Читать книгу Либерализм – Госкапитализм – Социализм. Для тех, кто хочет лучше понять экономику - Улукман Мамытов - Страница 19

К XVIII веку в Англии сложились все необходимые условия для свершения промышленной революции: (1) климат и география были благоприятными, с оптимальными внутренними расстояниями и дешевым морским транспортом; (2) безопасность для развития экономических отношений, обеспечиваемая островным положением и сильным флотом; (3) протестантская культура, которая открыла путь для развития финансовых и кредитных отношений; (4) изобилие капитала и монетизированная экономика. Оставалось только открыть новые промышленные технологии и найти дешевую рабочую силу. И дешевую рабочу силу обеспечили пролоббированные олигархией «оградительные» законы.

Между XVI веком и принятием Генеральных оградительных законов [General Enclosure Acts] в XIX веке крупные землевладельцы Англии смогли консолидировать свои владения и оградить большую часть общинных земель страны. Мелкие крестьяне и скваттеры были изгнаны с привычных им земель и потеряли право выпасать там скот, а также собирать топливо с этих земель. В результате, много людей было вынуждено мигрировать в города, где они стали дешевой рабочей силой для новых фабрик154.

Однако кроме таких законов, дополнительным фактором миграции стало появление новых сельскохозяйственных технологий в XVII веке и повышение производительности труда, что оставило многих крестьян без работы. В текстильной отрасли серия изобретений и инноваций в механизации процессов способствовала существенному уменьшению себестоимости продукции.

В 1770-х годах Джеймс Уатт изобрел паровую машину, которая увеличила энергетическую мощность и способствовала автоматизации мануфактурного процесса. Последовавшая за этим серия инноваций произвела Первую Промышленную Революцию, о которой Дэвид Ландес писал: «Она беспрецедентно увеличила продуктивность человеческого труда и, вместе с этим, существенно увеличила доход на человека155».

Британские товары стали более привлекательными за рубежом даже без протекционистских мер, и это способствовало быстрой экспансии британской текстильной продукции на внешние рынки. Между 1780 и 1800 годами экспорт британского текстиля рос примерно на 10% в год156.

Трансформация мануфактуры в массовое производство стала развивать, так называемую, «фабричную систему» (factory system) – революционный способ организации производства, которую канадский экономист Ричард Липси назвал «технологически радикальной инновацией» и «технологией общего назначения» (general purpose technology), т.е. создающей основу для инноваций в целом направлении, с важнейшими изменениями в структуре, месторасположении, организации и концентрации индустриального производства157. Уже к концу XVIII века такая фабричная система стала доминировать в существующих и новых производствах Великобритании, и большие фабрики уже стали выпускать беспрецедентное количество товаров, используя все больше машин.

Фабричная система означала фундаментальные изменения, как признавали современники, некоторые же рабочие и ремесленники объединялись в движения Луддитов и пытались уничтожать такие машины и сжигать фабрики. Однако, несмотря на такие выступления в 1811 году в Йоркшире, Ланкашире и Ноттингемшире, значение фабричных систем только росло. Новые фабрики могли производить гораздо больше товаров и по гораздо меньшей себестоимости. Для капиталистов мотивация строить такие фабрики была основана на прибылях, престиже, статусе и большем контроле над рабочей силой158.

По оценкам историка Уильяма Бернштейна, если в 1720-х годах Британская Ост-Индская компания ежегодно импортировала из Индии около 1,5 миллионов фунтов хлопка – сырья для британской текстильной промышленности, то к концу 1790-х годов эта цифра возросла до 30 миллионов. К 1820 году экспорт хлопка в Англию из американского Юга составил около 200 миллионов фунтов в год, и к началу Гражданской войны в США в 1861 году эта цифра выросла до 2 миллиардов фунтов159. В частности, изобретение волокноотделителя Элаем Уитни в 1793 году снова существенно ускорило производственный процесс и увеличило спрос на хлопок, сделав выращивание хлопка очень прибыльным на американском Юге, и это способствовало увеличению количества рабов в США с 700 000 до 3 200 000 между 1790 и 1850 годами160, что, в конце концов, и привело к Гражданской войне.

В 1760 году Британия импортировала 2,5 миллиона фунтов сырого хлопка… Вся работа была ручной… Спустя поколение в 1787 году потребление хлопка стало составлять около 22 миллионов фунтов; хлопковая мануфактура уступала только шерстяной по количеству задействованных рабочих и стоимости продукции… Спустя еще полстолетия потребление выросло до 366 миллионов фунтов; хлопковая индустрия стала самой важной в королевстве по общей стоимости продукции, инвестированному капиталу и количеству задействованных рабочих, организованных в фабричную систему, хотя оставалось еще достаточно ручного труда. Цена пряжи упала примерно в двадцать раз, и теперь дешевый индийский труд не мог конкурировать с Ланкаширом ни по качеству, ни по количеству. Британские хлопковые товары продавались по всему миру. Хлопковая фабрика стала символом британского индустриального превосходства161.

Дэвид Ландес писал, что технологическое развитие промышленной революции стало продуктом образованного ремесленника, который сам в своей деятельности руководствовался методом проб и ошибок. И многие технологии, как обоснованно утверждал Ландес, были развиты довольно случайно162.

Ранняя механистическая наука Запада была критически важной в определении когда, где и как произойдет промышленная революция. В частности, мы утверждаем, что ранние стадии современной науки, механистической науки, были необходимым условием для развития технологий общего назначения во время промышленной революции, и такая наука не могла развиться без научных революций более раннего периода163.

Исаак Ньютон (1642—1727) был одним из самых важных участников новой науки, так как его механика послужила интеллектуальной основой при первой промышленной революции, которая была почти полностью механической.

Механика Ньютона стала пропитывать британское общество и привлекать всевозможных инноваторов и предпринимателей, таких как Уатт и Боултон, отделив Англию от всех остальных европейских стран, только Голландия была наиболее близка. Эти знания стали общественным достоянием в мире, где наука становилась «писком моды»… Она витала в воздухе и инженеры и изобретатели дышали ей каждый день. К 1750 году научная революция создала в Британии «нового человека, чаще всего, но не обязательно, мужчину-предпринимателя, который подходил к процессу механически, буквально видя в этом что-то, что должно быть усовершенствовано машинами, или на более абстрактном уровне концептуализировано в части веса, движения и принципов силы и инерции164.

Континентальные страны, с другой стороны, не имели всех этих важных преимуществ для запуска своей промышленной революции, таких как: военная безопасность, удобная внутренняя география, протестантская культура со свободой от ростовщических запретов, а также очень монетизированная экономика. Даже угля в Англии было в достаточном изобилии, и он находился почти в шаговой доступности.

Континентальные страны не только имели мало угля. То, что у них имелось было очень рассеяно и обычно находилось далеко от других ресурсов, таких как железо, и часто не того качества. Во Франции, например, было очень мало коксующегося угля для начала, да и потом открыто не много. Богатые же месторождения Рура еще не были открыты165.

Более того, многочисленные и постоянные войны на континенте – одна из главных причин, почему финансовый капитал переехал из Голландии в Англию, нестабильность и социальные волнения, а также религиозные ограничения на ростовщичество и спекуляции – все это не очень благоприятствовало бурному развитию финансовой экономики. В частности, Франция, чьи экономические проблемы начались с Великой Французской революции 1789 года и закончились в Ватерлоо в 1815 году, испытала на себе все возможные неприятности, включая разрушение капитала, инфляцию национальной валюты, прерывание торговли при континентальной блокаде Наполеона. Вполне очевидно, что догнать Британию становилось все сложнее, и отрыв сильно увеличивался166.