Читать книгу Записки сержанта - Владимир Владимирович Чихнов - Страница 5

5

– Я отстраняю тебя от работы! Ты в нетрезвом состоянии! – объяснялся Чебыкин с Клюевым.

– Я не пьяный, – нагло отказывался Клюев.

– У меня, Сергей Сергеевич, сто рублей не лишние. А если комиссия придет? Иди, отдыхай! Я тебе ставлю прогул.

Чебыкин, скрепя сердце, может, и допустил бы Клюева до работы, если бы не «Постановление Совета Министров о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма»,вышедшее недавно. Меры были строгие: на нарушителей трудовой дисциплины, любителей спиртного налагался штраф в размере пятидесяти рублей. Мастера за укрывательство лиц, находящихся в нетрезвом состоянии на работе, также подвергали штрафу до ста рублей.

– Испугался, что штраф придется платить! Дрожат за свою шкуру, зайцы! Бояться место потерять! – возмущался Клюев, собрав вокруг себя сочувствующих. – Я бы отработал потом. Начальник!.. От горшка два вершка. Указывает еще. Много вас таких, начальников, развелось!

Клюев понимал, что не прав, пьяный – не работник, но признаться себе в этом – было выше его сил, самолюбие не позволяло.

Конечно, при желании можно было все уладить: прийти на работу пораньше, договориться с начальником, мол так-то и так… получилось, виноват… Такое практиковалось в цехе. Клюев уже так делал, выбивал себе «отгулы», а тут… героем себя почувствовал. Правда, потом приходилось отрабатывать, оставаться на вторую смену, зато прогул не засчитывали. Всем было хорошо.

«Раньше все-таки лучше было, – думал Клюев. – Раньше, если ты хорошо работал, тебя уважали: каждый месяц шла премия, и не ходили со стаканом, не принюхивались. Теперь же уважением пользуется не тот, кто хорошо работает, а кто больше всех языком треплет. Мне ничего не надо. В передовики я не стремлюсь. Я свое отработал. Было время, и премия мне шла, и в цеховом комитете был, и уважали, и когда надо, отпускали с работы».

Во вторник собрался цехком. Клюеву объявили строгий выговор с предупреждением, что в случае повторного нарушения трудовой дисциплины будет поставлен вопрос о принудительном лечении от алкоголизма. При заводе имелся наркологический кабинет, и цеховой комитет мог направить Клюева на лечение. Через неделю после заседания цехового комитета вышел приказ по заводу об изъятии у Клюева из отпуска одного дня за прогул. Отпуск у Клюева, как нарушителя трудовой дисциплины, автоматически переносился на зимнее время. А еще через неделю пришла повестка на штраф в пятьдесят руб. Клюев также лишался премии за месяц, тринадцатой зарплаты, путевки в санаторий, отодвигалась очередь на квартиру. Триста пятьдесят–четыреста рублей Клюев терял за прогул.

Сварщики работали со слесарями. Редко когда была одна слесарная работа, или сварка. В основном работали вместе, бригадой. И когда кто-нибудь из слесарей или сварщиков уходил в отпуск, бригада распадалась. Слесаря без сварщиков теряли в зарплате; сварщики без слесарей, случалось, даже оставались без работы.

Лаптев с Клюевым собирали диффузор.

– Виктор, сварку давай! Что ты там в кабелях запутался?! Перекинь кабель! Большой, а ума нет! – Было не понять то ли шутил Клюев, то ли ругался.

Хлопот с диффузором оказалось много. Клюев дурел от работы, ничего для него не было важнее диффузора. Заняв Лаптева работой, Клюев встал за вальцы. Через час можно собирать крылатку, все для сборки было почти готово, осталось завальцевать лопасти. Это недолго. За двадцать один год работы в цехе Клюев переделал множество крылаток. Раньше он не любил повторяться в работе, последнее время новая, незнакомая работа пугала: сложнее стали чертежи, появилось много незнакомых знаков. Не хватало грамоты. Клюев боялся что-то сделать не так, напутать, ошибиться.

– «…а море, а море целуется с луной…», – пел Клюев.

Работал он легко, играючи. И вот уже лопатки были готовы. Клюев аккуратно сложил их стопкой у станка, закурил, засунул руки в карманы брюк и, насвистывая, вышел из слесарного отделения перекинуться словечком. Он честно зарабатывал себе на хлеб, работы не боялся.

Клавдия нарезала резьбу на шпильках, торопилась. Несмотря на большую загруженность работой, она нашла время улыбнуться Клюеву, и –опять за шпильки. Дорога была каждая минута. Такой Клавдия, конечно, для разговора не годилась.

«Работай, работай, – не стал мешать ей Клюев. – Молодая еще. Нужно одеться. Может, замуж выйдешь. Богатая невеста будешь».

Клюев заглянул в инструменталку и вернулся в слесарное отделение.

– Чего стоишь?! Давай, убирай рабочее место! – шуганул он Плотникова, стоящего без дела у гильотинных ножниц.

За собой Клюев всегда убирал, не оставлял мусор.

«Чего ходит? – внимательным взглядом проводил Клюев нормировщицу до конторки мастеров. – Вон как зад раздался. Ходит, вынюхивает. Губы накрасила как молодая»!

Лысенко уже было за сорок. Губы ее всегда горели от помады.