Читать книгу …и дольше жизни длится… - Рита Харьковская - Страница 16

Холодный ноябрьский ветер продувал до костей, с неба сыпала унылая непрекращающаяся мокредь.

Скоро можно идти домой. Снять с себя промокшую «робу»: тоненькие чулочки-сеточки, коротюсенькую юбчонку, едва прикрывающую зад, дермантиновую курточку, и забраться под одеяло, свернуться калачиком и хоть немного согреться.

Лариска ненавидела это время года. Да и за что его любить? Погода отвратительная, в порту ни одного недавно пришедшего судна, все морячки растащили деньги по домам, натешились в объятиях жен и подруг – на кой им «посиневшая» от холода путана?

Сегодня ночью Лариска стояла, в ожидании хоть какого-то клиента, одна.

Шлюшки-подружки, постояв пару часов на площади, словно убедившись в том, что «работа» в эту ночь вряд ли предвидится, поболтав о доле своей тяжкой, глотнув коньячку, разошлись по домам.

Лариска осталась.

А вдруг кому-то все же понадобятся её услуги? Какой-никакоой, а заработок.

Лариске были нужны деньги. До того момента, когда будет накоплена необходимая сумма, осталось совсем чуть-чуть.

Лариска зябко передернула плечами.

Как же ей осточертели эти еженощные выходы на «работу». Эти скоты-мужики, которые за свои жалкие «копейки» требуют от «несчастных» путан всего и сразу.

Романтичный флёр «профессии», культивируемый Зосей, бандершей с Польского спуска, осыпался, как шелуха, совсем скоро.

Услугами путан пользовался всякий, у кого «зазвенела на кармане лишня копейка».

Не только изголодавшиеся без женской ласки моряки, пришедшие в порт после долгого рейса, не только «залётные» командировочные, которых вдруг потянуло на «клубничку» после обильного возлияния в соседнем кабаке.

Если бы круг клиентуры путаны отграничивался только ими, можно было бы жить припеваючи.

Но бывали в жизни моменты страшные и неприятные.

Иногда к площади подъезжал милицейский бобик, девок, всем скопом, загоняли в машину и везли в КПЗ.

Нет, их не арестовывали, не наставляли на «путь истинный», их использовали в соответствии с избранной профессией. Естественно, никто и не собирался оплачивать их услуги. Так, «покувыркались – покуражились» и утром выпроводили за ворота.

Хорошо, если еще то, что успела путана «назарабатывать» в этот вечер не отнимут.

Иногда «девочку» снимал на всю ночь вполне интеллигентного вида мужичок.

Усаживал довольную неплохим предполагаемым заработком шлюху в такси и увозил «к себе домой».

Обычно, куда-то на окраину города, где в частном доме, огороженном высоким забором, её дожидалась компания весело гогочущих в предвкушении развлечения, дружков «интеллигента».

И «пользовали» шлюшку всем скопом до самого утра, а иногда и несколько дней.

Когда надоедала, выпроваживали, даже не скрывая места, в которое привозили.

А зачем? Что она, блядюшка, докажет? Кому пожалуется? Кому она нужна?

И ползла еле живая «путана» на квартиру к «мамке», и отлёживалась пару дней, отсыпалась и выплакивала свою «горькую долю», и выслушивала наставления подруг и бандерши, как обезопасить себя от подобных казусов.

А потом – снова на Таможеную, снова «на работу», до очередного раза, когда, польстившись на предложенную суму, снова сядет в машину к очередному упырю.

Об абортах и венерических болезнях, вечных спутниках «профессии» и думать не хотелось.

В общем, устала Лариска от всего этого.

А вот роль, которую играла в этом «бизнесе» пани Зося, Лариске очень даже нравилась.

Она сама, с преогромным удовольствием, заделалась бы бандершей.

Но для этого ей была нужна квартира.

И не какая-нибудь. Не на окраине города. А поближе к Таможенной. Чтобы рядом с «местом работы».

У Лариски был один «постоянный клиент», которого она обслуживала давно и не брала с него ни копейки.

Работал он в местном РОВД на должности невысокой, но, позволяющей ему, и брать дань с «подопечных» бандерш, о бизнесе которых он был осведомлен, и пользоваться услугами путан, до которых, в силу каких-то особенностей психики, был необычайно охоч.

Именно он, выслушав однажды, разоткровенничавшуюся незнамо с какого перепугу, Лариску, посоветовал ей копить деньги на квартирку, пообещав и посодействовать в приобретении, и обеспечить «крышу».

Лариска начала копить.

Она давала матери на содержание дочки сумы мизерные, лишь бы только не уморить голодом и мать и дочь, а все остальные деньги складывала купюра к купюре и прятала на своей полке в шкафу, где хранился её немудреный гардеробчик: несколько комплектов «сменой робы», чтобы было, во что переодеться для выхода на «работу», да пара – тройка «приличных» вещей, чтобы было в чем выйти в город в свободное время да съездить в Палермо, проведать родных.

Вымокнув и замерзнув под усиливающимся с каждой минутой дождем, так и не дождавшись в эту ночь ни одного клиента, Лариска засобиралась «домой», думая по дороге о том, что денег ей осталось подкопить совсем чуть-чуть и можно будет «помахать ручкой» пани Зосе, которая год от года становилась все жаднее и требовала «за постой» совсем уж немыслимые сумы.

Едва войдя в квартиру, Лариска поняла, что что-то случилось.

Что-то страшное и нехорошее.

Везде были разбросаны вывернутые на пол из шкафов вещи. На полу валялись осколки разбитой посуды. Сорванная с петель дверца шкафа и перевернутые стулья довершали картину.