Читать книгу Хроники Бальтазара. Том 2 - Влад Волков - Страница 5

После такой ночи, разумеется, исполнить данное себе же обещание с утра разобраться с убиенными купцами Бальтазар исполнить не смог. Проснулся он где-то к обеду. Вместо одеяла сжимал в руках накинутый поверх девичий сарафан, в палатке никого. Зато на собранном из деревянного круга и центральной бочки столика его ждали ароматные, ещё тёплые блины, кувшин чистой родниковой воды и поджаристый хлеб с ежевичным вареньем.

Кто-то приволок ему поздний завтрак, к которому следовало бы тотчас приступить, пока тот всё-таки не остыл. Некромант потянулся и поискал глазами свою одежду. Та оказалась аккуратной стопкой сложена явно не им поверх сидения стула в изголовье постели.

А выйдя наружу, он осознал, что все его планы опять будут спутаны. Он столкнулся с направлявшейся к нему Кирой, сообщившей, что патруль привёл к ним ещё одного генерала, прибывшего по своей воле и просящего аудиенцию. Пришлось двигаться к шатру лучницы, куда того сопроводила стража.

Внутри Миранда заканчивала особую чайную церемонию, переворачивая вытянутые тёмные чашки. Аромат царил приятный, даже чарующий. Такой медитативный, идеально подходящий для беседы. При этом никаких излишних ягод и трав, просто хороший чай, который закупал род де Гавран, а чародейка прихватила с собой в поход.

Гостем был черноусый короткостриженный мужчина средних лет с вытянутым прямоугольным лицом. Броня и наплечники делали его крупнее, чем тот был на самом деле. Не чета ни Родерику с тем Редгаром Медведем, ни Бальтазару, однако не тощий, довольно поджарый. Да и генералу, коим гость являлся, было важно стратегически мыслить, знать множество тактик, оперируя опытом и идеями, и направлять войска в атаку. Быть крепким могучим солдатом и бежать самому в бой птицам такого полёта совсем не требовалось.

– Вот и вы, доброго дня, барон, – поприветствовал вошедших мужчина, встав из-за стола, а с дамами он, судя по всему, уже пообщался сегодня чуть раньше, раз уж лучница отправилась разыскивать некроманта, а другая чародейка осталась здесь готовить напиток.

– Первый чай готов, рассаживайтесь и приступайте, – улыбалась Миранда, – вот ваза с тростниковым сахаром, – подвинула она сосуд из керамики в центр прямоугольной деревянной поверхности. – И есть ещё печенье, угощайтесь, прошу, – расставила она два блюда со сладостями, стараясь выверить их чуть ли не в идеальную симметрию.

Приглашение это касалось только вошедших. На столе было лишь четыре чашки, так что стоящая и следящая за порядком охрана, по сути, оставалась ни с чем, исполняя свой долг и насыщаясь лишь воцаряющимся густым и очаровывающим запахом зелёного чая. Чародейка из Волколецка щелчком пальцев зажгла круглые, почти плоские, ароматические свечи, где с воском были перетёрты различные травы и цветы.

– О, ты просто умница! – вдыхала аромат и Кира.

– Я Вольфганг Лукас, генерал призывной армии Кронхольда при лорде Мортимере и глава отряда «Серебристых волков» – представился гость, показывая амулет на толстой чёрной верёвке, висящий у него на шее и представляющий собой отлитую из металла скалящуюся волчью морду.

На плечах его доспехов тоже была гравировка знакомого герба – тёмно-синего, сапфирового такого оттенка, с геральдическим волчьим профилем серебристого цвета. Такие же флаги на замке, в котором живёт Бальтазар, и много где ещё. Эмблема Кронхольда, как края в Вольных Землях.

– Ваш будущий лорд Кроненгард, – нагло приветствовал его и некромант, усаживаясь, – вы к нам с какими вестями и предложениями?

– Прошу меня понять, – с серьёзным видом проговорил гость. – Кронхольд – моя родина, я из Березца, и мне весьма не комфортно выступать против своего же барона, – вежливо кивнул усач, присев и стыдливо отводя взор своих серых глаз, но тут же опять возвращая их к Бальтазару. – Мои «Серебристые волки», мой отряд, вам весьма благодарны за новые порядки после свержения Казира. И воевать против своего феодала, я считаю, как-то весьма не по чести. Я служил бы вам и сейчас был бы в рядах ополчения, но так уж вышло, что Мортимер, как лорд всего Червегора, призвал меня на службу первым. Вы к себе людей обычно не призываете – у вас под рукой погосты, склепы, кладбища… Это, кстати, нравится многим людям, освобождённым от военной повинности. Кроме верующих в Творца, считающих поднятие трупов своих предков кощунством и богопротивным явлением. Сейчас не об этом. Как вы понимаете, после клятвы лорду переметнуться я уже, увы, не могу. Это тоже будет совсем не по чести, настоящим предательством.

– И вы здесь просто, чтобы извиниться?! – удивился его речам Бальтазар.

– Выразить вам признательность, поблагодарить и извиниться в надежде на понимание, да. Что верность моя сейчас отдана лорду. Вы слишком уж поздно стали собирать народ, а Мортимер заблаговременно позаботился окружить себя несколькими генералами и их армиями. Так что мне и моим людям, вероятно, придётся выступить против вас, – сообщал Вольфганг. – Вы ведь не передумаете, внезапно решив развернуться обратно?

– И не боитесь, что мы попросту не позволим вам уйти? – всё изумлялся барон.

– Теперь второй чай, тёмного настоя, – прервала их Миранда, собрав опустевшую посуду и бросив в заварочную плошку горстку чёрных сушёных лепестков.

– Я человек чести, господин, – отвечал чернобровый гость. – Поступаю по чести и могу рассчитывать лишь на то же самое в ответ. Как со мной быть, вам решать. Я не шпион, который прибыл разведать вашу обстановку. Меня сразу же привели сюда, я и лагеря-то вашего не видел. Мне важнее донести свои слова, чем оценивать риски. Я пришёл один, без конвоя, никто не ждёт меня на выходе, разве что под холмом, в низовьях у долины, отряд сопровождения, дабы ваши лучники не подстрелили с дозорных вышек.

– Вы как бы за нас, но воюете не за нас? – подавала ему плошку чая удивлённая Миранда де Гавран.

– Лучше биться за некроманта, чем за Мортимера, пытающегося сделать свой край не официальным продолжением Империи, – вздохнул гость, опустив голову, но отнюдь не для того, чтобы насытиться чайным ароматом. – Вся его политика направлена на то, чтобы убедить его земли, будто Империя не враг, а наш дружелюбный сосед! А на деле он, как трус, только платит им дань, чтобы склеить хрупкий мир между нами. Нет, вы только подумайте! – восклицал он с возмущением, оглядывая присутствующих. – Я очень не разделяю его взгляды и поддерживаю ваши, что нам надо вооружаться и защищаться на случай любой попытки вторжения. Чтобы они даже думать не смели сунуться в освобождённые Вольные Края. Красно-Синие знамёна могут и повторить то, что было в эпоху Сопротивления. И было бы здорово, если б это возглавил кто-то сильный и могущественный, как вы. Волков не страшат некроманты, мы должны быть союзниками, а не врагами, – сделал он медленный большой глоток, прикрыв глаза. – Но, как ни крути, сейчас ситуация другая… Лорд призвал меня раньше и остаётся моим законным правителем, которому я присягнул – понуро и покорно черноусый генерал опустил голову вместе с чашей.

– Звучит так, что, если вдруг господин Мортимер откинется на поле брани, вы сможете не придерживаться своих принципов, – отпил налитый тёмный чай и улыбнулся Бальтазар.

– Это так, – кивнул Вольфганг. – Не станет Мортимера, биться дальше я не намерен. Какой смысл? – поднял гость глаза. – Наместники, советники, другие его генералы, им я не подчиняюсь. К чему война, если нет того, за кого ты бьёшься? Король умер, да здравствует король, как говорили раньше. Мною дано обещание биться под его командованиям, но защищать его ценой всех своих людей и сложить за него свою жизнь ни я, ни мои воины не обязаны. Я с удовольствием встречу вас на пути к трону, но до той поры моя присяга – это мои сдерживающие оковы – потряс он руками с воображаемыми кандалами.

– Живёте в Вольных Городах, а сковали себя какими-то обещаниями, – хмыкнул некромант, вдыхая густой и насыщенный чайный аромат своей чашки.

– Вы же умный человек, барон, – проговорил ему генерал Лукас, прикрыв глаза и сделав то же самое, отпив с протяжным вздохом изумления и восторга. – Вы же понимаете, что «воля» и «свобода» понятия довольно относительные. Нельзя быть свободным во всём. Допустим, есть ведьма, которая вольна проклинать, мстить и делать пакости в ответ на какую-то грубость. Но есть церковь, которая вольна сжигать ведьм, наносящих ущерб людям, скоту, местности… Это ведь уже покушение на волю ведьмы? А есть феодал, который вправе запретить церковникам сжигать ведьм или запретить ведьмам накладывать проклятья. Это ли не покушение на свободу тех и других? – риторически вопрошал его Вольфганг.

– Мир довольно сложен, генерал, не всегда удаётся справедливым судом найти правых и виноватых. Да и законы меняются с каждым новым правителем. Праздники, оброк, право первой ночи, – отвечал Бальтазар. – Один сочтёт дуэль лучшим видом разрешения споров, другой предпочтёт копать к истокам семейной вражды, третий просто назначит штрафы и табель уплаты, как посчитает нужным. Рамки дозволенного, как границы твоей территории. Их следует ощущать, чтобы знать своё место в жизни. Пахарь ты, ведьма-знахарка или барон. Стремишься уж ты их расширить или нет, дело каждого. А вот кандалы-обязательства, в которые вы себя сами сковали, не желая воевать за того, кому присягнули, это, мне кажется, совершенно другое.

– Клятва верности рыцаря даётся не просто так! – произнёс гость. – Как можно?! Барон Кроненгард! А те ополченцы, что сражаются за вас?!

– Мне они не давали никакой клятвы, – пожал тот плечами.

– А я давал присягу конкретному человеку. Но не обещание во что бы то ни стало биться до конца против вашего пришедшего ополчения. Это разные вещи, – вновь посмотрел Вольфганг на Бальтазара.

– Мне нравится ваш подход к делу, – кивнул барон. – Я ценю вашу честность и постараюсь разить в Мортимера, а не в «Серебристых волков», если придётся сражаться. Кира, думаю, сможет расположить конницу подальше от вашего войска, и вы тогда бейте по поднятым мертвецам, а не по живым. Так что и с вашей стороны буду ждать ответную любезность. Что вы сможете проявить смекалку, как удержать своих людей от кровопролития. И наверняка знаете, как найти определённые натяжки в приказах и их трактовке. Оттянуть выступление своей армии, принять должные генеральские решения, позволяющие мне заполучить больше возможностей для манёвра. Всё, что позволит вашей совести оставаться чистой во благо Кронхольда и его народа.

– Буду стараться. Мои люди не хотят биться за лорда, но вынуждены это делать. Ах, что чай, что печенье у вас просто изумительны! – расхваливал генерал. – Благодарю за столь радушный приём и угощения. Ух, раскинуть бы с вами картишки на полночи, раскурить махорку, откинувшись на спинке дубового стула, зажарить на всех рульку березецкого кабана с чесноком и розмарином, накатить горькой по гранёным рюмкам! – махнул он рукой, вздыхая и поднимаясь из-за стола. – А не вот это вот всё… Эх…

– Уже уходите? – спросил у него Бальтазар.

– Если позволите, конечно. Задержись я у вас подольше, лорд станет что-то подозревать, – отвечал тот.

– Юлиан обмолвился, что у него есть мои пленные купцы. Как насчёт обменять вас, ценного для него генерала, на жителей Сельваторска? – строго взглянув, спрашивала Кира.

– Боюсь, что в планы лорда подобное не входит. Мои «волки» хорошие ищейки и я обычно в курсе происходящего. Купцов вы не спасёте, им отрубили головы и увезли в Черрикаш, это всё, что мне известно. Поищите там, это вниз по долу и направо, деревушка у леса, – советовал Вольфганг. – Мне жаль, что так вышло, но с пленниками наш скаредный лорд не церемонится. Его темницы обычно пустые, не любит он тратиться на содержание дармоедов.

– Я же говорил, – повернулся Бальтазар к Кире, – разведаем, что к чему. А вы, Вольфганг, примите от Кронхольда дар… Миранда, будь добра, принеси тот шлем, что зачаровывала, – повернулся он к девушке в серебристо-чёрном наряде.

– Опять?! Да вы с ума сошли, должно быть! – возмутилась та, выпрямив руки и сжав их в кулачки.

– Нет-нет! Ни в коем случае! – вздрогнул черноусый гость. – Не стоит подарков! Не нужно никаких вручений чего-либо! Это ведь можно расценить как подкуп! – замахал он руками крест-накрест, будто закрываясь. – Пожалуйста, безо всяких там дорогих бушвальских и дайконских вин, изысканных ликёров, абсента из Арьеллы, мне пить нельзя! Завязал! Я и про рюмки-то так, образно, вспоминая былое. А то, как напьюсь, вечно тянет в пляс и песни горланить, а потом в себя прихожу в какой-нибудь канаве… – потрогал он своё лицо. – Избит, раздет и без денег…

– Никак нет, генерал, – уверенно заявил ему чернокнижник, – если я вручу вам подарок без каких-либо условий и требований. Вы верой и правдой служили своему краю и заслужили его, – он ещё раз поглядел на Миранду и кивнул ей. – Вряд ли лорд знает всю вашу амуницию, скажете, что привезли с собой с земель Кронхольда местный артефакт.

Чародейка сжала губы, всей своей мимикой выразила возмущение, и исчезла, растворившись во вспыхнувшей малиновой дымке. Но затем появилась вновь, не успела та ещё до конца рассеяться. Только на этот раз женские ручки с тёмно-фиолетовым окрасом ногтей сжимали сфероконический шлем с обратным изгибом и закрытым забралом с выгравированными завитками вокруг глаз и идущим от них треугольником к подбородку. Создавалось впечатление условной морды эдакого животного.

– Шлем? Как можно! – всё возмущался Вольфганг. – Ладно бы ещё подарок не имел к войне отношения. Но перед возможным боем…

– Вы можете не надевать его в бою, если хотите, – пожал плечами Бальтазар. – Отправить домой, поставив на полке, как трофей. Но это лишит смысла все вложенные труды. Этот шлем зачарован выдерживать любые удары. Булава, молот, даже если в вас прилетит снаряд баллисты, голова останется цела. Не уверен, что спасёт от глыбы с катапульты, там бы цельный доспех с такими силами, но и то, что есть, уже вполне достойно, я думаю.

– Непробиваемый шлем? – дивился и изумлялся гость, подступив ближе.

– Берите. Не важно, как закончится война. Кронхольд просто признателен вам за верную службу, – проговорил некромант. – Вручаю, как ваш барон, а не как соперник в потенциальном сражении. Пусть Березец и прочие соседи вами гордятся.

Миранда нехотя протянула гостю военный головной убор, и тот взял его обеими руками. От прикосновений вокруг того тут же засияли мельчайшие и невероятно тонкие молнии розово-алых переливов. Покалывание от них было скорее приятным, нежели болезненным. Они будоражили, щекотали, давали понять о той магической силе, что заключена в металлическом шлеме. Казалось, у Вольфганга даже наэлектризовались короткие волосы и усы.

– Благодарю вас, барон, – скромно произнёс гость с вежливыми поклоном. – У меня нет ответных даров, как нет и слов обещаний, что смогу чем-либо помочь в грядущем конфликте. Но сердце моё с вами и родным Кронхольдом. Сделаю всё возможное, чтобы свести к минимуму потери с обеих сторон. Я за процветание своей родины, а не за реформы Мортимера. Просто судьбы иногда бывает к нам слишком сурова.

– Проводите его к выходу из гарнизона, – приказала своим стражникам Кира, тоже не шибко одобрявшая действия Бальтазара, но, как и Миранда, смирившаяся с происходящим.

– Доброго вам всем здравия, – поклонился Вольфганг, выходя вместе с конвоем из шатра.

– Ну, и что это было? – повернулась лучница к некроманту. – У тебя там какой-то план, что все подарки взорвутся на поле брани и волной положат наших врагов, или как?!

– Идея интересная, но надо было сообщить мне её до вручения, – посмеялся Бальтазар. – Давай-ка лучше сходим в этот Черрикаш и разузнаем всё о твоих убитых купцах. Это будет явно полезнее.

– Он сообщил вам о месте, и вы сразу туда? Это же явная ловушка! – возмущалась Миранда. – Или на нас нападут, выудив подальше, или вас там поджидает целое войско!

– Не думаю, что этот имел коварные амбиции. Признаков лжи на лице не было. Взгляд он иногда отводил, но со стыда. А так в глаза смотрел, пылая рыцарской честностью. Взгляд особо не бегал, агрессии не ощущалось, увиливаний тоже. Язык тела сказанному не противоречил, – заявлял женщинам Бальтазар. – Когда люди врут, они пытаются имитировать подходящие по контексту эмоции, но на фальшивые эмоции лицевые мышцы должным образом не реагируют. Например, при лживой улыбке нет этих морщинок в уголках глаз. Попробуйте вот мне сейчас улыбнуться, когда вы обе в ярости от подарка этому типу, – усмехнулся некромант и уж его улыбку глаза выдали с абсолютной искренностью упомянутых бороздочек на коже.

– Интересные у лорда генералы. Вчера один убеждал, что тот много всего делает, и звал в завоевательные походы. Сегодняшний говорит, что лучше б воевал за тебя, чем за лорда, – призадумалась Кира.

– Сколько людей, столько и мнений, – ничему не удивлялся Бальтазар. – Собирайся, что там нам на прогулку до деревни понадобиться может. Перекус, огниво, верёвку, колчан стрел, всё, что и для обычного похода. Скажи своим, что дашь залп на случай засады. Может, в этом Черрикаше нас и вправду уже поджидают, – недоверчиво сощурил он глаза. – Но этот Вольфганг мне понравился куда больше Редгара.

– Ну, ещё бы! Столько лести в твою честь! – хмыкнула лучница, допивая чай.

– Мне пойти с вами? – предложила Миранда.

– Мне было бы спокойнее, если б и ты, и Ильдар остались здесь. Два мага на защите лучше, чем один, да ещё с янтарём, – ответил ей некромант.

– Да, я ещё осенью удивилась его странному посоху, – посмеивалась чародейка, прикрыв глаза. – Такой обычно у самоучек, чтобы отогнать дорожных бандитов. В крайнем случае, у друидов-целителей, что отшельниками живут в чаще леса. Городской чародей должен быть хотя бы с топазом. А лучше с сапфиром, изумрудом, рубином, у меня вот аметист, – взяла она с образованного ящиками угла свой приставленный посох. – И основа из сандала.

– Древесина у него тоже хороша, вероятно, ягодный тис, красное дерево, – проговорил Бальтазар. – Ну, да ладно. Зови там ту купеческую дочь, ей явно будет интересно в нашем походе, – повернулся он к Кире.

Не более получаса они собирались в дорогу. Полноценного завтрака у Бальтазара так и не вышло. Блины с вареньем да чаепитие с пришлым гостем. Тем не менее, бодрость духа благодаря аж двум видам напитка от Миранды была на высшем уровне. Хотелось бежать в бой и рубить войска Мортимера прямо сейчас. Но в доле не стояло никаких армий, только патрули да дозор на подступах к замку где-то вдали на крупных пологих возвышенностях.

Они же ютились на небольших округлых холмиках, внутри которых когда-то располагались землянки полуросликов, а сейчас опустевшие помещения использовались как склады и для ночлега некоторых ополченцев. Позиция была неплохая, но предстояло как-то незаметно, в обход, через край обнесённого частоколом периметра, выскользнуть, чтобы возможные соглядатаи противника не сообщили лорду о том, что и Кира и Бальтазар покинули гарнизон.

Для этого вполне пригодились простые плащи и выращенные чародейством Киры дополнительные кустистые изгороди. Вот только выйти с территории им опять не дали. Прямо на окраине их догнал гладко выбритый мужичок из дозорных. С большим носом, густой чёлкой на глаза, не старый, не молодой, довольно атлетичного телосложения – потому и вызвался побежать отыскать свою начальницу.

– Госпожа Кира! Там гном какой-то пожаловал к воротам, требует убежища, настаивает, чтобы его впустили, накормили, ведёт себя нагло. Утверждает, что знает вас и нашего барона, – посмотрел дозорный на некроманта.

– Случайно не в соломенной шляпе? – закатил глаза Бальтазар.

– В ней. А волосы свалявшимися стеблями, я таких и не видел никогда! – проговорил стражник с изумлёнными глазами цвета янтаря.

– О, Сидр у нас просто не пьёт, не бывает в тавернах, – посмеиваясь, похлопала его по плечу Кира. – Не знать Коркоснека для жителей Сельваторска – это, конечно, редкость. Впусти бородача. Идём, поглядим на него, – махнула она рукой и Бальтазару, и Дарине, что должна была вместе с ними идти в Черрикаш.

Пришлось обойти весь лагерь, прихватив увязавшуюся по пути Люцию, которая заметила Бальтазара. Поинтересовалась, как тому варенье и посетовала, что весной кроме кизила, жимолости и ранней смородины свежих ягод и не сыскать. А Кира справедливо заметила, что банки с вареньем в походе даже более уместны. Можно разбавить водой, сделав напитки, можно подавать к завтраку с чем-то или в качестве десерта. А Бальтазар припомнил, что есть даже ягодные соусы к мясу. И Дарина, походная повариха, смогла поддержать разговор, как раз рассказывая о таких и пообещав что-то придумать на ближайшие дни.

При этом некромант просил не кормить воинов особо жирной пищей, это сделает их весьма неповоротливыми днём позже на поле боя. Когда чародейка-лучница решит выступить с напором своей армии, нужно будет пересмотреть походные рационы и кормить чем-то лёгким, но сытным, чтобы придало силы. А заодно бодрящие настойки бы пригодились.

– Братан, эй! Ну, мы ж старые знакомые! Эй! – прыгал перед входом на территорию гарнизона дворф в походной курточке с бахромой и лентой от своего ситара спереди через плечо. – Хей-хо! Пропустите! Я не шпион, я просто трусливый гном, который бежит с горящей точки и ищет убежище! – заявлял он охране.

– Только посмотрите, кого нелёгкая сюда занесла, – качала Кира головой.

– Госпожа Кира! Вам, может, музыкант походный нужен? Ну, там боевой дух солдат поднимать. Развлекать хорошими песнями? А, может, взломать надо что? О! Господин Чёрный Ворон! Бальтазар! Бальтазар! Да посмотри ты уже на меня, вот он я, с вершок ростом! Узнаёшь старого братана? Ну? – тараторил гном.

– Тебя поди не узнай, – вальяжно вышагивал некромант. – Ладно, впустите его. Последний раз он был мне весьма полезен.

– Я всё верну, что тогда спёр в кошельке! – обещал дворф, а когда его впустили к ним, то добавил, – Когда-нибудь, в смысле. Когда заработаю.

– Ну, рассказывай, только быстро, мы торопимся, – попросил его Бальтазар.

– А чего говорить? Я в столице Червегора пел, играл, давал концерты. Пил прекрасный грог! Наведался сюда из родного Страгенхолма, дома побыл, здесь песни попел. А потом прискакали эти… Вербуют всех, кто оружие держать способен, в армию на защиту замка лорда. Говорят, Кира Морвен восстание подняла и барон-некромант при ней генералом!

– Эй, а про меня даже не говорят, что ли?! – была не просто обижена или раздосадована, а даже как-то сердилась Миранда.

– А вы гном? А из каких кланов? А вы бард? А что это такое у вас? А вы на нём играть умеете? А можно я попробую? А я пальцы не порежу о тонкие струны? А они не серебряные? Так блестят! – вертелась вокруг него левитирующая в воздухе, словно настырная фея, девчонка-вампирша со звонким голоском.

Это была Морриган, младшая сестра Миранды. И та то и дело её одёргивала, дабы не докучала их гостю. Малышка в плотной накидке из серого волчьего меха поверх красивого дорогого платьица и в капюшоне со звериными ушками то и дело сновала среди знакомых и пыталась скрываться в тени заграждений от солнечных лучей. А рядом с ней, периодически садясь то на руку, то на плечи, летало несколько чёрных воронов, словно ручных, наслаждавшихся её прикосновениями и поглаживаниями.

– Про вас не знаю, но выглядите знакомо, – ответил дворф, не размениваясь на множественные детские вопросы. – Так вот! Я-то не житель столицы, я ничем им не обязан. Еле выкрутился, чтобы в армию не попасть. Это ж надо! Ещё не хватало помереть от колдовства некроманта… Я-то знаю, на чьей стороне надо быть, хе-хе! – ухмылялся он, глядя на Бальтазара.

– А чего? Стал бы первым бардом-нежитью в истории. Я б тебя поднимал, когда у меня гости. А ты пел бы своё, как скелет, гремя костями, вмиг поднялся из земли… – посмеивался чернокнижник.

– Мне ещё жить охота, знаешь ли! Потому и пришёл! – строго заметил дворф.

– Захотел жить и пришёл к некроманту?! – изумился Бальтазар. – Однако же…

– Раз «охота», значит, верно пришёл, к лучнице и потомственному стрелку, – толкнула чернокнижника плечом Кира, пошутив и улыбнувшись.

– Вы ведь примите к себе по старой дружбе, да? – с надеждой в своих голубых ясных глазах спрашивал Коркоснек. – Чтобы я не в бою воевал, а так, где-нибудь на завалинке песни поигрывал. Говорю ж, настроение воинам подниму вашим! Повеселю, растрогаю, может, что патриотичное вспомню…

– Я его помню, очень задорный бард! Только не платит за выпивку, – заявила Люция. – Сарват его вечно вышвыривает.

– Патриотичное… – призадумался вдруг Бальтазар. – Да, может быть ты и пригодишься. Есть одно порученьице, – отвёл он дворфа за плечо подальше. – Идём-ка, поболтаем кое о чём.

Вокруг раздавались кличи на жёстком выдохе – ополченцы тренировались владению оружием и боевому крику в ударе. Что справа, что слева были огорожены специальные площадки для занятий, где сейчас синхронно махали то мечами, то глефами. А в дальней части лагеря организовали стрельбище, помимо меткости ещё проверяя боеспособность взятых с собой луков: не рвётся ли тетива, не ломается ли древко при сгибе…

– С горки на бой посмотрю, впечатлюсь и сочиню, братан, про тебя что-нибудь! – обещал некроманту низенький бард. – Пожёстче, помрачнее, что б у всех волосы дыбом! Кронхольд всегда стоит под леденящим сводом тьмы… – начал он напевать.

– Мне нужен гимн для этого края, когда он будет принадлежать мне. Про свет, про тьму, помпезный и вдохновляющий. Не славящий мертвецов и некромантов, мой век не вечен, однажды я отправлюсь на покой, а гимн эти люди должны петь не только здесь, но и в Кронхольде, в Бастиане, – заявил ему Бальтазар.

– Что значит, не вечен?! – возмущалась Люция им вслед.

– Гимн?! Ишь ты орех-то какой! Ничего себе! – вскинул свои лохматые толстые брови Коркоснек. – Это мы покумекаем, такого с великим бардом ещё не случалось… Грог у вас есть тут, надеюсь? Должны же были что-то взять с собой на случай празднования победы и так, для духу бойцов. Гномы с собой всегда брали ядрёной медовухи и грог на мухоморах для состояния берсерка.

Кире и Дарине пришлось немного подождать Бальтазара, беседовавшего с гостем-гномом. Миранда, Морриган и Люция же отошли в тени деревьев, разговаривая на тему прочитанных книг, укрывшись от яркого света. В лагере продолжали возводить сараи и постройки, так что постоянно слышали голоса рабочих, стук молотка, звук натянутого брезента и парусины в навесах.

Гному выделили палатку позади территории, поодаль, чтобы мог репетировать свои произведения и быть в безопасности даже в случае налёта на лагерь. Из-за этого, правда, приходилось потом шагать почти через всю территорию к походным кухням или к ставке той же Киры. Но прямо сейчас лучница, а с ней и повариха, дочь одного из пленённых, и, как утверждали на пару что Бальтазар, что тот визитёр-генерал, казнённых купцов, наконец, вместе с некромантом зашагали к одному из поселений долины Червегора.