Читать книгу К северу - Сергей Раст - Страница 2

1.

Надвигалась гроза. Еще час назад всем на наладонники пришло смс с окраин Красного леса, с предупреждением о сильнейшем шторме. Поэтому в баре «Синий комбез» народу было не протолкнуться. Все спешили занять свободные места, заказать себе дерьмовое пойло, чтобы во хмелю переждать бурю. Нет, это был не Всполох¹. Просто сильнейшая буря за последние двадцать лет. Если братья ученые не развели местных, как лохов. Впрочем, это Зона, и здесь могло произойти все что угодно.

Бармен Вал постоянно хмурился и периодически качал головой. Давно столько народу тут не появлялось. А тут вон, понаехало. И «Анархия» в своих мультикамах², и «Честь» в цифровом камуфляже, в «ратниках³». И даже присутствовала пара мутных типов в дождевиках и брониках под ними. В прошлом они бы назывались ренегатами или бандитами, теперь это все неполиткорректно. Остальное мясо принадлежали одиночному быдлу, которое громогласно величали себя сталкерами.

Сталкеры! Тьфу. От былого величия покорителей Зоны осталось лишь громкое название. Хех. Прошли времена тех везунчиков, что изначально охотились за артефактами, рискуя вляпаться в аномалию, что использовали болты и гайки для определения границ аномальных зон, что могли в одиночку пройти от Южного Кордона до границы Припяти, по дороге справиться с тремя кровососами или дюжиной военных спецов, и остаться в живых. Да, эра отчаянных сорвиголов вроде древнего Хемуля или Мунлайта катилась в закат. Все изменилось. Былые времена остались в прошлом. Времена безрассудной сталкерской романтики уступили место прагматичности и техническому прогрессу.

Изменения коснулись практически всего в этом мире. Грядущие семь лет перевернули все с ног на голову, поменяв облик Чернобыльской Зоны Отчуждения до неузнаваемости. К примеру, исчезла группировка «Долг». Не совсем исчезла, скажем так, переформатировалась. Бывшая полувоенная организация сменила лишь название на не менее пафосное «Честь». Всему виной ужасающая коррупция и дискредитация группировки в свете передела сфер влияний. В последний год существования «Долг» напоминал больше сплоченную банду беспредельщиков, чем полноценную боевую единицу. На то существовало несколько причин. Лучшие бойцы невидимого фронта погибли, самые сознательные, и, действительно, идейные, перебрались в другие кланы. Сказывалось и самоуправство некоторых командиров. По итогу бывшие борцы против заразы Зоны не гнушались убийствами и рейдерскими захватами чужой территории. Так бы и продолжалось впредь, пока однажды в стане «долговцев» не произошел переворот. Все решилось малой кровью. Группа офицеров восстала против собственного руководства, обвинив их в предательстве и подрыве доверия среди сталкерского братства, как бы пафосно это не звучало. Путч прошел успешно. Двух «долговских» бонз грохнули, еще трое поспешно покинули Зону. Все прочие оказались перед выбором: либо подчиниться новой власти, либо «go out” – «на выход». Молодые боевики большей частью покинули группировку, но костяк ветеранов остался. Именно он и стал главной ударной силой обновленного войска.

Нужно отдать должное командирам, они значительно укрепили обороноспособность новой по духу военной организации. И пусть доктрина «Чести» мало изменилась, ее апологеты все также несли демократию во все уголки Зоны отчуждения, и высокопарно мнили себя защитниками от напасти. Ну как, защитниками? Скорее всего, они выполняли функцию полицейских, и то на очень ограниченной территории. Разделяй и властвуй – ничего не напоминает? Помимо обновленной доктрины, бывшие «должане» вывеску сменили, и форму поменяли из оливковой с красными ставками на «цифру». Предыдущая снаряга походила больше на ярко разукрашенную мишень. База их осталась на месте, плюс еще несколько точек присовокупили к своим владениям. «Честных», как и «долговцев», также недолюбливали всеми фибрами души большинство одиночек. Скорее, больше по привычке, чем по реальным заслугам. Бывшие «должане» в конфликты не ввязывались, со всеми держали нейтралитет. Вглубь Зоны они не совались, в основе их служба состояла в охране текущего положения дел. Как и раньше, «чесные» очень плотно контактировали с военными, в частности с миротворческими контингентами.

Бывший соперник «Долга» – «Свобода», также оказалась не удел. Свое влияние она утратила вместе с территорией. Значительно поредевшая группировка после многочисленных разборок со своими конкурентами была не в силах контролировать огромные владения. В итоге часть земель перешла к «монолиту», часть оказалась фактически бесхозной. В конце концов «Свобода» распалась на несколько враждующих групп, и затем изжила себя. Часть ее примкнула к «Чести», часть стала вольными охотниками или Одиночками, часть примкнула к «Монолиту». И только ее левое крыло, наиболее боеспособное и радикальное, сохранило верность принципам и традиции былой «свободы». Они себя называли «свобода 2.0» или по-другому «Анархия». Только в отличие от той свободы, «анархисты» стали более закрытой и организованной структурой. И контролировала она только лишь Сумрачную Долину, Темную Лощину и восток Свалки. В плане идеологии, «анархисты» и сами затруднялись с ответом, «какого лешего они тут делают?», до того размытой и невнятной являлась их деятельность. Копошились в своем мрачном болоте, чего-то охраняли. Слухи о них ходили разные: невероятные и не очень.

Изменения коснулись и «Монолит». Наиболее военизированная и фанатичная группировка утратила свое закрытость и таинственность. Она погрязла в череде крупных финансовых махинациях на почве торговли артефактами и опытами над людьми. Да-да! И пусть они по-прежнему контролировали Припять, они утратили свою былую силу, став типичной бюрократической машиной в угоду чьим-то политическим амбициям и экономическому благополучию. Мифическое О-Сознание (а существовало ли оно?) прекратило свое существование, камень Монолит, которому они якобы молились, оказался разрушенным или вовсе фикцией. Ходили слухи, что в призрачном городе появились советники из НАТО и ЦРУ. Зачем «натовцам» понадобилась Припять, они и сами точно не знали. Скорее всего, в качестве противовеса русским. А также для пополнения собственных карманов. Фиг его знает. Факт остался фактом. «Монолит» уже не торт!

Зато военных стало гораздо больше. Всех мастей. Миротворцы, натовцы, ЧВК из бывших сталкеров, российский, украинский контингенты. Их можно было встретить в любой точке Зоны, если не военных, то военсталкеров или одиночек, работавших на военных. А что? Удобно. Сделал себе билет, и ходи смело, куда угодно. Работа на военных –это не хухры-мухры, а важное дело. Фактически военные и контролировали полЗоны. «Честь» была у них под колпаком, с «Монолитом» – поддерживали связи. Не дружеские, исключительно деловые. «Воля» держалась от военщины в сторонке, с наемниками сохранялся нейтралитет. Остальные аборигены старались держаться от военщины подальше. Кроме ученых, конечно.

Вот для ученой братии наступили воистину царские времена. Ряд стран, ведомств, как на государственном уровне, так и на частном, заинтересовались Чернобылем по-серьезному. Развернулось настоящее строительство принципиально новых исследовательских центров. Так появились новые передвижные лаборатории, преимущество, модульных, выросло их финансирование, притом в десятки раз. Суммы исчислялись миллиардами, не считая логистику и откаты. Раз есть финансирование, значит есть и спрос, и относительно здоровая конкуренция. С приходом больших денег и технологий, новый толчок получила гонка технологий. Отсюда за короткое время появилась серия девайсов и гаджетов, что практически облегчили поиски ценных артефактов и сырья. Впервые стали проводиться исследования мутировавшей флоры. С новыми знаниями, которые по-новому открывали заброшенную территорию, стал процветать промышленный шпионаж. Зону опутала сеть информаторов и агентов, не гнушающихся применять силу. Порой разборки между конкурентами заканчивались трупами и стрельбой или политическими скандалами. О НИИЧАЗе слышали? Вот, яркий пример, как из полулегальной секты ученых-фанатиков, не менее одиозных, чем оболваненные «монолитовцы», выросло производственное предприятие по изучению загадок Чернобыля. Правда, теперь институт стал называться по-другому. НИИТК. Научно-ислледовательский иснтитут техногенных катастроф.

Даже бандиты стали другими. Блатных резко поубавилось. Во главе банд стали не беглые воры в законе и прочие криминальные авторитеты, а обеспеченные управленцы со связями и деньгами, которые делали свой бизнес на торговле оружием и продаже «тяжелой воды» крупным коммерческим корпорациям. Никакого гоп-стопа, повальных убийств и разборок с конкурентами. Все было поделено, прописано черным-по-белому, куплено и перекуплено. Если и возникали конфликты, то как правило решались они дипломатическим путем и малой кровью. Тихо и умело. Как говорится, деньги любят тишину. Связываться с ними стало себе дороже. У них появилось хорошее оружие, экипировка. Их боевики состояли из матерых бойцов-ветеранов. От прежнего уклада жизни остались лишь воспоминания. Романтика, мля. И величали они себя по-другому – «серые».

«Серые» заняли свою особую нишу на чернобыльских землях. Они стали той лакмусовой бумажкой, что разделяет криминал и полулегальные войсковые формирования, типа «Анархии».

С вольными все обстояло немного сложнее. Универсалов-сталкеров практически не оставалось. Благодаря новым технологиям, вольные перестали массово гибнуть в адском огне Зоны, получили возможность заниматься поисками конкретных видов артефактов. Часть вольнонаемных искала артефакты электростатической категории, часть – гравитационной, некоторые шарились лишь в химических аномалиях. Отдельные сталкеры работали на «серых». В итоге такой узкой спецификации вольные фактически представляли кастовую систему со своим оружием, снарягой и оборудованием. И притом у каждой группы обязательно был куратор, который контролировал поток артефактов, и значит, денег. Теперь они не несли свои находки к барменам, что скупали их за бесценок, а сдавали за процент своим дилерам, переправлявшие арты на Большую Землю. Бизнес работал как часы. Попасть в такую группу означало через год заработать себе состояние. Все прочие занимались ломовой работой. Например, отстрелом мутантом или сопровождением, или же добычей менее ценного сырья.

Мутантов стало меньше. Притом на всех уровнях и везде. Многие из сталкеров нового поколения не видели вживую кровососов или снорков, о химерах и контролерах ходили легенды. Бюреры? Не, не слышали. Один умник как-то сокрушался, что в прошлом году завалили последнего кровососа. Доля правды в этом есть. Известно, что нечисть из Зоны явилась в первозданном виде благодаря опытам над людьми. Но опыты закончились, мутантов постоянно отстреливали, размножались они намного реже, отсюда и закономерность уменьшения популяции мутагенов.

Зато новичков стало больше. О, эти зеленые необстрелянные салаги! Прошло то время, когда они десятками гибли из-за банальных незнаний основ выживания. Помните выражение «отмычка»? Все, забудьте! Теперь новенькие стали важной статьей дохода в таком закрытом и обособленном мире, как Зона. На них научились зарабатывать серьезные деньги профессиональные ходоки, вербовщики, проводники, торгаши всех мастей и не только они. Каждый из работодателей придерживался простого принципа – зачем терять деньги, если их можно приумножить. Мертвый новичок не стоил ничего, а хорошо обученный боец стоил дорого. Это раньше новенькие платили проводникам за пересечение границы. И дальше топали по своим делам, рискуя нарваться на пулю или аномалию. Теперь желающие вкусить чернобыльской романтики автоматически попадали в сложную структуру обучения, воспитания, идеологии жизни в опасной среде. Ключевым моментом в этой иерархии «опытный – неопытный» стала идея выбивания максимальной прибыли или пользы от каждого «зеленого». Их выдаивали досуха, выжимали соки, прежде, чем они покидали перевалочную базу в поисках своего призрачного счастья. Вот и вся логика. Хочешь стать классным сталкером – плати нал инструкторам, барыгам, вербовщикам, нету денег – не беда, в Зоне черновой работы хватало с избытком. Даже для самых неудачливых находилась работа. Опасная и не очень, рядовая, ломовая, квалифицированная, самая разная. А без наработанного опыта, налаженных связей и рекомендаций идти дальше Свалки – именно там и располагался крупнейший перевалочный пункт человеческого товара – строго запрещалось. Самых упрямых и бестолковых сразу заворачивали по негласным договоренностям среди группировок. Благо, повсеместно стояли заградительные отряды и посты, которые и контролировали трафик перемещений. Дальше Свалки без «сертификата качества» новичок не имел права выйти.

В общем, во всем тут стали заправлять деньги. Все покупалось и продавалось. Все, что могло приносить доход, тут же становилось предметом продажи. Даже радиоактивная земля, которую грузили в мешки и паковали в герметичные контейнеры. Даже на нее находился покупатель. Барыги стали дилерами, полковники – бизнесменами, лидеры группировок – мультимиллионерами. Дух свободы, что царил здесь долгое время, стал исчезать. Здравствуй, новое время! Пришла пора гаджетов, новых технологий и капиталистического грязного капитала.

Вот почему Валу так не нравился новый распорядок. Если закрыть глаза на уменьшение прибыли в 2 раза и потерю части бизнеса, что, безусловно, больно ударяло по его самолюбию, больше всего его стали напрягать люди. Притом все, без исключения. Вал попросту разочаровался в них. Даже ветераны, что оттоптали Зону по 5 лет, за последний год скурвились, потеряв былую гордость. Обвешались датчиками с ног до головы, считают каждую копейку, в рейд уходят по пять человек, за каждым движением следят БПЛА и компьютеры. Поговорить уже стало не с кем за глаза. А затронешь какую-нибудь щепетильную тему перед знакомым, тот съежится, и с кислой миной на лице сразу протянет «корочку» удовестоверения, мол, работает на правительство, ученых или корпорацию. И оттого нужно молчать. Чтобы ни маленькой крохи информации не просочилось. Мда… да что говорить, если в баре понавешаны жучки и видеокамеры, что внимательно следят за всем происходящим. Забудь о свободе и анархии. Проклятый капиталистический мир дотянулся своими щупальцами и сюда….

Вал вздохнул и в очередной раз покачал головой. По крайней мере, сегодня хоть выручка нормальная будет.

Тем временем в баре стало еще теснее. Столики все уже были заняты. Поэтому опоздавшие ютились кто куда. Особо прожженные заняли места у подоконника, прочие облепили барную стойку, куда Вал расторопно подавал водку, вискарь, пиво, и колу. Ну и закуску, само собой. Валу в обслуживании помогал полуслепой Повар – бывший «свободовец», что с незапамятных времен был кладовщиком, поваром и единственным помощником бармена.

– Два «вискаса⁴», плиз… И рыбу.

– Три бутылки водки. Яичница..

–Пиво «Будвайзер»… Сдачи не надо…

Одной рукой Вал сгребал с блестящего стола купюры, другой ручищей подавал пиво или ловко вытаскивал из ящиков водяру. И затем дальше по кругу… Мелькали знакомые лица, некоторые жаждали с ним поговорить, но Вал им кивал головой «позже зайдешь». Повсюду гремело «без сдачи» – эта коронная фраза всех счастливчиков, вернувшиеся с добычей в руках. Что ж без сдачи, так без сдачи, пейте наудачу. Деньги текли рекой прямо в кассу, заставляя значительно поседевшего и постаревшего Вала попотеть.

Тем временем погода значительно ухудшилась. Начался самый настоящий ураган, с грозой и ливнем. Судя по мокрым напрочь последним посетителям за стенами бара творился самый настоящий ад. Вал приказал охранникам закрыть массивные железные двери с запорами. Обычно бар закрывался лишь во время Всполоха, но тут эта гроза… Аномальная гроза в аномальной местности. Это вам не нытье псевдособачье. Несколько раз тухнул свет, от ветра подрагивали насмерть заколоченные и задраенные решетками и толстой доской узкие подвальные окна. Мокрые гости уже вовсю делились впечатлениями о паскудной непогоде, что нарушила всякие планы по поискам артов.

Собственно, именно погода поспособствовала наплыву гостей. Вал читал прогноз вчера днем. Сводка пестрела последним уровнем опасности, штормовым предупреждением и другими радостями в виде града с человеческую голову, или растерзанными тушками мертвых ворон. К этому событию он изрядко подготовился. Холодильники ломились от холодного пива и солений, на кухне в просторных кастрюлях стыли свежеприготовленные стейки.

Вал за все это время отвлекался от прямых своих обязанностей дважды. Первый раз он выходил к охранникам, сказать, чтобы закрыли ворота в «рай», как ласково величал бар Повар, второй раз его побеспокоил Повар – помощник с выбитым глазом. А отлучаться от дел Вал не любил. На кону стоял престиж и евродоллары у него в кармане. И когда ему на коммуникатор пришло сообщение от Дикобраза, что некто ломится в помещение, бармен недовольно пробурчал.

«Как дети малые! Без меня не могут справиться».

Он окликнул на кухне Повара, что с увлечением жарил яичницу, чтобы тот его заменил, и вышел в подсобку.

Он нажал на кнопку, и вскоре на черном экране он увидел обеспокоенное лицо одного из охранников.

– Что там, Дикобраз?? Вы совсем охренели, бездельники??

– Там полудохлый чел…с татухой на плече. Ломится сюда.

– Пускай проваливает. Лавочка закрыта.

– Дык это. Он по ходу того…

– Мертвяк? Здесь??? Ты пьяный что ли? Стоп, ты сказал с татухой на плече? Он что, голый нахрен??

– Ну почти.

– Ладно, Дикобраз. Пусти его. Может, доходяга какой вернулся. Погода, видишь, срань. Я щас подойду. Возьми всех под ружье и проконтролируй…

Вал кивнул Повару и вышел в зал. Сталкеры с недоумением посмотрели тому вслед. Не так часто бармен покидает свою вотчину, да еще в «горячее» вечернее время. Но до выхода бармен так и не дошел…

Навстречу ему и всем остальным вышел последний посетитель бара в эту ночь.

И на голом плече у него действительно была татуха. Короткое слово в пять букв. Название футбольного питерского клуба «Зенит»!

Вал не поверил своим глазам. Как и большинство ветеранов, что составляли примерно треть от присутствующих сегодня в баре сталкеров. И если последние ужаснулись внешнему виду вошедшего, то Вала обеспокоил сам человек.

– Разрази меня гром! – воскликнул торгаш.

В унисон этим словам высоко над ними прогремел сильнейший гром, что своим раскатистым рыком заставил вздрогнуть стены и всех присутствующих, что неотрывно смотрели на вошедшего человека из прошлого.

Перед ними стоял Фанат! Один из ветеранов, что три года назад исчез где-то на севере Припяти. Вернее, то, что от него осталось.

Правой рукой он держался за распоротый живот. Вместо левой кисти руки свисал окровавленный обрубок, перетянутый туго веревкой, чтобы не текла кровь с перерезанных сосудов. Без одного уха и практически без половины зубов, которые были выбиты чем-то тупым из развороченного и окровавленного рта, с которого сочилась желтая слюна. На исцарапанном и синем лице не осталось живого места, кроме двух глубоко посаженных глаз, что яростно сверкали диким первобытным блеском. С длинных и жестких патл и курчавой бороды, по остаткам одежды, что висела на нем лохмотьями, по плечу, на котором отчетливо были видны следы от укуса какой-то зубастой твари. со всего его стекала дождевая вода, которая перемешивалась с липкой сукровицей и растекалась грязной лужицей под человеком, что держался на ногах из последних сил и фактически находился при смерти. Полутруп, опознанный Валом, как Фанат, сделал шаг навстречу ему, поднял свою единственную целую руку, в кулаке которой был зажат листы скомканной бумаги. Отчего ужасающая рана в брюшине разверзлась и на пол вывалился клубок желтоватых и мокрых от кишечной кислоты и слизи, скрученных меж собой потрохов. Но Фанат не придал этому никакого значения. Его взгляд смертельно раненого и безумно уставшего человека, замер на лице Вала. Агонизирующий и умирающий человек приоткрыл рот, чтобы выдавить свою последнюю фразу, ту самую, ради чего он проделал такой путь:

– Договор. Трисать миллионов долла…– прошелестел он и рухнул на пол. Замертво.

А в руке он по-прежнему сжимал листок бумаги.

Многолюдный бар притих. Не чавкали голодные рты, и не скребли ложки по эмалированной посуде, никто не поднимал стаканы. Опытнейшие ветераны со всех уголков Чернобыля не издавали ни звука. Взгляды всех без исключения были прикованы к лежащему телу несчастного Фаната. Десятки пар глаз смотрели на вещь, что могла стоить такие баснословные – на скомканный и окровавленный листок в зажатом кулаке трупа.