Читать книгу Какой ужас! Повесть - Василий Варга - Страница 16

Между тем, в столовой начались танцы. Леша пригласил Зою, и она тут же прилипла к нему полной грудью, а потом и тем местом, откуда растут ноги. Недолго оттягивая миг блаженства, Леша потянулся к ее губам. Зоя как бы оттолкнула его, строго посмотрела ему в глаза долгим испепеляющим взглядом, а потом, прошептав: была, ни была, сама впилась ему в губы.

– Металлургия – это вещь, это все! – произнесла она уже довольно громко.

Женя все слышал, и понял, что ревность берет его в свои когти. У него тут же начался внутренний монолог: возьми себя в руки, возьми себя в руки, металлургия, милиция…, но ничего не помогало, сердце билось все более интенсивнее, щеки стали гореть, как от стакана коньяка.

Леша все что—то шептал ей на ухо, а когда танец кончился, вышел на лестничную площадку покурить.

Зоя тут же подсела к Жене, и жарко дыша ему в лицо, спросила:

– Леша дейстЖенельно из металлургического? Что—то я его там ни разу не встречала. Я раньше, до знакомства с тобой, каждое воскресение ходила в этот металлургический на танцы, а Леша такой видный парень, его нельзя не заметить, – неужели он на танцы не ходит? Впрочем, в металлургическом все парни… красивые, как короли. Но его я, ни разу там не встречала. Что ж! Лучше позже, чем никогда.

– А ты что, не веришь ему? – спросил Женя.

– Так это правда?

– Правда.

– Спасибо, я очень рада, а то у меня было сомнение, – сказала она, чмокнув Женю в щеку.

– Он всегда окружен феями, к нему трудно пробраться. Но теперь он здесь: пользуйся моментом, – сказал Женя как можно спокойнее.

– Надеюсь, ты не ревнуешь?

– Нисколько.

– Леша, – обратилась она к нему, как только он вернулся, – приглашаю. Эй, девочки, объявляется дамский танец: расхватывайте кавалеров!

Таня встала и наклоном головы пригласила Женю. Она была легкая в танце, стройная, высокая ростом.

– Не обращай внимания, – сказала она, – это у нее пройдет. Мы, бабы, всегда с заскоками. Мне жаль тебя, но я ничего не могу сделать.

Зоя в это время уже утащила Лешу на лестничную площадку, прихватив недопитую бутылку коньяка. Валентина Ивановна, мать Зои, сказала Жене:

– Пойди, забери ее и заведи в квартиру, что это с ней? что они там делают? целуются, небось, ну и шалава эта Зоя…

– Не пойду. Зоя знает, что делает, зачем ограничивать ее свободу, – сказал Женя.

– Ну, как хочешь. А вообще—то, я сама пойду и дам ей пенделя, – сказала Валентина Ивановна. Она поднялась, подошла и взялась за ручку двери, рванула на себя:

– Ну—ка марш домой! Ты что— потаскуха? Как не стыдно?

Зоя вернулась красная как помидор с покусанными губами и мятой юбкой. Вслед за ней появился и Леша с расстегнутой мотней и не затянутым ремнем на брюках. Женя понял, что она лезла ему в штаны, а он ей под юбку.

– Прошу всех к столу, – сказала Зоя. – Теперь тост за Новый год. Леша, давай: у тебя получается лучше всех. Что—нибудь про женскую красоту. Нам, бабам, это нравится, правда, девочки?

Леша начал наполнять стаканы и рюмки, но рука у него уже дрожала, потому что горлышко бутылки звонко плясало по краю стакана.

– А теперь за металлургов, – произнес он, слегка покачиваясь. – Товарищи! Металлургия это все! За ее, родную. А что ваша филология? Чеп—пуха! Это не наука, это муть! Туда поступает только тот, кто не может, не имеет шансов поступить в технический вуз, короче, одна бездарь. Я не имею в виду вас, Зоя… Все вы будете жалкими учителями в деревенских школах, куда вас пошлют, потому что вы ни на что не способны. Вот, я! я будущий металлург, черный металлург. Я всегда говорю: даешь черную металлургию. А эти прохвессора, да что они понимают в черной металлургии? Ни на столечко не понимают. Вот я, у меня диссентация готова по развитию черной металлургии. Там шестьсот страниц!

– Не диссентация, а диссертация, грамотей, – сказала Таня и расхохоталась.

– Иди ты в жопу, шмакодявка. Как ты смеешь? Да ты знаешь, кто я? Да у меня пистолет есть. Вот он. Я еще и в милиции работаю, и я не ниже полковника. Убью! Только вякни еще хоть раз!

– Никандр! – громко позвала Валентина Ивановна.

Вышел Никандр Иванович, суровый, огромный, посмотрел на студента—милиционера сверху вниз, пробасил:

– Ну—ка, работник милиции, отдай пистолет, а то применю самбо, не посмотрю, что ты мой гость.

Но Женя с Борисом уже заломили ему руки за спину, пытаясь увести его на лестничную площадку.

– Нет у него никакого пистолета, кобура одна, – сказал Женя, отодвигая полу пиджака Леши. – Вы нас, ради Бога, извините.

– Это все она, эта безмозглая вертихвостка, – прорычал он в адрес дочери. – Кого в дом привела? Мозги тебе отшибло, вот что. Тоже мне студент – металлург! Да он прохвост, рядовой милиционер. О Боже! Милиционер в доме полковника! Вон! Все – вон! Я, когда партизанил в лесах Белоруссии…

– Папулечка, ну, папулечка… а что? Ну, прости, пожалуйста, – пролепетала она, повиснув на бычьей шее отца.

– Иди ты…, – сказал он, оттолкнув ее, и направился в свою комнату читать мемуары.

Леша сдался только тогда, когда у него изо рта пошла капуста, а до того он, не помня, где находится, кричал:

– Да начхать мне на вашего полковника. Я никого не боюсь. Пришел, дурак, в гости, а тут к тебе такое отношение, да они должны радоваться, что я к ним пришел. Все вы ничто, по сравнению со мной, Лешей Филимоновым! Мой отец войну выиграл. Сам Сталин ему руку жал. «Спасибо тебе, Филимонов, ты хорошо воевал, на тебе орден Суворова», говорил Сталин моему отцу. А вы тут… эх, вы, щенки и сучки, не умеете ценить настоящих людей. Вы еще в очереди будете стоять, чтобы попасть ко мне на прием.

На лестничную площадку вышла Зоя с чашкой кофе. Она до этого сама выпила целых две чашки и уже не шаталась, как прежде.

– Лёшенька, возьми, попей, тебе легче станет! Он мало закусывал, что ж вы не смотрели за ним, тоже мне друзья—товарищи. Попей, мой голубочек. Я тебе еще принесу. Ну, Лешенка, голубчик, красавчик ты мой!