Читать книгу Свободные Земли - Сергей Наумов - Страница 14

В гостинице Счастливая Подкова высокий маг быстрым шагом прошел в свою комнату. Поставив горшочек на сундук для белья, он распахнул плащ и прицепил на пояс небольшой кинжал, и меч с коротким лезвием.

Маг хотел взять посох, который стоял в углу за кроватью, но тут же одернул руку. Камень на посохе светился неестественным лунным светом.

– Что за… Гм!

Маг все же взял посох и, торопясь, вышел из комнаты, не заперев дверь. Красть у него было нечего.

По прибытии в столицу, Роман отправился искать лавку Толстого Брю, а Меланья нашла себе подходящую гостиницу. Ей приглянулась Счастливая Подкова. Сняв номер, она распорядилась отвести кобылу и мула покормить и с наслаждением растянулась на койке. Тут, уже находясь на границе сна, она ощутила настолько мощную магическую волну, что у нее перехватило дыхание. Меланья быстро встала и выглянула в коридор. Из соседней комнаты вышел высокий человек в шляпе и плаще мага, и скорым шагом спустился по лестнице к выходу. Причем от его посоха шел средний магический фон, но сам «маг» не обладал магическим началом. Меланья прошла по коридору босиком. Дверь соседней комнаты не была заперта. Войдя в помещение, Меланья сразу же ЕГО почувствовала. Подойдя к горшочку, она открыла его и достала тряпицу. Камни поразили ее своей красотой и силой. Спрятав камни в поясе своего платья, она нашла под койкой старый деревянный каблук, завернула его в тряпицу и положила в горшочек. «Вот он, первый подарок Темной Стороны» – подумала Меланья.

Вернувшись в свою комнату, она поспешно стала собираться. Нужно было срочно сменить гостиницу.

***

Носилки Сэмюеля Чалмерса медленно продвигались в людском потоке по главной улице Золотого Города. Чалмерс заботился о своей безопасности, потому носилки сопровождало два десятка вооруженных мечами охранников, а впереди и сзади процессии шныряли шпионы. Вдруг, на носилки Чалмерса с балкона второго этажа рухнула огромная глыба скрепленных раствором кирпичей. С треском прорвав легкий навес, глыба обрушилась на Чалмерса. Слуги не удержали носилки, и они с грохотом упали на мостовую. Идущие рядом люди с криком отскочили в стороны. «Убиилии!» – закричала какая-то толстуха, и вокруг поднялась паника. Сэмюель Чалмерс лежал на мостовой с пробитой головой и сломанной шеей – бездыханный. Рядом корчился, держась за сломанную ногу, один из охранников. Когда охрана и несколько шпионов с полицейскими ворвались в жилище, откуда сбросили кирпичи, то обнаружили там связанного хозяина – крупного торговца скотом и его жену. Хозяин, толстый Вацла Еж поведал: «Ко мне в дом, прямо среди бела дня ворвались грабители. Они оглушили меня и связали. Главарь у них – здоровый рыжий детина. Они целых три часа тут чего-то ждали. Рыжий время от времени избивал меня, а его дружки потешались с моей женой!»

Инспектор полиции тут же послал гонцов ко всем воротам города на поиски и задержание рыжего. Шпики, как разъяренные осы, заносились по городу.

А виновник всей этой суматохи, «рыжий» – стоял в нескольких десятках метров от этого дома. На голове у него был парик из грязных черных волос. На нем был изодранный плащ из мешковины. Согнувшись в три погибели и подломив ногу, он протягивал ладонь, прося милостыню. Вот, какая-то женщина, проходя мимо, положила ему в руку два цента.

– Мира и процветания вашему городу! – сказал он, и уже себе под нос: «Чтоб только медь у тебя и водилась, скупердяйка!»

***

На пересечении улиц Первопроходцев и Деловой остановились богато отделанные носилки. Из них вышла дама средних лет в зеленом платье. Шею украшал кулон на толстой золотой цепи, все пальцы были в дорогих перстнях. В одной руке дама несла толстый пакет, в другой – веер, которым часто обмахивала лицо. Дама неспешно вошла в здание редакции журнала «Вестник Золотого Города».

В большой душной приемной были распахнуты все окна. Шестеро писарей за столами, низко склонившись, усердно скрипели перьями. Два секретаря деловито перечитывали и перекладывали бумаги из одной стопы в другую, изредка делая пометки и выписки. Вот большая муха, проделав несколько кругов вокруг головы одного из секретарей, села на стопу бумаг. Тот с силой прихлопнул ее ладонью. Все писари, вздрогнув, подняли головы. И в приемную вошла, шурша зеленым платьем, богатая дама. Она сразу обратилась к секретарю с мухой:

– Доложите, графиня Д’Вивилье к главному редактору, по очень срочному делу

Графиня качнула рукой, в которой был пакет. Секретарь с мухой коротко глянул на второго секретаря и тот быстро встал и вошел в кабинет главного редактора. Первый секретарь стал осторожно соскребать ногтем муху с листа какой-то ведомости.

– Какие огромные у вас водятся мухи! – сказала графиня, наблюдая за действиями секретаря.

Открылась дверь, и вышел второй секретарь.

– Прошу вас!

Он низко склонился, придерживая двери. Графиня, улыбнувшись, вошла в кабинет. Спустя несколько минут она вышла, плотно закрыв за собой двери.

– Господин Эйткен просил не беспокоить его, пока он не разберется с моим бумагами. – сказала графиня и покинула приемную.

Все так же скрипели перья, все так же иногда залетали мухи. Прошло уже довольно много времени. Тут один из секретарей нашел несоответствие в ведомости. С бумагой в руках он тихонько постучал в дверь и вошел.

Льюис Эйткен сидел в своем кресле, откинувшись на спинку. Раскрытый тонкий зеленый веер перерубил ему горло и позвоночник. Голова держалась на одной коже. Во рту Эйткена был толстый пакет из плотной бумаги. Глаза застыли в предсмертном ужасе. Эйткен был мертв.

Выйдя из редакции, графиня села в носилки, и двенадцать носильщиков тут же подхватили их.

В носилках, наглухо зашторенных темно-синими занавесками сидел мужчина.

– Надо ловить еще одного, – сказала дама.

– Вы что-то узнали? – спросил мужчина.

– Я видела ведомость! Расходы на еще одного писаку, датированные вчерашним днем! Какой-то Феофан, фамилию прочитать не удалось. Этот урод секретарь раздавил на ведомости муху!

– Феофан…! Эта информация – иголка в стоге сена!

– Значит, будем искать иголку! Или мы мало вам платим?!

– Нет! Что вы! И вы, и семья Висконти – очень щедры!

– Нам пора! – она произнесла еще несколько заклинаний и крикнула, чтобы опустили носилки.

Напротив небольшой оружейной лавки, рядом с центром Золотого Города, остановились богатые носилки. Из них вышли старик и молоденькая девушка и пошли вниз по улице. Незаметно для окружающих носильщики слились с толпой. Позже носилками заинтересовалась полиция, но их поиски были тщетны.

***

Из небольшого облака тумана, на грязный пол подвала лавки Толстого Брю, ступила Зея. Она поднялась по скрипучей лестнице и вошла в каморку Брю.

Плача навзрыд, весь в слезах и соплях, Брю сидел на низенькой табуретке. Увидев вошедшую Зею, он бухнулся на колени и пополз к ней, молитвенно поднимая руки.

– Госпожа! Помогите! Мой горшочек! Ваш батюшка…! Его Импе… маг Мун! Мой горшочек! – причитал Брю.

Зея удивленно подняла брови.

– Что случилось, Брю?

– Ваш батюшка! Он приходил! Он взял мой горшочек! Он ведь ему совсем не нужен! Самое дорогое, что у меня было! Мне подарила его моя матушка, когда умирала!

– Но ведь твоя матушка еще жива?!

– Все равно подарила! Он мне дорог, как память о матушке!

Брю всем своим телом лег на пол и обхватил ноги Зеи, стал целовать ей сапоги.

– Верните мне горшочек, госпожа!

– Что он сказал?!

– Сказал, что вы сможете найти его в гостинице Счастливая Подкова или у фонтана трех гарпий…

– Хорошо! Верну я тебе твой горшочек!

Зея запахнула плащ, надвинула капюшон пониже и вышла из лавки. Брю, все еще всхлипывая, утирал мокрое лицо платком.

***

Полуденное солнце светило в большие окна Императорского дворца, заливая ярким светом один из залов, где собралось много народу в ожидании выхода Императора. Кучками и поодиночке, посетители стояли и прохаживались вдоль открытых окон. Высокопоставленные чины, в расшитых узорами камзолах, дамы – все сияющие дорогими украшениями, богатые заморские купцы в пестрых халатах, военные и штатские чиновники – кого здесь только не было!

Тихо о чем-то перешептывались шесть мелкоудельных князей, тыча друг в друга пальцами. Йос Троп просеменил мимо них, видя, как в зал вошел Алек Васс.

Троп подошел к Васс, взял его под локоть и отвел в сторону.

– Ну что, вам удалось?!

– Что удалось?! – прикинулся непонимающим Васс.

– Как, что?? Наш вчерашний разговор! Ну… будто «невзначай»…

– А-а-а! – Васс одернул руку, – ваш «невзначай» вот мне во что вышел!

Васс указал пальцем на лоб.

Полумесяц на лбу Васс отчетливо смотрелся и, с учетом сломанного носа и двух синяков под глазами, можно было подумать, что Васс участвовал в грандиозном побоище.

– Не знаю кого и благодарить, что остался жив. Висконти меня избили толпой. Сказали, если еще что-то подобное, то и меня, и вас подвесят в клетке на крепостной стене.

– Так про меня-то вы им зачем сказали?!

– Били очень сильно, вот и сказал…

Мимо них неспешной походкой прошли граф Густаф Дейс и хранитель Трех ключей Джо Хеннеси. Лицо графа Дейса осунулось и потемнело. Он был очень озабочен внезапным исчезновением сына Фердинанда, который пропал уже четыре дня назад, и графа терзали мрачные предчувствия.

Джо Хеннеси, прихрамывая и держась за бок, шел рядом. Вот, из разноликой массы навстречу им в сопровождении двух светских львиц вышел хранитель Двух ключей, Стефан Писк.

Лицо Хеннеси, с заплывшим глазом, разбитыми губами и царапиной во всю щеку расплылось в широчайшей улыбке.

– Рад приветствовать, милые дамы! Дорогой господин Писк!

Хеннеси низко поклонился. Дамы слегка присели в реверансе. Подбитый глаз и синее ухо Писка сделали дугу в наклоне. Со слащавой улыбкой Писк сказал:

– Я всегда рад встрече с моим другом и соратником по левую руку от трона!

При этой встрече каждый думал о своем. Хеннеси надеялся, что в скором времени Висконти разделаются с Писком, а сам Писк прикидывал, достигли ли его табуны виноградников Хеннеси?! Граф Дейс, казалось, совершенно не замечал всего происходящего, полностью уйдя в свои печальные размышления.

Высокие двустворчатые двери зала начали медленно открываться. Лакей, стоявший возле дверей, трижды протрубил в рог. Охранники взяли «на караул». В середину зала, громко стуча деревянными каблуками башмаков, вышел личный спальный прислуга Императора, его самое доверенное лицо – Джимми Амандо.

– Господа! – громко на весь зал прокричал Амандо, – сегодня приема не будет. С утра у Императора разыгралась подагра!

В углу, где стояли шесть мелкопоместных князей, раздался мученический стон. Рядом со Стефаном Писком одна из дам упала в обморок. Задумчивый граф Дейс тут же наступил ей на руку. Хеннеси и Писк бросились помогать светской даме, но второпях так треснулись лбами, что оба сели на пятую точку. С ненавистью глядя друг на друга, они направились к выходу, оставив графа дотаптывать даму.

Постепенно из зала все разошлись. Лежавшая дама пришла в себя, встала и отвесила графу такую пощечину, что он тоже пришел в себя. Теперь посередине зала стоял только Джимми Амандо. К нему неспешной походкой подошла Виттория Висконти в сопровождении красивой служанки.

– Дорогой кузен! Мне необходимо прямо сейчас видеть Императора.

Амандо с улыбкой поцеловал ей руку.

– Император всегда рад видеть вас, кузина!

Они прошли в открытые двери.

Во все четыре открытых окна ветер задувал раскаленный солнцем воздух. Покои Императора! Огромный зал, посреди которого стояла широченная кровать. В углу у окна небольшой письменный столик, заваленный бумагами. Несколько шкафов, несколько стульев, над которыми висели картины. Все полотна изображали сюжеты более сказочные, чем реальные. На одной Император Карлос Длинношеий повергает копьем огромного дракона, на другом Карлос, верхом на коне, широким взмахом меча отрубает голову великану… вот он гонит прочь от крепостной стены полчища гномов и кентавров и, наконец, величественный портрет Императора во весь рост.

Между письменным столом и кроватью стоял стол, уставленный яствами. Карлос, в одних подштанниках, сидя без обуви, пожирал жареного гуся. Жир тек у него по рукам и капал с локтей на шкуру степного волка, расстеленную под столом. Жир тек по редкой рыжей бороде и стекал на живот и подштанники. Карлос мурлыкал от удовольствия. На непомерно длинной шее с большим кадыком, казалось, неестественным образом была прикручена голова. Его маленькие, близко посаженные глазки угольно-черного цвета бегали туда-сюда под узким лбом. Длинные рыжие волосы спадали на плечи. А худые руки цепко держали гусиную ножку. У Императора была впалая, покрытая рыжей растительностью грудь и огромный живот.

Карлос доел гуся, вытер полотенцем руки, отпил вина из чаши и откинулся на спинку стула. Дверь Императорских покоев без стука отворилась, и энергичной походкой к столу подошла Виттория Висконти.

– Ты сегодня решил вообще не заниматься государственными делами?! – спросила Виттория.

Служанка за ее спиной с укором глянула на кровать Карлоса, где под простыней лежала молодая женщина. Карлос сделал знак рукой, и женщина, вскочив с койки, выбежала в одну из дверей.

– И тебе здравствуй, Виттория! С раннего утра я только и делаю, что занимаюсь государственными делами.

Карлос снял со спинки стула халат и стал натягивать его на себя.

– Ну не стоит о делах в присутствии посторонних.

Карлос указал глазами на симпатичную блондинку за спиной Виттории.

– Она все слышит, но не умеет говорить, и писать тоже, и она мне предана.

Виттория присела на стул.

– Так что за важные дела у Императора с утра, что он даже отменил прием?!

– Кто-то, прямо во дворце, убил моего советника Мартина Шатийона! Это неслыханно! Уже нигде небезопасно!

– Тебе нечего бояться, Карлос, пока семья Висконти с тобой.

– Уж не Барнабо ли это рук дело?!

– Нет, нет! Клянусь, Барнабо здесь не причем… Это Джованни. Он защитил тебя от этого Шатийона. Говорят, кто-то из тех, кто по левую руку от трона, задумали заговор против тебя – вот Джованни и поспешил!

– Дорогая Виттория, я понимаю, только благодаря вашей семье мой трон не шатается подо мною! Моя благодарность…

– Ваша благодарность выльется в золотом эквиваленте, как я понимаю?!

– Да, да! На завтра я назначил торжественный прием, завтра я объявлю! Ваша семья будет курировать сбор всех налогов Империи. Васс и Тропп – взашей! Мои люди доложили мне, что эти двое уже украли у нас более ста миллионов. Завтра я прикажу их казнить, а все имущество конфискую!

– Убийство этого несчастного ввергло тебя в депрессию?!

– Есть еще кое-что… Более щепетильная тема… Я не говорил никому. Сегодня кто-то прямо из дворца выкрал Зиду! Усыпили нянек, и я их, конечно, приказал высечь, как проснутся, но Зида пропала, и поиски ничего не дали.

– Постой, Карлос, какая Зида?!

– Зида, маленькая девочка… дочь Даронта. Я вообще-то…

– Ты с ума сошел?

Глаза Виттории метали молнии.

– Ты держал у себя дочь царя гномов Даронта, и мы ничего не знали об этом! Ах ты ублюдок!!!

– Я думал, так будет надежнее! Ведь пока Максимус… А завтра я отправлю гномам очередной караван…

– Ты хоть понимаешь, что будет, если ее сумеют вернуть Даронту?! Сейчас он думает, что она погибла! Она вернется и все ему расскажет! Это война, Карлос!

– Но у меня же есть армия?!

– Всю свою армию ты разогнал! У тебя остались рабы, наемники, большей частью бывшие бандиты и горстка гвардейцев! Против тебя выйдут все из долины гномов и Тарен в том числе! Против тебя выйдут все гномы Станового Хребта! Все гномы Большой и Малой горной гряды, а если учесть, что с кентаврами из Синего леса у них договор, то Империя будет окружена вражескими армиями! Нам не выстоять!

В голове Виттории звучал такой гнев, такая неприкрытая угроза, что Карлосу стало страшно.

– Что же теперь делать, Виттория??

– Ты найдешь девчонку! Найдешь и убьешь. Во что б это ни стало, найди ее, Карлос! Иначе всем нам будет очень худо!

– Да, да! Я сейчас же дам указ! – сказал Карлос, и у него заметно тряслись руки, когда он подносил бокал к губам.

Тут же, сменив выражение лица на ангельское, Виттория спросила бархатным голосом: – Сегодня в театре премьера! Вы?

– Нет, нет! Слишком много дел, слишком много…

Не попрощавшись, Виттория вместе со служанкой вышли. Карлос еще некоторое время сидел, тупо уставившись в одну точку на столе. Вдруг он вскочил, схватил со стола золотой кубок и швырнул им в картину, на которой сам же гнал гномов и кентавров.