Читать книгу ДеньГа. Человек в море людей. Часть 2. На конь! - Валерий Леонтьевич Семисалов - Страница 5

…Раннее-раннее утро.

Поезд осторожно притуливается к нелюдному перрону.

Колёса умолкают.

Обмирает болтанка.

И повисает в окне страшно знакомое, виданное-перевиданное изображение – желтые стены, белые колонны, высокие окна, выцветшая вывеска. Вывеска, которую он не видел уже целых … десять? Да, целый десяток лет.

Вокзал.

Здание вокзала стояло всё то же, но не прежнее. Как будто ниже, и уже, и… Другой он видел вокзал, потому что другим стал Табунов. И Табунов, вдруг оробев, смотрел на него, как смотрят на дорогую фотографию, которая когда-то, очень давно затерялась, и вдруг нашлась – поблёкшая, неожиданная, почти чужая.

Табунов оставался в тамбуре. Надо бы уже выходить, поезд стоял здесь недолго, он мог в любую секунду дёрнуться и поехать, поехать… а Табунов стоял. Он даже подумал: а может, не сходить? Может, проехать одну остановку, сойти и взять билет в обратную сторону? Зачем? зачем он сюда приехал? Зачем сорвался, зачем море бросил, пляж, отдых? Разве в такую минуту сюда надо ехать? Что это? Зачем всё это ему сейчас, именно сейчас?!

Но вопросы мелькнули, вопросы оцарапали – и исчезли. Осталась робость, осталась растерянность и ещё что-то такое, такое… Оно громоздилось в голове, оно сладко подташнивало, оно будоражило и мешало сделать шаг.

И лишь когда поезд мягко дёрнулся, Табунов спохватился.

Прыгал он уже на ходу, под затейливую ругань проводницы.

Табунов узнавал и не узнавал окружающее. Поначалу – не узнавал напрочь. От улицы, упиравшейся в вокзал, осталось одно название – вместо ожидаемых домишек с палисадниками торчали шеренги панельных пятиэтажек с газонами, клумбами, молодыми деревцами. Многоэтажье новостроек озадачило, даже расстроило – Табунов уже четверть часа шёл по городу, которого совершенно не знал и, следовательно, который не мог знать его. Табуна, Витьку Табуна.

Он чувствовал себя обманутым.

Но вот он свернул в боковой проулок, миновал одну пятиэтажку, другую и радостно присвистнул – кажется, начинался он, его родной городок. У первого беленького домишки под обычной для этих мест четырёхскатной шиферной крышей Табунов даже приостановился, чем изрядно переполошил пегую, отчаянного вида собачонку. Она так добросовестно принялась отрабатывать хозяйский харч, так яро наскакивать изнутри на штакетник, что Табунов поспешил дальше.

Шагалось быстро – медленно, неторопливо почему-то не выходило.

Нетерпение гнало его по пустынному рассветному городу, гнало в ту его часть, где… «Стоп! – вдруг сказал себе Табунов. – Что где? Куда ты несёшься? Домой? Но в этом городишке у тебя уже нет дома. Он давно продан, твой дом, и живут теперь в нём совершенно чужие люди, ты даже не знаешь их, ты их никогда не видел (когда родители продавали дом,Табунов служил срочную). Куда ты идёшь? Куда ты идёшь?!»

– А действительно – куда? – сказал он вслух, растерянно оглядываясь по сторонам…