Читать книгу Архив «Экологической гласности». 1988-2016 - Vladislav Larin - Страница 16

Журнал Президиума АН СССР «Энергия: экономика, техника, экология», №1, январь 1990 г.

Беседа состоялась в августе 1989 г., Москва.

Наша экспедиция подошла к концу. Но прежде, чем разъехаться по своим странам и проинформировать общественность о результатах, эксперты хотели встретиться с представителями тех организаций, которые связаны с освоением Ямала. Что они думают о возможных последствиях, как и когда собираются начинать работы? Больше всего природа страдает при строительстве трубопровода и промышленных объектов вокруг него, поэтому мы решили встретиться с заместителем министра Миннефтегазстроя СССР Иваном Ивановичем Мазуром, чтобы познакомить его с выводами экспертной группы и задать некоторые вопросы. Авторский текст Владислава Ларина.

Владислав Ларин (эколог и журналист, СССР): Иван Иванович, наша группа только что вернулась с Ямала, где изучала возможные последствия его хозяйственного освоения. Ваши люди со своей техникой ещё не пришли на Ямал, пока там работают геологи и буровики, и все-таки разрушения уже сильно заметны. В каком состоянии сейчас дела, связанные с будущим полуострова? Когда планируется начало промышленного освоения запасов газа?

И. И. Мазур: Наше министерство занимается строительством трубопроводов, в год мы строим примерно 22—23 тыс. км. Для сравнения, в 1988 г. все остальные страны построили немногим более 30 тыс. км трубопроводов. Кроме строительства трубопроводов наша отрасль также обустраивает промзону, строит жилье – короче, полностью обеспечивает функционирование трубопровода. Всего у нас работают 470 тыс. человек – по стране и за рубежом.

Будущее советской газовой промышленности связано с Ямбургом и Ямалом – это очевидно. Но сейчас в нашей стране активизировалось движение «зеленых». Некоторые страны уже прошли пик этого движения, у нас же оно к этому пику только подходит. Учитывая требования «зеленых», осуществление ряда проектов приостановлено. Это относится и к Ямалу, где экологические проблемы переплелись с социальными особенно тесно, и без их совместного решения дальше работать нельзя. Наше общее мнение – старые методы работы сейчас не подходят. Начинать освоение можно лишь после решения всего комплекса вопросов, связанных как с сохранением тундры, так и с жизнью коренных народов этих мест.

У нас в Советском Союзе недавно сформировано новое правительство и связанные с освоением Ямала вопросы своего решения ещё не нашли. Пока нет новой энергетической программы, не утверждены планы на XIII пятилетку до 1995 г., нельзя что-либо определенно сказать. Только после утверждения планов можно будет говорить о сроках, темпах и объёмах освоения.

Во-первых, в настоящее время форсировано ведутся научно-исследовательские работы на Ямале, в августе 1989 г. на Ямбурге прошел международный симпозиум, в котором участвовали ученые из США, Канады, других стран. Это поможет лучше учесть опыт освоения Аляски, когда мы придем на Ямал. На Бованенковском месторождении мы создаем полигон, где вместе с западными фирмами будем вести исследования с целью получить безопасную технологию ведения работ.

Во-вторых, мы начали строительство для местных жителей, чтобы компенсировать ущерб от освоения месторождений полуострова. Мы изымаем землю под строительство, но возмещаем связанные с этим потери. В денежном выражении компенсация составит примерно 500—600 млн. руб. Сейчас эта цифра уточняется. Затраты на охрану и восстановление после строительства природы Ямала сейчас оцениваются в 1 млрд. руб., но они, скорее всего, будут больше. Это примерно соответствует затратам на Аляске.

Эрик Шие (профессор биологии из Швеции): Вы считаете возможным десятилетний мораторий на освоение ямальских месторождений газа? Я считаю, что столько времени потребуется для детального изучения природы региона.

И. И. Мазур: Сейчас на Ямале работает государственная экспертиза, проводимая специалистами из Госкомприроды СССР. Она определит, сколько времени надо для исследований. Мое мнение – эту работу можно сделать за 3—4 года совместными усилиями специалистов разных стран.

Михаэл Гранлёв (переводчик и эколог из Швеции): Нужно ли разрабатывать запасы на Ямале, учитывая освоенные месторождения в других местах? И второе – не заставляет ли вас план делать то, в чем нет никакой нужды? Скажем, осваивать новые месторождения?

И. И. Мазур: Это скажет государственная экспертиза. У нас в стране сейчас курс на сбережение ресурсов, так что никакого могучего роста добычи мы не планируем. Надо более эффективно использовать то, что добываем. Эта же концепция заложена в обсуждаемую энергетическую программу. Вот когда она будет принята, тогда мы и посмотрим – сможем её выполнить без Ямала или нет. А насчет плана – сейчас ученые рассматривают альтернативные варианты, исходя из их выводов мы будем планировать будущее развитие. Мое мнение, что без газа с Ямала мы не обойдёмся. Другой вопрос – когда он нам понадобится. Это решит экспертиза.

Владислав Ларин: Как сопоставляются разведанные запасы газа на Ямбурге и на Ямале?

И. И. Мазур: Цифры по Ямбургу известны, и когда в 1990 г. мы закончим обустройство месторождений, там будут добывать 205 млрд. куб. м в год. Что касается Ямала, то там запасы большие, а цифры по добыче будут определены позже. Это пока всё, что я могу определенно сказать.

Енс Даль (профессор этнографии из Дании): Когда осваивали месторождения на Аляске, то прежде чем начать работы, спрашивали согласия у местных жителей. Это получило одобрение международной общественности. И меня беспокоит, что в Советском Союзе такие шаги не предпринимаются. Что вы думаете об этом?

И. И. Мазур: Это больной вопрос. Мы, так сказать, спросили, но наполовину. На первых порах «добро» от местных жителей было получено, но после этого оценки изменились, и большинство населения требует иного подхода к северным проблемам. Поэтому сейчас работы остановлены. Мы ищем такие способы освоения, которые не вызывали бы возражений местных жителей.

Мы – исполнители, и проблемы с коренными народностями должны «утрясать» совместно с заказчиками – Государственным газовым концерном. Начать работы станет возможно лишь тогда, когда все проблемы будут разрешены.

Фредрик Шоберг (биолог и писатель из Швеции): Когда вы говорите, что без Ямала стране не обойтись, то имеете в виду экспорт газа и валюту, которую можно получить?

И. И. Мазур: Вовсе нет. Я имею в виду все народное хозяйство.

Петер Тиселиус (этнограф из Швеции): Когда на территории резервации индейцев находят полезное ископаемое, которое надо добывать открытым способом, то это место называют «национальная территория жертвования». Всем ясно, что там ничего не останется и территория навсегда приносится в жертву интересам нации. Вы готовы так же поступить с Ямалом?

И. И. Мазур: Газ залегает на глубине 1.500 м и более, поэтому сравнивать его добычу с открытыми разработками полезных ископаемых неправомерно. Чтобы разрушения при его добыче свести к минимуму, мы сейчас работаем над внедрением безопасных технологий. Если мы эту задачу не решим, то освоение Ямала будет проблематично. Но я думаю, что сообща мы разработаем необходимые методы. Уже сейчас мы стремимся до минимума свести ущерб природе Ямала. Если сравнивать с Ямбургом, то на Ямале площадь, отведенная под строительные и промышленные объекты, будет сокращена на 30—40% за счет совершенствования технологии. Осваивать Ямал предполагается вахтовым методом, больших поселений там не будет.

Петер Тиселиус: В начале беседы вы сказали, что сейчас большинство местных жителей против освоения Ямала. Что предполагается сделать, если людей не дастся уговорить, и они не дадут согласия на строительство?

И. И. Мазур: Если они будут возражать, то, я думаю, справедливость восторжествует. Но их требования нам известны, определенные договоренности достигнуты. Хотя это требует немалых капитальных вложений, мы пойдем на затраты, чтобы все были довольны. Сегодня охрана природы требует больших затрат, и мы к этому готовы.

Това Хойдестранд (пишет диссертацию по этнографии в университете Стокгольма): О каком строительстве идет речь? Ведь эти люди – кочевники. Вы считаете, что они должны перейти на оседлый образ жизни?

И. И. Мазур: Конечно нет! Компенсационные мероприятия на то и направлены, чтобы сохранить традиционный образ жизни северных народов. Речь идет о том, что если мы где-то делаем дорогу, то должны вместе с ней построить переходы для оленей. И так – во всем. Цель всех этих мероприятий – благополучие местных народов. По проекту, под все строящиеся объекты на Ямале будет изъято не более 0,1% земли полуострова. Трубу предполагается прокладывать под землей, так что поверхность останется в распоряжении людей. Трубы никто не заметит. Да и кустовой метод бурения, когда вместо 2—3 разных скважин бурят 20 скважин с одной площадки, позволяет занимать меньше земли под сборные коллекторы. Есть ещё ряд других мероприятий.

Михаэл Гранлёв: А это технически возможно – на ямальской мерзлоте строить подземный газопровод?

И. И. Мазур: Возможно – с учетом создания станций охлаждения газа, который подается в систему при отрицательной температуре.

Эрик Брант (географ из Дании): На Ямале мы сейчас видели, что практически нет ограничений на работы летом и на езду по тундре. Шлам от буровых установок выливается на землю. Всё это наносит ущерб природе, который она будет восстанавливать не один десяток лет. Как с этим предполагается бороться?

И. И. Мазур: Принятый нами регламент работ запрещает неорганизованную езду по тундре. К нарушителям предусмотрены административные санкции и штрафы. По регламенту работы запрещены с 15 мая до наступления морозов. Местные Советы этот регламент утвердили. Регламент действует с этого года, но относится он не ко всем. По тундре могли ездить геологи-изыскатели, могли ездить ученые и проектировщики, которые ищут оптимальные трассы. Или те люди, до которых запреты ещё не дошли. Но порядок будет наведен.

Владислав Ларин: А кто контролирует соблюдение регламента?

И. И. Мазур: В первую очередь – окружная инспекция. Затем, в городе Лабытнанги при ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи) создан «Фонд спасения Ямала», который также взял на себя эти функции. Мы формируем совместную межведомственную инспекцию, которая будет иметь соответствующие мандаты. Вот такой тройной заслон против нарушителей.

Владислав Ларин: Как эта инспекция технически оснащена? Ведь в тундре у инспектора техника должна быть лучше, чем у нарушителя. Иначе это бесполезное занятие.

И. И. Мазур: Главная инспекционная техника – вертолет. Без него контроля быть не может. Пока соответствующие подразделения только формируются, поэтому техники в достаточном количестве нет. Если будем осваивать Ямал – инспекция заработает в полную силу, если нет – хватит и небольших сил.

Еппе Мордонст (биолог из Данни): Я был на Ямале и видел, как за 15 лет работы геологов там изменилась природа. Особенно бросаются в глаза старые машины, оборудование, металлолом. Как вы думаете все это убирать?

И. И. Мазур: Может быть, мои ответы вас не до конца удовлетворяют, поскольку я занимаюсь лишь одним аспектом обсуждаемой проблемы. Вся техника, которую вы там видели – не нашего ведомства. Она может принадлежать геологам или буровикам. Мне проще говорить про Ямбург, где давно работают наши подразделения. Там мы разбили территорию на части, с которых последовательно убираем не только технику, но также старые поселки и все следы строительства. У нас это называется рекультивация. В 1992 г. мы должны закончить все работы, провести рекультивацию и уйти с Ямбурга. Аналогичная программа есть для Ямала, только сперва мы там должны навести порядок после изыскателей, a уже потом получим разрешение на строительство. То, что вы видели – издержки тех времен, когда экологическим проблемам уделялось слишком мало внимания.

Анатолий Желудков (комитет самоуправления Братеево, Москва): На уровне слухов ходит информация о пяти химических заводах, которые собираются строить в Тюменской области на ямальском газе. В каком состоянии находятся переговоры с зарубежными фирмами, участвующими в строительстве?

И. И. Мазур: Информации достаточно в прессе, поэтому скажу лишь, что в планах на 1990 г. у нас этих объектов пока нет. Окончательное решение примет правительство, после этого я смогу сказать что-то более конкретное. Опять же, если хотите знать моё мнение, то я думаю – заниматься переработкой газа надо. Что касается поставок газа в другие страны, то пока мы их обеспечиваем. Думаю, что сможем выполнять их дальше и без Ямала.

Нормативный срок строительства газопровода типа Ямал – западная граница СССР составляет четыре года. Мы ещё к нему не приступали. Так что перспективы пока весьма отдалённые.

Прежде чем завершить нашу встречу, мне хотелось бы выслушать конкретные предложения по будущему сотрудничеству в поиске оптимального решения ямалских проблем. Чтобы и газ добыть, и природу сохранить, и чтобы местные жители были довольны. Я сам «зеленый», в министерстве занимаюсь экологическими проблемами, представляю наше министерство в «Экологическом фонде СССР». Мы за плюрализм в этих делах. Я вам благодарен за столь заинтересованное отношение к нашим общим проблемам. Мне не хотелось бы отвечать на вопросы «в общем», поэтому давайте сотрудничать! Мы готовы в 1990 г. принять от вас делегацию специалистов.

Владислав Ларин: Разумеется, по результатам первой поездки нельзя делать окончательные выводы. Это было лишь знакомство с проблемой на месте. Но теперь участниками поездки создана международная организация, названная «Северная ямальская экспедиция», которая будет иметь представительства во всех странах, эксперты из которых приняли участие в нашей первой экспедиции. Цель – всестороннее изучение проблем, связанных с освоением Ямала и препятствование непродуманным действиям в этом крайне неустойчивом регионе. Первый вывод экспедиции: для детального изучения проблемы необходим мораторий на любое промышленное строительство в регионе до 2000 г. Это срок, минимально необходимый для исследований, учитывая слабую изученность природы полуострова. Спешку и принесение экологических требований в жертву экономическим соображениям сего дня никто не поймет и не примет.