Читать книгу Будни Морковкина - Ульяна Сергеева - Страница 6

«Туки-тук!» – громко падали на сырую землю капли осеннего холодного дождя. «Как будто кто-то в небе чистит стручки сладкого зелёного горошка. Целое ведёрко!» – размышлял зайчонок Морковкин, когда входная дверь шумно распахнулась, и он увидел миссис Кэррот и Фасолинку, продрогших и промокших насквозь.

Мама зайчиха рано утром, ещё до дождя, собиралась в лесную лавку за мукой и сахарной пудрой, и Капусткин с Фасолинкой уговорили её взять их с собой (ведь там были лакомые леденцы!).

Морковкин проворно подпрыгнул и помог маме и сестрёнке раздеться. Миссис Кэррот растерянно оглянулась:

– Фасолинка, милая, а где Капусткин? Ведь вы шли, держась за лапки!

– Он заметил среди листьев большущую сосновую шишку и побежал за ней, – невозмутимо ответила зайчишка, стряхивая с себя воду. – Он как раз искал такую для игры в муравейник, каждое отверстие – это комнатка, и он селит там муравьёв.

Миссис Кэррот снова накинула на себя пальто, которое только-только начало сушиться у печи.

– Нет-нет, мама! – остановил её Морковкин. – Не волнуйся, я сейчас приведу малыша, он где-то рядом. А ты пока обогрейся и выпей чашку чая.

Мама зайчиха растроганно потрепала его по щеке:

– Спасибо тебе, сынок! Только не запирай дверь, чтобы я могла вас услышать! – и миссис Кэррот поставила греться пузатый чайник и ковшичек молока для зайчат.

Что же произошло с Капусткиным? Как уже рассказала Фасолинка, он свернул с тропинки, увидев большую шишку. Он и не подозревал, что обнаружит вместе с этой шишкой.

Подойдя ближе, Капусткин услышал слабые всхлипывания. Сначала он боязно отпрянул, но затем любопытство пересилило тревогу, и он заглянул за широкие листы папоротника. Там, свернувшись в клубочек на земле и дрожа от холода, лежал маленький лесной мышонок. Его одежда, тонкий свитер и штанишки, порвалась на нём, и Капусткин заметил ссадины у него на лапках.

– Что с тобой случилось? – участливо спросил зайчик, присаживаясь рядом.

Мышонок испуганно вздрогнул и повернул к нему заплаканную мордочку, посмотрел ежевично-чёрными глазками-пуговками:

– Мы с мамой живём в уютном дупле на третьей ветке вот этого старого дуба, – он показал наверх. – Мама ненадолго ушла, а я полез за вкусным жёлудем, которым висел напротив нашего домика. Дерево после дождя такое скользкое, я сорвался вниз и больно ударился. Мама всё ещё не вернулась, а у меня нет сил забраться обратно.

Капусткин почесал затылок:

– Я живу совсем рядом. Пойдём к нам домой, наша мама тебя полечит и накормит, а вечером наш папа проводит тебя к маме Мышке. Кстати, как тебя зовут? Я Капусткин.

– А я Яшик… – всхлипнул мышонок. Я не могу идти. Ты отнесёшь меня?

Вдруг за зарослями папоротника послышались чьи-то шаги. Зайчонок, застучав зубами от страха, хотел бежать, но он не мог бросить в беде одинокого раненого мышонка. Он быстро сорвал лист папоротника и укрыл их обоих.

Морковкин, выйдя к малышам, сразу заметил дрожащий листик и осторожно заглянул под него.

– Так, что тут у нас? Мышонок, как же ты так упал? – и, выслушав сбивчивый рассказ, сказал: – Давай я понесу тебя, а Капусткин оставит записку твоей маме.

Зайчонок деловито кивнул, отгрыз немного коры и нацарапал что-то коготком на обратной стороне.

Увидев в окно торжественную процессию: Морковкина с мышонком на лапах и победоносного Капусткина, мама зайчиха в два прыжка оказалась у порога и бережно взяла на лапки Яшика.

Морковкин одобрительно похлопал младшего братика по спине и помог маме всех устроить. Фасолинка уже согрелась и отдыхала под шерстяным клетчатым одеялом. Миссис Кэррот промыла ранки мышонка, одела его в крохотную тёплую пижаму, напоила горячим молоком его и зайчат. Мышонок сладко засопел в кроватке Капусткина.

«Пусть сначала успокоятся и поспят», – решила мама зайчиха, отправляясь на кухню печь ватрушки с картошкой для зайчат и готовить пшеничную кашу с орехами для мышонка.

Когда малыши проснулись, весь домик был заполнен аппетитными ароматами. Мышонка Яшика покормили в постели, а зайчата с ватрушками в лапках уселись вокруг него на стульчиках. Яшик согрелся и отдохнул, но глазки у него по-прежнему оставались печальными.

– Не грусти, Яшик, – ласково сказала миссис Кэррот, – мы скоро отведём тебя к маме.

Фасолинка вдруг обиженно фыркнула. Ей очень понравился мышонок, и она не хотела, чтобы он уходил.

– А что тебе не нравится у нас? В нашем доме тепло и уютно, можешь спать в кроватке с Капусткиным, а мама будет готовить тебе разные вкусности. Не уходи, побудь у нас ещё!

Яшик грустно взглянул на зайчишку:

– Фасолинка, у вас дома и правда очень хорошо, спасибо вам за всё. Но понимаешь, для меня нет ничего дороже родного дома.

– Но ведь ваше дупло такое маленькое! – возмутилась Фасолинка.

– Да, но в него входят моя и мамина кроватки, наш стол, стулья и книжный шкаф, и даже буфет с посудой.

– Но ведь в него попадает дождь!

– А ты пробовала дождевую воду? В лесу она такая чистая и вкусная! Мы оставляем кувшин на пороге, а потом с наслаждением пьём эту небесную воду.

– Но ведь у вас нет плиты и негде печь печенье! – продолжала зайчишка.

– Зато в моём доме пахнет мамой. Орешками, семенами, желудями. И моя постелька из сухой соломы самая лучшая – просто потому, что она моя, – объяснил Яшик.

Миссис Кэррот понимающе обняла его. Фасолинка глубоко задумалась, а потом порывисто обняла маму зайчиху. Морковкин, который наблюдал за ними из кухни, довольно улыбнулся.

Внезапно в заячий дом вихрем вбежала лесная Мышка, в коричневом плаще и белом берете.

– Где мой Яшик? Он у вас? Какое счастье! Я уже обошла все заячьи семьи поблизости, – и она показала обрывок коры, записку Капусткина: «Я у зайцев. Яшик». Ох, зайчата, хоть бы фамилию написали! Ну ничего, главное, что с моим мышонком всё в порядке, спасибо вам! – и она подбежала к мышонку, сгребла его в объятия, как гору сухих листьев, и он зарылся в неё весь, от кончиков усов до кончика хвоста.

Когда они ушли, вернулся мистер Кэррот и зашёл в детскую пожелать зайчатам спокойной ночи. Морковкин и Фасолинка спали, а Капусткин ворочался и не мог уснуть.

– Что тебя так беспокоит, малыш? – тихонько спросил папа.

– Понимаешь, папа, я сегодня так испугался, когда прятался с мышонком под папоротником. Это плохо, что я испугался? Это стыдно – бояться?

Мистер Кэррот удивлённо посмотрел на него:

– Что ты, Капусткин, бояться совсем не стыдно. Все мы иногда чего-то боимся, и немудрено, что ты, такой маленький, испугался неизвестного шума в лесу. Наоборот, ты проявил смелость, когда не бросил мышонка одного, а спрятал вас обоих. Ты настоящий герой. Но всё-таки ты ещё мал, чтобы гулять в одиночестве, не ходи по лесу без Морковкина или папы и мамы, – и мистер Кэррот прижал зайчонка к себе, а затем подошёл к другим кроваткам и поцеловал всех детей на ночь. Затем он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

Миссис Кэррот стояла в белой вязаной шали у окна и смотрела на звёзды. Осенью звёзды кажутся ближе и падают чаще – может быть, они тоже осыпаются, как листья?

– Дорогая, у нас такие хорошие зайчата, – прошептал папа заяц маме зайчихе.

– Это правда, – с улыбкой ответила она, и помахала кому-то в окошко.

На дереве напротив, в маленьком дупле на третьей ветке, уютно теплился огонёк свечи мышонка Яшика и мамы Мышки.

Ещё один октябрьский день закончился, улетел воспоминанием, как доверчивый сухой кленовый листик. Ночное небо укрывало лес звёздным покрывалом. Все были дома, и у всех всё было хорошо.