Читать книгу …и дольше жизни длится… - Рита Харьковская - Страница 4

Надежда, крепко прижимая сына к груди, выбралась из кабины грузовика, опустила Митю на землю, подошла к двери парадной, дернула ручку. Дверь была заперта. Не зная, как быть дальше, она растерянно оглянулась.

Двор был пуст. Только в самом углу, у еще пустой детской песочницы, сидела совсем юная женщина, рядом с которой что-то складывала из камешков девочка.

Не выпуская руки сына, Надежда подошла к ней:

– Здравствуйте. А Вы не знаете, почему дверь в подъезд закрыта?

– Не знаю. Мы тоже вселяться приехали. Вот, ждем, пока придет управдом. У него должен быть ключ от парадной.

Женщины растерянно переглянулись, не зная, как быть и долго ли им придется ждать.

– Ну что, хозяйка, давай выгружать твое барахло, мне ехать надо, – раздался голос водителя грузовика.

– Как выгружай? И что мы делать будем? – Надежда недоумевающе смотрела на водителя.

– А я по чем знаю? Мне велено было привезти – вот я и привез. Дальше не моя забота.

– Не переживайте, – подала голос молодая женщина, все так же продолжавшая сидеть на краю песочницы: – Перед самым вашим приездом заходил во двор какой-то дядька, сказал, что скоро придет управдом и нам откроет. Давайте я вам выгрузиться помогу.

Женщина поднялась и Надежда увидела, что та на последнем месяце беременности.

– Сиди уж, «помогальщица». Не хватает нам, чтобы ты родила прямо тут, во дворе, – Надежда усмехнулась: – Зовут тебя как?

– Аня. А Вас.

– Надежда.

Нехитрый скарб завязанный в узлы был сложен рядом с песочницей. Из мебели у Надежды была только Митина кроватка, два стула и керогаз.

Просигналив в последний раз, словно прощаясь и желая хорошей новой жизни, грузовик выехал со двора.

Женщины переглянулись, синхронно вздохнули и, так же синхронно, перевели взгляд на свой новый дом.

* * *

Трехподъездный пятиэтажный дом, из тех, что совсем скоро станут называть «сталинками», стоился изначально для командования Артиллеристского училища, расположенного через дорогу.

С соответствующей планировкой – по две квартиры на лестничной клетке, с огромными по тем меркам метражами и количеством комнат в каждой квартире.

Чем не понравились генералу пятикомнатные апартаменты на третьем этаже – никому не известно. Но чем-то не понравились. И генерал от квартиры отказался.

Квартира, что называется «зависла».

Ну подумайте сами – не вселять же полковника в пятикомнатную «генеральскую» квартиру? Для полковников были другие, трехкомнатные, соответствующие должности и званию.

Да и что подумают сослуживцы о «выскочке» которому незнамо за какие заслуги достались «генеральские апартаменты». А генералов на все квартиры попросту не хватило.

И где-то там, на каком-то «верху», было принято решение отдать эту квартиру Пароходству. Не просто так, а надеясь в будущем, когда и если возникнет нужда, затребовать для себя такую же, а может и получше.

Мудрое Пароходство по-быстрому превратило огромную квартиру в коммуналку для пяти семей и месяца три тому вручило каждой семье вожделенный ОРДЕР.

Мужчины радовали жен перспективой скорого заселения в новый дом. Старались все успеть, как можно быстрее, ведь их судно, огромная китобаза, совсем скоро выйдет из дока и отправится в Северное Море на много-много месяцев.

Генералу не было дела до резонов каких-то там морячков.

В один из дней он «передумал» и захотел «свою» квартиру обратно. Начались межведомственные споры, дрязги и утруски. И пока эти дрязги утрясались, китобаза вышла из дока и отправилась в рейс.

Виктор, муж Анечки, тоже уходил в свой первый рейс в составе флотилии «Советской Украины».

Огромная китобаза, взревев оглушительным гудком, медленно отошла от причала. Следом за ней, как птенцы за вожаком стаи, двинулись суда-китобои.

На берегу остались заплаканные матери, жены, дети. Облегчено вздохнули, словно закончив тяжелую работу, представители власти, которые обязаны были проследить за тем, чтобы все обошлось без эксцессов.

Огромный «плавучий город» уходил в свой первый рейс.

Где-то в толпе провожающих остались Надежда и Митя. Где-то в толпе плакала Анечка, державшая за руку дочь. На причале весело играл бравурные марши духовой оркестр.

Мужчины, еще не знакомые на тот момент, переживали, что не успели перевезти свои семьи в новые квартиры. Не успели обустроить их на новом месте. Жены их успокаивали. Говорили, что вполне справятся сами. Что им не привыкать, и не такие трудности смогли преодолеть.

Да и что тут сложного? Собрать узлы и перебраться с ребенком в новый дом? По сравнению с тем, что довелось пережить каждой из них – это так… пустяк. Пусть мужья работают и ни о чем не беспокоятся, а дома…

Дома все будет нормально.

* * *

Митя дернул Надежду за подол платья:

– Мама, я кушать хочу.

Надежда всплеснула руками:

– Вот ведь незадача. Где же я тебя сейчас покормлю?

– А давайте вон там, в траве расстелем одеяло, – подала голос Аня: – И сами в тенек переберемся и детей покормим. Мою дочку Тоней зовут. А Вашего мальчика как?

– Митя. И вот что еще, Анечка, давай-ка на «ты». Мы теперь соседки с тобой, а может, еще и подругами станем.

– Конечно станем, – заулыбалась Анечка.

Женщины расстелили в траве марселевое одеяло, вынули пакеты с едой и обе расхохотались, увидев одинаковые пачки печенья и сваренные вкрутую яйца.

Солнце вошло в зенит, замерло на несколько минут, опаляя все вокруг летним зноем, и медленно двинулось к закату. Было далеко за полдень, когда во двор наконец-то вошел управдом:

– Ну и чего вы приперлись, бабы-дуры? Сказано же было, что заселяться только на следующей неделе.

Губы Анечки задрожали, казалось, еще немного и она расплачется. Надежда поняла, что нужно «брать власть» в свои руки:

– Ты, дядя, тут глазом не зыркай и не ори! Кем сказано? Кому сказано? Когда сказано? Мы ничего не знаем, и нам было «сказано» переезжать сегодня! Так что доставай ключи и открывай эту чертову дверь! Иначе, я прямо сейчас отправлюсь в партком Пароходства, и очень я сомневаюсь, что ты засидишься на своей должности надолго после того, как в парткоме узнают, как ты обошелся с семьями китобоев!

Недовольно бурча себе под нос: «Китобои они… а я кто, по-вашему? Хрен моржовый»? – управдом двинулся к подъезду, доставая из кармана связку ключей.

Надежда усмехнулась:

– Да, по сравнению с моим мужем, ты – хрен моржовый. А, судя по тому, как разговариваешь с женщинами – то и звания «моржовый» вряд ли заслуживаешь.

Анечка испуганно смотрела на свою соседку, но Надежда знала, о чем говорит. Знала, в каком фаворе на сегодняшний день все те, кто ушел в Антарктику на Советской Украине…

* * *

Пока Юрий Гагарин не полетел в космос и не превратился в советского кумира № 1, всенародной славой в СССР пользовались китобои.

О них неустанно трубили газеты и снимались фильмы, а в 1957 году экранизировали даже оперетту Исаака Дунаевского Белая акация. Один из ее героев, одессит Яшка, узнав о своем назначении на китобойное судно, недоумевал: “В Антарктику? Китов бить? За что? Что они мне такого сделали?” И зал покатывался со смеху.

Впрочем, такими вопросами в советские времена задавались преимущественно комические персонажи. А сами китобои считали свою работу романтичной, хотя и опасной. Это ощущение подкрепляла и всенародная любовь – проводы в рейс и прибытие китобоев в порты обставлялись как государственные праздники.

Причем морские охотники пользовались неслыханными для обычных граждан СССР привилегиями. Часть и без того высоких зарплат они получали в валюте, могли сходить на берег в зарубежных портах и привозить домой дефицитные товары. Хотя именно по этой причине китобои были под постоянным прицелом комитета госбезопасности.

Правда, неслыханные зарплаты и привилегии были заработаны тяжелым трудом. На китобазе мужчины работали по 12 часов, имея потом 12 часов отдыха. Ни о каких выходных днях не могло быть и речи.

Об успехах китобойной флотилии писали как местные, так и центральные газеты.

Страна, только-только оправившаяся от страшной Войны и еще не успевшая наладить сельское хозяйство, нуждалась в китовом мясе и китовом жире, из которого производился спермацет и спидиан, востребованные в медицине и косметологии. Как и амбра, продаваемая за валюту в страны Запада.

В жизни все имеет свою цену…

* * *

Управдом наконец-то отпер дверь. Поднялся с женщинами на третий этаж. Вручил Надежде, сразу признав в ней «старшую» ключ от квартиры:

– Номера комнат, где кому жить я на дверях написал, сверитесь с ордером, а замки уже сами врежете. Не мое это дело. И барахло свое сами таскайте, я в грузчики к китобоям не нанимался.

– Иди, дядя, справимся без твоей помощи, – Надежда взяла ключ.

Вставила ключ в замочную скважину.

Провернула дважды, отпирая замок.

Распахнула дверь…