Читать книгу Последнее царство - Пётр Волков - Страница 11

С того момента, как средства производства были достаточно развиты, чтобы генерировать излишки и исключать людей из этого излишка, и с того момента, как человечество начало покидать свою племенную фазу в качестве охотников-собирателей, некоторые люди и группы пытались присвоить излишки и использовать работа других. Мы, люди, организуем себя, чтобы управлять скудными ресурсами, и из-за нехватки этих ресурсов мы должны конкурировать, чтобы получить все ресурсы, которые мы можем. Соревновательный характер людей означает, что у нас есть порядок, в котором те, кто больше всего склонен к этому соревнованию, имеют привилегии по сравнению с другими. Как упоминал Маркс, совокупность институтов, составляющих государство, использовалась для осуществления организованных репрессий, навязанных доминирующей группой над остальным обществом, сохраняя определенные производственные отношения в рамках эксплуатации человека человеком.

Политические формы, принятые государством, неодинаковы в истории, будучи совместимыми с заметным развитием демократии, развитием, которое проявилось в политических формах капиталистического государства, подтверждая гражданские и политические права. Что касается политических прав, то вначале они были предоставлены исключительно мужчинам-буржуа и помещикам, а после этого они распространялись на другие слои общества мужчин, пока, наконец, они распространились на женщин. Власть – это способность устанавливать ограничения в свободе действий социальных агентов, заставляя их действовать так, как иначе. Политическая власть может быть определена как власть, осуществляемая прямо или косвенно из-за обладания тем, что Макс Вебер назвал монополией на законное насилие на данной территории, чтобы оно могло осуществляться только государством или частными агентами, которые должны быть санкционированы государством до совершения своих действий. Политическая власть не обязательно должна осуществляться непосредственно политическими властями, существуют различные группы, которые способны косвенно осуществлять политическую власть.

Это делается путем убеждения и отговора, тех, кто осуществляет политическую власть напрямую, и в этих группах убеждения и сдерживания мы находим компании, общественное мнение, профсоюзы, правозащитные организации, элиты, религиозные группы и т. Д. Существует два различных типа политической власти: прямая политическая власть, которая осуществляется непосредственно, государственными властями или гражданами во время голосования, и косвенная политическая власть, которая возникает из способности определенных групп убеждать и сдерживать, что влияет на назначение тех, кто будет обладать прямую политическую власть, и на политические решения, которые будут приняты.

Прямая политическая власть возникает только из политических решений, принятых государственными должностными лицами или гражданами при голосовании, но косвенная политическая власть – это сила, которая управляет прямую политическую власть из тени, поскольку еще один способ, которым социальные агенты могут войти в политику, это просто убеждать и отговаривать государственных должностных лиц или избирателей. По этому определению даже средства массовой информации являются инструментом косвенной политической власти, поскольку они служат для убеждения и отговаривания агентов, которые несут прямую политическую власть. Но даже это не отражает сложность политического ландшафта, следует учитывать, что косвенную политическую власть можно разделить на два вида: активную и пассивную. Непрямая политическая власть, которая также активна, является результатом действия, оказывающего влияние или получаемого в отношении тех, кто несет прямую политическую власть, которое удается убедить или отговорить их совершать или не совершать определенные политические действия.

Косвенная политическая власть, которая, в свою очередь, является пассивной, является результатом убеждения тех, кто несет прямую политическую власть, без каких-либо действий со стороны секторов, которые их убедили. Эта косвенная и пассивная политическая власть возникает, когда те, кто несет прямую политическую власть, заранее предвидят реакции, которые будут утверждать остальные (общественное мнение и определенные группы влияния), затем моделируют свои действия в соответствии с тем, что они ожидали. Косвенная пассивная политическая власть также имеет место, когда те, кто несет прямую политическую власть, формируют свои действия в соответствии с желаниями тех, кто следует их решениям; только потому, что первые считают, что удовлетворение этих желаний морально хорошо, и поэтому они убеждены в определенной моральной политической повестке дня, которую они намеревались выполнить. Мы можем определить государство простым способом: это набор институтов, которые структурируют осуществление прямой политической власти, то есть набор правил игры, предназначенных для структурирования того, как осуществляется прямая политическая власть.

Демократия – это слово, производное от греческого языка, означающее «народовластие», и на протяжении всей истории оно определялось многими способами. Демократия была определена как «форма организации», «форма государства», «управление народа, посредством и для народа» и т. Д. По словам Роберта Даля, демократия является лишь теоретической концепцией в отношении правительства, которое характеризуется тем, что отвечает на требования управляемых без какой-либо дискриминации. Адам Пржеворски определяет демократию как «систему позитивных прав и обязанностей», а О'Доннелл определяет демократический режим как режим, в котором «доступ к основным государственным должностям (за исключением судебной власти, вооруженных сил и автономных образований), определяется честными выборами». Но на самом деле демократия должна рассматриваться как социальный процесс (как заявил Джон Дьюи) со своими успехами и неудачами, и что это не просто теоретическая концепция, но развивается в реальности. Демократия на самом деле является социальным процессом, потому что она постоянно строится и деконструируется, когда играют социальные агенты, определяя через политическую власть, каким образом экономические и символические ресурсы распределяются между слоями населения.

Во всяком случае, как уже говорилось, я думаю, что очень важно классифицировать человеческую волю в проявленную и подлинную волю. Проявленная воля – это воля, которую демонстрируют Люди, принимая во внимание, что они не обязательно имеют достаточно информации для достижения полной картины последствий их желаний. Это может вызвать негативные последствия, которые будут противостоять их другой воле: подлинной воле. Подлинная воля – это истинное желание народа, состоящее в том, чтобы быть свободным в достижении определенных желаний и не страдать от того, что нежелательно. Реализация этой воли возможна только в том случае, если у людей будет достаточно информации, чтобы обладать полную картину последствий их действия. Чтобы объяснить это, можно использовать известную платоновскую аллегорию – миф о пещере.

В этой платонической аллегории – группа заключенных с момента их рождения находится в пещере, и они подвергаются таким образом, что они могут смотреть только к стене, не имея возможности повернуть голову. Позади них есть коридор со стеной, где другие люди несут всевозможные предметы, тени которых проецируются костром. Эти скованные люди считают истиной тень, которые они видят проецируемыми, поскольку они ничего не знают о том, что происходит за их спинами. Теперь я буду применять эту аллегорию к своему анализу демократии, чтобы сделать вывод, что проявленная воля – это то, что люди принимают за истину, даже если это не всегда так. Но у этих людей есть желание быть свободным, чтобы выполнить определенное стремление и желание быть без вреда, и воля, которую они способны проявить, иногда заканчивается тем, что вступает в противоречие с их подлинной волей, поскольку люди не всегда знают, что это лучше для выполнения этого.

Проявленная воля – это просто воля, выраженная народом, в то время как подлинная воля – это то, что они хотели бы поддержать, то есть их свобода удовлетворять себя, если у них есть точная информация о последствиях своих желаний и, следовательно, об истинных последствиях о их влияния в политике. Следует учитывать, что проявленная воля является лишь искажением подлинной воли, что обусловлено ограничениями на информацию, которую Люди способны получить и понять. Возвращаясь к вопросу о демократии, Джон Стюарт Милль заявил, что мнение, даже если оно опровергается теми, кто имеет право сделать это, или большинством, не теряет того, что в нем верно. Существуют ситуации, когда переход от ситуации 1 к ситуации 2 является улучшением для всех людей в обществе или улучшением для некоторых без ущерба для других. Проблема в том, что не все скажут одно и то же, поскольку индивидуумы подвержены ошибкам в том смысле, что они не всезнающие и не всемогущие, и иногда меньшинство может быть правым, поскольку в них отражается больше «превосходства» и знания, чем в большинстве.

Проблема состоит в том, чтобы установить «оптимальный» вариант, в котором ситуации и аргументы могут быть выбраны как более предпочтительные, чем другие, и именно здесь демократия, по мнению Милля, желая сделать людей равными, рискует ограничить превосходство одних людей по отношению к большинство, и даже сама личная свобода, поэтому взгляды Милля похожи на те, которые видят в демократии опасность тирании большинства. В любом случае, идеал свободы – это цель, которую мы должны преследовать, и в отношении увеличения свободы индивидов, понимая, что индивиды имеют понятные ограничения, человек не может быть непогрешимым, поскольку он не является полным хозяином своего тело, его эмоции, его желания и ум, все, что с ним связано. Иногда то, что люди воспринимают как истину, не является таковым, поскольку они стоят за реальностью, которую они не знают, а иногда даже не знают, что бы они ни делали.

Человеческие знания, подвергаясь ограничениям, открывают двери для разных путей, разных представлений о реальности, которые не обязательно должны быть гармоничными. Иногда они могут вступать в конфликт, и, кроме того, с течением времени взгляды людей могут меняться, поскольку они подвержены изменяющемуся контексту. Милл скептически относится к некоторым моментам, связанным с демократией: к той проблеме ошибочности человека, и, соответственно, он выявил ситуации на протяжении всей истории, где эта ошибочность частично совпадает с желанием ограничить свободу личности. Как и Милл, я также считаю, что к конкретным случаям следует относиться без предвзятости, поскольку истина не исчезает, потому что индивид поглощен большинством, и не исчезает, потому что они хотят заставить ее замолчать, и можно считать, что с этой точки зрения, свобода также является средством защиты правды. Возможно, мы могли бы даже провести сравнение между тем, что считается правдой в мысли Милля, и его противоположностью в знаменитом романе Оруэлла 1984 года, где в этом антиутопическом видении правда – это только то, что бюрократический аппарат определяет в сочетании с гомогенизированным и рваным большинством, независимо от того, насколько абсурдной и ребяческой является структура аргумента, в которую нужно верить.

Соображения относительно того, что есть истина, сталкиваются с ограничениями субъективного, тех углов реальности, которые субъект может воспринимать, но за этой субъективностью стоит истина за завесой. На самом деле демократия – это социальный процесс, который развивается по мере того, как действия государства больше похожи на подлинную волю, а не на проявленную волю: в этом суть демократии. Государство действует частично в соответствии с прямой политической властью народа при голосовании вместе с косвенной и активной политической властью народа, который предпринимает действия, чтобы убедить или отговорить правителей и избирателей. Наконец, также благодаря косвенной и пассивной политической власти, которая возникает, когда те, кто обладает прямой политической властью, формируют свои действия в соответствии с тем, как они предсказывают, что будут делать остальные, или когда те, кто несет эту прямую политическую власть, формируют свои действия в соответствии с истинными желаниями людей, что связано с тем, что они убеждены в определенной моральной повестке дня, выполнение которой зависит от удовлетворения этих желаний. Таким образом, демократия – это социальный процесс, который происходит от власти народа, а государство является проводником этой власти.

Демагогическая система – это не та форма государства, к которой мы должны стремиться, поскольку она основана на способности государства отвечать требованиям, вытекающим из проявленной народной воли народа, но не подлинной, и, как я уже упоминал, эта проявленная воля является не чем иным, как простым искажением подлинной воли из-за ограниченности информации, которую люди имеют в своем распоряжении. Следовательно, вместо формы государства, основанной на демагогии, которую хочет навязать либеральный универсализм, форма государства, основанная на том, что я называю «нормативизм», является желательной, и которая состоит в способе управления, при котором государство через свои нормы стремится к удовлетворить подлинную волю народа, а не проявленное, и поэтому стремится быть по-настоящему демократическим. Как и демократия, нормативизм – это социальный процесс, который развивается по мере того, как государство удовлетворяет подлинную волю, и поэтому оно должно стремиться к тому, чтобы общество функционировало как органический, в котором различные части не сталкивались друг с другом, что приводило к конфликтам и неэффективности.

Нормативизм и демократию также можно определить как социальные процессы, которые развиваются в соответствии со способностью государства сделать своих людей более свободными или, более точно, в соответствии с их способностью содействовать устойчивому развитию человеческого общества, поскольку эта личная свобода является чем-то, что зависит от народа в целом. Нормативизм и демократию можно определить таким образом, поскольку итоге желания каждого человека заключаются либо в свободе делать что-то желаемое, либо в свободе избегать страданий, которые не нужны, и в соответствии с результатами, в которых государство способно чтобы лучше удовлетворять подлинные желания народа в целом, этим государством будет более демократично. Демократия не должна рассматриваться как форма правления, характеризующаяся тем, что государство действует только в соответствии с тем, что оно слышит от голосов на трибуне, поэтому это форма государства, в которой меньше места для демагогии. Следовательно, демагогию следует определять как социальный процесс, посредством которого политические группы направляют народ, апеллируя к проявленной воле.