Читать книгу Всё сразу. Повести и рассказы - PaoloGilberto - Страница 16

Максим поворочался в постели ещё полчаса, потом вздохнул, взял со стула футболку и штаны, тихо оделся и вышел в кухню, прихватив со столика ноутбук. Что он собирался искать, он пока и сам не знал. Зашёл на «Яндекс».

– Так, – тихо прошептал он сам себе, – Что делать-то? Что спросить? Кто он там у нас? Легион, да?

Зашуршали клавиши. «Яндекс» высыпал миллионы ответов. На первой странице не нашлось ничего интересного, так, по мелочи: какой-то банк, американский фильм, и страница Википедии о римских легионерах.

– Легион… Нас много… Одержимый… Так… Одержимый, точно!

По запросу снова выскочил первым американский сериал, зато потом порадовала Википедия: в списке из десяти явных признаков одержимости Максим насчитал пять совпадений в случае с Лёхой. А ссылка на Библейские упоминания об одержимых привела Максима на страницу со знакомым, но полузабытым текстом с уроков Священного Писания. Он забормотал:

– Так… Евангелие от Марка… «Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много». Оно! – чуть было не вскрикнул Максим, – Так, и что там дальше? Ага… «И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них. Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море».

Максим задумчиво запустил пальцы в бороду. «Свиньи какие-то… Что за сказки? Ко мне тут умалишённый… Ну, ладно, не умалишённый, а одержимый на Пасхальное служение проберётся и натворит дел… А тут непонятно ничего. Ладно, что там дальше?»

На списке фильмов об одержимости он задержался. Японский «Расёмон» его не заинтересовал, а вот «Экзорцист» он решил быстро просмотреть в каком-то онлайн-кинотеатре. Он проматывал титры и разговоры и вглядывался в самые жуткие кадры.

– Да, что-то в этом есть, почти как у меня. Но это же кино, а мой главный герой – через дорогу, – шептал Максим, – Хотя, я вроде бы роман этот читал в журнале… Как его… Блэтти, кажется. «Изгоняющий дьявола». Точно! А журнал назывался «Смена», – неожиданно для себя улыбнулся Максим. В детстве его книга не захватила, но сейчас воспоминания о самых счастливых годах помогли на короткий миг забыть о Лёхе и жуткой мистике, свалившейся на беспечного молодого иерея.

Следующим запросом в поисковике было «Изгнание дьявола в православии». И здесь Максим, лихорадочно перебегая от ссылки к ссылке, наткнулся на сайт монастыря их же областной Епархии.

– Очень интересно, оказывается, и у нас такое есть, ничего себе! – вполголоса радостно разговаривал сам с собой Максим, – Значит, есть кому справиться с алкашом этим! Оп! Что это тут? Ага! – Максим торжествующе выделил текст, – «Отчитки проводит иеромонах Илия каждое чётное число, а в Великий Пост – каждый день, в 13.00». Сегодня же поеду! Сегодня же! Илия! Надо же, почти как нашего участкового зовут!

И Максим, думая, что все его неприятности позади, захлопнул ноутбук, тихо подошёл к кровати, быстро лёг и моментально уснул.

Утром он созвонился с монастырём и договорился о встрече с иеромонахом Илией. Он уже начал отъезжать от дома, как в зеркале заднего вида заметил две покачивающихся фигуры. Максим вышел из машины и махнул рукой.

– Эй! Православные! Да, вы! Подойдите-ка сюда!

Петя со Светкой нехотя приблизились. После того, как Максим прогнал их от Казацкой церкви, им приходилось ездить и попрошайничать к Вознесенской. Нужно было платить за маршрутку, терпеть людей, брезгливо просивших отойти от них и как-то бороться с местными «работниками», которые не обрадовались неожиданным «конкурентам».

– Зла не держите на меня, – добродушно начал Максим, – Но и поймите, приход у нас благочинный, а тот скандал с Ищеевым, уважаемым и щедрым, между прочим, человеком, – Максим многозначительно округлил глаза, – Стоил храму некоторых ограничений в спонсировании.

– Для тебя, батюшка, один авторитет должен быть, – дерзко бросила Светка.

– Ну ладно, будет вам. Я ж не запрещаю, но сразу говорю: приходите трезвые. И более-менее опрятные. Чтобы не было таких инцидентов.

– То есть можно уже завтра? – обрадованно снял шапку с головы Петя.

– Можно, – кивнул Максим, – И вот ещё: что это приятель ваш, Лёха, перестал работать, да и вы к нему не показываетесь?

Светка с Петей переглянулись.

– Он зарезать нас хотел. Совсем у него фляга свистит, батюшка, то он Лёха, то Леонид, – Петя теребил шапку, – Я б ему в морду дал, да это ничего не решит. Какое-то зло в нём, жуть просто.

– Но вот что я скажу, батюшка, – влезла в разговор Светка, – Мы, когда в последний раз с ним бухали, заметили: вот как выпьет он побольше, так сразу нормальным становится. Ну, таким, каким его знаем. И крестится, и Бога вспоминает. Удивительно, это ж грех мы вроде творим, да? А трезвый – ну чисто дьявол! И ведь не пьёт сам!

– Да, пить – однозначно, грех. Мало ли какие в Лёхе аномалии. А как же вы выпивали с ним? – удивился новому открытию Максим, – Если он сам не пьёт?

– Как, – сконфузился Петя, – Я держал, а Светка водку заливала!

Максим улыбнулся, но тревога не покидала его.

– Я вас, в общем, предупредил: сидеть у храма – сидите, но чтобы безо всяких представлений!

– Благослови, батюшка! – жарко выдохнула перегаром Светка и Максим, покачивая головой, мелко перекрестил обоих.

На отчитке Максиму казалось, что это не церковная служба, а выступление одного единственного дирижёра без оркестра. Отец Илия, худощавый, высокий, совершенно седой старик с огромным носом и жидкой бородой громко читал, драматично воздевал к куполу руки и резко, запрокинув голову, кропил прихожан святой водой. Но после обычной Литургии началось кое-что интересное: батюшка шёл вдоль стены, где выстроились прихожане, подходил к некоторым, быстро чертил на лбу елеем крест и что-то шептал на ухо. Тотчас люди падали на пол, корчились и выли страшными голосами, а Илия, красиво, и даже немного театрально подняв руки, кричал «Изыди!». И больные успокаивались, вставали и удивлённо разглядывали себя и окружающих, словно не понимая, как оказались в церкви. Максим уже представлял себе, как будет стоять вдоль стены Лёха и как выйдет из него весь этот легион, и как спокойно отслужит Максим Пасхальную Литургию, и как вернётся его жизнь на свои размеренные и привычные круги.

После отчитки батюшка Илия, ласково улыбаясь, пробрался сквозь людей, которые так и норовили зачем-то ухватить его за одежду и, кивнув Максиму, жестом показал ему на неприметную калитку в стене. Максим понял, быстро подбежал к иеромонаху и открыл ему дверь, сам проскользнул следом. Они оказались в маленьком дворике с аккуратным газоном и невысокими плакучими ивами. Иеромонах присел на скамейку и, хлопнув по ней, воскликнул:

– Ну давай, отец Максим, поговорим, о чём ты там хотел?

Максим доверчиво улыбнулся и сел рядом.

– Отец Илия… Я впечатлён. Как-то не сталкивался с такими… э-м-м… обрядами, приехал, так сказать, опыта набраться!

– А на что он тебе? – серьёзно спросил Илия, – Отчитка – дело серьёзное.

– Не хочу время Ваше отнимать, давайте сразу к делу: есть у меня такой одержимый на приходе. Боюсь, как бы не натворил чего на Пасху. Может, съездите со мной, тут недалеко, километров восемьдесят, проведёте чин, да я Вас обратно привезу, а, отец?

Неожиданно старик рассмеялся.

– Милый ты мой, какие одержимые? Кино ты смотрел или книжки читал?

– А как же сегодня… Вы же бесов изгоняли?

Иеромонах прищурился и твёрдо сказал:

– Все демоны внутри нас. Ни в ком-то, ни в бесноватых, ни в ближних. Только в нас. То, что ты видишь снаружи – отражение тебя самого внутри. Я вот, например, со своими всю жизнь борюсь, смиряюсь, Господь помогает, кажется, но всё равно, грешен я так, что и подумать страшно. А про отчитку… Кто на службе был, ты обратил внимание?

– Женщины, в основном, – глядя перед собой, вспоминал Максим, – Мужики какие-то помятые.

– Вот! Заметил! Молодец! – Илия улыбнулся, – А женщины – они какие? Восприимчивые да мнительные. Надумает себе бесов и давай сама мучиться и домашних изводить. А ко мне приедут, я их елеем помажу, водой окроплю, гаркну на ухо «Изыди, демон, именем Господа нашего Иисуса Христа», ну они, дамы эти впечатлительные, физически чувствуют, что бес из них ушёл. Чистая психология, Максим! И вера, конечно, без неё никуда. Но это, скорее, для меня самого это понятие, что я людям помогаю с Божьим именем.

– Но всё-таки… Вы бы и мне очень помогли! Там действительно серьёзный случай!

– Эх, милый, вот тебе серьёзный случай поведаю, – потёр лоб старик, – На приходе у нас женщина есть… Как же её зовут… Инга Игоревна. Семья у них обеспеченная, какие-то даже вроде бы дворяне были до революции. И рассказывает эта Инга, мол, маме её, Эмме Аркадьевне, шестьдесят семь, и перенесла она инсульт. Денег они, конечно, не пожалели, выходили эту Эмму, да, но отключился у неё в мозгу участок, который за чтение отвечает. Разучилась она читать совсем. Безвозвратно. А женщина, надо сказать, выпивающая была, каждый день требовала то вино, то портвейн. И Инга Игоревна с мужем хитрость такую теперь делают: покупают в магазине безалкогольное вино и дают ей. Она покрутит бутылку, поглядит – вроде вино, этикетку прочитать-то не может – и пьёт. Теперь самое интересное: напивается! Напивается до икоты, ноги её не держат! А утром мучается похмельем! Вот мозг наш до чего дойти может! И эти одержимые, думается мне, из той же оперы. Но – надо помогать.

Максим покачал головой.

– Но у меня другое. Легион, понимаете? Он сам говорит, что Легион. Поедемте, сами всё увидите.

Старик встал и положил Максиму руку на плечо. Долго смотрел ему в глаза. А потом сказал тихо:

– Даже если так. Если Легион. Это твоё испытание. Тебе Бог его попустил. Ты и справишься. Ты ведь такой же священник, как и я. Господь-то у нас один. Но кто-то проводник Его, а кто-то – полупроводник, так что, ты знаешь, кого о помощи просить, и, когда начнёшь, просто веруй. А без веры получится, как в «Деяниях Святых Апостолов», когда бес изгоняющему его именем Христа сказал: «Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто?» – и учинил там погром… Ладно, не будем об этом, ты и так всё понимаешь, – он улыбнулся, перекрестил Максима, – Ты приезжай к нам ещё, такая здесь благодать!

И иеромонах ушёл, махнув на прощание рукой. Максим ещё долго сидел на скамейке. До Пасхи оставалось три дня, и что делать с Лёхой он не знал.

Погружённый в себя, он шёл к парковке. Зазвенели колокола, и Максим от неожиданности вздрогнул, огляделся. На выходе из монастыря стоял железный киоск с книгами, свечами и иконами. Максим, не зная зачем, подошёл к нему, наклонился к окошечку и неожиданно для себя спросил:

– Скажите, а есть у вас что-нибудь особенное?

– Ой, здрасьте, батюшка! – в окошке показалась молоденькая девчонка, – Да у нас всё особенное, всё монастырское! Вам что нужно?

– Даже не знаю…

Девчонка нырнула под прилавок, а потом подала ему бутылку красного вина.

– Это что? – удивился Максим.

– Как? Кагор! Хороший, крымский. Его сам иеромонах Илия святил, три бутылки всего осталось!

– Илия… Давайте все три! – у Максима в голове выстроилась чёткая картинка.

Продавщица звякнула стеклом и осторожно подала ему пакет.

– Вот, возьмите. Шестьсот шестьдесят рублей.

Максим положил на пластиковый подоконник окошка тысячу.

– Спаси тебя Бог, сдачи не надо.

Он сел в машину, развернулся, окинул взглядом монастырь. Сияли кресты, ослепительно белели меловые горы, на которых стояли монастырские стены. И красным шаром пряталось за них солнце. «Ну вот, Господи, – подумал Максим, – Кажется, вот и Ты».