Читать книгу Путь и шествие в историю словообразования Русского языка - Вадим Васильевич Гурей - Страница 11

Известно, что двигателем цивилизационных процессов всегда является передовая, более образованная часть общества, которую принято называть элитой. Именно элита, находясь впереди всего нового, даёт этому новому названия, придумывая новые слова или заимствует их в других языках, изменяя под свой выговор. Поэтому во все времена речь элит более богаче и разнообразнее и её влияние на языки есть всегда. Однако в древности внутри племён, разница в элитарных и народных языках вряд ли была большой, так-как между элитой и простым народом ещё не существовало большой дистанции, а лингвистов с филологами тогда ещё не было.

Со временем, обосабливаясь, элита всё сильнее отдалялась от простого народа, для чего во все времена она старается использовать любые способы, к которым можно отнести и их элитарный язык. И чем больше элита отгораживалась от народа, тем сильнее их язык отличался от языка этого народа, который со временем стал называться ЯЗЫКОМ ЧЕРНИ, ВУЛЬГАРНЫМ или ВУЛЬГАТНЫМ, а в русском языке в наше время его называли ДЕРЕВЕНСКИМ языком, который считали неправильным.

Это в элитарном языке стали появляться искусственные правила как письменной, так и разговорной речи, которые на протяжении всего времени постоянно менялись, а также возникали разнообразные моды на новые слова, изысканные выражения или необычный выговор, которые сменяли одна другую. Например, ещё недавно в среде русской элиты было модно картавить, выговаривая звук «Р» на немецкий манеГХ или приставлять к словам звук «С» говоря: «даС», «нетС», «извинитеС».

Теперь трудно сказать, сколько таких экспериментальных слов, фраз и разных модных выговоров кануло в лето, не оставив следа? И сколько их отпечаталось только в письменных источниках, никак не повлиявших на разговорный народный язык, который менялся очень медленно, долго оставаясь в своём архаичном виде, бережно храня свою историю.

Вот как об этом писал Даль в предисловии к своему словарю: «По всему этому очевидно, что мы здесь будем говорить почти только о языке или наречиях простого народа, который, по косности своей, всегда и везде удерживает более коренного и самобытного, а по невежеству в деле учёного языковедения, не умничает, не искажает языка, как мы, у которых в этом отношении ум за разум зашёл и природное чутье утрачено».

Язык народа никогда не имел прописных или искусственных правил, ограничивающих его, а всегда базировался на естественных или природных, которые веками складывались сами собой, где все новые слова и их формы проходили народный экзамен на пригодность. Благодаря этим природным законам народный язык всегда находился в естественных рамках, которые были довольно свободны для творчества. Именно поэтому старый народный язык имел такое большое разнообразие форм одних и тех-же слов, которые могли иметь разные смысловые оттенки и в то же время являлся одним и тем-же понятным для всех языком, распространённом на огромной территории нашей страны, что делало его самым богатым языком мира. В. Даль в предисловии к своему словарю вкратце показал, как в разных областях нашей огромной страны звучала речь народа.

Обратите внимание сколько разных форм указательного слова: «ВО», «ВОН», «ВОНА», было в нашем народном языке, которые я взял в словаре Даля: во́тде, во́дека, во́та, во́тотко, во́тачка, восе, вось, во́ной, вонойко, воно́ичко, во́нде, во́наде, во́ноди, твоно́ди, твоно́дки, во́ндека, во́нотка, воный, воное, воная.

Нельзя не заметить нежную красоту и музыкальность этих слов, составляющих истинное богатство нашего языка, о котором писал Бунин и которым во все века гордились русские люди. Именно там в устном народном языке, жившим в русской деревне вплоть до наших дней и сохранялась подлинная история не только нашего древнего языка, но и всей древней Руси, о чём так кратко и очень точно сказал Пушкин: «О деревня! О Русь!».

Расхождение элитарных и народных языков, особенно бурно происходило последнее триста – четыреста лет и только в тех языках, которые активно участвовали в цивилизационных процессах. Вот как об этом писал Даль: «Во Франции, Германии, Италии, где местный народный говор нередко до того уклоняется от общепринятого, что почти может быть принят за другой язык…».

Однако на самом деле, это именно те общепринятые языки, формировавшиеся в обществе элит, как раз и уклонялись от народных языков, так-как именно из них они и вышли или создавались на основании этих языков.

О русском языке, который по утверждению Даля повсеместно был одним и тем же языком с одинаковым строем и складом речи, дела обстояли ненамного лучше, о чём он писал так: «Вместе с насильственным образованием, по иноземным образцам, в былое время началось и искажение родного языка, который не мог поспеть за внезапным приливом просвещения».

Это усугубляло и то, что русская элита наполовину была иностранной и русским языком не владела или владела очень плохо, что очень метко в своих стихах подметил Пушкин:

Не все ли, русским языком

Владея слабо и с трудом,

Его так мило искажали,

И в их устах язык чужой

Не обратился ли в родной?

В последнее время русские, белорусские и украинские элиты обосабливаясь, интенсивно изменяли русский элитарный язык используя диалектные особенности и отличия народного языка, существующие на их территориях, что привело к возникновению трёх современных языков, которые теперь без переводчика уже не понять.

Однако, до всеобщего образования переучить или заставить русский народ говорить на обновлённых языках было довольно затруднительно, а вернее сказать, вообще невозможно. И только, когда было введено всеобщее образование, и в школах с детства поколение за поколением стали учить, как нужно правильно говорить и писать по-новому, людей удалось переучить за довольно короткий срок. То же самое произошло и в большинстве других стран. Поэтому подлинную историю нашего языка могут хранить только слова народного языка, в их разных диалектных и грамматических формах, существовавших в русской деревне – «О деревня! О Русь!».