Читать книгу Падение в небо - Виктория Север - Страница 7

«Если вы думаете, что приключения опасны,

попробуйте рутину – это смертельно»

– П. Коэльо

Начало учебного года выдалось сумбурным. Несмотря на то, что я никогда не страдала топографическим кретинизмом, катакомбы – иначе не назвать коридоры института – сбивали с толку.

Стабильно опаздывая на пять минут, я всё же приходила на скучные лекции, соблюдая данное Доротее обещание учиться и как можно меньше пропускать. В том, что я буду это делать, она не сомневалась, смотря реально на вещи.

Постоянные толпы в коридорах общежития нагнетали обстановку, напоминая детдом. Однако был и плюс: моя соседка, глубоко замужняя девушка, большую часть времени проводила у возлюбленного. Комната оставалась в моём полном распоряжении, что благотворно действовало на внутреннего мизантропа.

Продолжая заниматься нелегальными делами по ночам, я была благодарна столице за обилие коллекционеров и антикваров, прибывших прямиком из девяностых. Были экземпляры и посерьёзнее, но они тоже поддавались, отчего наличка в портфеле пополнялась с завидной регулярностью. Моё занятие стало чем-то вроде хобби, проверки на прочность, способом заглушить адреналиновую ломку.

Не буду вдаваться в подробности студенческой жизни – ничего интересного в ней не было, да и не увлекала меня эта романтика. Рутина разрушительно действовала на меня, провоцируя на сомнительные поступки. Стоило заметить, как трясина повседневности затягивает, как в душе вспыхивало желание сделать что-то из ряда вон.

Устав от чтения немецкой классической философии, я с громким хлопком захлопнула книгу.

– Всё-таки иррационализм и экзистенциализм мне ближе, чем немцы со своей системностью, – откинувшись на спинку стула, протянула я, ощущая, как хрустят позвонки.

– Согласен. Какая разница, вещь-в-себе или вещь-для-нас? – раздался раздражённый голос с моей кровати. – Всё равно и то и другое – вещь!

С Мишей мы познакомились недавно, и знакомство началось с негативной ноты. Он перевёлся к нам на третий курс и заселился по соседству. Так как я часто пропадала по ночам, пересеклись мы лишь спустя пару недель.

Дело было ранним утром. Только задремав после увлекательной погони от гаишников, я проснулась от крика и ругани в коридоре. Проклиная всех, я натянула шорты и в порыве праведного гнева распахнула дверь.

В коридоре стояла парочка. Девушка с черными волосами и силиконовыми вставками что-то громко объясняла высокому худому парню со светлыми волосами, которого вся перепалка явно забавляла.

– Стесняюсь спросить, а вы время видели? – спросила я с раздражением.

– Не лезь, у нас семейные разборки! – истерично выкрикнула девушка.

– Разбирайтесь в своей комнате, – холодно отчеканила я, прислонившись к косяку.

– Надень наушники, – коротко вставил парень.

– Так, слушайте внимательно, Каланча и Силиконовая долина. Если через пять минут вы не скроетесь, снизив децибелы, собирать вас будет травматолог, – вскинула голову я.

– Как она меня назвала?! – возмутилась девушка, направляясь ко мне.

Стоило ей замахнуться, как её грудь встретилась со стеной. Завыв от боли, она попыталась вырваться.

– По-моему, я ясно выразилась, – прошептала я ей на ухо, чуть сильнее скручивая руку.

Дождавшись кивка, я отпустила её. Влепив парню пощёчину, она удалилась под цокот каблуков.

– Впечатляет, – восхищённо произнес парень. – Михаил, – представился он, протягивая руку.

– А я буду самым большим кошмаром в твоей жизни, если ещё раз помешаешь моему сну, – усмехнулась я, скрываясь в комнате.

С тех пор мы частенько трепали друг другу нервы. Едкие комментарии стали обыденностью, но, вопреки логике, общение продолжалось, перейдя на новый уровень.

Вернувшись из чертогов памяти, я поднялась.

– Слушай, а погнали на улицу? – предложила я, глядя на Мишу.

– Погнали, но у нас завтра экзамен по Канту, – неуверенно ответил он, вертя в руках книгу.

– Я знаю. Поэтому и предлагаю поступить как Сократ. Согласись, он один из великих, – усмехнулась я, снимая куртку.

– И как это?

– «Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого», – процитировала я. – Проще говоря, положись на авось. Всё равно, читая «Критику чистого разума», ты олицетворяешь пословицу: «Смотрю в книгу – вижу фигу», – добавила я, опершись о стену.

– Тоже верно. Пошли постигать мудрость на практике, – согласился парень, откидывая книгу.

– А вообще, почитай Сартра. Его философия тебе понравится, – сказала я, выходя из комнаты.

– Что в ней такого?

– Экзистенциализм – интересная философия, особенно в трактовке свободы, – пожала я плечами. – Сартр видел свободу как нечто абсолютное, данное человеку. Не свободу духа, ведущую к бездействию, а свободу выбора. Принимая эту позицию, человек уже не может винить других в своих решениях. Разве не здорово?

– А как же внешние обстоятельства? – уточнил Миша, пряча руки в карманы.

– Понимаешь, выбор есть всегда. Бездействие – тоже выбор. В любых обстоятельствах его делаем мы, а не кто-то другой. Вот поэтому мы и обречены на свободу.

– Интересно, – протянул Мишка, оплачивая проезд за нас двоих.

За разговорами мы не заметили, как добрались до Красной площади. Толпа людей рвалась к сцене в центре.

– Сегодня концерт? – удивился Миша.

– Спроси что-нибудь проще, – усмехнулась я, уворачиваясь от людей.

– Погнали, посмотрим? – радостно предложил он.

Человеческие волны накатывали друг на друга. Быть затоптанной не входило в мои планы.

– Суицид – это уже слишком, – указала я на возбуждённую толпу.

– Да ладно, где наша не пропадала! – воскликнул Миша.

– Ладно, погнали, – согласилась я, услышав знакомую мелодию.

Мы продирались сквозь сплетение рук и ног. Спустя пару минут оказались у сцены, потирая ушибы. Волна звука едва не снесла меня, но такую музыку надо слушать только так.

Высокий черноволосый артист с чарующим голосом прыгал по сцене. Музыка окутывала меня, разжигая в душе пожар.

– Всё-таки они лучшие! – крикнул Миша мне на ухо.

Энергетика артистов 80-х не шла ни в какое сравнение с современными певцами. Как же хотелось оказаться в атмосфере прошлого!

– Position number one – говоришь не дам, – подпевала я.

– Position number two – мол только ему, – подхватил Мишка.

Я не заметила, как сзади завязалась драка. Резко обернувшись, я увернулась от летящего кулака. Дрались женщины, разрывая пиджак артиста. Внезапно Миша дёрнул меня на себя, спасая от охранника.

– Бежим! – крикнула я, перемахивая через ограждение.

Последовав за мной, парень перепрыгнул забор. Лавируя между охраной, мы рванули в сторону, стараясь скрыться из вида. Адреналин растекался по крови, музыка вытягивала душу наружу. Казалось, ещё немного – и полечу. Весь мир лежал у ног.

Мы нырнули в первый же попавшийся открытый подъезд, прислонились к стене, пытаясь отдышаться. Снаружи доносились приглушённые звуки концерта и возбуждённые крики толпы.

– Ну и приключение, – выдохнул Миша, вытирая пот со лба.

– Рутина куда опаснее, – усмехнулась я, всё ещё чувствуя, как дрожат колени от переизбытка эмоций.

Вскоре, когда страсти немного улеглись, мы покинули наше укрытие и выбрались с площади, смеясь над ситуацией.

– Будет что рассказать детям, – заявил Миша.

– Надеюсь, не скоро, – парировала я.

Горланя песни, мы вышли к набережной. Эмоции не отпускали.

– Поздний вечер в Сорренто

Нас погодой не балует, – пропел парень.

– Вот и кончилось лето

«До свидания, Италия!» – продолжила я, забравшись на перила и раскинув руки.

Я полетела вниз. Холодная вода окутала тело. Всплыв, я всё ещё ощущала отголоски свободного падения.

– Ну ты даёшь! – восхищённо воскликнул Миша, подбегая ко мне.

– Нет ничего лучше свободы, – выдохнула я.

Вернулись мы за полночь, а блаженные улыбки не сходили с лиц ещё неделю.

Впечатления подпортил преподаватель кафедры физики, вёдший скучнейший предмет. Опоздать на его пару означало нарваться на замечания, а не ответить – на гору домашнего задания. Пришлось закопаться в учебники. Последние острые ощущения вылетели из головы, уступив место рутине.