Читать книгу Записки сержанта - Владимир Владимирович Чихнов - Страница 40
Оглавление9
– Проходи, Федор, садись, – показал Юрий Владимирович на стул справа у стены. – У нас в инструменталке стало некому дежурить. Тамара ушла от нас.
– Можно? – вошел Кадочников, токарь.
– Я занят.
– Но…
– Я разговариваю. Освобожусь – тогда… И на чем мы с тобой, Федор, остановились? Тамара рассчиталась. Я хотел бы попросить тебя поработать некоторое время в инструменталке. Работа не тяжелая. В зарплате ты не потеряешь. Тебе будет идти средне-сдельно. Думай, решай.
Вошел начальник гаража.
– Все, Федор, если надумаешь, Забелину Аркадию Петровичу скажешь.
В четыре часа давали аванс.
– Пересчитай, – говорила каждому табельщица Лужина Галина Петровна, полная в годах женщина с добрым лицом.
Кто-то пересчитывал, кто-то, махнув рукой, доверял.
– Тимофеев опять без очереди, – схватил Трошин слесаря за куртку.
– Ишь, примазался, – возмущалась крановщица. – Лезет без очереди.
– Гони его!
– Тише, тише… У меня долги. Вот этому я должен, вот этому, – тыкал Тимофеев пальцем чуть ли не каждому в грудь в очереди.
– Не лезь к чужим бабам! – сердито заметил Трошин, только Тимофеев потянулся к крановщице.
Тимофеев все же не стал стоять, без очереди получил аванс, разделил деньги на два кармана:
– Это домой, это на пропой.
– Тише, не толкайтесь! – призывала к порядку табельщица.
Тут же за столом сидел комсорг, с профсоюзом собирали членские взносы.
– Пересчитай, – сказала табельщица.
Федор считал деньги.
– Хорошо пересчитывай, чтобы не надули. На свет посмотри. Может, фальшивка.
– Хватит вам смеяться над человеком. – подняла табельщица голову, окинула взглядом очередь. – Правильно он делает. Ничего в этом зазорного нет. Я – не счетная машина, могу и ошибиться. Вот не стану выдавать деньги, если не будете пересчитывать!
– Будем, будем… – один ответил за всех.
Федор отошел в сторону.
Токаря рядом курили:
– Я могу выпить хоть сколько. Пьяный буду говорить, говорить… У меня у пьяного все можно выведать, узнать. Прошлый раз, помнишь, собирались у меня. Я что-то рассказывал, рассказывал, потом, бух, и отключился.
– Мы тебя потом на диван положили. А я когда выпью, меня тянет на улицу, на разные там подвиги.
– А мне еще пьяному на деньги везет. Раз я был на день рождение, иду домой, все уже прошли, я смотрю: – три рубля валяется. И не раз уже так.
До конца смены оставалось сорок пять минут.
Было много праздношатающихся, собирались все больше компаниями. Аванс – как праздник!
Федор после работы пошел в город, на площадь; до сберкассы, вниз. Попадались уже частные дома, не так многолюдно, как в центре. Залаяла собака. Хлопнула калитка, вышел парень с лопатой. В окно смотрела старая женщина. В соседнем доме рванулась на цепи собака.
Федор сошел с тропы на дорогу, прошел парикмахерскую, вышел к кафе, где с другом напился, уснул; хотел зайти, но почему-то прошел мимо, а соблазн выпить был. Федор пошел в кино. Перед сеансом в полной тишине диктор местного радио обнародовал фамилии местных дебоширов. Потом показали журнал о новостройках. Фильм был военный, о разведчиках.
Вышел Федор из клуба уже затемно, зашел в столовую. Очередь была небольшая.
– Товарищи! – взорвался женский голос. – Я здесь стояла, спросите вот этого товарища. Я стояла впереди вас, потом вышла на минуту, мне надо было.
– Вставай, – не спорил мужчина.
– Что значит «вставай»! – не унималась женщина. – Я законно стояла здесь, это мое место.
– Вставай!
– Вы не кричите на меня, пожалуйста. Я вам не жена!
После столовой Федор зачем-то пошел в «Культтовары». В магазине играла музыка, сильно пахло духами. Продавец, блондинка, задумчиво смотрела куда-то поверх голов посетителей. Глаза ее были широко раскрыты. Вот она перевела взгляд на двери, словно кого-то ждала. Рядом с грампластинками располагался трикотажный отдел – нижнее белье, носовые платки, носки…
Было уже девять часов. Совсем стало темно. Дверь открыла Мария. Она не спросила, почему так поздно. Федор прошел в свою комнату, лег.
– Я говорю тебе, что он не пьяный.
– А где же он тогда был?
– Не знаю, – шептались супруги в соседней комнате.
