Читать книгу Прелестник - Наталья Колобова - Страница 6

На следующий день, вечером, Луи предпринял прогулку в город. Городок был небольшой, но шумный и населенный. Здесь жили в основном ремесленники и кое-кто из крестьян, перебравшихся из тихой своей деревеньки в суетный город. В этих местах делали сыр, который пользовался популярностью и поставлялся на столы аристократов.

Жил здесь художник, несмотря на свою бедность, почитаемый жителями. На его картинах было все: от пейзажей до портретов. Не было улицы, которой бы не запечатлел своей волшебной кистью этот художник. И все окрестности мелькали на небольших холстах. Что касается портретов, то среди них не было ни одного парадного, даже губернатор не замечал таланта скромного человека, вечно измазанного и пахнущего масляными красками и разбавителями. С его портретов смотрели добрые и простые лица городских ремесленников, их жен и детей. А сейчас художник трудился над большим полотном, где писал имение маркиза де Куломье, видневшееся из города очень живописно. Этот холст, по мнению самого создателя, должен был принести ему хоть немного средств, так что автор увлеченно работал и на днях должен был закончить полотно.

Художник жил в городе немногим меньше года, но уже имел много друзей. Маркиз еще не знал о нем ничего, правда, он мало интересовался, кто и где живет. Он был немного знаком с губернатором, членами городского совета и еще кое с кем из знати. Все остальные жители городка сливались для него в одну серую массу.

Луи въехал в ворота, и тут же его внимание привлекла вывеска на одном из крайних домов, гласившая, что здесь живет художник. Приостановив коня и вспоминая, видел ли он эту вывеску прежде, маркиз собрался ехать дальше, но в этот момент на пороге дома показался человек лет… это было трудно определить, особенно маркизу. У человека всклокоченные темные волосы и такие же борода и брови, небольшие, но внимательные горящие глаза. На нем темная блуза со свободными рукавами, старые штаны и потертые туфли. Измазанный разноцветный фартук закрывал его до колен. Руки тоже были испачканы в краске, и немного лицо.

Увидев такую занимательную внешность, Луи улыбнулся. Художник с интересом всматривался в фигуру юноши, слегка прищурив глаза. Он уже знал, что на днях в имение приехал молодой маркиз, и мечтал увидеть его. Местные девицы рассказывали художнику, что маркиз очень красив, и это обстоятельство останавливало мастера, который любил писать портреты красивых людей.

Увидев из окна юного кавалера на великолепном коне, художник бросил работу и выбежал на улицу, движимый странным предчувствием. Рассматривая юношу, художник невольно подумал: «Если бы это лицо да на холст… но он, конечно, не согласится, так было уже не раз». Ему почему-то очень хотелось, чтобы этот кавалер оказался маркизом, разве он не красив? Но такие мысли стали рассеиваться: «Нет, это не он, – подумал опять художник, – вряд ли маркиз заглянет в наш городок, да еще и один… ох, я бы с таким лицом ангела написал. У него светлые волосы, хороший взгляд… а ведь он сейчас уедет…»

Действительно, Луи, взглянув на художника, тронул рукой шею коня, и тот послушно шагнул вперед. Художник, однако, не хотел зря потерять случай и с надеждой выступил на мостовую, преграждая путь. Маркиз остановил лошадь и с удивлением посмотрел на этого странного человека.

– Что вам угодно? – глядя сверху вниз, даже не наклонив головы, спросил Луи. Перед ним был художник, пусть и бедный, но к художникам маркиз относился иначе, чем к ремесленникам, и говорил с ними на «вы». Художник оробел, услышав властный тон, и никак не мог собраться с мыслями, а Луи это стало раздражать.

– Что вы молчите? Или говорите, или пропустите меня.

Запинаясь на каждом слове, художник сказал:

– Если вам не трудно… если… я был бы вам очень благодарен, сударь, если бы вы согласились позировать мне…

– Позировать вам? – очень удивился Луи.

– Все зависит от вашего желания, сударь.

– Мне сейчас некогда…

– Мы могли бы договориться…

– Черт побери, да пустите же моего коня! – в сердцах сказал маркиз, и художник, невольно отходя, понял, что бесполезно просить. «А жаль, – подумал он, – так всегда – красота холодна».

Луи еще не отъехал и мог видеть, как безнадежно махнул рукой художник, направляясь в свою мастерскую. Внезапно маркиз повернул коня и, подъехав к самой двери, спрыгнул на землю. Через мгновение он был уже в мастерской и разглядывал стены, увешанные картинами. Внизу тоже стояли прикрытые серой тканью холсты. В мастерской царил полумрак. Живописец уже сидел перед мольбертом и, глядя в окно, из которого отлично был виден замок Куломье, наносил на холст контрольные мазки, поскольку работа была почти закончена. Он, казалось, не замечал своего посетителя.

Медленным движением руки Луи снял шляпу и подошел сзади к художнику. Юноша с интересом наблюдал его работу в течение некоторого времени и наконец сказал:

– Что ж, неплохо, неплохо.

Художник повернулся к нему лицом и спросил, как своего старого знакомого:

– Вы находите?

– А вы… разве не в состоянии оценить свою работу? – спокойно возразил Луи и, взяв потемневший от времени табурет, поставил его рядом и сел. – Скажите, у кого вы учились?

– У многих, сударь.

– Что вы имеете в виду?

– Нет ничего поучительнее копирования и натуры.

– Значит, сами выучились… Я покупаю эту работу.

– Не торопитесь, сударь. Она еще не готова. Если вам будет угодно, приходите послезавтра.

– Понимаю. А что у вас за полотном? Покажите мне ваши картины.

– Извольте, – вставая, сказал художник и скинул материю с первой попавшейся картины.

На ней Луи увидел сапожника, который держал в руке чей-то башмак и прибивал каблук. Герой картины даже не смотрел на окружающих, он был занят работой. В нем Луи узнал городского сапожника, у которого иногда чистил сапоги.

– Очень похож… и написан в испанской манере, – сказал маркиз и перевел взгляд на следующий портрет.

Здесь совсем другое: молодая женщина-прачка. На минутку оторвалась она от работы и, выглянув из окошка, улыбнулась кому-то.

Луи рассматривал портреты и примечал, что ни одного знатного человека среди героев картин нет. Осмотрев все портреты, натюрморты и пейзажи, Луи спросил:

– Послушайте, любезный, а кого-нибудь из общества не приходилось писать?

– В том-то и дело, сударь, что не приходилось. Я человек бедный. Кто же на меня внимание обратит? Заинтересовался я вашей внешностью, а ведь знал, что откажете.

– Не откажу, и картину куплю. Сколько вы хотите за нее?

– Сколько дадите, больше не возьму. Луи вздохнул:

– Хорошо, о цене договоримся после.

– Да, сударь, а одна картина есть. Год а два назад одну знатную особу писал. Вот я вам сейчас покажу ее… где-то она у меня была… Знаете, хорошая девушка, – она очень просила, чтобы я написал ее, а потом не взяла (уж не знаю почему). Сказала, чтобы продал кому-нибудь другому, и сама деньги дала. Да куда же я положил… а, вот она, – художник вытащил из угла небольшую картину, покрытую такой же материей, как и остальные. Он бережно снял накидку и, поставив свое произведение на стол, отошел на несколько шагов и, чуть склонив голову набок, оценивающе взглянул на свою работу.

С полотна спокойно смотрела девушка, похожая на сказочную принцессу, но Луи, который по всем предположениям художника должен был залюбоваться, вдруг бросился к столу и пристально всмотрелся в приветливое лицо юной знатной особы.

– Вы говорите, писали ее два года назад? – взволнованно спросил Луи.

– Да, сударь, – ответил художник.

– Кто она такая?

– Дочь какой-то маркизы или графини.

– И вы не узнали имени маркизы? – в полном изумлении спросил Луи.

– А на что она мне? Я могу написать кого угодно, хоть самого короля, только бы изволили заказать, а ведь не закажут, – у них придворные художники есть, а я в число таковых не имел счастья попасть, может, и к лучшему: пишу для души. И люди довольны, и мне хорошо.

– Но, я надеюсь, вы знаете имя той, которую написали на этом полотне?

– Нет, сударь, ее не называли при мне по имени.

Луи ничуть не сомневался в том, что девушка на портрете – дочь маркизы, но все дело в том, что эта самая девушка – вылитая Мари. Луи показалось, что все это ему померещилось, но с этой мыслью он быстро расстался. Бывают же на свете люди, похожие как две капли воды.

– Я покупаю эту картину, – твердо сказал маркиз. – Вы продаете ее?

– Берите ее так, – просто сказал художник.

– Как? Вы отдаете это чудо бесплатно? – удивился Луи.

– За нее уже уплачено. Да что мне деньги, они мешают работать. А вы и так хотите купить у меня последнюю работу.

– Благодарю вас… О! А это кто такой? Прямо дьявол! Он кто? Испанский гранд? А? Говорили, что не приходилось писать знатных людей, а это же… черт побери, сам дьявол изумится. Да, только тепла в нем маловато. Он, как кинжал… Кто это, милейший?

– Боюсь разгневать вас.

– Это почему?

– Вы, вероятно, знаете того, кто здесь изображен.

– Впервые вижу.

– Не в том дело.

– Говорите, я обещаю, что ничего дурного не сделаю вам, если и разгневаюсь.

– Это маркиз де Куломье.

Луи не выдержал и расхохотался, как только мог, а художник робко стоял рядом и не знал, что ему делать. На полотне, действительно, не было ничего близкого с Луи. Несомненно знатный господин гордо стоял с обнаженной шпагой. Его лицо было спокойно и выражало самоуверенность. Черные волосы придавали ему что-то беспокойное и сильное, а глаза, тоже черные, живо сверкали, как лезвие клинка. Это была полная противоположность Луи. Кончив смеяться, маркиз сказал художнику:

– Нет, нет, вы не обращайте внимания. Я так. Где же вы видели маркиза де Куломье?

– Я никогда его не видел. Это лишь моя фантазия. А вы, наверное, знаете его, раз так смеетесь.

– Да, приходилось видеть.

– Я бы хотел написать его портрет.

– О, это очень сложно. Вы напишите сначала меня, а я покажу вашу работу маркизу. Уверен, он сам захочет, чтобы вы исполнили его портрет.

– Что ж, сударь, извольте.

– Но это оставим до послезавтра.

Луи взял шляпу и, надевая ее, вышел на улицу.

– Эй, сударь, постойте. Вы хотели взять портрет.

– О да, я совсем забыл.

– Позвольте узнать ваше имя, – подавая картину, сказал художник.

– Зовите меня просто – Жан, – не задумываясь, ответил юноша и вскочил в седло, – а ваше имя, любезный?

– Этьен, мое имя Этьен Дюран.

– Я запомню. А это вам за портрет маркиза, но можете оставить его себе. До встречи.

И не успел художник опомниться, как в его руке оказался луидор. Луи же выехал на дорогу.

– До свидания, сударь. Я буду рад видеть вас, – крикнул ему вслед Этьен.

Через мгновение от Луи осталось только воспоминание, а художника внезапно осенило: да ведь только что он разговаривал с маркизом де Куломье!