Читать книгу Хроники Бальтазара. Том 2 - Влад Волков - Страница 9

Поутру горнисты пробудили всех ни свет ни заря. Люция даже рухнула с Бальтазара и его кровати на жёсткую землю с перепуга. Её вопли разбудили и его, вполне готового проспать горнистов и поваляться ещё немного. А пришлось, сонно чавкая, подниматься на локте, поглядев вниз, с трудом приоткрыть свинцовые веки и спрашивать у голой распластавшейся и перепуганной девчонки, не свернула ли она шею. Вдруг ей помощь некроманта понадобится.

Барон Кроненгард был одним из немногих, кому действительно здесь собрали кровать и везли с собой собранную пышным рулоном перину. Кира и её генералы явно должны были удостоиться чести не спать в гамаках, спальниках или наспех выстроенных койках казарм. А кроме них, наверняка, Ильдар, ещё Морриган, хотя кто вообще знает, как спала днём вампирша, и ещё кто-то из доверенных лиц и приближённых к поднявшей бунт госпоже Морвен. А вот Люция на кровать если и могла рассчитывать, то только на чужую, например, как раз в палатке у Бальтазара.

– Ну, что разлеглась? – провёл некромант своей мужской ладонью по изящной девичьей спине и несильно шлёпнул по оголённой попке свалившуюся куртизанку.

– Одетта вот говорит, что её большая грудь мешает ей спать на животе. А я люблю на животе лежать, особенно на твоём, ты такой тёплый! – сладко зевнув, заулыбалась она в ответ.

Девчонка перелегла на спину, тяжело и сонно дыша, протирая глаза, а от вновь раздавшихся звуков снаружи выглядела слегка напуганной, встревоженной, не очень понимая, что кругом трубят, пробуждая армию к битве. Некромант слегка отряхнул её небольшую грудь от сухих прилипших травинок и мелкого сора. Ковров, понятное дело, на пол палатки не стелили.

– На нас напали? – сделала Люция бровки домиком, глядя жалобно на заспанного некроманта.

– Это они зря… – процедил тот, взглянув на небольшой столик в надежде застать там хотя бы стакан воды, но, увы, девушка всё выпила ещё ночью после жарких объятий.

Наспех одевшись, они всё-таки покинули палатку, двигаясь к построению. Кира уже была там, на смотре войск. Ильдар тоже выглядел не выспавшимся, а вот Миранда весело летала на пару с отчего-то не спавшей Морриган в волчьем плаще. Похоже, что и малышку горнисты сегодня хорошенько разбудили. А вот ополченцы смотрелись бодро, готовыми стоять на смерть за своё правое дело.

– Всё порхаете, ведьмы, – приветствовал семью де Гавран подходящий к ним некромант.

– Госпожа Морвен! – со стороны ворот вбежал Коркоснек, а с ним усатый рослый мужчина в кольчужном капюшоне и блестящих наплечниках – кто-то из оставленных Кирой дозорных, судя по всему.

Бальтазар из любопытства сразу же зашагал туда, да и всё равно чародейку-лучницу требовалось повидать, дать ей знать, что он проснулся и готов действовать. Ну, а усач из дозора выглядел донельзя изумлённым, словно собирался сообщить, как разверзлась земля и поглотила замок лорда, не иначе нечто в таком духе.

– Утро, чародейка, – приветствовал Киру некромант. – Что у вас тут?

– Долго же вы, все уже на ногах, а вас, как из склепа, выманивать надо, – качала та головой. – Стрелки на позиции, пехота построена, коней бронируют для нашей небольшой кавалерии вон вовсю, и только ваша нежить, как полегла костьми, так и ждёт не дождётся следующего пробуждения.

– А чего им подниматься в такую рань? Имейте уважение к усопшим, – хмыкнул Бальтазар под хихиканье Морриган и Миранды. – Пусть хоть отдохнут до темноты.

– Госпожа! – добрался до них, наконец, дозорный, гном же из-за комплекции немного отстал, но тоже вовсю приближался.

– Да, Георг, что там? Наступают уже? – вздохнула Кира, не ждав ничего иного.

– Да там… Это видеть надо, – махнул он рукой за собой. – Они совсем с ума посходили, – бросал он невнятные фразы, подзывая глянуть на дол с холмов лагеря.

– Сюда! Сюда! Бальтазар! – зазывал их и дворф-музыкант.

Выйдя за ворота, они узрели, что по ту сторону долины, под пологими холмами столицы Червегора вовсю идёт бой. С ветром доносился даже очень далёкий лязг мечей, вопли лошадей, какие-то крики. Виднелись вымпелы и знамёна, звучал барабанный ритм военных музыкантов, вот только всё это вызывало немалое удивление на лицах очевидцев.

– Они… сражаются без нас? – Нахмурила брови не понимающая Кира.

– То есть, это войска лорда Мортимера выясняют отношение друг с другом? – вглядывалась Миранда в происходящее. – Знамя Кронхольда, знамя Бастиана… Они не стали дожидаться нашей армии и решили грызть глотки друг другу?!

– А давайте дождёмся, когда они уснут, и я ночью всем вскрою глотки? – весело предложила Морриган.

– Я б им колыбельную сыграл, – поддакивал Коркоснек.

– Тихо ты, – одёрнула сестра вампиршу за руку. – Не мешай генералам.

– А что? Идея-то неплохая, – посмеялась Кира. – Жаль, в одиночку всех их не перережешь. Но, я смотрю, они решили сократить численность друг друга.

– А что происходит-то? – всё не понимала Миранда.

– Вот и мы с дозорными переглядывались, думали, с ума сошли, – сообщал усач в кольчуге. – Я помчался вам доложить, ну, немыслимо это! Выходили они, как положено. Личная стража замка и три армии подвластных земель. А потом какие-то споры, склоки, дуэли, и дошло вот до чего! Войско на войско, молотят друг друга почём зря. Сам не понимаю, хоть вы разъясните! Собрались идти на нас, а по дороге передрались!

– Скажи, Морри, ты же любишь сказки? – обратился некромант громко к неподалёку стоящей вампирше.

– Угу, если интересные, – кивнула девочка из-под плотного непроницаемого капюшона.

– Так вот, я расскажу вам одну, – поглядел Бальтазар с ухмылкой на лучницу-чародейку. – Жила-была одна маленькая девочка Кира. Милые сапожки, длинный зелёный плащ, чёлка на один глаз. И пошла она однажды гулять по лесу к долине. Взяла деревянный меч, надела шапочку, обернулась накидкой и топала себе беспечно, ничего не боялась. Встретился ей на пути большой медведь и говорит: «Съем тебя сейчас!». А она в ответ: «Не ешь меня, вот тебе мой плащик!». Взял медведь плащ, а девочка в это время дальше побежала, пока он отвлёкся. Навстречу ей грозный волк вышел. «Съем тебя!» – рявкнул он девочке. «Не ешь меня, пожалуйста» – взмолилась та. – «На вот возьми лучше мою шапочку!». Пока волк примерял шапку, девочка взяла да улизнула.

– Волк! С ушками, как у меня на капюшоне! – трогала свою накидку из серого меха Морри пальцами в плотных белых перчатках.

– Шла маленькая Кира дальше, – продолжал Бальтазар, – а на встречу из кустов рыжий хитрый лис вышел. «Съем тебя!» – заявил он девчушке. «Не ешьте меня, господин лис. Возьмите лучше мой меч и охотьтесь на кого покрупнее!» – сказала маленькая Кира и всучила тому оружие. Пока он вертел в руках меч, девочка побежала дальше. Идёт она, прогуливается, тут чуть не сбил её, мчавшийся трусливый заяц, – поглядел Бальтазар на Коркоснека. – Барабанит лапой, спешно тараторит: «Спаси меня! Приюти меня! Звери страшные чуть не съели! А теперь кипиш подняли, у кого обновка красивей!». Взяла девочка зайца под защиту, идёт с ним и слышит шум-гам, как волк, медведь и лис спорят и дерутся. Никак поделить не могут, что лучше и красивее, плащ али шапка, а то и вообще красивый деревянный меч. Дрались-дрались, растеряв все подарки. Девочка подобрала свою накидку, шапочку и клинок. Да пошла поскорее домой, вынося зайца из леса. Так и добралась до дома с прогулки цела и невредима.

– Классная сказка! – захлопала Морриган в беленьких плотных перчаточках.

– И стал заяц им барабанить-стучать и песни петь, хмельной мёдь пить, на печке спать да вкусно жрать, – дополнил гном.

– Я б этого зайца той же ночью и зажарила бы, – хмыкнула Кира. – Ты ж смотри, все генералы меж собой воюют, построения нет, споры одни, крики… Получили подарки да передрались за них… Откуда ты знал, что так будет?! – изумлялась лучница его прозорливости.

– А я и не знал, – только и хмыкнул тот, с довольной улыбкой поглядывая на дол.

Решив пока не вмешиваться и подождать, пока войска лорда обмельчают, построениям был отдан приказ тренироваться, дозорным – держать в курсе всех событий. Коркоснек и Ильдар остались у ворот тоже наблюдать за творящемся в долине, а Кира с генералами решили хотя бы позавтракать, раз такое дело.

В этот день для воинов перед боем подавали кашу, яичницу с рубленной ветчиной и поджаристый хлеб с зеленью и сыром, натёртый слегка чесноком. Ни блинов со сметаной, ни бекона, ни даже чесночного масла, как велел сам некромант, дабы не утяжелять бойцам животы слишком жирной пищей. Никакой остроты, никаких излишних специй.

Зато под надзором Миранды кулинары заварили на всех невероятно крепкий и бодрящий имбирный чай. Без особо затяжных церемоний, но столь ароматный, что хотелось не сразу пить и спешно глотать, а именно что подышать над ним немного, вдыхая весенний воздух вместе с насыщенным букетом трав и цветов, среди которых даже немного ощущался женьшень.

Морриган, откинувшая ушастый капюшон в тени навеса, всё вредничала, клянча у сестры горячий шоколад, но по итогу смирилась принимать участие в чаепитии. Употреблять обычные блюда и напитки вампирше, разумеется, было не обязательно, но не лишать же себя мирских удовольствий. Ей хотя бы малинового варенья на хлеб положили в отличие от остальных, кому сладости сегодня были не положены.

Миранда по этому поводу немного сожалела. Мол, если кому-то из ополченцев предстоит погибнуть в бою, может, хотя бы поесть что-то эдакого всё же стоило перед боем. Кира спокойно просила подругу не торопиться, ведь не понятно, что там затевается теперь внизу долины. А Бальтазар вообще считал, что активный и яростный воин должен быть голодным. Главное, не настолько, чтобы стать немощным и обессиленным.

– Хотелось бы, что б там все друг друга перебили, и дело с концом, – посмеивалась лучница, допивая чай.

– Завтра твой День Рождения, – напоминала Миранда, – может, устроим большой праздничный костёр? Расставим дозорных по периметру, Бальтазар устроит ловушки с нежитью на подходах к холму, чтобы никто не сорвал нам веселье…

– Тут бы сегодняшний день пережить, какое веселье, – массировала лучница виски.

– А что тебе подарить? – спросила Морриган, аккуратно отставив фарфоровую чашку красивого сиреневого сервиза с гранёной верхней каймой-короной округлых симпатичных чашек.

– Голову Мортимера на серебряном блюде, – фыркнула та, скривив губы и отвернувшись.

– Ни слова больше! – выпорхнула девчонка в шерстяной накидке из-за стола.

– Куда ты? Не лезь на солнце! – хмурилась и кричала ей вслед Миранда. – Капюшон накинуть не забудь и не перепугай тут всех своими зубищами! Ох, не ребёнок, а наказание… – тяжко вздохнула она, закатив глаза.

– Тут же подавляющее большинство не в курсе, что она вампир, небось? – поинтересовался Бальтазар.

– Да, полагают, что просто такая же волшебница, как и Миранда. Чародеев войска чтят, уважают, так что хоть с дисциплиной полный порядок. Хорошо, вы Ильдара позвали. Такой спокойный, уравновешенный, немногословный, – смотрела она на смуглого чародея, медленно делающего глоток из чашки, прикрыв глаза.

– Он просто не выспался, – посмеялся некромант. – Сейчас чай взбодрит, тоже будет летать над полем боя.

– Госпожа Кира! Господа генералы, – вбежал в палатку и поклонился всем Георг, усатый соглядатай.

– Что там? – тут же приподнялась, хлопнув ладонями по столу, Кира.

– Лорд Мортимер навёл порядок, похоже… Отобрал у своих генералов те артефакты, всё сам надел и ведёт войска, – докладывал дозорный.

– Ты ж смотри, какой! – воскликнула лучница, широко в недовольстве раздвигая ноздри. – Ну, всё тогда, кончилась клоунада. Надо принимать драку, пока он не приблизился.

В скором времени они вернулись ко входу в лагерь, взирая с холмистой опушки на идущее войско. Оно, конечно, уменьшилось после утренних разборок, виднелись павшие позади, под холмом с высившимся тёмно-серым замком, но всё ещё три региональные армии и личная стража в качестве четвёртой ударной силы.

Немало церковных знамён, одно из которых нёс сам отец Дамиан, флаги подвластных Мортимеру областей и его собственный сине-белый герб рода в косую полоску. Кира тут же по разработанному плану начала отдавать распоряжения. А Миранда принялась сооружать затяжное заклятье, обращаясь к различным силам.

Ильдар расставлял лучников, пока Кира направилась к коннице, а Бальтазар собрался поднимать свою нежить основным воинством всего этого ополчения. Часть мертвецов заведомо обособленными маленькими группами располагались на поле. Были заброшены в траве и в земле там и тут, словно заготовленные ловушки. Но, чтобы их привести в движение, нужно было воззвать к этим останкам. Присутствие некроманта было необходимо в самой гуще событий. И именно этого он желал.

– Милорд, как же мертвецы будут шагать при свете дня? – беспокоился Ильдар. – Солнце сделает их слабее, жалкими и неповоротливыми.

– Значит, сегодня устроим ночь пораньше, – фыркнул на это Бальтазар, проходя мимо, и испуская со своего тела ввысь тёмные силы, представлявшие собой нечто среднее между чёрным пламенем и густым дымом, нечто потустороннее и невероятное, застилавшее над ним небесную синеву.

Расставив руки ладонями кверху, сосредоточенно прикрыв сверкающие фиолетовые глаза, некромант взывал к царице-тьме и излучал собственную энергию, выпуская ту из самого сердца, из глубин сознания, словно открывал все казематы, внутренние сдерживающие барьеры и недра. Всё, что так долго копил и оберегал.

Было видно, как первые ряды армии лорда замедлились, чуть не напарываясь на оружие ступавших сзади, глядя, как над лесом формируются густые чёрные тучи, а сквозь них немыслимые космические переливы едва заметных сине-зелёных и малиновых вихрей. Там была даже россыпь мельчайших звёзд, как будто кроме тьмы Бальтазар сумел воззвать к свету. Нечто глубинное, густое, с целым набором тёмных оттенков, оно клубилось и перемещалось, будто зловещий улей.

Некромант опустился на одно колено и крепко вонзил пальцы в твёрдую стоптанную землю дороги ко входу в гарнизон. Его ушей достигла пафосная речь Киры, призванная приободрить бойцов и взрастить в них зёрна патриотизма, призвать к защите своей родины от обирающего их тирана, коим она считала Мортимера.

Пульсирующие волны мерцающих и разрезающих землю линий, словно вены и артерии, растекались в разные стороны от медитирующего чернокнижника. Голоса изнутри затухали. Танцующие языки пламени, воодушевляющие речи, переговоры и отданные приказы… Перед лицом замаячили образы – порхающая чародейка с аметистом, лучница с косой чёлкой, куртизанка с перламутровыми прядями… Всё дальше и глубже отсылали они его память.

Хмурый Книт с его выдающейся мрачной архитектурой. Каменные замки Кастора и всё, что тогда там произошло. Леса Фуртхёгга, казнь церковниками ведьмы-наставницы. Бегство из родного поместья, пытающиеся принести его в жертву родители… Солнечный свет потух, огонь угас, проносящаяся задом наперёд жизнь меркла, растворяясь в небытие. Всё, что на него влияло, что сделало его таким, что привело сюда – оставалась за гранью сознания. Было только здесь и сейчас.

– Вот и наш час, – улыбнулась царица-тьма. – В этот раз всё будет повеселее, как ты любишь. Не то что сломленный в мгновение ока барон Казир.

– Откуда ты знаешь? Может, выйдет всё ещё проще и этот лорд, поджав хвост, перепугается и сбежит от моей армии.

– За что ты бьёшься, некромант? Зачем ты здесь? – расспрашивал мягкий женский шёпот в голове. – За родину, за дружбу, за любовь?

– Я воюю всегда за себя, – рокотал вслух мужской голос. – Я здесь, чтобы взять титул лорда. Чтобы захватить весь Червегор! – распахнулись его мерцающие глаза, и такой же огонёк вспыхнул у множества мертвецов и скелетов, начавшись медленно подниматься под чёрным небом.

– Утихнет звон колоколов, И не шипит гадюка, – пропела царица-тьма.

– Густой туман накроет нас. И тьма – моя подруга, – слетело с губ Бальтазара. – Земля усеяна костьми, что ждут свой час проснуться. И шепчут призраком мольбы, богам своим клянутся.

– Сухих деревьев слышен стон с останков древних капищ. И паутиной оплетён заброшенный вид кладбищ, – шептала та внутри него своим голосом.

Собранные его силами за время странствия армии к долине звериные кости теперь шевелились и формировали по воле чернокнижника гибридных големов, тут же примыкавших к его армии. Гроздья черепов, обилие конечностей. Рёбра, формировавшие то шипы, то рога, то, сжимаясь и разжимаясь, представляли собой ещё более чудовищные пасти.

– Туманный шёпот, гниль листвы ласкают в непогоду. Жду наступленья темноты в любое время года, – сосредоточенно напевал некромант. – И воцарится жуткий мрак! Все вздрогнут от испуга! – выпрямлялся он медленно и неторопливо, полыхая чёрно-фиолетовой аурой, – Мой голод ждёт, ведь день – мой враг. И тьма – моя подруга!

Способные кричать и вопить зомби издали пронзительный злобный клич. Над ними кружили вороны Морриган, громко каркая, выжидая момента полакомиться свежей плотью павших. Мертвецы и костяные големы начали своё продвижение вместе с заволакиваемым небом. А колдовство скрывало солнце прочь от зелени травы, грозя обагрить ту кровью в самые ближайшие мгновения.

Царица-тьма ликовала, как ясный день оборачивается симуляцией ночи, как глубинный космос пылает всеми оттенками гулкого мрака, пугая рыцарей и пехоту. Издали осмелевшие лучники натянули свою тетиву, но едва стрелы взмыли ввысь, как колоссальных размеров языки фиолетового огня взмывали от некроманта и его воинства, испепеляя древко каждой ещё на полёте, так что лишь оплавленные наконечники падали наземь, втаптываясь костлявыми лапами в сырую землю.

Зубы Бальтазара заскрежетали, едва не раздробив друг друга в приступе нахлынувшей боли от столь сильного колдовства, застилавшего чернотой всё поле грядущей битвы. Сводило мышцы лица, вызывая оскал, пульсировало с колкими волнами всё под нижним нёбом, и горло было стиснуто так, что становилось трудно дышать.

Некромант знал несколько чёрных мантр, способных притупить боль на время, чтобы откат настигал не сразу, а сильно позже, но пока приберёг их для более нужного случая. Судороги в мышцах и болезненное покалывание помогали сосредоточиться на важном и не отвлекаться по мелочам.

Позади заслышался бой ситара. Коркоснек приободрял армию мрака, наигрывая жёсткий и мрачный марш, годный в эпитафию на похороны какого-нибудь высокопоставленного военного или даже тирана-завоевателя. И воинство мёртвых шагало вперёд, не ведая страха, не зная голода, вооружённое всем тем, что удавалось набрать в попадавшихся по пути деревеньках.

Передние ряды воинства Мортимера просто не выдержали вида ковыляющей мёртвой плоти. Этого тошнотворного запаха, этих немыслимых костяных химер из разных зверей, сращенных чёрной магией в нелепые и жуткие создания, а также вида покосившихся или оторванных нижних челюстей у гниющих зомби, в которых копошились опарыши, жуки, а сверху реяли жужжащие мухи.

Все, кто шёл по долу впереди, начали суматошно разбегаться в стороны или протискиваться среди своих. Те тоже особой смелостью не отличились, притормаживая и разворачиваясь. Разъярённый таким поведением Мортимер скомандовал сомкнуть ряды, а те и рады были не выходить вперёд, а не пропускать тех, кто оказался перед ними.

Началась битва, в которой кости и ошмётки плоти с податливых зомби разлетались во все концы. Один взмах вражеского меча мог положить разом троих оживших покойников, и это сильно воодушевляло армию лорда. Копья работали хуже, пронзив скелета средь рёбер, воин рисковал встретиться лицом к лицу, а точнее с черепом, насаженного и подвижного мертвеца.

Вот только такие лихие воины, засверкавшие надменным уверенным взором и самодовольным блеском улыбок, в скором времени поняли, что отсечь черепушку со скелета – ещё не значит победить. Разрозненные части шевелились, хватали и пронзали их ноги. Зубы прогрызали обувь, пробираясь к пальцам. Орудия в сжатых трупных пальцах продолжали разить. Везло только самым бронированным рыцарям, но на тех у некроманта были свои уловки.

С сияющих и зашевеливших своей бахромой, словно щупальцами, эполетов слетали полупрозрачные сферы с медленно парящими внутри каплевидными светлячками нежно-сиреневого оттенка. Эти энергетические шары пролетали над полем боя и периодически выстреливали во все стороны нитями разящих молний, поражая шлемы и кирасы, впиваясь в лезвия мечей и проносясь своей силой сквозь металлическое обмундирование.

А затем Бальтазар поднял тех, кого заранее заготовил в долине. Восставали те самые мертвецы, что затаились костьми в траве и земле, ожидая своего повелителя. Прямо посреди армии Мортимера поднимались из земли небольшие отряды скелетов и начинали хватать и кромсать всех, кто попадался под руку.

Нежить окружала, хватала крючковатыми пальцами и разрывала воином одежду, доспели и кожу, раздирая несчастных на части вместе с их гербами и знамёнами. Чаще всего они атаковали кого-нибудь одного со всех сторон, а потом разворачивались и переключались на рядом стоящих.

Волны искренней паники от восстающих меж марширующих рядов покойников разносились с воплями даже бывалых и крепких мужчин, не готовых перед собой видеть пустые глазницы и холодную тлеющую плоть. Многие умирали от болевого шока прямо в процессе нападения, иные падали в обморок едва завидев рядом с собой смрадный безглазый лик с гниющим черепом.

Разумеется, выискивались храбрецы, которые мертвецов не боялись. Вот только, чтобы угомонить в недвижимый мусор останков хотя бы один скелет, приходилось довольно много и обильно его дробить. Причём покойники такому отношению в каком-то смысле были даже рады. Едва появлялась заострённая кость в переломе, как та тут же могла если уж не пронзить, то изрядно вогнуть внутрь броню в месте удара. Потом туда шла ещё и ещё одна.

Рано или поздно даже элитные рыцари имели бреши, а сквозь них и серьёзные ранения в печень, селезёнку, икорные мышцы. Хуже всего было тем, кому попросту перегрызали сухожилия. Такие уже не могли подняться, а ползающие даже с лучшими клинками в руках и шипованных доспехах они уже мало что могли сделать. Участь их была незавидной.

Меч некроманта сиял чёрно-фиолетовым цветом. Резкий удар разразился тенями в разные стороны, словно вместо одного взмаха Бальтазар совершал сразу три. Фантомные клинки разили вокруг, не жалея стражу Червегора. Более того, истинный клэйбэг своим лезвием мог ещё наткнуться на броню, а вот магические дубликаты пронзали насквозь, рассекая и кости, и органы, не оставляя ни шанса, прожигая любой металл и оставляя лишь страх смерти в выпученных глазах. Поле боя покрылось стонами ужаса и предсмертными воплями, как куполом.

Ильдар со своего посоха окружил некроманта рыжей капсулой защиты, с силой отражающей взмах каждого вражеского меча. Будто те попадали во что-то эластичное, но не пронзаемое, пружинящее на каждый изгиб и каждый удар по себе.

Воронье периодически атаковало ещё стонущих раненных, а сиреневый огонь защищал птиц от вереницы летящих стрел. Слепленные из кусков разных мёртвых животных некромантические звери напрыгивали, как науськанные псы, и разрывали воинов лорда в клочья. Те просто не понимали, как их убить. Горящие сиреневым пламенем глаза спокойно впускали вглубь черепа лезвия клинков. Рёбра их не скрывали меж собой никакого сердца, а вгрызались в плоть, как дополнительные зубы.

Лишь стражники с молотами, кистенями и булавами могли дробить чудовищ и шагающих мертвецов. И тогда Бальтазар делал пассы руками, поднимал ввысь отломанные конечности, куски рёбер, переломанные черепа и создавал из десятка мёртвых скелетов и разрушенного голема ещё более жутких и неописуемых бестий.

Челюсти некроманта сводило точечными импульсами боли в попытках удержать столько чудищ и воинов. Лёгкие будто бы наполнились иглами или мелкими гвоздями, давящими со всех сторон. Слишком тяжело для одного чернокнижника, но сейчас надо было превозмогать и делать даже невозможное.

В голове звучал голос наставника, Черноуст периодически любил говорить о каких-то там скрытых ресурсах человека. Самое время было их в себе отыскать. Каждый вдох обращался мукой, каждый выдох – неистовой пыткой, но нужно было держать себя в руках, забыть об ощущениях тела и продолжать вести свою армию.

Позвоночники собранных тварей извивались, как щупальца, несколько черепов составляли многостворчатые пасти, а иногда даже хваткие пальцы лап, которые лихо перемалывали любого, кто к ним попадался. Разверстые дикие драконы-скелеты. Пауки и скорпионы из черепов и отдельных костей, соединённые тлеющей плотью и сине-зелёной соединительной гнилью. И лишь благодаря ведущему их вперёд Мортимеру многие не отступали и с трясущимися коленками продолжали воевать с отрядами тьмы.

Но лорд и вправду преуспевал. Меч его бил цепной молнией по скелетам и зомби. Щит отражал все заклинания некроманта, какие бы тот ни швырял, а шлем делал неуязвимым даже для размашистых ударов костяных драконов из тысячи неупокоенных тел.

Кира Морвен дала трёхцветный яркий залп на врага, но в полёте все три сверкающие стрелы резко сменили свои траектории и рванули вниз, будто стали приманены зачарованным щитом. Яркие заклятья с чародейского лука рванули к Мортимеру, впитавшись своей энергией в прямоугольный заслон, переливаясь в его ауре и попросту растворяясь. Туда же слетела и энергия защитной янтарной капсулы, едва Бальтазар приблизился на расстояние действия артефакта.

– Вот и встретились, чёрный барон! – сметая отряды покойников, ринулся на некроманта правитель Червегора.

Бальтазар не сдвинулся с места, а разразился вспышками во все стороны от себя, не навредив Лорду, но хотя бы сбив его с ног. Тот быстро поднялся, глядя в глаза чернокнижнику, сделал замах, но ощутил только лязг защитной капсулы, в которой разошлась ярко-жёлтая трещина.

– Лорд Юлиан что-то там, – посмеивался, глядя в его шлем, некромант. – Зачем вы здесь? Почему не сидите в своём замке? Вас обещали вытащить оттуда с помощью чародейских порталов в случае опасности, где ж ваши маги? – развёл он руками. – Бедные стражники Червегора, жители поселений, городов, самой столицы. Ради чего они умирают? Разве я угрожал им? Хотел их истребить?

– Вы бунтарь, и по вам давно плачет плаха! – заявил ему лорд, разламывая зачарованным мечом мерцающий барьер, словно тот сделан из полупрозрачного хрусталя.

– Пусть плачет, люблю атмосферу печали, – спокойно заявлял ему некромант.

– Вы же понимаете, что эти ваши кости скоро просто сметут! Что вы здесь устроили?! Ночь среди бела дня! – скалился лорд Червегора.

– Устроил, потому что могу, – со зловещей ухмылкой отвечал Бальтазар.

– Все бунтовщики заканчивают одинаково! Почитайте летописи, углубитесь в историю! – кричал на него Юлиан.

– За исключением тех случаев, когда бунт удаётся, – парировал Бальтазар. – Если восставший приходит к власти, он уже не бунтарь, он уже народный герой, свергающий тирана.

– Какой же вы герой?! – вскричал Мортимер. – Отъявленный негодяй! Некромант, узурпатор баронского трона и настоящий злодей!

– Да, – кивнул ему с ехидной улыбкой некромант, – это я, – вежливо он поклонился.

А Юлиан, воспользовавшись таким случаем, занёс над его головой меч, собираясь собственноручно обезглавить или даже рассечь ту надвое, с учётом размашистого удара. Но лезвие не коснулось даже волос, застряв в полыхающей ауре. Меч мгновенно расплавился, капая на тёмно-сиреневый плащ и скатываясь по нему, прожигая отметины. А щит, преграждавший торс Юлиана, в ту же секунду раскололся на крупные куски, разлетаясь во все стороны ударом высвобожденного чёрного заклятья, напоминавшим тесное терновое переплетение. Его некромант мастерил и концентрировал всё это время, потому и был недвижим.

– Какого чёрта?! – выронил лорд рукоять клинка и глядел на осколки у ног от рассыпавшегося щита. – Он же поглощает всё чародейство! Ты обманул моих людей!

– О, милорд, вы, кажется, забыли, что заклятья могут быть недолговечны. Видимо, пришло время этих реликвий растаять от переполняющей их мощи. Думаете, создать вечный артефакт так легко? И шлем, что на вас… – едва сверкнул некромант взором, как тот начал с гулким стуком металла прогибаться внутрь, словно его клевали мощные невидимые вороны.

– Проклятье! – вовремя успел черноволосый лорд сбросить свой головной убор, пока тот сжимался чёрной магией в настоящее бесформенное месиво, уже валяясь на смятой траве.

– Кто с мечом к нам придёт… – наступил на брошенную Мортимером рукоять Бальтазар одним из своих красивых вычурных сапог наружной шнуровки.

– Да вы псих! Вы просто сгусток зла, который не должен был даже появляться на свет! – закричал обезоруженный Юлиан, выхватывая с пояса запасную булаву. – От вас надо избавиться, пока вы не обратили Кронхольд, а с ним и Червегор, в извечное кладбище послушных вам зомби!

И покрытое шипами орудие рыцаря вмиг встретилось с полуторным мечом-клэйбэгом некроманта, рассекавшего воздух и оставляя там пульсирующие чёрные полосы с сиреневой каймой. Чем больше таких теней или дубликатов лезвия становилось от каждого взмаха, тем сильнее и быстрее они мерцали в ритме учащённого сердцебиения. А затем наточенными кольями сорвались с места и обрушились, как ворох брошенных копий, разрядами боли на красивые доспехи Мортимера с мелкой изящной гравировкой узоров.

Юлиан вскрикнул, взлетая в воздух, как если б туда его не подбросило, а притянуло за грудной доспех, и тут же рухнул, как будто его вжали в землю серьёзным ударом невидимой гигантской руки. Однако же, своей булавы не выпустил. Бальтазар прокрутил лезвие на подходе, готовясь угодить лорду в шею, но удар покрытого шипами шара лихо отвёл блестящее лезвие прочь, чудом не расколов. Лорд поднял руку в стальной перчатке и прокричал сигнал атаке своим чародеям.

Крупные лучи яркой магии из засиявших посохов прорезали армию нежити насквозь, ослепляя и уничтожая сразу множество живых мертвецов. Кости были объяты пламенем, одежда и волосы зомби тоже загорелись, а новые и новые разряды огня и электричества сыпались с нескольких концов армии.

Чародеев при Мортимере было немного. Как видел Бальтазар, не больше восьми, но расставлены они были довольно мудро и чётко: одиноко рассредоточены по всему воинству примерно на равном удалении друг от друга. Таким образом, каждый отвечал за свой кусок сражения, персональный сектор на развернувшемся поле боя.

В воздух взвились каменные змеи, тут же раскалывающиеся на куски, так как жертвовали собой, ударяя по армии некроманта. Земля разверзалась под ногами у мертвецов, из неё формировались громадины извивающихся толстых туловищ или щупалец, ударяя по костяному воинству, размалывая мёртвых воинов на маленькие кусочки.

С наконечников пульсирующих посохов по спирали срывались огненные змеи, ныряя в толпы скелетов и поджигая их. Созданные магические создания моментально исчезали, едва выполнили свою функцию, но потери от восьмёрки чародеев у отрядов Бальтазара были весьма существенные.

По воздуху проносились громовые птицы, сначала раздававшие во все концы от своего мерцающего белого оперения ломаные разряды, подобно недавним шарам, брошенным некромантом, а потом также пикировали вниз, взрываясь и расходясь цепной реакцией по ходячим трупам, сверкая молнией с клинка на клинок по всем металлическим атрибутам, что у тех имелись.

Хватало даже железного зуба, чтобы хлёсткая стрекочущая молния дотянулась от поражённого мертвеца к ближайшему скелету, не говоря уже о металлических шлемах, браслетах и кольцах, выданном вооружении и деталях брони.

Когда вокруг некроманта всё воспылало, он возвёл руки к чёрному небу и обрушил дождь, заливающий горящих мертвецов, унимая жар и гася разбушевавшееся стихийное пламя. Правда, вода сделала трупы ещё более уязвимыми для электрических атак чародеев.

А дуэль между бароном и лордом всё продолжалась. Мортимер изворотливо пытался бить по ногам, старался задеть бедра, чтобы переломить кости. Даже делал ложные выпады, на ходу меняя свою тактику, но меч в руках некроманта то и дело оказывался быстрее.

– Побеждает не тот, кто лучше дерётся, Бальтазар, – во время краткой передышки, поймал момент, чтобы произнести Мортимер, – а тот, у кого лучше тактика! – подал он взмахом руки ещё сигнал, и к его армии присоединилась святая магия.

Отец Дамиан создавал от себя широкий купол, наконец, доделав за всё это время своё могущественное заклятье. Светлый лучезарный барьер всё расходился и расходился, покрывая значительную часть армии. А едва в это поле попадали живые мертвецы, как они падали на землю, и всякая чернота, как и сиреневое пламя, из них мгновенно выходили, развеиваясь в воздухе.

– Вот именно, – улыбнулся некромант, глядя, как треть армии лорда разворачивается на север, даже не думая подступать к основной драке.

Казалось, он даже встретился взглядом с Гаем верхом на маститом рыжевато-буром коне с густой чёрной гривой. Тот встал на дыбы и приказал трубить отступления всей армии Фальсберга, покидая долину. Мортимер, глядя на это, был ошарашен. Раскрыв рот, облитый потом и дождём с чёрных туч, лорд трясся от ярости, сжимал свободный от булавы кулак и в сердцах проклинал предателя. А рыжий «лис», у которого, к тому же, забрали зачарованный меч, явно был на своего правителя в обиде, не желая больше во всём этом участвовать.

– Куда собрались?! – вопил Юлиан им вслед. – Куда направились?! Поджали хвосты?! Я вас всех найду, всех казню, слышите?! Все будете у меня сожжены на пиках! И барон Витте всех вас изловит, повесит да выпотрошит! – угрожал он уходящим всадникам вслед, брызжа слюной.

– Это, конечно, более зрелищно, чем сажание на кол. Но вчерашнее развлечение было затяжным и изысканным, – припоминал Бальтазар вслух, как будто для этого сейчас было подходящее время, – пировать под вопли казнённого, вот это дело! – резко взмахнул он мечом, пока лорд оборачивался, и уже был готов отсечь ему голову, но в клинок попал яркий луч с посоха Дамиана.

Мортимер тут же повернулся к подпрыгнувшему некроманту, продолжая изо всех сил крутить своей булавой. Бальтазар нагибался, избегая ударов по черепу, растворялся в дымке, оказываясь позади своего соперника, подставлял блок, если удавалось это сделать, но сам никак не мог выбрать новый удачный момент для атаки.

Правитель Червегора же с резким выпадом вперёд нагнулся, подбирая короткий меч у одного из павших своих воинов, возвращая булаву на пояс. А Бальтазар скомандовал своим войскам ускорить натиск и перейти в агрессивное наступление. Яростно закричав, разлетаясь призрачными черепами в разные стороны, испуская чёрный дым, формирующий сквозь капли дождя гигантские перепончатые крылья, он направлял подчинённых мертвецов в самую гущу.

Отныне чародейские молнии, порождённые парящими, сотканными из электричества, птицами поражали и своих за счёт близости ходячих трупов к намокшим воинам армии Мортимера. Разряды расходились хаотично, не имея никаких предпочтений между сражавшимися. Магам попросту пришлось отказаться от использования таких сил и думать дальше, что предпринять, иначе они рисковали бы убить защитников замка вместе с напирающей армией.

Внутри стало ещё больнее. Рёбра будто обрастали шипами, заставляя истошно ныть всю грудную клетку, и крючьями загибались вовнутрь. Конечности колотило тысячей игл в нервозных припадках, как если бы все они разом затекли. Сводило нижнюю челюсть, откат заклятий просто рвал тело на части, и лишь царица-тьма, как труженица-паучиха, скрепляла нитями темноты изнутри все кости и органы, дабы те не разлетелись от напора энергии. Бальтазар же шептал чёрные мантры, дабы заглушить боль и хоть на время прийти в норму.

Лорд воспользовался этим, ударив так, что клинок чернокнижника отлетел прочь. Правитель Червегора был неплохо подготовлен к дуэли, знал, как обезоружить соперника вместо того, чтобы бесконечно скрещивать мечи и бесполезно колотить лезвием и лезвие, пока те не затупятся в ворохе искр.

Бальтазар пятился, демонстрируя слабость в подрагивающем теле, а Мортимер уверенно шёл вперёд. Но сосредоточенный взгляд фиалковых глаза выдавал, что отступление это было мнимым и тактическим. Выставив руку, некромант притянул к себе свой клинок в надежде, что тот пронзит по прямой траектории тело соперника. Но лорд-рыцарь уверенно схватил чужой меч левой рукой прямо в полёте.

– Думаешь одолеть меня такими дешёвыми трюками? – усмехнулся он.

– Думаю, что ты не ведаешь, что творишь, – улыбался некромант.

И лорд с ужасом ощутил, как пластинчатая перчатка вокруг левой кисти ржавеет, осыпаясь кусками, а пальцы его становятся немощными и морщинистыми, как у старика, пока клинок некроманта всё сильнее сверкал, обрастая чёрной аурой.

– Что за чертовщина! – быстро отбросил он вражеский меч, глядя на постаревшую руку и крепче сжимая своё оружие в правой.

Некромант же перешёл в нападение, притянув чародейством клинок и начав атаковать сверху с новыми силами. Лик изводили конвульсии боли, заставляя кричать. Слишком много сил уходило на поддержание чёрных облаков, оживлённой армии, дождя и на это сражение. Лезвие клэйбэга вскоре рассекло подставленный в блок меч Мортимера пополам, заставив того отскочить.

Но с разных сторон на Бальтазара понеслись стражники лорда, уже подоспев к месту дуэли, ведь теперь вокруг чернокнижника уже не было защитного купола. Несколько клинков удалось отвести. Одному наглецу врезать в поднятое забрало сапогом, чтобы неповадно было лицо без защиты оставлять в бою, однако два меча пронзили некроманта в левое бедро и под правой лопаткой, заставив рухнуть на одно колено.

Сквозь их лезвия прошёл сиреневый разряд, раздробив кисти рук, сжимавших за рукояти пульсацией взрыва. Взревевшие от боли и шока, глядя на свою культю, каждый из рыцарей сам едва не рухнул, вытаращив глаза и истошно вопя. Ещё один всплеск сиреневых молний буквально вытолкнул лезвия из тела Бальтазара, вот только глубокие раны никуда не девались. Плащ был истерзан и прожжён ещё каплями раскалённого металла, мундир теперь пронзён в нескольких местах. А на раны вовсю капал дождь, проникая под прорези, обрушиваясь на длинноволосую голову, отчего платинового оттенка пряди всё тяжелели.

Мортимер с размаху собрался ударить некроманта по голове вновь выхваченной булавой, но угодил лишь в рассеявшуюся дымку. Набиравшийся сил и пытающийся притупить боль Бальтазар уже вовсю вертелся поодаль среди армии лорда, срубая головы и отсекая конечности воинам, тут же поднимая их с помощью некромантии и заставляя биться на своей стороне с рядом стоящими сослуживцами. Азарт битвы позволял ему не ощущать ранений хоть какое-то время.

Натиск мертвецов шёл все сильнее, но они лопались, сгорали и просто разрушались на части, когда попадали в поле священной магии отца Дамиана. Тот уже не шёл вместе с войском, стоял, склонившись, опираясь на свой посох и смотрел, как лихо барон Кроненгард окружает себя свежими восставшими трупами, а растерянный Лорд стоит на месте недавней дуэли и просто не понимает, что предпринять.

Наконец, Мортимер и его стражники тоже начали просто изничтожать всё вокруг себя. Павшая наземь нежить продолжала двигаться, пыталась атаковать, но её всё сильнее втаптывали, всё крепче дробили на мелкие куски. И тогда в ход уже пошли Ильдар и Миранда, выпуская спиралевидные разряды в приближавшиеся силы врага.

Аметистовый посох чародейки Волколецка порождал полупрозрачные призрачные фигуры лосей, проносящийся и сметавших стражников лорда своими рогами, волков и медведей, что ринулись следом, загрызая тех и подбрасывая лапами в воздух.

Кира скомандовала залп лучникам и сигнал для конницы, заходящей по воинам генерала Редгара с левой стороны, резко врезаясь в гущу сражения. Стрелковое войско могло сейчас смело бить даже по тем частям долины, где сражались свои же скелеты с армией неприятеля. Застрявшие в костях стрелы тем особо-то не мешали, а вот попадая в глаза и кисти рук стражникам Червегора, такие атаки очень хорошо продвигали чёрную армию некроманта всё ближе к холмам.

Взлетевшие, малинового оттенка, чародейские журавли брали на себя все залпы вражеских магов, прикрывая конницу от любых атак со стороны магов Мортимера. Да и те никак не могли сгруппироваться и действовать сообща – слишком уж далеко стояли друг от друга. Гениальная хитрость лорда вдруг обернулась для него полным крахом. Тактика провалилась. Огонь не брал мокрых воинов, молнии били защитников замка, растрескавшаяся земля мешала равнозначно своим и чужим. Маги были просто бессильны.

А целые колонны живых мертвецов, как нож торт, отсекали сектора в собранном ополчении лорда Мортимера. Они сперва проносились вглубь, а потом брали в клещи отсечённые отряды, перекрывая путь к отступлению и быстро окружая попавших в ловушку.

– Сил моих больше нет! – воскликнул отец Дамиан, падая наземь, едва удерживая покосившийся посох.

Святой барьер рухнул, просто исчез, и с остервенелым воплем костяные драконы, големы-скелеты и марширующие зомби помчались на людскую армию, начавшую спешно отступать от них к стенам замка. Сражение продолжалось, но самые отважные бились с полчищами тьмы лишь чтобы дать своим достаточно времени, чтобы уйти. Бой в долине казался проигранным, но находились герои, не собиравшиеся с этим мириться.

Кира тут же дала ворох цветастых залпов, уже давно сплетая при помощи своего чародейского лука набор мощных заклинаний. Бледно-синяя, пульсирующая зелёным и ярко-розовая стрелы взмыли в небо, сверкая среди чёрных клубов некромантического «дыма», застилавшего сейчас солнце на поле боя. Залп с холма пронёсся куда дальше, чем самый сильный лучник смог бы выпустить снаряд, и обрушился взрывными вспышками на вражескую армию, взрываясь в трёх разных концах поля. И женщина тут же начала набирать силы на следующий такой же удар.

Воспарившая в малиновой дымке Миранда рассыпалась своей сверкающей и переливающей аурой на огромных птиц и порхающих бабочек, что сыпали искрящуюся пыльцу на поле боя. Одна из вражеских чародейских комет пробила её поле, долетев до цели и сбила в воздухе, охватив огнём женский наряд и заставляя стремительно падать.

– Мира! – вскрикнула госпожа Морвен, привлекая заодно и внимание Ильдара туда.

Бунтарка, устроившая поход, дала по дуге цветастый залп, а чародей Яротруска, взмахивая янтарным посохом и свободной рукой, в мгновение ока начал плести под падающим телом волшебницы нечто золотистое и воздушное, напоминавшее сначала цветок с крупными лепестками, потом скорее нечто похожее на клочок хлопковой ваты.

Своеобразная радуга лучей – след оставленный арочным залпом Киры, замедлила падение, унимая жар и пламя с одежды Миранды. А заклятье Ильдара позволило ей безопасно приземлиться, упав на раскидистую чародейскую подушку, словно в упругое желе, погружаясь в то, пока вокруг жёлто-рыжие нити растворялись и исчезали. Лучница с облегчением вздохнула, видя, что подруга осталась жива и стоит на земле, хоть и изрядно перемазанная копотью в истлевшем платье.

Тем временем на поле брани с диком рёвом сам генерал Редгар Медведь, прикрываясь треугольным щитом, своим крупным молотом, зажатым в левой руке, просто сносил в разные стороны скелетов и зомби. Его размашистые удары сшибали головы, отметали куски плоти и отрывали конечности. Иногда они ошеломительно по грудной клетке врезались прямо целиком туши покойников, отталкивали прочь и сбивали с ног. А крепкий военачальник всё прорывался сквозь толпу мертвецов к некроманту. Тот жестом руки обволок приближающегося врага в чёрную сферу с бледно-розовым переливом, сковывая в движениях.

– Всё-таки сошлись на поле боя, Кроненгард, – прорычал бородач, глядя на чернокнижника.

– Ну-ка посиди пока, – поднял вместе со сферой Бальтазар его в воздух, – Побудь здесь, мне немного не до тебя.

– Эй! Ты что творишь?! Опусти меня немедленно! Ты! – грохотал тот, лупя изнутри по чёрной сфере молотом, сотрясая ту молниями трещин. – Хватит бежать, как трус! Сражайся, как мужчина! – гремел своим насыщенным звериным тембром отважный воин.

– Сильная душа, такого следовало бы поглотить, – шептала царица-тьма.

– Живым он может быть мне полезнее, – кривились губы некроманта, нечасто желавшего кого-то щадить, но имея свои планы и оценивая ситуацию так, как ему казалось сейчас наиболее верным.

А затем все живые мертвецы просто застыли на месте и перестали атаковать, сдерживая свой натиск по приказу крепко сжатого кулака некроманта. В окружении недавно созданной своры «защитников» из павших солдат, Бальтазар концентрировался, окружая себя столпом тёмной магической энергии.

С немощным видом мессир Дамиан уставился на замеревшие гниющие орды. На летящих в небе малиновых полупрозрачных журавлей. На перепуганных воинов, не знавших, что им делать и что же вокруг происходит. Яркая пульсация скрюченной спирали посоха создавала едва заметный купол вокруг священника, а тот выпрямлялся, карабкаясь дрожащими пальцами по древку, глядя в даль и вокруг себя.

– Жители Червегора! – раздался усиленный магическим эхом с помощью Ильдара голос лучницы-чародейки на всё поле брани. – Воины долины! Кира Морвен просит вас благоразумно сложить оружие и подчиниться армии Вольных Земель. Хватит павшими собратьями бесконечно питать войско нежити. Никто вас не тронет, никто не пострадает. Подумайте о своих семьях, о своих сёлах, о детях, о хозяйстве, что оставили дома, о ваших ремёслах и мирной жизни. Гнёт Мортимера должен закончиться. Пришло время нового лорда в ваших землях. Сложите оружие и никто больше не пострадает.

К удивлению некроманта и самого Юлиана, немалая часть воинов, стоя возле замеревших скелетов, отныне не дробила застывшие в разных фигурах кости, пока есть такая возможность, а на полном серьёзе отбрасывали свои клинки. Кто демонстративно отводил руку в сторону, разжимая кулак. Кто швырял вперёд, выпрямляясь и не желая воевать. Кто нагибался к земле, аккуратно складывая меч или копьё. Довольно многие, внушительная часть армии, не хотела более умирать за своего лорда.

Бальтазар заметил, что так поступили в основном воины с волчьим знаменем Кроненгарда под управлением Вольфганга Лукаса, но и это уже была довольно весомая часть армии Червегора. Сам же их лидер на чёрном коне поступить так не мог, но не призывал своих людей одуматься. Лишь двигался ближе к холмам, обходя подопечных, осматривая поле остановившегося сражения.

– Не сметь складывать мечи! – прокричал Юлиан. – Что вы себе позволяете? Вашего лорда пытаются свергнуть, а вы отказываетесь от клятвы верности?! Сдаётесь врагу? Мертвецам?!

– Они делают мудрый и правильный выбор, – произнёс ему, рассеивая столб мрака вокруг себя, Бальтазар, заодно опуская рядом запыхавшегося генерала Редгара из чёрной сферы.

– Это ещё не конец, – слегка покачал головой Мортимер с озлобленным прищуром, после чего свистнул коня.

– Ошибаетесь, милорд, – полыхал глазами некромант. – Всё кончено, сложите оружие.

– Плох тот игрок, у которого нет тузов в рукаве, барон, – хмыкнул тот, взбираясь на лошадь и спешно двигаясь за отступающими людьми к своему замку.

Замеревшая нежить и даже ополчение Киры не стали никого преследовать. Сжимавший свой молот Редгар мгновение постоял в раздумьях, атаковать ли ему некроманта. А потом, пятясь сквозь войска своих и чужих, медленно развернулся, тоже проявив здравомыслие и двигаясь вслед за отступавшими.

Небо постепенно развеялось, а нежить бессильно осела на поле, едва Бальтазар ослабил свой контроль над армией. По большей части, было плохо понятно, где теперь свои, где чужие, ведь людей лорда полегло в этой схватке немало. Но барону Кроненгарду это было не важно, ведь на осаду он собирался поднять и тех, и других.

– Мы – воины Кронхольда, – прошагал в его сторону молодой черноусый парень с короткой стрижкой немного за двадцать, – «Серебристые волки». Мы бились с нежитью, но не хотим вступать в бой, когда госпожа Кира послала живых людей. Убивать своих не по чести.

– Ваш генерал отправился в замок, – нехотя повернулся к нему некромант. – Собрались воевать против него? Очень по чести.

– Господин Вольфганг отпустил нас. Мы много говорили об этом сегодня. Весь капитанский состав…

– А не молод ты для капитана-то? А? – прервал его Бальтазар.

– Вы тоже не дедок-колдун с бородой до елды, я смотрю, – грубо ответил и тот, сощурившись в обиде.

– Справедливо. Зато Гродерик Черноуст был именно таким. Идём в лагерь, там вас накормят. И говорите вообще с Кирой, она здесь всем заправляет, – мотнул некромант мокрой копной волос на холм гарнизона.

– Мы бы хотели помочь! – проговорил молодой воин.

– Присоединиться? Вас не пустят с оружием, вдруг вы собрались проникнуть и устроить резню. Бросили мечи, значит, сдались. Леди Морвен обещала вам безопасность. К ней и ступайте, – проговорил Бальтазар, тоже начав двигаться в направлении лагеря.

Каркающие вороны полетели к Морриган. Ильдар-чародей спустился с холма встретить Бальтазара и предложить своими целебными камнями помощь с ранами. К ним выбежала и взволнованная Люция, прилипшая к чернокнижнику так, что некромант даже сойти с места не мог, пока она заливалась слезами, обхватив его в объятиях ногами и руками. А он выслушивал, как она боялась и не смогла смотреть на кровавую бойню, однако ж, понятное дело, всё-таки смотрела.

– Что теперь? Мастерить катапульты? Дело к осаде? – подошла к нему Кира, поболтав с «Серебристыми волками».

– Соберём силы, оклемаемся денёк-другой, обдумаем план, – заявил некромант. – Знаешь, раньше требушетом или согнутым деревом забрасывали труп в замок и ждали, пока болезни распространятся. У меня тут столько гнилых зомби в округ. Закидаем телами, Мортимер и недели не протянет.

– Нам же говорили, что он сбежит через магический портал, если что, – напомнила лучница.

– А что он нам? Мы займём замок, пусть сам попробует осаждать. Придёт к холмам, а я всю эту армию у него за спиной подниму, – мотнул Бальтазар влажными волосами на поле брани позади себя. – Возьмём в клещи. Сегодня был славный бой, давно я так не веселился, – взыграла на его лице довольная улыбка.