Читать книгу Срок Серебряный - София Ильинична Парипская - Страница 22

Меня, не откладывая дело в долгий ящик, вызвали на заседание парткомиссии в политотдел, где меня выстирали и высушили. Дядьки, на мордах которых были написаны пороки всего человечества, с горящими глазами обличали меня в разрушении основ нашего общества, а именно семьи. Я, гад такой, совращал невестку уважаемого человека.

Я на голубом глазу доказывал, что нет у меня ничего общего с этой женщиной, и вообще в моей жизни меня всё устраивает, и жениться я не собираюсь. Да и где я тут женюсь, если даже когда к бабе иду, то адрес оставляю, чтобы меня могли найти, если что-то случится в госпитале.

Тем не менее я был осуждён и предупреждён, что в случае чего я расстанусь с партбилетом. Последней фразой было: «До нас доходят сведения, что вы, Лоевский, большой ходок».

Придя в отделение, я рассказал своей старшей медсестре Тамаре Васильевне о претензиях к моему моральному облику.

– Илья Семёнович, я могу вам сказать одно: в нашем отделении никто вас не сдаст. У вас правильное поведение, вы даже сплетниц «вывели» из нашего отделения, как тараканов. У вас нет фавориток, а то девки сразу дуреют и начинают ставить себя выше других.

Я понял, что теперь моральная обстановка в моём коллективе нормальная. А всё началось с того, что буквально через неделю после зачисления на работу я пришёл на службу пораньше, чтобы перед пятиминуткой успеть посмотреть некоторых больных. В этот момент ко мне в кабинет зашла медсестра Валентина и начала рассказывать мне о перипетиях в нашем коллективе. Я её выслушал и не успел даже начать переодеваться, как пришла другая, Светлана, с информацией такого же рода.

Я понял, что утренний мой обход не удастся. Сплетни и интриги процветали в отделении в полный рост, и это надо было прекращать. Мои ординаторы выносили проблемы отделения домой, к своим жёнам, а они в свою очередь устраивали «лей-перелей» с жёнами других врачей госпиталя.

В тот первый день, начав пятиминутку, я первым делом изложил всем, чтó мне поведала Валентина, а затем и то, что поведала Светлана, и попросил всех не занимать моё время, а говорить всё здесь, при всех, так как сказанное мне кулуарно я доведу до коллектива. Ещё я заявил ординаторам, что настоящий офицер с женой не треплется, не выносит информацию из стен госпиталя.

Смотрю – Света и Валя головы опустили, но периодически так зло на меня посматривают. Ординаторы насупились и как-то сплотились. Для разрядки от взбучки я им всем рассказал очередную байку про своего адмирала Беца. Рассказывал я по ролям и в красках.

Как известно, ковры в дефиците, а на Камчатке особенно. И вот мой адмирал, Валентин Иванович Бец, приходит домой, и жена, Галина Ивановна, радостно сообщает ему, что приобрела отличный ковёр размером три на четыре. На что адмирал говорит: «Галюша, что-то я не видел фамилии Бец в списке счастливчиков, которым выделены ковры, а поэтому, жёнушка, скатывай его и тащи обратно в магазин». Весь посёлок с интересом наблюдал, как адмиральша прёт на плече огромный ковёр. В магазине с трудом сбрасывает его на прилавок и, отдуваясь, говорит: «Девочки, заберите его. Валентину Ивановичу расцветка не понравилась».

Вот вам, коллеги, пример, как офицер должен блюсти порядок в доме.

Эта байка сгладила напряжение, и с тех пор сплетни и интриги постепенно сошли на нет, а жёны ординаторов перестали вмешиваться в жизнь нашего отделения, по крайней мере, открыто они уже этого не делали.

Главное – обстановка стала рабочей и доброжелательной. Офицеры из других отделений приходили и говорили: «Дай посидеть у тебя и отдохнуть».

За две недели до описываемых событий я выезжал с территории госпиталя в расстроенных чувствах, как-то не довывернул руль и рассадил об столб фару и правое крыло любимого «жигуля». Наступила катастрофа. Достать крыло для ремонта и фару, а также покрасить машину было проблемой высшей категории сложности. Однако вечером мне музыканты из РБН представили мужика, который имел хорошие связи на единственной в городе станции техобслуживания. Машинку мою забрали, и через неделю я получил её как новенькую. Я спросил, чтó я должен за такое счастье, и этот постоянный посетитель РБНа с простецкой миной ответил, что в общем-то ничего, но у него болеет тёща и пара ампул морфина в оплату за ремонт его бы вполне устроила. От такого предложения я обалдел и сказал, что рассчитаюсь только деньгами. Я хорошо понимал, что эти две ампулы – начало «большого» пути в поставщики наркотиков для местной наркомафии. Поэтому или пусть берёт деньги, или идёт на хер. Он взял с меня сто восемьдесят рублей, огромную сумму по тем временам, и инцидент был исчерпан.

Прошла ещё неделя в рутинной работе. И тут ко мне на приём привёл свою жену начальник особого отдела. У неё был явно повреждён внутренний мениск правого коленного сустава. Я рекомендовал ей операцию по его удалению. После обследования я назначил дату операции: тянуть не будем, прямо завтра.

Утром захожу в операционную, помылся, облачился в стерильное бельё и перчатки. Операционное поле подготовлено, больная в наркозе. Захожу в сустав и с удивлением обнаруживаю, что мениск цел. Как же так? Я не мог так ошибиться, была явная клиника повреждения с травмой в анамнезе! Но правило есть правило: зашёл в сустав, мениск удаляй. Послойно зашил и пошёл в ординаторскую писать протокол операции.

В ординаторскую вернулся Фердинанд, я поинтересовался, как себя чувствует больная после операции и наркоза. Фердинанд хмыкнул и ответил, что она пришла в себя, чувствует себя хорошо, но спрашивает, почему прооперировали другую ногу.

Вот тут меня затрясло. Случай, конечно, идиотский. Моей чудесной больной обработали и укрыли другую ногу, а я не проверил. Вот это барское поведение – не самому готовить операционное поле – крепко меня подвело. Я судорожно думал, как мне поступить, чтó я могу сказать больной, а затем ещё и доложить её мужу-особисту?

Захожу в палату, моя больная даже с перебинтованной ногой и после наркоза выглядит потрясающе. Глаза серые, ресницы длинные, чёрные, им точно не нужна тушь. Волосы русые, собранные в узел, и лучезарная улыбка – она довольна, что всё позади. Вот как мне её обманывать? Я поддерживаю её улыбку и, с радостью на лице, говорю больной: вам здорово повезло, вы же рассказывали, что упали, поскользнувшись, на оба колена. Она ответила: да. Ну вот, под наркозом мышцы расслабились, и удалось диагностировать, что второй мениск тоже повреждён и его тоже надо удалять. Решили начать с него как с менее травматически повреждённого. А дня через три удалим и второй. Больная согласно кивнула своей хорошенькой головкой и меня поблагодарила. Уф! Прокатило. Через три дня я прооперировал и второе колено, убрал действительно повреждённый мениск и, после снятия швов, выписал больную на реабилитацию в поликлинику. Она пришла красавицей, а ушла ещё красивее.

Великий и ужасный особист пришёл ко мне с двумя бутылками коньяка. Это за два мениска. Он сказал такую речь: «Мы наблюдали за тобой. Ты действительно толковый парень. Мы искали утечку наркотиков, думали, что из госпиталя. Ты не поддался на провокацию».

Я ещё раз порадовался, что интуиция меня не подвела и я не повёлся на халяву.