Читать книгу Записки сержанта - Владимир Владимирович Чихнов - Страница 35

4

Было холодно. Федор мерз. Кто-то сзади долго кашлял. Кажется, все дороги вели на завод. Тот, ощетинившись трубами, похоже, совсем этому не радовался. Стучала дробилка, скрипели краны, транспортер – билось стальное сердце. Рабочие – точно белые и красные кровяные тельца.

Одноэтажное бытовое помещение. Тепло. Шкафы, шкафы, шкафы.

…Ругалась с утра пораньше женщина, работница бытовой.

– Борис, ты еще не женился? – подтрунивал над плешивым рыжим мужиком парень.

– Это ты под бабью дудку пляшешь, – нараспев отвечал Борис.

Кто-то смеялся.

– Борис, у меня есть тут одна на примете. Хочешь, познакомлю? – встрял в разговор еще кто-то за шкафами. – Здесь она работает. Близко.

– Дурак! – огрызался Борис. – Твоя жена с другим валяется.

Вмешался третий:

– Правильно, Борис! Так его! Ты его за углом повстречай.

– У меня есть резиновая плетка, в середине железный прут. Всыплю – вот будет помнить!

– Борис, он боксер.

– Видал я таких боксеров. Будет прятаться под юбку, – Борис злорадно и отвратительно рассмеялся.

– Борис, за тобой бабы бегают?

– Пусть они за тобой бегают. Молчи сопляк!

– Борис, у тебя не хватает?

– Иди сюда, – угрожающе протянул Борис. – Я покажу тебе, у кого не хватает. Сопляк!

– Вот дурачок, – рассказывал рабочий, уже на пенсии, седой. – Сломанные часы все покупает, якобы, ремонтирует. Как-то у одного сломались часы, обратился к Борису. Борис взял часы, обещал отремонтировать. Через неделю пришел. Борис приносит ему в платочке запчапсти.

Что было дальше, Федор не слышал, вышел.

В цехе Юрий Владимирович опять говорил, что некоторое время придется поработать слесарем, пока Забелин не рассчитался; что вопрос о комнате уже решен. Вышел Федор от начальника цеха – разнарядка уже закончилась.

– Ля-ля-ля… – пел Трошин.

Загудели станки, второй, третий… Уборщица с метлой вышла в цех. Федор работал с Рашидом Кулиевым, собирали термобак в обжиг. Рашид был опытный сварщик и в чертежах разбирался. Работа была не сложная.

Полдесятого, крякнув, Рашид поднял руки, что означало: перекур. Федор один из слесарей не курил.

– Кто не курит, тот работает, – как бы между прочим заметил Лаптев, слесарь.

– Вот еще немного поработаю и рассчитаюсь, – говорил Трошин. – Уеду к родителям в Рязанскую область. Там рабочие нужны. Там пивзавод, птицефабрика. Мне терять нечего. А что здесь? Цемент. Там воздух чистый. Речка.

– Ты уж который год рассчитываешься, – отвернулся Рашид.

Десять-пятнадцать минут-перекур, и опять работа. И так до обеда. Кулиев, Трошин, как большинство в цехе, брали с собой, в столовую не ходили.

В столовой выстроилась очередь: не все стояли, кто сидел, хорошо, были свободные места за столами, ожидая. Рабочий в синей каске щелчком стряхивал с ушей впереди стоящего товарища цемент:

– Сразу видно, с помола.

– Не говори, везде сыпет.

Очередь двигалась медленно, вбирая в себя все новых и новых знакомых, стоящих в очереди. Женщина принялась наводить порядок. Выстоять в очереди – полдела, надо еще добыть поднос, их катастрофически не хватало. Передавали из рук в руки.

Весь обед Федор простоял. В цехе уже никто не играл в домино, все работали. Симонов, токарь, говорил, что не всегда такая очередь, как получится, повезет. Трошин все никак не мог дождаться конца смены; с утра он ждал обед. Уборщица устала уже мести цех.

В четыре часа почти никто не работал; убирали, мели. Федор без пяти минут пять вышел из цеха.

Бытовая. Кричали в душевой мужики, делили лейки, всем не хватало. Мылся Федор вдвоем под лейкой. У бытовой ждал Чесноков.

– Ты, Федор, не переживай, – говорил, успокаивал Александр, – раз Юрий Владимирович обещал, значит, будет тебе комната. Можно, конечно, и в общежитии жить. Но свой угол лучше. Знаешь, какая у тебя кликуха?.. Ты только не обижайся. У нас у каждого почти прозвище. Один пришел к нам устраиваться на работу. Его спросили: пьешь? Пью, конечно, что я, белая ворона, что ли. Так и прозвали его Белая Ворона. А тебя назвали Молчун. Ты какой-то некомпанейский, сам по себе. Коллектив у нас дружный. Конечно, бывает ЧП, но кто в наше время не пьет? Блоха и та пьет. Кулиев здорово пьет… бабник. С ним лучше не связываться, в какую-нибудь историю влипнешь. Месяца через два освоишься, появятся друзья. Все нормально будет. Заходи ко мне на досуге. Вон кирпичный дом, пятьдесят пятая квартира.

– Посидим, поговорим. Познакомлю я тебя со своей «старухой». Зверь баба.

Федор не обещал.

У «Мебельного» пьяная баба, как могла, отбивалась от наседавших ребят. Мальчишки кричали, корчили рожи; кто бросал снегом. И тогда женщина, это была Сомова, подняла подол, оголила зад. Ребятня притихла. Проходивший мимо мужик прогнал ребят.