-палки, аж коммунизм хочется начать строить.

– Святоша проклятая.

– Но что-то в ней есть такое, пацаны просто с ума сходят. Даже Литвинцев бегает!

– Литвинцев может и бегает, а вот c Димкой ничего ей не светит! Вот увидишь – расстанутся. Знаешь, какая у него мать? Никогда в жизни госпожа Лазарева не допустит, чтобы единственный сын связался всерьез с кем-то вроде Авериной, – Гелена понижает голос, – у нее ведь папаша – алкаш запойный, а мать чокнутая под стать доченьке. Думаешь, почему не пришли на выпускной?

– Ох, да наиграется он с ней и бросит, Гелен. Что ты так нервничаешь? Всего лишь вопрос времени.

– Бесит сил нет.

– Ну, есть из-за чего расстроиться, не спорю.

– Хотите скажу, что такой как Дима, нашел в такой как я?!

Гелена и Ирма моментально притихают и поднимают головы. Агата перегибается через перила и насмешливо смотрит на одноклассниц:

– Хотя это и не ваше дело… Ну, будем считать, что даю вам совет на будущее – как себя вести с красивыми и успешными парнями. Нельзя верить в очевидное. И слушать нужно только себя, а не замороченных предрассудками посредственностей, не имеющих своей жизни. Хоть весь мир будет вопить «ты ему не пара!» нельзя верить никому, кроме себя. И если ваше мнение не изменится, несмотря на все гадости, которые вы услышите за спиной, возможно вам удастся произвести впечатление на такого как Дима.

Губы, глаза, все мускулы на лице задействованы, пока Агате мерещится, что этот монолог и впрямь произносится вслух. Замечтавшись, Агата быстро приходит в себя и понимает, что никому ничего не говорит: по-прежнему стоит в тени, терпеливо выслушивая сплетни одноклассниц. Ее успокаивает одна мысль: «Какое счастье, что больше мне не придется сталкиваться с этими стервозинами в школьных коридорах…»

Бесшумно отступив назад, Агата поднимается по лестнице на второй этаж и оказывается в противоположном крыле здания. Оттуда спускается к актовому залу, от всего сердца желая Гелене с Ирмой провалиться сквозь землю: «Неудивительно, что проще было завести дружбу с деревьями, чем с такими вот гадинами…»

С первого класса Гелена и Ирма – неразлучные подружки, а также вся так называемая «школьная элита» не давали Агате прохода: измывались, всячески пытались задеть, откровенно ненавидели.

Агата думает, что ее и в покое-то, кажется, оставили и перестали насмехаться открыто (теперь предпочитают злословить за спиной) лишь после того, как она переросла возраст гадкого утенка и удивительным образом похорошела.

Легкомысленных сверстников никогда не волновали ни ум Агаты, ни ее поразительные достижения в живописи. Зато хорошенькое личико заставило, волей-неволей, начать считаться с ней, вызвало интерес и открыло многие двери. Откуда не возьмись появились поклонники, а затем и подруги (вроде Гелены с Ирмой) которых Агата видела насквозь и держалась от них подальше.

Начав встречаться с Димой Лазаревым – местной знаменитостью, парнем из богатой семьи, слышать гадости за спиной для Агаты стало так же естественно, как и всякому человеку, сломавшему рамки общественной морали. Казалось, не было в школе человека не затаившего злобу на счастье влюбленной пары. Грязные пересуды, косые взгляды возникали, даже если Дима просто подвозил Агату до школы на своей машине. Завидев издали белокурую ученицу в сопровождении высокого, темноволосого красавца, Нина Юрьевна – классный руководитель Агаты, менялась в лице и заговорчески брала завуча под руку:

– Эта тихоня своего не упустит, – цедила Нина Юрьевна сквозь зубы, разглядывая влюбленных из окна учительской. – Всем еще покажет. Выскочит замуж, если не за Лазарева, так за какого-нибудь нефтяника и будет жить как у христа за пазухой…

За спиной перешептывались все кому не лень, а вот сказать Агате колкость в лицо кто-то вряд ли бы решился, и дело было вовсе не в опасениях перед ее будущим влиятельным мужем.

В ней самой, такой хрупкой и, на первый взгляд, беззащитной, окружающие подсознательно чувствовали угрозу, и никто наверняка не смог бы ответить – чего именно опасается и почему избегает конфликта с ней?

Думая об этом, Агата подходит к актовому залу, где по-прежнему гремит торжество. Перед тем как потянуть на себя тяжелую дверь, она еще раз бросает взгляд на школьный двор – незнакомец, как обычно, исчез так же быстро, как появился.

– Никогда никого не видел прекраснее тебя, – вдруг раздается красивый грудной голос, и по всему телу Агаты пробегает приятная волна. Девушка вдруг чувствует себя золушкой на балу: «И кто сказал, что принцы бывают только в сказках?»

Подпирая стену, Дима оглядывает Агату. Он появился в пустынном школьном коридоре неожиданно и бесшумно, словно только что сошел со своего портрета: тот же пронзительный взгляд черных глаз, те же хмурые брови, ухмылка. В его руках огромный букет из белых роз.

– Как ты меня напугал, – Агата глубоко выдыхает.

– Вообще-то, я рассчитывал на другую реакцию, – Дима, улыбаясь, приближается к Агате.

– На какую?

– Думал, обрадуешься мне, заключишь в свои объятья.

– Спасибо. Мне очень приятно, – Агата спокойно, не выражая эмоций, принимает букет от красоты которого, на самом деле, у нее захватывает дух. Дима берет ее руку так, что их пальцы переплетаются:

– Что с тобой?

– А что?

– Сердитая. И очень красивая. Просто потрясающе выглядишь.

– Не ожидала тебя увидеть. Ты же сказал, что будешь занят сегодня.

– Вот именно, занят «сегодня». Но уже не «сегодня», а пару часов как «завтра».

– Как остроумно.

Дима лукаво улыбается, а Агата по-прежнему смотрит на него с укоризной.

– Агатка, ты что обиделась? – голос Димы звучит едва ли не умоляюще. – Неужели ты всерьез поверила, что я способен пропустить твой выпускной? Ведь я ни дня не могу без тебя…

«Господи, да если бы ты знал, что теперь, когда ты здесь, весь мир может провалиться под ногами, и я этого даже не замечу…»

– Конечно не сержусь, дурачок, – Агата ласково прижимается к Диме. – Поцелуй меня…

Своеобразная улыбка-ухмылка делает лицо Димы совсем мальчишеским. Словно он одновременно смущен, весел, взбудоражен. Агата ловит его влюбленный взгляд, отвечает ему точно таким же, их губы сливаются снова и снова. Каждое прикосновение, словно разряд электрического тока заставляет их тела трепетать и сгорать от желания. Они уже не могут оторваться друг от друга и даже не способны закрывать глаза во время поцелуев, перестать любоваться друг другом. Дима прижимает Агату к стене, запускает руку в ее волосы:

– Давай сбежим отсюда…

Из зала доносится громкая микрофонная речь, затем визг и шумные овации. Агата смеется:

– Не хочешь потанцевать?

Свет мой летит к полюсам, к небесам.

Все уйдет в никуда, только ты, только я – навсегда…

Дима закатывает глаза:

– Неужели снова эта песня?

– Это все Регинка. Темик уже третий раз за вечер поет по ее просьбе.

– Третий?! Боже… Эту песню вся школа уже выучила наизусть. Я уже сам ее знаю наизусть!

– Это же наш школьный гимн. Ты что?

– А вообще, знаешь, молодец – Крылов. Превратить любимое дело в карьеру и так лихо начать зарабатывать на этом… Я ведь помню его совсем желторотым, скакал тут по сцене, как клоун. Никто никогда не воспринимал его всерьез. Помню их группу, как они репетировали по вечерам, терзали гитары… Знаешь, что странно, Агатка? Почему я не помню тебя? Ты точно училась в этой школе все десять лет? Общалась с Крыловым, с Регинкой?

– Нет. Я с неба свалилась.

– В день нашего знакомства я именно так и подумал.

– Просто, когда ты здесь учился, у тебя ветер гулял в голове, – Агата давит Диме пальцем на лоб, – и ты, балбес, смотрел не туда, куда нужно.

Дима улыбается:

– Скорее всего. Разве можно было не заметить девушку своей мечты?.. Агатка, у тебя такое соблазнительное платье. Я просто с ума схожу…

– Пойдем-ка лучше танцевать, – Агата обворожительно смеется и, оставив букет на подоконнике, тянет Диму в сторону зала.

Пока влюбленные идут по полутемному залу, все головы поворачиваются им вслед. Дима останавливается на середине танцпола, целует руку Агаты и, не выпуская из своей ладони, обнимает другой рукой за талию, начиная танец. Тело Агаты податливое и гибкое, полностью принадлежащее движениям Димы. Многие поджимают губы и косятся на влюбленных недобрыми взглядами. Дима и Агата не замечают этого. Когда они вместе, для них ничего больше не существует. Регина с поблескивающей короной в каштановых волосах снова вертится на сцене. Артем впивается в микрофон. Дима шепчет Агате нежности, касаясь губами ее уха и наслаждается ее дыханием на своей щеке:

– Слушай, Агатка, какие планы на субботу?

– Да вроде никаких, – Агата припоминает мимолетное приглашение Нелли, но не говорит о нем. – А что?

– Хочу познакомить тебя с родителями, – говорит Дима. – Мама уже столько раз звала в гости, а ты все время увиливаешь. Вообщем, я уже сказал дома, что привезу тебя.

Агата незаметно закусывает губу.

Ей с трудом верится, что инициатива пригласить девушку сына в гости исходит от самой Вероники Аркадьевны Лазаревой. Если бы не эти сомнения, ничто не мешало бы давным-давно согласиться:

«Можно использовать в качестве отговорки запланированный мастер-класс по выпечке, но Димка прав – сколько можно отнекиваться?»

– Да, конечно, я с удовольствием, – улыбается Агата. На радостях Дима подхватывает ее и кружит на месте.

Агата живо представляет, как, оставив машину, они молча побредут по городу под золотистым светом фонарей. Теплая ночь будет развивать ветерком ее длинные волосы, которые Дима, то и дело, будет приглаживать. «А мы куда?» – спросит она. «Да какая разница», – улыбнется он. Потом Дима подхватит ее на руки, смеющуюся, счастливую, закружит на месте и…

– Убери руки от нее!

Фантазия Агаты обрывается, стоит ей услышать злобный голос Литвинцева, резанувший слух, как лезвие. Дима опускает девушку и недоуменно оборачивается. Гордей Литвинцев, давно впившийся взглядом в счастливых влюбленных, подходит к ним вплотную и неминуемо упирается в Димкины мышцы.

– Не врубаюсь, чего ты приперся на чужой выпускной? – цедит Литвинцев. – Свалил отсюда.

– Че ты сказал, урод?!

– Гордей, да ты что? – Агата вклинивается между парнями.

– Будешь со мной танцевать, поняла?! – Литвинцев сжимает руку Агаты. Дима просто звереет, хватает Литвинцева за лацканы пиджака и отшвыривает. Уцепившись за кого-то, тот удерживается на ногах и неожиданно ударяет Диму в ответ. Начинается драка. Короткие, яростные толчки заглушает рев гитар, сквозь который пробивается крик Нелли Сафроновой. Она старается прекратить потасовку, не зная с какого бока подступиться – парни сцепились как бешеные. Вокруг дерущихся быстро образовывается кольцо из зевак и отталкивает Агату. Она не может прорваться к Диме, а Литвинцева, кроме Нелли, никто не пытается урезонить. Даже учителя бездействуют. Довольные, что оказались свидетелями скандала, они перешептываются:

– Дотанцевались, – говорит Нина Юрьевна завучу.

– Угу.

Наконец, Илье Сафронову с помощью учителя физкультуры удается разнять парней. Агата пробивается сквозь толпу, хватает руку Димы и быстро тащит его к выходу, боясь, что драка может возобновиться. Напоследок Дима успевает обменяться с Литвинцевым испепеляющим взглядом.

– Как с цепи сорвались! – физрук еле сдерживает буйствующего Литвинцева. – Где классный руководитель этого вояки?

– Да Андрей Борисович вышел всего на минуточку! – оправдывается Нелли. – А они здесь устроили!..

Тем временем Агата и Дима быстро выходят из школы и направляются к автостоянке, подходят к Димкиной машине:

– Супер – выпускной! – парень злобно усмехается, облокачиваясь на капот, и лишь сейчас Агата замечает у него здоровенную ссадину:

– Что с губой? Дай посмотрю!

– Еще раз подойдет к тебе, башку ему оторву! – Дима довольно недружелюбно отстраняет от себя Агату и принимается нарезать круги, как тигр в клетке. Агата стоит в сторонке, почти физически ощущая, как горит рассеченная губа. Она знает, что Дима только строит из себя мачо и чувствует его страх. Уловив момент, она, наконец, подходит к нему, осторожно берет за руку:

– Димка. Ну, не молчи.

– Если кто-нибудь пальцем до тебя дотронется – убью.

– Никто меня не тронет, успокойся.

Дима до боли стискивает Агату в своих объятьях и зажмуривается:

– Я никому тебя не отдам, Агатка…

– А кто меня отнимет?

– Отнимает не «кто», а «что».

Агата высвобождается и внимательно смотрит на Диму. Даже ссадина не портит его красивое лицо:

– Губа разбита, – Агата ласково прикасается к ней рукой. – Нужно обработать. Сильно болит?

– Нет.

– Это я виновата… Не надо было нам ходить туда вместе. Провоцировать…

– Провоцировать? А что мы такого делаем, Агатка, что постоянно должны прятаться?

Агата понимает, что Дима имеет ввиду. Знает, что его возмущает вовсе не Литвинцев, по глупости затеявший драку. Ей вспоминаются равнодушные лица из толпы. Молчаливая толпа не препятствующая драке, волнами испускающая враждебность, испытывающая удовольствие от вида крови.

«Бывает счастье, которое никому не мешает, не колет глаза, не заставляет завидовать – но это не про нас. Наша любовь как будто пришла из другого мира. Она им всем поперек горла. И нам за нее придется дорого заплатить. Заплатить тем злопыхателям, которым не довелось испытать подобного счастья. Толпа так и будет разбивать нашу пару, растягивать нас в разные стороны, не даст быть вместе всеми способами, не успокоится, пока не разлучит! Потому что люди не выносят чужого счастья. Чужое счастье приносит им боль. Они хотят, чтобы их страдания делили с ними все остальные. Счастье здесь – среди лжи, тупости и жестокости, как кусок мяса для изголодавшегося зверья…» – Агата сильнее прижимается к своему любимому, будто и вправду, не держи она его сейчас крепко-крепко, их немедленно растащат в разные стороны. Девушка готова завопить от какого-то внезапно подступившего отчаяния, и тут она действительно слышит громкий крик. Только это не обычный крик, вопль, или визг. Даже не один из тех, которыми сопровождалась недавняя драка. Это протяжный, продирающий до костей вой, который сменяют не менее жуткие рыдания. Агата вздрагивает. Однажды она уже слышала подобный крик и знает – произошло нечто дикое, непоправимое. Дима хмурится и озабоченно вглядывается в здание школы, где стихают звуки праздника, и теперь раздаются душераздирающие вопли. В нескольких окнах первого этажа поочередно вспыхивает свет. Наблюдается движение, суета. Агата и Дима переглядываются:

– Что там?

– Не знаю.

Они бегут к школе. На крыльце появляется несколько человек, и в царящей суматохе Агата сразу же видит Регину: бледную, с выражением ужаса в глазах. Та держит в руках свою корону и таращится на Агату.

– Регинка, что случилось?

– Там… Андрей Борисович в мастерской, – Регина отвечает не своим голосом. – Завуч его нашла… Полицию вызывают…

Школьный учитель повесился во время выпускного бала

Новости / Москва

24 июня 2008 года, учитель ИЗО, преподававший в гимназии №684, покончил жизнь самоубийством.

Свести счеты с жизнью Андрей Борисович Вильчук, 1971 года рождения, решился в своей художественной мастерской, где был найден повешенным.

Как сообщает пресс-служба Следственного комитета России по Московской области, признаков насильственной смерти на теле погибшего обнаружено не было, как и не было выявлено фактов доведения до самоубийства.

По сообщениям СМИ, у погибшего не было близких родственников. Своими многочисленными картинами Вильчук завещал распорядиться школьной администрации.