Читать книгу Записки сержанта - Владимир Владимирович Чихнов - Страница 36

5

Федор рано приходил на работу. Станочники уже забивали в домино козла. По одному, по двое собиралась смена.

– Привет, – небрежно взмахнул рукой Тимофеев, слесарь.

– А, человек – березай, приехали – вылезай, – ответил длинноволосый токарь.

– Рашид, ты опять, наверно, к соседке ходил?

На правой щеке Кулиева красовалась царапина, слезились глаза.

– А тебе что, завидно?

– Да уж не молодой, по бабам-то ходить.

– Может, это кошка его царапнула.

– Молчал бы, Дикарь, – огрызнулся Кулиев. – Сам в субботу еле на ногах стоял.

– Вот так! Дуплись, чего ждешь!? – ругался Борька, токарь.

– Успею!

– …успеешь, когда я тебе его отрублю!

– Следи за партнером. Куда ставишь?! Спишь!

– Вылазь!

– Списано.

– Я тебе покажу «списано»!

– Несчастливое это место, – говорил токарь. – Я тоже проиграл.

Пришла худая Татьяна, встала в стороне, сложив на груди руки. Подошли еще две женщины.

– Двигайтесь! – потребовала старшая, – расселись.

– Женщинам надо место уступать, – поддержала ее подруга.

– Вам дай слабинку, так быстро на шею сядете.

– Да. – упрямо тряхнула головой Марина.

Марина была разведена, жила с сыном…

– А-а! – завизжала пышнотелая Галина.

– Так ее, Витька, жми! – учил Тимофеев, пуская слюни.

Пришла Тамара, инструментальщица. Интеллигентная, симпатичная женщина. Забелин Аркадий Петрович проводил разнарядку, давал работу. Она почти у всех была.

Федор сверлил трубы на фильтра, после обеда ожидала уже другая работа, – срочная, заменить ролик на мельнице в сортировочном цехе и приварить два листа двести на триста. Пантелеев, крановщик, там уже ждал.

– Вот черт! Нашли работу в конце смены, – сматывая кабель, ворчал Рашид.

Было холодно с ветром. Он забирался под фуфайку, в рукава; дул то в лицо, то заходил в спину. Где-то рявкнул тепловоз.

– Холодно, – сказал Рашид, втянул голову в плечи, согнулся, беспрестанно фыркая, шумно вбирал в себя богатое содержимое носоглотки. – Не люблю я эти срочные работы.

Сортировочный цех располагался за обжигом, как склад. В цехе – никого. В бетонных ямах лежали разного калибра шары для мельниц. Чуть в стороне стоял сортировочный барабан.

Федор с Рашидом поднялись на площадку, что была у сортировочного барабана.

Откуда-то снизу появился мужичок в фуфайке с ободранными рукавами. Вероятно, это и был Пантелеев. Он рассказал, что надо делать, как работает барабан; жаловался на шум, показывая на притивошумники, висевшие у барабана на проволоке.

Меняли ролик втроем. Час с небольшим ушло на его замену, потом варили пластины, курили, прощались. Пантелеев долго махал рукой. Он опять оставался один. Рашид закурил, пряча сигарету от ветра в ладонь.

– Значит, не куришь, не пьешь… – говорил Рашид. – Не теряйся, у нас много в цехе незамужних женщин. Например, инструментальщица… ничего баба. Такие как ты, самостоятельные, нравятся женщинам. Через неделю Забелин рассчитывается, ты – на его место. А я бы не хотел быть мастером: отработал свое – и свободен. Конечно, учиться надо.

– Рашид так затянулся сигаретой, что она затрещала и вспыхнула.

– Пошли, Федор, зайдем в одно место, тут недалеко.

Это была бойлерная – царство больших и маленьких вентилей, труб. Жарко. За столом сидела дежурная. Кулиев полез обниматься.

– Уймись, уймись… Дурак! – отстраняясь, смеялась женщина.

– Ладно, потом я к тебе зайду.

– Бутылку не забудь! – то ли в шутку, то ли всерьез крикнула дежурная.

– Раньше она в помоле работала, – стал рассказывать Рашид. – Сейчас ее перевели на легкий труд. Силикоз легких у нее.