Читать книгу Система FIGHTS. Как перевести симптомы рассеянного склероза, волчанки, ревматоидного артрита и других аутоиммунных состояний в режим «никогда не беспокоить» - Palmer Kippola - Страница 8

В течение двух десятилетий профессор Медицинской школы Висконсинского университета и клеточный биолог Брюс Липтон учил своих студентов тому, что он называет «центральной догмой», – тому, что наши гены – это наша судьба. Другими словами, это вера в то, что все, с чем имели дело ваши родители, скорее всего, постигнет и вас. Но в 1985 году на Карибах, в академическом отпуске медицинской школы, у доктора Липтона случилось глубокое озарение: анализируя исследования клеток, он понял, что «жизнь клетки контролируют ее физическое и энергетическое окружение, а не гены».

Хотя те, кто не желает рассматривать «новую биологию», могли бы воспринять эту точку зрения как еретическую, исследования доктора Липтона в Стэнфордском университете несколько лет спустя подтвердили его гипотезу. Доктор Липтон поместил идентичные стволовые клетки в три отдельные чашки Петри, каждая из которых содержала различную питательную среду, единственную переменную в его эксперименте. Те, кто был согласен со старой биологической теорией предопределенной генетической судьбы, могли ожидать, что в трех чашках Петри начнут расти идентичные клетки. Но результаты показали иное: в каждой чашке Петри развился свой тип клеток. В одной чашке выросли костные клетки, в другой – жировые, а в третьей – мышечные. Оказывается, не ядро («мозг» клетки, в котором хранится генетическая материя) предопределило судьбу этих клеток. Все дело было в субстрате, то есть в окружающей среде.

Зародившаяся наука, которая объясняет этот феномен внешней среды, управляющей нашими генами, называется эпигенетикой. Слово «эпигенетика» буквально означает «над генами». Представьте свой геном (все ваши гены) как компьютерное оборудование; эпигеном – это программа, которая управляет работой компьютера.

В 2014 году нутрициолог функциональной медицины, помогавшая мне исцелиться, познакомила меня с Институтом функциональной медицины (IFM). Мы посетили ежегодную конференцию IFM, где биолог профессор Рэнди Джиртл был удостоен премии Лайнуса Полинга за выдающуюся роль «отца экологической эпигеномики».

В одной из самых убедительных демонстраций эпигенетики в действии – исследовании мышей агути – доктор Джиртл и его аспирант, доктор Роберт Уотерленд, смогли показать, что питание, которое получают генетически идентичные беременные мыши, может изменить физический облик их новорожденных мышат и их восприимчивость к болезням. Агути – это название гена, при экспрессии которого мыши становятся жирными, желтыми и склонными к хроническим заболеваниям. В своем эксперименте Джиртл и Уотерленд кормили беременных мышей витаминами, включая В₁₂, холин и SAMe (S-аденозилметионин). Контрольные беременные мыши, не получавшие витаминов, родили желтых мышат, жирных, с диабетом и склонностью к другим заболеваниям из-за гена агути; в то же время мышата, родившиеся у получавших витамины матерей, были худыми, коричневыми и менее склонными к ожирению и болезням. Оказывается, питательные вещества отключили вредный ген агути в потомстве, и он остался безмолвным на всю жизнь!

В этом заключается сила эпигенетики. Она подразумевает, что мы можем влиять на то, какие гены «включает» или «выключает» наш образ жизни, в том числе многочисленные ежедневные решения о том, что есть и пить, но мы вернемся к этому в следующей главе.

В поисках функциональной медицины

Стоило мне вкусить лекарства «от первопричины», как мне захотелось еще. Я записалась (и, должно быть, проскользнула под радаром) на один из насыщенных многодневных курсов IFM по иммунной дисфункции. Когда ведущий попросил несколько сотен зрителей поднять руки, показывая, кто из них классические врачи, а кто натуропаты, остеопаты, медсестры, хиропрактики, диетологи и так далее, я сидела в дальнем конце зала неподвижно как церковная мышь. Вверх взлетали почти все руки, кроме моей. Доктор слева от меня шепнула: «Кто вы?» – и я ответила: «Та, которая остановила свой РС и хочет узнать, как ей это удалось». Она улыбнулась и представила меня нескольким людям, которые делились ресурсами и поддержкой. Возможно, у меня не было кучки верительных грамот (например, дипломов со степенью доктора медицины или доктора философии) в качестве добавки к имени, но меня приняли в племя.

Именно на этом курсе IFM я узнала второе из трех захватывающих научных открытий.