Читать книгу Пятикнижие - Павел Николаевич Бурдунин - Страница 2

О те, кто взыскуют бога!

Нет нужды искать его, бог – это вы!

Джалаледдин Руми

На землю опускается ночь, и жара постепенно спадает. Огромные белые звезды освещают каменистую равнину. Остывающее от дневной жары пересохшее русло вади неверной дорогой стелется под ногами. Я опускаюсь на колени и вдыхаю запах теплого песка. Сквозь пальцы моих ладоней проходят тысячи песчинок…

Я – торговец. Мой товар – сушеное мясо, шкуры, верблюжья шерсть. Уже несколько лет, как я с выгодой продаю это: вожу караваны в чужие земли. Женат я на богатой вдове, чьи деньги – большое подспорье в моем деле. Побывал почти во всех известных мне городах, многое видел и многому удивлялся. Мой сегодняшний путь лежит в Иерусалим. Я счастлив, что через две недели увижу этот великий город, его желтые стены, глиняные дома, огромный базар, многоязычную толпу, в которой теснятся люди со всего мира. Я буду бродить, и прислушиваться к пока неведомой для меня речи. Увижу бородатых греков в туниках из тонкой шерсти с кольцевыми полосами и плащах, скрепленных на правом плече аграфом. Их женщин – в далматиках с широкими головными повязками и развевающимися лентами. Знатных матрон в богато украшенных столах, которые скрывают красоту их тел, как того требуют христианские каноны. Персов – в широких штанах и зеленых шерстяных рубахах с длинными рукавами, чьи головы украшены пышными прическами в виде длинных вьющихся локонов, выглядывающих из-под пышных тюрбанов, и лицами – подчас закрытыми дырчатыми повязками из черного шелка, который оберегает двуединый черно – белый мир Ахуры – Мазды от оскверняющего дыхания человека. Франков – в широких подпоясанных куртках с длинными рукавами и штанах, завязывающихся на икрах. Готов, язык и одежда которых почти не отличались от франкской, но их дух, впитавший в себя слово Ария, горел огнем ненависти к поклонникам единосущего Христа. Купцов из Поднебесной империи, высокомерных и жадных, в широких синих кафтанах с застежками от шеи до самых бедер, любивших вечерами собираться кружком под навесом гостиницы и вести бесконечные разговоры о великом пути Дао, учении мудреца Конфуция и таинственном мире просветления, поведанный нам индийским принцем Шакьямуни.

Я смотрел на песок и думал о длинной дороге, которую мне предстояло преодолеть, о жаркой и бесконечно желтой пустыне, о своей неумолимой судьбе, как вдруг мне привиделся опускающийся на меня столб света. Все кругом озарилось, камни заискрились синими огнями и заговорили. Зазвучала музыка, и я услышал стихи.

Мудрец, ты отряхни стопы свои от

праха,

Сядь на коня, и ввысь умчись без страха.

Твой дух – подобен всаднику в пыли,

Тебя несет он с ночи до зари.

И как стрела искусной посланной рукой,

Проложишь ты сквозь звезды путь прямой.

Умчись, тебе преграды нет,

Но лишь один тебе хочу я дать совет.

Коня ты береги, корми его, лелей,

Ведь он вместилище души твоей.

Он плоть твоя, но дух твой только ты,

Твои мечты обязан он нести.

И если брошены поводья до зари,

Лишь стойло ты узришь в конце пути.

Я поднялся с колен, и взмахнул руками. Я знал, и нисколько не сомневался в том, что умею летать. Уже через мгновение я парил над освещенной и полной изумительными звуками пустыней. Вокруг был целый мир, и весь Мир был мною. Мое я и Я моего духа слились воедино, и я прозрел и увидел то, что никто другой никогда не видел. И я был один, и я еще не знал всего, но знал то, чего не мог видеть. Я летел, и каждое мгновение приближало меня к городу, который станет отправной точкой истории истинно живущих в этом мире людей. Отсюда распространятся лучи, чей жар сможет пробудить подобного мне к той жизни, в которой нет места для смерти. Я смотрел на этот мир и узнавал его.