Читать книгу У каждой свое эхо - Светлана Петровна Соловьева - Страница 3

Прошло несколько дней. Жизнь внутри этих белых стен текла медленно, вязко, будто растягивалась между приёмами пищи и сном, как жевательная резинка, давно потерявшая вкус. Мария просыпалась, умывалась, ела и снова ложилась, почти не разговаривая, почти не глядя на окружающих. Даже на себя, в тусклом зеркале в санузле, она старалась не смотреть. Не могла.

Внутри всё горело странным, тяжёлым огнём, похожим на вину, обиду, на невыносимую усталость. С каждым днём страх отступал, но на его место всё настойчивее приходил стыд. Горький, обжигающий, липкий, как плесень. Стыд за то, что сделала с собой, что оказалась слабой. Стыд за то, что теперь будет жить, но с этим невидимым клеймом, от которого уже не избавиться.

– Ведь я всегда была сильной, разумной, надёжной, – с горечью в постоянно ноющем сердце, думала он. – Я не поддавалась панике, умела решать проблемы, справляться, держаться. А теперь я здесь?! Сижу на кровати, с колотой веной и в белой сорочке, хорошо, что не в успокоительной рубашке. Что со мной случилось? Почему не справилась? Почему позволила себе сорваться так, как будто я не я?

Эти мысли не давали покоя. Они шли кругами, как гуси на пруду, и отогнать их было невозможно. Иногда она пыталась себя убедить, что всё исправимо, что такие срывы бывают у всех.

– Но не у всех же заканчивается это попыткой? – опять приходил этот внутренний голос, холодный, острый, укоряющий.

На соседней кровати Арина, молча устроившись поудобнее, листала книгу. Делала это так быстро, что казалось, не читает, а вбирает страницы в себя как воздух.

– Книги не читает, а глотает, – украдкой наблюдала за ней Мария. – Никогда в жизни не видела, чтобы кто-то так жадно перелистывал страницы. Всё время что-то ищет в этих строках. Или прячется?

Арина, словно почувствовав взгляд, подняла глаза и чуть улыбнулась.

– Похоже, оклемалась? – спросила она, потянувшись и крякнув. – Курить хочется до дрожи, жуть прямо. Мария, а ты куришь?

– Нет, и никогда даже не пробовала, – ответила та, чуть приподнявшись на подушке.

– Счастливая. Я бы давно бросила, но никак. Вот и сижу как на иголках. Живого места внутри нет, организм требует дозу.

– Пока здесь лежишь, может, как раз и получится бросить?

– Да и врач то же самое говорит, но мне тошно. Я не думала, что будет так ломать? Прям как у наркоманов, честное слово?! Получается, что от любой зависимости только через боль избавляешься?

Арина подошла к окну и уставилась в серое стекло. За окном шёл дождь. Он лил второй день подряд, лениво и без остановки, превращая мир в размытую, акварельную кляксу.

– Дождь как занавес. Ни людей, ни деревьев не видно. Тоска. Время застыло, словно его выключили. Хочется хоть что-то делать, хоть какую-то пользу принести. Я бы сейчас даже с удовольствием картошку покопала. Хотя раньше терпеть не могла огород.

– Я смотрю, ты развлечение себе нашла, – тихо сказала Мария, переводя взгляд на книгу в руках соседки. – Ты читаешь постоянно и так быстро! Я за тобой наблюдала.

Арина вернулась на кровать, села, подогнув под себя ноги.

– Да, спасаюсь. Читать – это единственное, что здесь помогает не сойти с ума. Библиотека у них отличная. Столько классики! Вот я и решила перечитать всё подряд. Начала с Достоевского.

– И что ты сейчас читаешь?

– «Братьев Карамазовых». Уже третью часть.

– Значит, будем читать, раз остались жить! – Мария улыбнулась, и в этой улыбке была тихая благодарность. Арина почувствовала это и вдруг, сама того не ожидая, улыбнулась с пониманием, по-доброму.

– Вот так и надо! – тепло ответила она. – Такая ты мне больше нравишься. Не надо сдаваться. У жизни нет второго дубля, Мария. Она такая, как есть. Берегите её, мадам пациентка!

– Думаю, всё наладится, – отозвалась та. – Может, не сразу, но…

– Главное – верить в себя, – кивнула Арина, – а остальное приложится. Ты только держись. Мы ведь с тобой не из слабых, правда?!

Помолчали, глядя на окно, дождь всё не унимался.

– Арина, а ты не знаешь, батюшка сюда приходит? – вдруг спросила Мария, чуть смутившись. – Я бы хотела исповедаться, повиниться. Простить себя не могу. А он, может быть, поможет?

– Кажется, внизу, на первом этаже, есть что-то вроде молитвенной комнаты? После тихого часа можно будет прогуляться по коридору, сходим, посмотрим.

– А на улицу совсем не выпускают?

– Я же говорила: если вести себя хорошо, один раз в неделю можно выйти. Когда разрешат встречи с родственниками.

– Прости, забыла.

– Да ладно, я всё понимаю. Поверь, как никто другой!

В этот момент дверь в палату приоткрылась, и в проёме появилась полноватая, краснощёкая девушка в белом халате. Это была Зиночка, та самая, что днём разносила еду, а по вечерам стояла у гладильной доски, всегда весёлая, несмотря ни на что.

– Дамы, прошу откушать! – провозгласила она громко, звонко, почти театрально, будто на сцене.

Мария улыбнулась впервые за долгое время. Улыбнулась по-настоящему. Арина ловко спрыгнула с кровати, распутав ноги в прыжке.

– Вот и обед приехал! – обрадовалась она. – Чем ты нас сегодня порадуешь, Зиночка? Пахнет, просто праздник живота! Мария, вставай, а то бока пролежишь, – подмигнула она, уже подходя к раздаче.

Обедали молча, растягивая каждый кусочек, будто оттягивая момент возвращения в тишину. Потом по расписанию наступил тихий час.

– Спать совсем не хочется, – шепнула Арина, удобно устраиваясь на подушке.

– И мне не хочется. Может, почитать? – тихо предложила Мария.

– Ты что! – шепнула Арина, косясь на дверь. – В тихий час ни читать, ни сидеть нельзя. Только лежать молча, как будто спим. Если кто-то заглянет, замирай и закрывай глаза. Все должны крепко спать, как будто нас здесь усыпили насовсем.

– А если не спится?

– Тогда вколют укол и уснёшь до самого ужина. Здесь с этим не шутят!

– Поняла, значит, спим, – вздохнула Мария и отвернулась к стене, чтобы никто не заметил, что глаза её не закрываются.

Она лежала так весь тихий час, неподвижно, молча, но внутри всё гудело от мыслей, словно под кожей жило что-то тревожное, нескончаемое. Она думала. Всё ещё думала. И не знала – это путь к жизни или просто новый способ быть мёртвой внутри?!