Читать книгу Исповедь будущего президента - Сергей Александрович Штерн - Страница 4

Дети в каждом здании детдома делились на две группы, которые назывались семьями. В моей семье был парень, которому на тот момент было пятнадцать лет, остальным членам группы от десяти до двенадцати. Нас, пришедших из коррекционного детского дома, было трое человек – всем по восемь лет. Этот самый старший парень воспользовался разницей в возрасте, а, соответственно, и разницей в физической силе, и начал унижать нас троих, как самых маленьких и беззащитных представителей данной семьи.

Он заставлял нас собирать ему окурки, отнимал сладости, если таковые нам удалось раздобыть, бил. Когда все дети смотрели мультфильм, который ему не нравился, то он уходил в комнату слушать музыку, а так как ему было скучно одному, то заставлял меня сидеть с ним под крики дурацкого рока, вырывающиеся из динамиков магнитофона. Иногда он стрелял в нас из пистолета пластиковыми шариками, проверяя мощность оружия. Однажды, этот парень уронил меня на пол, сел сверху и начал бить в грудь кулаком, до тех пор, пока у меня не появился огромный синяк.

Сначала мы терпели, так как жаловаться воспитателям было самым подлым поступком в таком обществе, но через несколько месяцев таких издевательств наше терпение лопнуло, мы рассказали обо всём пацанам из других семей, собрали человек пятнадцать и так избили этого тирана, что после он и близко не подходил к нам.

После этого события во мне начала зарождаться надежда на существование справедливости в этом мире, а если и не в мире, то по крайней мере в этом обществе пацанов. Девиз «брат за брата» приобретал какой-то смысл. Но этой надежде суждено было рухнуть.

Однажды, двое наших детдомовских парней прибежали из магазина и изложили следующую ситуацию. Они попросили прохожего мужика купить им сигарет. Этот мужик забрал деньги, но ничего не купив, так и ушёл в неопределённом направлении от них. К сожалению, или к счастью, это направление было определено парнями, и через десять минут толпа детдомовских отморозков избила и ограбила этого мужика. Самый старший из нас нанося удары, приговаривал: «Нас судьба итак многого лишила, а ты забираешь последнее!». Мне так понравилась такая справедливая расправа, что в тот момент я почти заплакал, но сдержал слёзы, потому что в нашей компании не было места для сентиментов.

Спустя некоторое время этот же парень-философ «кинул» меня на крупную сумму. Он просто взял в долг и не отдал. После этого я начал смутно понимать, что все внешние проявления добродетели фальшивые. Люди преследуют свои цели и служат эгоизму, просто иногда так получается, что действия эгоиста совпадают с нуждой общества, поэтому-то и создаётся образ истинной добродетели.

Конечно, же не сразу я сделал такой вывод. На протяжении всего своего взросления я отмечал особые события, которые так или иначе созидали, а потом ломали мои представления. Я был ребёнком, познающим мир, и почти безболезненно реагировал на крушение своих стереотипов, да и стереотипов было не так много, как у взрослых. Единственное, что меня тревожило – это обида, но и она длилась недолго. В то время я надеялся найти истину, так как знал, что общество, в котором я живу, всего лишь маленькая часть огромного мира, который мне предстоит ещё познать. Внутри меня жило какое-то добро, которое свидетельствовало о существовании высшей добродетели и истины. Я понимал, что добро внутри меня не моё, а значит, кто-то его туда поместил, кто-то кто имеет несравненно больше того, что отведено для моей маленькой души. Я не осознавал этого, и тем более не формулировал в мыслях, но чувствовал и был этим обнадёжен.