Читать книгу Сказание о Доме Вольфингов (сборник) - Уильям Моррис - Страница 23

Оттер и его отряд шли вдоль Реки Бранибора, останавливаясь только для того, чтобы дать отдышаться лошадям. Наконец, ранним утром отряд прибыл к Броду Битвы. Там они пустили лошадей пастись – вода была близко, а на лугу росла сочная трава.

После недолгого отдыха, когда все перекусили тем, что было легко достать, войско пересекло по броду Реку Бранибора и направилось дальше вдоль её течения. Шли между лесом и рекой, но теперь продвигались медленнее, чтобы не утомить коней. Солнце уже стояло в зените, а готы ещё не миновали лес, разделявший Верхнюю и Среднюю Марки. День стоял жаркий и безветренный, и когда равнина Средней Марки, наконец, предстала пред ними, воины сразу заметили то, что и ожидали увидеть (ведь никто не сомневался в правдивости Хросшильды), – высоко в воздух поднимался прямой столб дыма. В сердцах воинов разгорелся сильнейший гнев, многие из них задрожали от ярости, но от страха не дрожал никто. Оттер вытянул правую руку, указывая на свидетельство опустошения и разорения. Войско не остановилось, но и не ускорило шаг. Все знали, что придут к месту* прежде, чем опустится ночь, и не хотели встречать римлян уставшими и измождёнными, а потому шли ровным шагом. Это были яростные, внушающие ужас воины.

Войску встречались и другие поселения, но все роды, жившие на восточном берегу между Берингами и лесной дорогой, кроме Гальтингов, были малыми. Чаща в этих местах подходила довольно близко к воде, почти не оставляя пространства для широких лугов. Гальтинги считались хорошими лесными охотниками, меньшие же Дома Геддингов, Эрингов и Витингов жили за счёт рыбной ловли в Реке Бранибора (как и Лаксинги Нижней Марки). Места для этого были подходящие: у речных островков часто встречались согреваемые солнцем песчаные мелководья, где метала икру форель, водившаяся здесь во множестве.

Оказавшись возле хижин Витингов, всадники готов увидели у ограды людей, по большей части женщин, возвращавшихся с лугов с животными. На холмах возле жилищ тоже собрался народ. Головы всех стоявших там были повёрнуты к знаку опустошения, висевшему в небе над равниной. Заметив войско, люди радостно вскинули руки, подбросив в воздух то, что держали, и до ушей всадников донёсся их пронзительный крик (по большей части там стояли всё женщины да мальчишки). Ниже по течению, на небольшом холме, собрался отряд юношей и невольников. Несколько человек из них сидели верхом на лошадях и были вооружены. Увидев приближавшееся войско, они повернулись и поскакали в его сторону, а подъезжая, закричали, радуясь встрече с сородичами. В войске и в самом деле оказались воины из их рода. В новом отряде были три старика (один совсем дряхлый с длинными седыми волосами), четыре долговязых парня лет пятнадцати да ещё четыре крепких невольника с луками и щитами, что держались позади парней. Найдя своих сородичей, они поехали вместе с ними.

Всадники скакали вперёд. Доспехи их бряцали, оружие лязгало, с высушенной солнцем, трясущейся от топота копыт земли поднималась пыль, и сердце длинноволосого старца взыграло от радости. Он вспомнил дни своей молодости, его старые ноздри почуяли аромат коней и сладковатый запах пота воинов, скачущих колено к колену по лугу, и старик громко запел:

Так он пел. Когда же песня смолкла, его сородичи и те, кто ехал рядом, громко закричали. Крик этот был подхвачен всем войском, хотя большинство и не знало, почему остальные кричат. Всадники, пришпорив лошадей, теперь ехали по лугу быстрым шагом.

Время шло, и войско продвигалось вперёд, пока не достигло поселения Эрингов. Там они не встретили ни животных, ни женщин – весь скот женщины уже угнали за ограду. Все, кто не годился к войне, стояли у дверей и смотрели на Марку, туда, где поднимался дым от бражного зала Берингов. Увидев готское войско, они тоже издали приветственный крик. А вдоль реки навстречу подъезжавшим направился отряд из двух стариков, двух молодых воинов, их сыновей, и двенадцати невольников с длинными копьями. Все они был верхом. Они смешались со своими родичами, и войско, даже не остановившись, продолжило свой путь по лугу. И всё так же поднимался в небо столб дыма, широкий и чёрный сверху и слегка красноватый посередине.

Затем войско прибыло к жилищу Геддингов. Коровы и овцы там тоже были уже отведены за ограду, а вооружённые воины лежали или стояли на берегу реки. Они разговаривали и весело пели точно так же, как в мирное время. Заметив приближавшееся войско, они с криком вскочили на ноги и сразу же сели на коней. Этот отряд был больше других, да и Дом Геддингов был крупнее тех Домов, что готы проезжали ранее. Общим счётом к воинам Марки примкнули семь стариков, десять юношей и десять невольников с длинными копьями, как у Эрингов. Не успели они влиться в ряды своих сородичей, как воины увидели, что к ним приближается больший отряд – отряд Гальтингов. В их числе было даже десять воинов в расцвете сил. Оказалось, что они задержались на охоте и опоздали на сбор войска. С ними было восемь стариков, пятнадцать юношей и восемнадцать невольников. Юноши и невольники кроме мечей, которыми были подпоясаны все, имели ещё и луки. Зато свой конь был не у каждого, так что некоторые ехали за спиной у других. Этот отряд тоже с громкими криками присоединился к воинству. С собой у них был большой рог, в который они трубили всё время, пока не заняли своё место в строю. Их сородичи остались в войске Тиодольфа, и Гальтинги встали следом за Шильдингами.

Теперь все отряды ехали вместе, и после того, как они миновали жилище Гальтингов, между ними и горевшим бражным залом Берингов не осталось поселений, да войску и не нужна уже была ничья помощь. Ни скота, ни пастухов не было видно – оставшиеся дома Гальтинги готовились покинуть бражный зал и, если придёт в этом нужда, укрыться в диком лесу. Но вскоре после того, как воины миновали эти места, к ним вышли двое парней лет двадцати и крепкая девушка, их сестра. Из оружия у этих троих были только короткие копья и кинжалы. Сами они были мокрыми, с них стекала вода – они только что выбрались на берег из Реки Бранибора. Юноши эти и девушка были из Дома Вольфингов. Они пасли небольшое стадо овец на западном берегу, когда увидели приближавшееся готское войско, и, не сумев сдержаться, полезли на конях в воду, чтобы перебраться к своим сородичам и либо умереть с ними в бою, либо выжить с ними. Сказывают, что эти трое, хотя и были почти безоружными, сражались в последующих битвах, и уцелели, и ещё долго жили после, но больше о них поведать нечего.

Вскоре после того, как войско прошло бражный зал Гейрингов, воинам стали видны в клубах дыма языки пламени. Сам же дым истончился, будто огонь уже поглотил всё и теперь, свирепствуя, пожирал самого себя. Немного погодя воины поднялись на небольшую возвышенность, с которой увидели луг Берингов и расположившихся на нём врагов. Спустя ещё какое-то время они взобрались на следующий холм и разглядели сожжённые хижины и римлян, выстроившихся боевым порядком. Здесь готы остановились, чтобы дать лошадям передохнуть. Теперь они видели, что множество римлян тесным строем стоят между бродом и сгоревшим поселением, немного ближе к броду, и что до них остаётся меньше мили. Другие римляне выходили из горевших строений, видимо, закончив свою работу, но пленных готы не видели. Были и ещё римляне, которые вместе с людьми в одежде готов ходили вдоль речного берега, словно бы в поисках брода.

Оттер ждал недолго. Он махнул рукой и поскакал вперёд, и войско последовало за ним. Подъехав ближе, Оттер, очень опытный в делах войны, осмотрел римлян и решил, что перед ним большое войско, основная часть сил противника, гораздо больше его отряда. Да и римляне уже выстроились, приготовившись к бою, и теперь только ожидали врага. Оттер понял, что ему надо быть очень осторожным, чтобы понапрасну не лишить жизни всех своих людей и не умереть самому.

Оттер остановил отряд, когда до римлян оставалось около двух фарлонгов. Враги не тронулись с места, но их всадники и пращники вышли с флангов и устремились в сторону готов. Через три-четыре минуты они уже были на расстоянии выстрела. Тогда лучики готов, соскочив с коней, натянули тетиву, приставили стрелы и выстрелили, убив и ранив многих из числа всадников. Римляне сначала продолжали ехать, не обращая внимания на обстрел, но через минуту-две натянули поводья и медленно двинулись назад, к войску. Пращники слегка замешкались, когда всадники покинули их. Кроме того, их сдерживали лучники готов.

Оттер обернулся к войску и подал хорошо известный всем знак. Воины сошли с коней. Спешившихся десятиначальники и стоначальники расставили клиновидным порядком с лучниками по флангам. Оттер, глядя на это, улыбался. Римляне не стали им мешать, ведь в их глазах готы были лёгкой добычей – всего лишь кучкой дикарей.

Когда клин был выстроен, Оттер, всё ещё оставаясь в седле, вновь обратился к воинам. Речь его была отрывистой и резкой. Вначале он спросил: «Готы! Хотите ли вы вновь сесть на коней и ускакать в лес, чтобы он укрыл вас, или вы вступите в бой с этими римлянами?»

Ответом ему был дружный крик и звон оружия о щиты.

«Это хорошо, – произнёс Оттер, – ведь мы уже близко к ним. Думаю, враг пойдёт на нас, так что мы должны будем либо выдержать их удар, либо развернуться к ним спиной. Но сражайтесь осторожно: если нас разобьют, то могут разбить и Тиодольфа. Вот что мы попробуем сделать: мы вклинимся между ними и бродом, и если это у нас получится, мы будем сражаться, пока один за другим не погибнем. Если же не получится, то мы должны сохранить свои жизни, но нанести врагу такой урон, какой сможем, не кидаясь в рукопашную, и так ждать прихода Тиодольфа. Если мы не встанем между ними и бродом, то никак не сможем помешать им перейти реку. Всё это я говорю вам, чтобы вы следовали за мной, сдерживая свой гнев и сохраняя свои жизни до того, пока не придёт время».

Сказав это, Оттер спешился, вытащил меч и, встав во главе клина, медленно повёл воинов вперёд. Невольники и юноши взяли коней под уздцы, чтобы оставить их в лесу, который был совсем близко.

Оттер вёл воинов вниз, к броду. Когда римляне увидели это, их основное войско начало боком, как краб, двигаться им наперерез. Оттер пошёл быстрее. Его люди, обученные военному делу, не разбивали строя. К этому времени римляне-поджигатели подошли к своему основному войску, и римский военачальник сразу же послал их на готов. Поджигатели, а это была большая группа людей, вооружённых луками и пращами, смело приблизились. Рассыпавшись, они начали стрелять в клин, убив и ранив многих. Но Оттер не остановил войско, хотя оно и оказалось в невыгодном положении, обнажив перед римлянами не прикрытый щитами бок. Не дерзнул Оттер и вывести своих лучников из клина, чтобы римляне, которых было больше, не атаковали их врукопашную. Он пристально смотрел на основное вражеское войско, на то, что они делали, и наконец ему стало ясно, что они раньше, чем готы, подойдут к броду. Он понял, что они нападут на готов, и тогда легковооружённые римские воины, которые сейчас обстреливали его людей, окажутся с фланга и с тыла. Это не сулило ничего хорошего – они разобьют его строй, и всё будет потеряно. Оттер замедлил шаг, а римляне двигались всё так же быстро, и их легковооружённые воины атаковали смелее, приближаясь к готам и всё плотнее смыкая строй, словно собираясь напасть. Как раз в это время Оттер передал по рядам команду и, взмахнув мечом, резко повернул направо, напав всем своим клином на сгрудившуюся толпу легковооружённых. Готские лучники вышли вперёд из-за правого фланга клина и начали быстро и метко стрелять, а лучники с левого фланга побежали, пока не оторвались от клина и не оказались с фланга римских легковооружённых воинов. Римляне, очутившись между мечами и копьями готов с одной стороны и острыми стрелами с другой, не знали, куда повернуть. Началась бойня, и только счастливчикам удалось спастись бегством.

После этой атаки, когда римский отряд был разбит, Оттер не остановился, а помчался через поле к коням. На самом деле, он думал, что основное войско римлян последует за ним, но этого не произошло. Римляне стояли на месте, ожидая, пока выжившие в первой схватке не присоединятся к ним. Это было большой удачей для готов, потому что они немного разбили строй во время битвы со стрелками врага. Воины не впали в дикую ярость, но и не щадили себя. В их сердцах засела горькая злость. Они видели, как рушится крыша горящего бражного зала Берингов, разбрасывая в стороны снопы искр. Остались стоять только обгоревшие стены, которые лизали маленькие язычки пламени. Стены не загорались лишь из-за того, что пространство между брёвнами каркаса было заполнено глиной, которую огонь огибал. Они видели, что все другие постройки, вплоть до самой маленькой хижины невольников, либо горели, либо уже тлели, горели даже амбары и сараи, от малых до больших.

Так как жителей Марки было намного меньше, чем основного войска римлян, и так как это самое войско сохранило правильный порядок, можно было не сомневаться, что готы с трудом выдержали бы натиск противника, если бы тот напал. Но римский военачальник не собирался атаковать. Хотя он и отличался смелостью, это была смелость волка, что нападает, когда голоден, и старается избежать сражения, когда сыт. Он обладал властью в своём городе, был молод и очень богат и хорошо знал, что огонь жжётся. Он пошёл на войну, чтобы стяжать славу, но в его планы не входило погибать в Марке ни ради города Рима, ни ради чего-то ещё. Он охотнее бы жил ради себя самого. Он пришёл сюда, надеясь на лёгкую победу и славу. Это принесло бы ему ещё больше богатств и владений в Риме. Он охотно принял бы в награду что-нибудь из награбленного у дикарей (какими считал готов), то, что выбрал бы сам, и одну или двух красивых женщин. Этот человек думал так: «Я пересеку брод, достигну жилища Вольфингов, заберу оттуда племенные ценности и укреплюсь там, а потом перебью этих дикарей с малыми потерями и уйду оттуда без опаски с полными руками, даже если Мений со своим отрядом не придёт ко мне на выручку, а он наверняка придёт. А что касается этих сердитых людей, у них не занимать сил и воинского умения, но вспомним старую пословицу, которая гласит: “Облегчи отступление побитому врагу”*, так мы сохраним больше римских жизней. Пусть они возвращаются, если захотят, но лишь после того, как мы обнесём свой лагерь частоколом, превратив его в крепость. Тогда можно будет начать переговоры с их командиром».

Надо сказать, что он не знал о поражении римлян на холме, не знал он наверняка и сколько воинов могут собрать жители Марки. Он судил об этом только по рассказам предателей, и хотя он взял в плен двух женщин близ леса, но не добился от них ни слова, ведь они поступили так, как советовала им Солнце Крова. Когда они поняли, что их будут допрашивать под пытками, они пронзили себя маленькими острыми ножами, отправившись к богам.

Так римский военачальник отпустил войско Марки и повернул к броду. Готы же теперь медленно шли к своим коням. Многие, конечно, были недовольны Оттером. Они говорили, что нехорошо пройти так много, скакать во весь опор и в конце концов так мало сделать. Знай они это заранее, они бы ослушались приказа Оттера, считая, что он поступает неверно. Ведь теперь римляне переправятся через реку и пойдут к бражному залу Вольфингов, и никто их не остановит. Они сожгут все постройки, убьют стариков и невольников, уведут всех женщин и детей, а с ними и Солнце Крова, сокровище Марки. Они не знали, что небольшой отряд легковооружённых римлян уже пересёк брод и напал на поселение Вольфингов, но старики, юноши и невольники этого рода атаковали римлян, когда те запутались между холмами и оградами, одержали над ними победу и многих убили.

Оттер и его люди добрались до того места, где паслись кони, когда солнце уже начало клониться к закату, и отвели их на возвышенность неподалёку от леса. Там они, как смогли, возвели ограду, пустив в ход брёвна и копья. Коней тоже разместили по кругу. Затем они выставили дозор и, усталые, укрылись внутри. Когда наступила ночь, огней зажигать не стали. Съев все те немногие запасы, что у них остались, воины заснули и проспали до самого утра, доверясь дозорным. Римляне не стали переходить реку в ту ночь. Они боялись идти вперёд по незнакомому броду, ведь это было опасно, и ждали на берегу реки, собираясь переправиться через неё только после рассвета.

Оттер потерял около ста двадцати убитыми и ранеными, но ему удалось унести с собой и тех, и других. Неизвестно, сколько было убитых римлян, но в том сражении пали многие легковооружённые воины, ведь атака готов была быстрой, да и стреляли они метко.