Читать книгу Прелестник - Наталья Колобова - Страница 14

Приготовления к встрече гостей были завершены, оставалось привести себя в порядок. Луи сидел перед зеркалом и рассматривал косметические принадлежности, лежавшие на туалетном столике. Рядом пристроился Люсьен.

– Может, не стоит? – сомнительно вопросил он взволнованного друга.

– Ну да, боитесь показаться смешным? Было бы перед кем. Они у меня эту встречу никогда не забудут. Бедная Леонора…

– Луи, вашему отцу это не понравится, могу поспорить.

– Дружище, я же не заставляю вас делать то же самое. Но я все равно сделаю по-своему. Вот, побольше белил (кстати, я, кажется, загорел: матушке это будет неприятно). Главное, мушки не забыть. Представьте мою сестренку, когда она увидит меня. Клянусь, она передумает выходить замуж.

– Посмотрим-посмотрим.

Гости приехали в полдень. Во дворе царило оживление. Слуги сновали по всем направлениям. На ступеньках крыльца горделиво стояли молодые люди. Люсьен, одетый нарядно, но все-таки сдержанно, и Луи, чем-то напоминающий того аристократа в кружевах и ленточках, которого изображали актеры. Шикарная шляпа с перьями, серо-голубой, с отливом, камзол, шитый серебром и жемчугом, роскошное жабо, белые шелковые чулки, туфли, украшенные бантами, на высоких красных каблуках, трость… Маркиз принял самую величественную позу, на которую был способен.

Когда карета подкатила к крыльцу и остановилась, Луи важно прошел к ней. Оттуда первым выбрался его отец, человек приятной наружности, на лице которого нечасто расцветала улыбка. Герцог де Сен-Шели д’Апше внушал своим видом невольное почтение. Взглянув на сына, он сразу догадался о его проказах и, коротко поприветствовав своего беспокойного наследника и его друга, недовольный, встал в ожидании.

Следом за главой семейства показалась герцогиня Анна. Луи, радостно улыбаясь, помог ей сойти на землю.

– Здравствуйте, матушка, – нежно проговорил он.

Герцогиня, чуть не плача от радости, обняла его и поцеловала.

Затем показалась голова Элен, двоюродной сестры его отца. Это была женщина тридцати лет, с цепким взглядом живых темных глаз. Юноша протянул ей руку.

– Добро пожаловать, сударыня, в мою обитель лесов и цветов, – без особого энтузиазма сказал он.

– Здравствуйте, ангел мой, давно я вас не видела. Как вы похорошели! – она вышла из кареты и, ласково улыбнувшись маркизу, направилась к Анне.

Наконец, на порог кареты ступила Леонора, дочь Элен.

– Мадемуазель, я счастлив приветствовать вас в моем доме, – улыбаясь, провозгласил юноша.

– Я тоже очень рада, сударь. Как давно я здесь не была…

Луи, взяв ее за талию, спустил на землю и предложил свою руку, чтобы проводить в дом.

Гостям дали время отдохнуть, а потом устроили праздничный обед. Все сидели очень торжественно, чинно. Луи, конечно, бесился и разыгрывал из себя чересчур галантного кавалера.

Когда Мари увидела его, всего в кружевах и ленточках, благоухающего духами, с неимоверным количеством белил на лице да еще с огромной черной мушкой на щеке, то чуть не упала со смеху. Луи же напустил на себя такую важность, что трудно было поверить, что человек может так преобразиться.

Герцог молча переносил выходки сына. Можно было догадаться, что крупный разговор впереди. Герцогиня была готова простить любую шалость, а поведение Луи она и воспринимала как шалость, не больше.

Леонору посадили рядом с будущим женихом, и он успел утомить ее своими ухаживаниями, чего, собственно, и добивался.

Леоноре исполнилось пятнадцать лет. В красоте ей не откажешь. Нежное личико, темные озорные глаза, милая улыбка. Девушка была одета по последней моде. Особенно волнительным оказалось декольте, демонстрирующее прекрасную белоснежную грудь. Леонора совершенно не чувствовала себя стесненной рядом с Луи. Да, он помнил ее проворной девчонкой, когда они вместе играли, ссорились и мирились. Теперь не то. Теперь запросто не поиграешь. Леонора же почти забыла, каким раньше был ее жених. Она его себе другим представляла, когда ехала сюда. И вот ее встречает какой-то не в меру разодетый юноша, важный до смешного и, к тому же, болтливый. Совсем не таким она ожидала увидеть Луи. Пока он занимал ее своими байками, Леонора мельком поглядывала на скромного юношу напротив. Люсьен показался ей привлекательным.

После затянувшегося обеда было объявлено, что через час состоится представление в большой зале и что всех туда приглашают. Пока шла подготовка к спектаклю, Леонора прогуливалась в оранжерее со своей матерью.

– Вы довольны? – спокойно спрашивала Элен.

– Почему бы и нет? Тут очень хорошо.

– Ну, а Луи? Вы, по-моему, неплохо ладили за столом.

– Не нахожу его интересным.

– Зачем же так, дорогая? Вы ведь замуж за него выходите, – качая головой, упрекнула мать.

– Лучше не напоминайте мне об этом, мама. Вот его друг вовсе недурен.

– Девочка, – снисходительно улыбнулась Элен, – его друг вам не пара. Он, хотя и виконт, но совсем не богат. А у Луи огромное наследство. Куломье уже принадлежит ему, а потом к нему перейдут еще несколько имений. И кто вам мешает? Нравится вам виконт? Ну и хорошо. Он же никуда не денется, а вы у меня умница, всего умеете добиваться. Сейчас же главное – не упустить вашего очаровательного родственника. Ну, пойдемте. Нас зовут. Что там еще за представление…

А представление было любопытным. «Орфей и Эвридика» – гласила надпись над сценой.

Никто не узнал бы в белокуром, сияющем от счастья Орфее того напыщенного господина с ужасной мушкой. Рядом с Луи, извините, с Орфеем, стояла нежная, как распустившийся бутон розы, девушка в пурпурных одеждах. Ее улыбка была столь естественна и безыскусственна, что некоторым это показалось неприличным.

– Интересно, кто эта Эвридика? – шепнула Элен дочери.

– Какая-нибудь местная достопримечательность… – насмешливо отозвалась Леонора.

Но вот Эвридика, уже счастливая супруга, беззаботно собирает цветы на лугу, чтобы сплести венок и возложить его на голову сладкоголосого Орфея. И вдруг из кустов выныривает змея и кусает испуганную красавицу. Эвридика медленно опускается в траву, силы покидают ее. В предсмертной тоске она зовет возлюбленного супруга. Встревоженный Орфей прибегает и находит свою жену умирающей. У него на руках она испускает дух. В этот миг раздается гром, земля разверзается и появляется суровый царь подземного мира. Провозгласив, что душа Эвридики должна спуститься в Аид, он уводит ее, оставив неутешного Орфея оплакивать свою участь.

Но декорации переменились. Все мрачно. На своих тронах восседают Плутон и его печальная жена Прозерпина, украденная им когда-то у матери Цереры. Ничто не нарушает мертвого покоя Аида. И вдруг раздаются звуки лиры и слышится прекрасный голос Орфея. Он поет об утраченном счастье, о безутешном горе и тоске, он зовет, ищет свою Эвридику. И тогда совершается чудо. Плутон и Прозерпина не могут равнодушно слушать пение Орфея. Прозерпина умоляет своего супруга вернуть певцу Эвридику. Растроганный Плутон позволяет и предупреждает: не оборачивайся, пока не введешь ее в дом.

Тихо выходит бледная Эвридика с распущенными волосами. Она печальна и молчалива. Плутон вкладывает ее ладонь в руку Орфея, и они начинают свой путь. Орфей продолжает петь, чтобы владыки Аида не передумали. И вот супруги выходят к свету, уже солнце озаряет их фигуры, уже позади страшный пес-цербер. Орфей, в предчувствии радости, оборачивается. Его лицо озарено счастьем, он хочет обнять супругу. Но в глазах Эвридики ужас, боль и страдание.

– Орфей… – в последний раз произносит она и оставляет его одного.

Сладкоголосый зовет ее, хочет бежать обратно, но на пороге Аида встречает его разъяренный цербер. Нет пути назад. Уронив голову, бредет скорбный певец, не разбирая дороги. Наконец, смирившись, берет в руки лиру и поет печальную, исполненную тоски песню. По щекам его текут слезы…

Растроганная герцогиня Анна вытирает платочком глаза. Элен не сводит восхищенного взгляда с «Орфея». Леонора внимательно разглядывает «Эвридику». Герцог, кажется, простил сыну давешнюю клоунаду, хотя и не одобрял его увлечения искусствами.

«Артисты» не успели переодеться, а Луи уже обнял и расцеловал свою «Эвридику».

– Ты была обворожительна, лапушка моя, обворожительна. Как переоденешься, жди меня в нашей беседке, хорошо? – и он помчался к матери.

Мари теперь жила в другой комнате. Луи пришлось переселить ее, чтобы не гневить родителей, ведь они не знали, какие вольности он допускает в их отсутствие.

Обсудив представление, все расходятся по своим комнатам. Луи переодевается в своих покоях. Не успел он как следует надеть сорочку, как услышал стук в дверь. Он удивлен и сам открывает. Лицо его внезапно омрачается. Тетя Элен, сияя от радости, спокойно входит и закрывает за собой дверь.

– Чудесный спектакль, Луи. Ваша затея?

Смущенный юноша, с трудом улыбаясь, ответил:

– Да, тетя, это я придумал, но один бы ничего не сделал.

– Конечно, милый. Эвридика очень даже хорошенькая, поздравляю. Кто она?

– Моя горничная.

– Я вижу, вы даром времени не теряете. Чудесно, Луи. Вы прекрасно пели. Я помню, что у вас прелестный голос, но, признаться, не ожидала услышать такого совершенства.

– Благодарю вас, мадам, – улыбался юноша.

Элен подошла к нему ближе и, потрепав за щеку, сказала:

– Вы стали еще привлекательнее, одним словом, Адонис.

Луи совсем смутился, а женщина спокойно положила ему руки на грудь.

– Не нужно, тетя, – уверенно остановил ее Луи.

– Ангел мой, что-нибудь не так?

– Не нужно… – повторил он.

– Прежде тебе нравились мои ласки, – начиная нервничать, проговорила Элен.

– Прошу вас, тетя, не напоминайте мне. Это было давно, давайте забудем.

– А ты изменился, мой мальчик.

– Все изменилось, тетя. Тогда я был глуп и неосторожен, я не понимал вполне… всего позора…

– Ах, вот как? Теперь ты называешь это позором? Неблагодарный, – возмутилась Элен.

– Я неблагодарный? Это после того, как вы поступили со мной?

– Ты не должен держать на меня обиду.

– Помилуйте, я женюсь на вашей дочери.

Она расхохоталась.

– Уж не хочешь ли ты сказать, племянничек, что будешь верным супругом? Думаешь, я не знаю, какой ты повеса?

– Это другое, – строго ответил он, – вы – кузина моего отца, и я буду любить вас как свою тетю, не больше. Простите, но уже поздно, я провожу вас в вашу комнату, если желаете.

– Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мать узнала об этом, не так ли?

– Тетя… – опешил Луи.

– Будь хорошим мальчиком, не упрямься.

Луи заметно волновался, не знал, куда себя деть.

– Тетя, неужели вы можете признаться ей в таком проступке?

– Глупенький. Я не буду виновницей, я буду жертвой.

– Но, тетя, я вас умоляю.

– А ты как хотел? И перестань называть меня тетей.

– Вы не сделаете этого.

– Ты меня плохо знаешь, дорогой, – очень серьезно сказала Элен. – Я обожаю тебя, Луи, и не отступлюсь, пока не добьюсь своего. Ты хочешь забыть, что именно я научила тебя первым ласкам, поцелуям? Мне ты обязан своим посвящением в таинства любви. Теперь ты сам выбираешь себе любовниц, даришь им свою красоту. Неужто пожалел ты ее для меня, своей наставницы? – Элен уже забыла свое недовольство и, любуясь растерянным лицом юноши, сжимала его руки.

И тут Луи на диво серьезно произнес слова, ставшие для графини полной неожиданностью:

– Но ведь между нами ничего не было, мадам.

Элен, помедлив, не выдала своего замешательства и спокойно ответила:

– Это тебе так хочется думать, милый.

– Нет, это вы хотите, чтобы я думал, будто что-что было, – настойчиво произнес Луи. – И я так думал – и мне было стыдно. Вы не представляете, что я пережил тогда. Но потом, когда это случилось впервые, я понял, что с вами было иное.

– Что же? – заинтересованно спросила графиня.

– Вы подсунули мне конфету с любовным зельем.

– А ты знаешь, что такое любовное зелье? – чуть не со смехом проговорила она, по-новому разглядывая юношу.

Луи покраснел.

– Ты пробовал? – не унималась графиня.

– Да, я из любопытства пробовал однажды. Так что вы не заморочите мне голову. И, кроме того, я не верю, что вы оказались способны на такое. Мне же тринадцать лет было.

Элен перестала улыбаться, прошлась по комнате, о чем-то думая, и наконец остановилась и, посмотрев на юношу, проникновенно сказала:

– Я тебе благодарна, Луи.

– За что? – растерялся он.

– За то, что думаешь обо мне так. Значит, ты не так уж и зол на меня?

Луи с жаром заговорил, и щеки его пылали:

– Элен, неужели вы не понимаете? Вы причинили мне боль. Вы играли с моей душой, так не затевайте все заново.

– А почему нет, Луи? – серьезно спросила она.

– Я простил вам прошлое, но не ручаюсь за себя, если…

– Что «если»?

– Прошу вас, оставьте игру, – умолял он.

– А что, если я не играю?

– Что же вы делаете тогда? – негодовал юноша.

– Быть может, это любовь? Именно это чувство ты вызываешь, что поделать?

Он посмотрел ей прямо в глаза и четко произнес:

– Но я не люблю вас, как вы того хотите. Останемся друзьями.

– Ну, что же, дорогой мой, я дам тебе еще время, – проговорила она изменившимся голосом, – и если ты не образумишься, пеняй на себя, – Элен отвернулась и пошла к двери.

– Вы угрожаете мне, тетя? – обиделся Луи.

– Да, и я знаю, что делаю, – с этими словами она исчезла за дверью, оставив ошарашенного юношу в полном расстройстве.

Луи сидел несколько минут неподвижно, как бы не в силах осознать, что такое свалилось на его голову. Потом вдруг опомнился, схватил заранее приготовленный бархатный мешочек и помчался в парк.

Растрепанный, растерянный, он ворвался в беседку. Навстречу ему поднялась спокойная и уже утомленная долгим ожиданием девушка.

– Извини, милая, меня задержали, – он плюхнулся на скамью, отдышался. Мари села рядом и, почувствовав неладное, спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – не глядя на нее, заверил юноша.

Она не решилась спорить, хотя была уверена, что он чем-то озадачен. Ничего не говоря, она лишь поправила его растрепавшиеся волосы и ворот рубашки. Луи благодарно улыбнулся и затаенно сказал:

– Я кое-что принес тебе. Вот, посмотри, – он вручил ей бархатный мешочек.

Мари развязала его и вытряхнула на ладонь сверкающий перстень. Рассмотрев его, она ахнула.

– Он прекрасен, Луи.

– Тебе нравится? Я дарю его тебе.

– Нет, я не могу его принять.

– Почему? – огорчился маркиз.

– Это слишком дорогой подарок, я не могу. Никто не поверит… это же целое состояние.

– Ты достойна этого подарка. Возьми его, не отказывайся. Мари, ты можешь никому его не показывать, если боишься, но не отвергай, прошу тебя.

– О, Луи…

Он взял ее руку и надел перстень на палец.

– Ты самая прекрасная, самая лучшая, ты – цветок моей души, – твердил он, целуя ей руки, – пойдем, немного погуляем и вернемся, уже, должно быть, за полночь, а я хочу еще насладиться твоей любовью, моя королева.