Читать книгу Записки сержанта - Владимир Владимирович Чихнов - Страница 28

5

После праздника «Дня Конституции» по цеху поползли слухи о создании малого предприятия «Ремонтник» на базе ремонтного цеха и цеха отгрузки. И скоро, действительно, ремонтный цех, отгрузка преобразовались в «Ремонтник». И как объяснил директор малого предприятия Жигалев Борис Иванович, это делалось с целью увеличения заработной платы. Малое предприятие – это самостоятельное предприятие со своим счетом в банке, фондом заработной платы. Главным для «Ремонтника» оставался ремонт заводского оборудования. При заводе уже имелось два малых предприятия – «Прогресс», «Механизатор». Жигалев неплохо знал коллектив ремонтного цеха, некоторое время работал мастером; потом перешел в отдел сбыта. Борис Иванович был небольшого роста, представительный седовласый мужчина. Широкое скуластое лицо с угасающим румянцем. Взгляд умный, понимающий. Держался независимо, знал себе цену.

В среду прошло собрание, на котором Борис Иванович рассказал о малом предприятии, что оно собой представляет. Он совсем не владел языком, оратор был никудышный, к тому же заикался. У «Ремонтника» будет своя бухгалтерия, снабжение – все, как на большом предприятии. За электричество, воду… – за все надо будет платить. Можно работать и в выходные.

– Надо нам с вами быть сплоченней. Я думаю, мы с вами не ударим в грязь лицом. Будем хорошо работать – жить будем лучше. Нам не на кого надеяться, как на самих себя. Главное, не надо отчаиваться. Верно?! – на оптимистической ноте закончил выступление директор «Ремонтника».

Вышел из отпуска Плотников. Он думал с годик еще поработать.

Время было неспокойное, голодное. На заводе каждую неделю что-нибудь да давали: то колбасу, то сыр, то яйца. Даже завозили импортные куртки. В магазине трусов не было. Тут еще малое предприятие, намечалось повышение зарплаты. Теперь можно было работать: по новому трудовому законодательству пенсия была и заработок шел. Раньше зарплата с пенсией не должны были превышать триста рублей. Получались большие неудобства: приходилось работать неполный день, уходить в так называемый вынужденный отпуск. Плотников подсчитал, все вместе – зарплата и пенсия, рублей четыреста должно выходить.

Бушмакин с Пашковым все приставали с водкой, чтобы Плотников поставил с пенсии, но Алексей был тверд: украли водку и все, целый ящик. Нет водки!

Дорофеев размечал фланцы, страшно ругал Пашкова, Сергей был на кране:

– Черт возьми этого дурака, мать! Пора бы уж научиться работать. Фланцы не может разметить! Спешит, как голый на… Осел!

Сергей разметил фланцы без припуска на обработку. И восемь фланцев пошли в брак, в металлолом. Хорошо Вадим еще проверил, а то бы – все в брак. Позавчера Зуев, сварщик из смены Ельцова, ушел в отпуск. Смена осталась без сварщика. Резки было много. Вадим злился. Лист местами был в масле. Слезились глаза от гари, першило в горле. Вадим поминутно отхаркивался.

Дмитрий сидел за вальцами, курил. Не было болтов на м16 для сборки формы на керамзит. Потом вдруг выяснилось, что надо торцевать раму. Механик не тот размер дал. Опять простой.

Дмитрий пошел в кузницу курить. Плотников занимался по хозяйству на улице. Тихо как-то было в цехе. Бобров находился в ученическом отпуске, готовился к дипломной работе. Хмелева – на больничном с ребенком. Раза два в месяц она болела. Месяц в году, а может, и больше, выходил у нее нерабочим. Валиев был уже навеселе.

Вчера смена прошла лучше, без простоя. Дмитрий много сделал. Слегка побаливало плечо, старая травма. Дмитрий вытаскивал из стеллажа краном лист, до армии еще это было. Торопился. Лист был зажат. И когда он наполовину освободился, выскочил. Дмитрий хотел его остановить, хотя в этом надобности никакой не было, и что-то тогда в плече щелкнуло. Плечо распухло. Неделю Дмитрий не мог поднять руку. Потом, вроде, ничего, прошло. В слесарном отделении стояла большая загазованность. Слабым было освещение. «Но освещение всегда было таким. Не замечал. Не до освещения было, – думал Дмитрий. – Работал себе и работал. Был передовик. И вдруг разом, сразу, сдал. Впрочем, так ли уж сразу? Может, время пришло уступать место молодым? Нельзя же быть все время первым. Годы уже». Послышались шаги. Это был Лаптев. Он прошел в слесарное отделение, закрутил головой.

– Меня, что ли потерял? – вышел Дмитрий из-за своего укрытия.

– Раму Вершинин сейчас торцанет. Можно будет собирать. Надо сегодня собрать форму, – наказывал Виктор.

– Успею – успею, не успею – не успею.

Будь на месте Дмитрия кто-нибудь другой, Лаптев нашелся бы что ответить, показал, что значит «не успею». С Дмитрием Виктор терялся, робел. Дмитрий человек был немногословный, в годах. Специалист. Виктор не хотел бы портить отношения с ним.

В четыре тридцать Дмитрий закончил с формой.