Читать книгу Исповедь будущего президента - Сергей Александрович Штерн - Страница 3

Вместе с переходом в новое учреждение для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, я сразу пошёл в первый класс. Детский дом находился в небольшом городке, в котором было три школы. Успехи в учёбе я делал грандиозные! Учителя и воспитатели гладили меня по головке, и пророчествовали мне светлое будущее, если, конечно, я буду продолжать в том же духе. Но этот дух, сопровождал меня до седьмого класса, а потом куда-то пропал. Видимо, я спугнул его своим неприглядным поведением, «успехи» которого были совершенно противоположны успехам в учёбе.

В новом детдоме я почувствовал совершенную свободу. Это учреждение размещалось в двух зданиях, в каждом из которых жило по тридцать детей. На такое количество воспитанников было всего четыре воспитателя, которые физически не могли контролировать каждого ребёнка, поэтому мы были предоставлены сами себе. Первые полтора-два года я старался учиться и отличался хорошим поведением, но когда до меня дошло, что по большому счёту я никому не нужен, то расправил крылья и полетел в пропасть, думая, что взлетаю в небо.

Когда мне исполнилось десять лет, то я впервые попробовал алкоголь, но так попробовал, что не получилось распробовать. Это было тёплым летним утром. Я вышел на улицу и, как обычно, пошёл собирать детдомовских друзей. Нас тогда набралось десять человек. Поиграв в футбол, мы пошли гулять по городу. Среди нас был Коля – это самый тощий парень, которых я когда-либо видел. Проходя мимо закрытого ларька, кто-то из наших предложил залезть внутрь и проверить, нет ли там чего интересного. Коля просунул голову через обрешетку, которая закрывала проход и влез внутрь. Через три минуты он протянул нам полуторалитровую бутылку какого-то коктейля. Еще через пять минут эта бутылка была уже пуста. Коля вынес ещё две, потом ещё и ещё. Мы ограбили этот ларёк.

После второй бутылки на девятерых я почувствовал лёгкое головокружение и неестественный прилив радости. Мне хотелось пить всё больше и больше. Я осушил ещё две пол-литровые бутылки пива на одного и отключился. Примерно через тридцать минут я открыл глаза и увидел, что мы с друзьями уже купаемся на городском пруду. В этот момент к нам подошёл здоровый взрослый парень, взял меня за горло и поднял на вытянутую руку вверх. Он посмотрел мне в глаза и сказал: «Ты же ещё ребёнок, что ты творишь?». В этот момент до моего детского сознания каким-то образом дошло, что я ничтожество. Я смотрел на эту картину со стороны, и не мог поверить, что этот маленький мальчик, которого подняли как провинившегося щенка за горло, я сам. Мне стало противно от себя, я зарыдал горькими слезами и начал брыкаться, как пойманный зверёк в клетке. Когда мне удалось вырваться из хватки этого парня, то я оделся и побежал от всех и от себя в том числе. Затем снова провал в памяти.

Наконец, я очнулся окончательно. Я лежал под каким-то кустом, вокруг никого не было. Голова раскалывалась, как подшипник в тисках. Немного посидев, я аккуратно встал и пошёл в детдом. Я помнил это странное событие на пруду, но не придал ему значения, тем более, что было кое-что приятное во всём этом безумии. По дороге домой я засунул руку в карман и обнаружил целую кучу «Чупа-чупсов», украденных из ларька. На душе стало немного веселее.

С этой истории началась моя криминальная жизнь. Мы с друзьями грабили дачи, прохожих, били стёкла в домах просто для развлечения, воровали конфеты в магазинах, срезали провода линий электропередач и сдавали их в металлолом. В детской комнате милиции я был постоянным посетителем. Меня шесть раз хотели поставить на учёт, но по воле Провидения этого не произошло. Взрослые всегда видели во мне что-то, что давало им надежду на моё исправление. Я и сам чувствовал какую-то внутреннюю борьбу между добром и злом, но не мог до конца понять что со мной происходит. Я делал то, что делали мои друзья, но внутри я был совершенно другим.

Насколько я могу сейчас судить, всю жизнь меня сопровождает какое-то сострадание к обиженным. Откуда во мне это чувство? Кто посеял это зерно в моё сердце? Я никогда не видел искренних отношений, меня никто никогда не любил по-настоящему, у меня даже не было и нет родителей. Я рос в окружении ненависти и предательства, все мои желания были продиктованы эгоизмом. Но, как я сейчас замечаю, во мне всегда теплилось чувство жалости к людям. Я старался никого не обижать, никогда не шутил над физическими недостатками сверстников. По мере взросления эта жалость переросла в ревность за обиженных. Я начинал ненавидеть обидчиков, но даже эта ненависть была не той жестокостью, которую мы привыкли видеть в мщении. Во мне было желание остановить угнетателей, но не уничтожить.

Эта борьба добра со злом внутри меня шла без моего участия, так как я не осознавал что происходит и шёл по наименьшему сопротивлению, а наименьшее сопротивление моему окружению оказывало зло.